Amen

Приготовления к появлению архиепископа утомляли. Чуя особо ничем не занимался, как молодой и неопытный, но суета раздражала. В итоге, большую часть работы делал Николай. Хотя, никакого желания встречать гостя он не изъявил. Вообще, Гоголь и Достоевский больше не разговаривали друг с другом, и от того Николай казался грустным. Наверное, Чуя не привык видеть его таким тихим. Теперь Гоголь выполнял работу механически, что даже прихожане забеспокоились. Когда настало долгожданное утро пятницы, Накахара собрался максимально тщательно. Проверил свою комнату на наличие лишних вещей. На всякий случай стер за собой отпечатки с поверхностей, а постельное белье и полотенца собрал и тихо выкинул. Возможно он не вернётся. Нельзя предугадать исход событий. Но быть готовым надо ко всему. Основная задача: увидеть архиепископа, вычислить цели. Идеальный расклад событий: Чуя прищучивает его прямо на месте, тот клянётся, что больше никогда не перейдёт дорогу мафии, и миссия заканчивается. Убивать запрещено. Как говорил Мори, никогда не знаешь, кто тебе пригодится. А самая главная задача: поскорее вернуться к Дазаю. Чуя чувствовал, что многое упустил из их разговоров. Нужно было разобраться. Сейчас Чуя не мог сосредоточиться на всем сразу. Либо работа, либо… а что это вообще было? Чуя никогда не мог понять, о чем думает Дазай. Что он чувствовал тогда, в исповедальне, сжимая хрупкую решетку до треска? Почему-то чем дальше, тем меньше Накахара помнил из их разговора. Зато загадочная улыбка Дазая и его спокойный и уверенный голос словно выжглись в памяти. Нужно сосредоточиться на работе. Способности Дазая к выживанию мог позавидовать кто угодно. Если он был совсем слаб, то не пришёл бы тогда. Возможно, его поведение не более чем притворство, чтобы привлечь внимание. За час до появления архиепископа Чуя спустился в главный холл церкви. Достоевского ещё не было. Николай собирал молитвенники, оставленные на скамьях, и Чуя не придумал ничего лучше чем присоединиться к нему. — Скажите, отец Николай… а вы с наставником Фёдором поругались? Гоголь удивлённо поднял светлые брови, ни на секунду не отвлекаясь от занятия. — Разумеется нет. Просто так много работы в последнее время. Не о чем беспокоиться, отец Михаил. А как поживает тот молодой человек, что приходил на ваши службы? Чуя мгновенно похолодел. — Какой именно? Их так много ко мне приходит, не успеваю запомнить. — О, а мне показалось, что вы в прекрасных отношениях. — Конечно, ведь я стараюсь наладить контакт с каждым прихожанином. Наставник Федор так учил. По лицу Николая было непонятно, о чем он думает, но Чуя почувствовал, что его закос под дурачка не прокатил. — На самом деле я рад, что вы у нас появились. Вдвоём тяжело со всем управляться. — вдруг продолжил Гоголь. — Да, видимо поэтому Фёдор доверил мне такую важную встречу. — Нет, не поэтому. — Николай слабо улыбнулся и похлопал книгу по обложке. Никогда Чуя с ним не разговаривал о чём-то подобном. Николай всегда пускался в пространные рассуждения о боге или переводил разговор на что-то более приземлённое. То свечи заканчиваются, то пожертвования нужно распределить, то хорист приболел и нужна замена. Сейчас что-то было не так. — Думаю, мне пора к отцу Федору. С вашего позволения. — Конечно, вам даже лучше поторопиться. Большие гости обычно прибывают заранее. — Как скажете. Фёдор упоминал, что архиепископ решил зайти не с парадного входа, а с чёрного. Неофициальный визит, чтобы посмотреть, все ли содержится в порядке. И за десять минут до назначенного времени Чуя уже стоял у двери, ожидая появления Таффа. Никого. Дорожки во дворе были усыпаны гравием, и он громко скрипел, когда кто-то по нему шёл. Сейчас же стояла тишина. Чуя постарался вслушаться — но и гула машины, которая должна была привезти архиепископа, он тоже не услышал. Часы дотикали до трёх, и Накахара понял, что дело дрянь. С вероятностью в 90% его раскрыли и сейчас готовят засаду, чтобы избавиться. Значит, нужно убираться отсюда. Разумеется, Чуя мог бы выбраться отсюда за пару секунд. Пожалуйста, двери открыты, тут даже способности не нужны. Но если он уйдёт, то упустит возможность достать ценную информацию. Похоже, все оказалось гораздо запутаннее, чем выглядело на первый взгляд. Оглядываясь и готовясь в любой момент дать отпор, Накахара двинулся обратно в главный зал. Он отлично запомнил лабиринты узких ходов, поэтому сделал небольшой крюк, желая убедиться, что дело плохо. И в самом деле, ему навстречу не попалось ни единой души. Хотя в это время по коридорам обычно снуют сестры. Точно засада. Чуя уже почти дошёл до зала, как вдруг почувствовал чужую руку на плече. «Невозможно!» — Накахара резко обернулся и схватил ее за запястье до хруста. — Что вы здесь делаете, отец Михаил? — Фёдор? Достоевский морщился от боли, но Чуя, с сомнением разглядывая Фёдора, не торопился отпускать. — С вами все хорошо? Вы почему не пришли? — А? — Вы меня плохо слышите? Накахара ослабил хватку и сделал шаг назад. Тело все ещё было в напряжении — одно резкое движение, и Чуя начнёт сражаться. Но Достоевский не хотел нападать. Более того, он был в самом деле раздражён. — Нет, я просто… Я пришёл к чёрному входу, как вы и сказали. — К какому именно? — Тому, что рядом со складом. — Кто сказал, что нужно именно туда? — А куда ещё? — осторожно поинтересовался Чуя. — Вы мне показали только его. — Так, все. К сожалению, все пошло не так, как мы планировали, и мне пришлось встречать многоуважаемого архиепископа одному. А ещё кто-то прихожан запустил, и теперь вообще все наперекосяк. Накахара почувствовал, как теряет связь с происходящим. Это не могло быть такой дурацкой ошибкой. Просто идиотской. В мафии расскажи — засмеют. — Архиепископ Тафф ещё здесь? — Да, он в главном зале, и мне очень нужна твоя помощь. — Что делать? — Помоги с прихожанами, у них много вопросов, а архиепископ здесь не за этим, у него очень мало времени. — Хорошо. Чуя последовал за торопливо шагающим Фёдором. Его не покидало ощущение опасности. Накахара упустил контроль над ситуацией, и его нужно было вернуть. Светлый зал больно ударил по глазам после тёмных коридоров. Архиепископа Чуя заметил сразу: он стоял в центре толпы, и его спокойный голос перекрывал гул людей. Он держался отстранённо, но внимал каждому слову и отвечал с улыбкой. Такой безобидный. — Действуйте. — подтолкнул Чую Достоевский и прошёл вперёд, громко прося прихожан расступиться и дать дорогу Таффу. — Уважаемые, к сожалению, нам нужно идти. Если у вас остались вопросы, отец Михаил с радостью на них ответит. Проходите к нему. Толпу было переубедить не так уж и просто, но некоторые уже пошли к Чуе, торопясь хоть к кому-нибудь попасть первыми. Накахара не обладал терпением для публичных выступлений, а потому при виде мчащихся к нему людей тут же начал искать взглядом пути отступления. И увидел Дазая. Осаму стоял в самом углу — так, что ни Федору, ни Таффу его не было видно. Заметив растерянный взгляд Чуи, Осаму приложил палец к губам. Молчи. Делай свою работу. И Чуя начал торопливо отвечать на странные вопросы, которые нескончаемым потоком на него посыпались. К счастью, люди быстро отставали, понимая, что Накахара не обладал глубокими познаниями. Тем временем Фёдор куда-то увёл архиепископа, и толпа начала расходиться. Неужели Чуя все-таки упустил выпавший ему шанс? Церковь быстро опустела, и стало тихо. Чуя оглянулся, выцепляя взглядом оставшихся. Всего пара человек, совершенно непримечательных. Из церковного персонала лишь сестра Мария, увлечённо смахивающая пыль с органа. А ещё Дазай. Господи, Дазай, зачем? В самой церкви и подсобных помещениях нет скрытых камер, поэтому безопаснее всего поговорить внутри. Стараясь не выдавать своего раздражения, Чуя подошёл к Дазаю и кивком головы позвал за собой. День шёл просто к чертям. Дазай начал заходить в исповедальню со стороны священника (как можно перепутать, идиот?). И Чуя, не в силах больше ждать, втиснулся вместе с ним в одну кабинку и захлопнул дверь. — Я уже задавал тебе этот вопрос, но что ты тут забыл? Дазай повернулся к Чуе лицом и попытался отшатнуться, но двигаться было некуда. Чуя толкнул его в грудь, и Осаму, цепляясь руками за деревянные стены, упал на стул. — Не очень тёплое приветствие. — А какое оно должно быть? Почему ты появляешься, когда все летит к чертям? — Видимо, твой план провалился. — Да. И мне нужно срочно придумать новый, а ты как назло… — Пойдём со мной, Чуя. — Что? Взгляд у Дазая серьезный и напряженный. Сдвинувшись на самый край стула, он чуть ли не впервые в жизни смотрел на Чую снизу вверх. Между ними осталось слишком мало пространства, это место не было рассчитано на двоих, и оттого напряжение нарастало с каждой секундой. — Давай уйдём отсюда. — Спятил? А как же миссия? Я здесь потратил несколько недель… — Я договорюсь с Мори, я найду, что ему сказать. — Дазай подвинулся ещё ближе, и Чуя упёрся спиной в дверь. — Нет, я доведу все до конца. — Чего ты такой упёртый? — Отвали. Осаму схватил Чую за запястье и дернул на себя. Накахара зацепился свободной рукой за стену и упёрся коленом в бедро Дазая. Стул пронзительно заскрипел под их весом. — Ты что творишь? — прошипел Накахара. — Вернись в штаб и сиди там уже. Ещё раз здесь появишься, я сам тебя побью. — Я больше не могу ждать, пока ты вернёшься. — Целый. Отряд. Мафиози. К твоим. Услугам. — Зло выдохнул Чуя почти в лицо Осаму. — Чего ты ко мне прицепился, ублюдок? — А ты не понимаешь? — Хватит отвечать вопросом на вопрос! — Чуя не знал, куда себя деть от злости. — Просто скажи уже правду! — А может ты голову свою включишь хоть раз? — неожиданно огрызнулся Дазай. Повисла пауза. Из-за тесноты и напряжения было трудно дышать, Чуе казалось, что не хватает воздуха, и он облизнул губы, пытаясь найти, что сказать. — Я не понимаю, чего ты хочешь от меня. — тихо признался Накахара. — Объясни мне, пожалуйста. Дазай нервно выдохнул и схватил Чую за жесткий воротник. Притянул поближе и на мгновение замер, когда их взгляды пересеклись. — Дазай?.. Осаму вдруг подался наверх и прижался губами к губам Чуи. Сминая в руке белоснежную колоратку и не давая отстраниться, Дазай смотрел на Чую широко распахнутыми глазами. Это не было похоже на нежный поцелуй из фильма — скорее на какую-то отчаянную попытку сблизиться. Чуя чувствовал за мягкостью губ крепко стиснутые зубы и все ещё не понимал, чего добивается Дазай. — Ты… — Накахара приоткрыл рот, желая прояснить хоть что-нибудь, как тут Дазай разомкнул губы и углубил их поцелуй. И самое странное, что Чуя не чувствовал себя странно или отвратительно. Напротив, он ощущал как напряжение отпускает его тело и теперь расстояние между ними заботит Накахару все меньше. Быть рядом — правильно, отвечать на поцелуй — правильно, обводить языком контур губ Дазая — правильно. Жаль, что они совсем забыли, где находятся. Резкий стук в дверь заставил обоих вздрогнуть. — Отец Михаил? Вы там?