Практикант

Третий и четвертый уроки прошли даже лучше, чем ожидал Арсений. Ученики слушали его, выполняли задания и с энтузиазмом принимали участие в обсуждении тем, предлагаемых практикантом. Он совершенно не ожидал такой отдачи от учащихся, которые еще на первом уроке канючили и не хотели сидеть на его занятиях. Попов светился как новая лампочка после каждого своего урока и с нетерпением ждал следующего. Он с особой тщательностью готовился к занятиям, старался подбирать интересный материал, опирающийся на жизненный опыт детей, и как школьница, получившая любовное письмо от возлюбленного, следил за успехами своих учеников в электронном журнале. Вот, Серенин смог вытянуть свою четверку на твердую пять, а Кирсанова не плавала теперь по волнам троек, а стабильно метила на четверку. К сожалению Арсения, не все могли похвастаться своим прогрессом, но Попов не унывал — главное, что они к чему-то стремились. Однако студенту не давал покоя парень с оранжевым галстуком — Антон Шастун. Антон был самой настоящей загадкой для Арсения, хотя прошло достаточно времени, чтобы понять, что это за фрукт, но чем больше Попов пытался узнать о парне, тем меньше для него был понятен Антон. Шастун был типичным примером «плохого парня». Он вертел на одном месте все эти школьные правила и распорядки, часто пропускал занятия, устраивал подлянки учителям и завучам. Одним словом, ничего особенного, в каждой школе были такие дети. Но Антон был умен и остер на язык. Арсений посещал другие уроки класса и не раз замечал, что Антон — лидер мнений в классе. Его одноклассники всегда прислушивались к нему, он не раз заступался за своих товарищей перед учителями, был лицом и голосом класса. Как ни странно, учителя его терпеть не могли: он всегда знал, что им ответить, а слова он подбирать умел. Возможно, частично из-за этого его оценки оставляли желать лучшего. Учился Антон так себе, и для Арсения стало это открытием, потому что английский он знал очень хорошо. Шастун редко участвовал в дискуссиях на уроках, лишь сверлил взглядом Арсения и одаривал своей хитрой насмешливой ухмылкой, однако его записи в тетради, его краткие ответы на уроке — все говорило о том, что познания языка у Антона отличные. Попов недоумевал, просматривая оценки Шастуна по своему предмету за прошлые четверти и обнаруживая, что за четверть Антон еле-еле наскребал на четверку. Арсений думал об этом, пока готовился к уроку, по дороге в школу и перед самим уроком. Он пытался понять, что ему делать, стоит ли ему вообще вмешиваться, если через месяц он покинет стены этой школы. Попов с задумчивым видом смотрел в журнал посещаемости, когда к нему подошел объект его рассуждений. — Арсений Сергеевич, не хотите жвачку? — спросил Антон, смотря на практиканта пронизывающим взглядом. — Нет, спасибо, — ответил студент, делая заметки в блокноте, — Жвачки в школе вообще-то запрещены. — Да? — наигранно удивился парень, надувая пузырь, — Как жаль. Тогда в следующий раз принесу чупа-чупс. Вы любите чупа-чупсы, Арсений Сергеевич? Арсений поднял глаза на школьника. Антон был непозволительно близко, заглядывая прямо в душу своими зелеными глазами, губы растянуты в пошлой ухмылке. Попов остановил взгляд на розовых губах парня и совершенно точно не представил чупа-чупс во рту Шастуна. — Нет, не люблю, — ответил студент и отвел взгляд, — Я тут посмотрел твои оценки за прошлые четверти. Ты же хорошо знаешь английский, почему у тебя такие плохие отметки? Неожиданно для Арсения на лице Антона проступила ярость, его зеленые глаза угрожающе уставились на практиканта, а губы скривились. — Какое вам дело? — злобно спросил он и, не дожидаясь ответа, вылетел из класса. Попов недоуменно уставился на дверь. Что это еще такое было? Прозвенел звонок, и все начали рассаживаться по местам. На урок Антон не пришел.

***

— Поделюсь с вами одним секретом, — загадочно сказал Арсений своим ученикам, — Но никто не говорит слово «pupil» в значении «ученик», оно устарело. Ученик — это «student», а «pupil» — это зрачок в глазу. Так что можете рассказать это своим родителям или друзьям или запостить в твиттер, на ваше усмотрение. Раздался звонок с урока, и Попов поспешно продиктовал домашнее задание до того, как класс начал галдеть и собирать свои вещи. Арсений взглянул на пустующее место Антона и поджал губы. Почему он так много думает об этом парнишке? Слишком много. Он перевел взгляд на соседку по парте Антона, которая собирала вещи, чтобы отправиться на следующий урок. — Саш, можно тебя на пару слов? — попросил студент ученицу. Девушка закинула на плечо рюкзак и кивнула. Арсений подождал, пока все ученики выйдут из класса, и, когда они остались одни, спросил: — У Антона есть какие-то проблемы? Ну, кроме его поведения. У него были разногласия с Ириной Федоровной? Школьница задумалась и начала вертеть кольцо на среднем пальце. — У него терки со всеми учителями, — сказала, наконец, она, — Он слишком много выпендривается перед ними, иногда перегибает палку. А что? — Да так, ничего, — открестился быстро Арсений и перевел тему, — А как у него дела в семье? — Насколько знаю, он постоянно ссорится с ними, отчим у него какой-то помешанный, — ответила девушка и нетерпеливо поправила лямку рюкзака на плече. — В каком смысле помешанный? — Ну знаете, упрекает Антона в том, что он не мужик, говорит, что когда ему стукнет восемнадцать, выгонит из дома. Правда, Антон сам не особо горит желанием там оставаться, — ответила девушка. Арсений нахмурился. Это могло объяснить такой вспыльчивый характер парня. Хотя кто знает, что происходит внутри семьи Шастунов? — Спасибо, ты можешь идти, — поблагодарил Попов ученицу и погрузился в свои размышления. — Арсений Сергеевич, — окликнула девушка практиканта, стоя перед дверью. Арсений поднял взгляд, — Антон неплохой парень, вспыльчивый — да, но он намного умнее, чем кажется. Саша слегка улыбнулась ему, кивая, будто бы намекая, что за этими словами скрывается нечто большее, и вышла из кабинета.

***

— Спорим, что я выпью эту банку пива залпом? — бросил вызов Сережа. Он уже был достаточно пьян, и его тянуло на подвиги. Арсений со скучающим видом посмотрел сначала на Сережу, потом на банку, потом — обратно. — Ты же знаешь, что я не сомневаюсь в твоих алкогольных способностях, — вяло ответил парень, закидывая в рот соленый орешек. Был одиннадцатый час вечера субботы. Арсений был приглашен на эксклюзивную и закрытую вечеринку Сережи в его однокомнатную квартиру, но закрытая она была, не потому что здесь действовал жесткий контроль, а потому что никто больше не захотел прийти. Попов бы тоже не пришел, но планов у него особо не было, так что, почему бы не утопить свою усталость в горьком пиве? — Да что с тобой? Весь вечер ходишь как тухлый помидор, — заметил Матвиенко, пихая друга в плечо. — Нормально все у меня, — запротестовал Арсений, — Заебался просто. Эти ученики как вампиры, все соки высасывают. Отчасти, возможно, это и было правдой, только соки из него высасывал Антон. Попов сам не понимал, почему он так сильно заострял внимание на этом парне, он его толком и не знал даже. Но вновь и вновь его мысли возвращались к этой противоречивой фигуре, которая притягивала его как магнитом. Студент старался отбросить всплывающее в голове образы розовых губ, сложенных в хитрой ухмылке, зеленых глаз, опасно сверкающих при взгляде на парня, взъерошенных мягких волосах. Шастун сам по себе представлял интерес, но что именно привлекало его — практикант не знал. — Согласен, — вздохнул Сережа, делая еще один глоток темного пива, — Это просто жесть, как сложно вести урок и не оглохнуть. Арсений усмехнулся и сочувствующе сжал плечо друга. Попов не раз слышал эти ужасные вопли, доносящиеся за дверью кабинета, когда Сережа вел урок у восьмиклассников. Эти дети были посланниками ада, не иначе. Они вставали с мест без спроса, ходили по классу, игнорировали напрочь практиканта и никогда не выполняли домашнее задание. Попов искренне сочувствовал одногруппнику и с облегчением думал, что ему достался хороший класс. — Прикинь, вчера объясняю тему, вроде все нормально, и тут смотрю — Марина сидит с лезвием и себе руку режет, — говорит Сережа, — У меня глаза по чайнику, пришлось приостановить урок, звать завуча. Пиздец, в общем. — Зачем она это делала? — спросил удивленный Арсений. — Сказала, что скучно ей было, — пожал плечами друг, — Надеюсь, ни один из этих детей не пойдет в политику. Они молча допили пиво. Настроение куда-то пропало, оба парня чувствовали, что горький напиток встал поперек горла и больше не приносил облегчения или удовольствия. Арсений откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза. Вдруг раздался звук пришедшего уведомления на телефоне, Попов проверил свой смартфон, но уведомление было адресовано не ему. Сережа разблокировал телефон и с хмурым видом посмотрел в экран, потом начал что-то быстро печатать. — Слушай, Арс, извини, но мне нужно идти, — сказал друг, положив телефон в задний карман джинсов, — Ты можешь у меня перекантоваться, если хочешь. Попов отрицательно помотал головой, поднимаясь с дивана. В последний раз, когда Арсений решил остаться у одногруппника дома, посреди ночи завалился его сосед и разбудил весь дом своими воплями о том, какой Серега свинья. Парень любил своего друга, но терпеть с похмелья его соседа — было выше Арсеньевых сил. Они попрощались у подъезда и разошлись. Свежий холодный воздух охладил разгоряченное лицо Попова и расслабил его окончательно. Парень решил пройтись до своей квартиры пешком, насладиться спокойствием и безмятежностью зимней ночи. Арсений наблюдал за отблесками света фонарей на снегу и думал о предстоящих выходных. Мимо проходили люди и даже не смотрели в его сторону, но студенту было все равно, даже если бы к нему подошли гопники и попросили сигарету. — Арсений Сергеевич, а вы не должны сейчас спать? — раздался знакомый голос впереди. Попов поднял взгляд. Антон. Конечно же. Кто же еще? Арсений иногда поражался своей удаче. Шастун был закутан в тонкую куртку, которая совершенно не подходила для такой суровой зимней погоды. Щеки юноши покрылись румянцем от мороза, на лице школьника была несменная лукавая ухмылка, а в волосах застряли снежинки. — Что ты тут делаешь? — спросил Попов, игнорируя вопрос ученика, — Твои родители не будут тебя искать? Хитрая ухмылка на секунду померкла и превратилась в гримасу, но это длилось недолго — Антон успел взять себя в руки и перевести тему. — Я уже достаточно взрослый, Арсений Сергеевич, — Шастун сделал шаг ближе к практиканту, — Хотя, думаю, вы это и так заметили. Попов сглотнул накопившуюся слюну и заставил свой мозг включиться. — Давай я тебя провожу до дома, — прочистив горло, предложил студент, — Мало ли кто ходит в такое время суток. Антон пожал плечами и молча продолжил путь, Арсений старался подстроиться под ритм шагов Шастуна, но парень шел слишком быстро. — Так что ты тут делаешь? — снова спросил Попов. — Гулял, — кратко бросил Антон. — Так поздно? Шастун вновь пожал плечами, не смотря в глаза Арсению. — Не люблю сидеть дома. Они продолжили идти молча. Они проходили мимо многоэтажек, и студент наблюдал, как потухали окна, все больше погружая город в сон. Попов перевел взгляд на Антона, которого пробивала мелкая дрожь от холода. Почему этот парень гуляет один так поздно ночью? Почему так легко одет? Почему так странно себя ведет? — Антон, — начал Арсений, помедлил, но потом продолжил, — Что ты собираешься делать после учебы? — Вас действительно это интересует? — спросил лукаво Шастун, намеренно делая ударение на слове «это». — Что ты имеешь в виду? — нахмурился Попов, рассматривая профиль ученика. Антон резко останавливается и впивается взглядом своих зеленых глаз в лицо Арсения. Они едят его, пожирают, но студент не может отвернуться. Школьник наклоняет голову и отвечает: — Да ладно вам, Арсений Сергеевич. Я же вижу, как вы на меня смотрите. Практиканта бросает в дрожь, и он прикусывает губу. Разве все настолько очевидно? Разве так сильно заметно, что Попова интересуют парни? Антон приближается к студенту и шепчет на ухо: — Я не раскрою вашу маленькую тайну, если вы пообещаете мне кое-что взамен. У Арсения пересохли губы, а сердце ухнуло вниз, когда теплое дыхание Антона коснулось его кожи. Он поджал губы и глубоко вдохнул морозный воздух. Неожиданно погас свет фонарей, возвещая о том, что вообще-то уже двенадцать ночи, и все нормальные люди сидят по домам. В глубокой тьме фигура Антона казалась чем-то таинственным и желанным. На улице было около минус двадцать, но студент совершенно не ощущал холода. Арсений потянулся к парню, но остановился на полпути. — Хорошая попытка, Антон, — ответил Попов, — Но я на это не куплюсь. Из темноты раздался мелодичный смех Шастуна. — Вас не проведешь, — отсмеявшись, сказал школьник. Они продолжили идти. В темноте Арсений чувствовал себя в безопасности: он больше не видел никаких зеленых глаз, никакой хитрой ухмылки, но присутствие Антона все еще дразнило студента, а сознание подкидывало фантомные ощущения теплого дыхания парня на коже. — Куда думаешь поступать? — спросил практикант, стараясь отогнать непозволительные мысли. — Никуда, — ответил Антон. Арсений нахмурился. — В смысле никуда? Чем тогда займешься? — Не знаю, может, устроюсь на работу, может, буду бомжевать, — сказал парень, но Попов уловил в его тоне нотки раздражения. — Нельзя так наплевательски относиться к своей жизни, Антон. Они вышли на центральную дорогу, где все еще горели фонари. Студент заметил, как напрягся школьник: он поджал губы, зарыл шею поглубже в ткань куртки и насупился. — Какое вам дело? — сердито спросил Шастун, — Что вы лезете ко мне со своими оценками и учебой? Я думал, вы крутой парень, а вы тот еще зануда. Арсений поморщился. Он не хотел терять расположение ученика и портить их отношения, но он хотел помочь Антону, помочь ему разглядеть свой потенциал. Хотел помочь ему встать на правильный путь. Молчание затянулось, и Шастун закатил глаза. Он вытащил из кармана пачку сигарет и прикурил одну. Попов открыл рот, собираясь сделать замечание парню, но не смог. Так он точно потеряет всякую связь со школьником. Однако как же сексуально выглядели эти пальцы, сжимающие сигарету… — Я не хотел на тебя наседать, — начал Арсений, — Я просто хочу предложить свою помощь. Школьник рассерженно рыкнул и стряхнул пепел на снег. — Чем вы можете мне помочь? Пятерку в дневнике поставите? Что она мне даст? — зло спросил Антон, ускоряя шаг. — Нет, я могу тебя подготовить к экзамену. — У меня нет денег на репетитора, — грустно усмехнулся Шастун. Попов схватил ученика за руку, заставляя остановиться. Школьник повернулся лицом к Арсению, и Попов увидел в нем обиду и злость. Студент до сих пор не мог понять, что вызвало у Шастуна такую реакцию. Он вздохнул и посмотрел прямо в зеленые глаза, пытаясь ободрить парня. — Я не возьму с тебя ничего. Я буду готовить тебя безвозмездно, только если ты сам этого хочешь. Антон неотрывно смотрел на студента, и в его глазах плескалось сомнение, смешанное со страхом и подавленностью, но где-то там, совсем близко к черному зрачку, Арсений видел маленькую надежду. Наконец, Шастун отмер. — Я подумаю, — ответил тихо Антон. Попов крепче сжал его запястье.