Сильна как смерть любовь

Два месяца спустя

Мы не одиноки, но всё равно Нам не повезло. И уйти бы, только некуда, Ждал бы кто-то нас. Где мои следы ветром занесло, Там и всё прошло. Может быть, тебя и не было, Но остался шанс. Шанс тебя забыть, Как же с этим жить?.. (с) Ранетки -- "Как же с этим жить?!" Так называемый "цветочный квартал" никогда не значился в списке мест, где хотел бы побывать Минцзюэ, но при этом, молодой человек нашёл его без труда -- добрые люди объяснили. Высмотрев наугад один из "весёлых домов", на стене которого обнаружилась вывеска с орхидеей, глава клана постучал в дверь. Выяснилось, что бордель мало чем отличается от чайного домика или винной лавки -- в нём вполне можно заключать важные сделки, выпивать, слушать музыкантов, а также играть в сянси и маджонг, а комнаты с жаждущими внимания клиентов красавицами и красавцами -- далеко не обязательная программа публичного дома. К такому юноша явно не был готов. Не то, чтобы Минцзюэ это так уж сильно смущало, но всё же... Он долго беседовал с владелицей заведения, обсуждая условия и, когда сделка свершилась, направился в сторону указанной двери. Постояв и подумав немного, он постучал -- на этот раз более уверенно. Дверь открыл высокий юноша в сиреневом одеянии и юный заклинатель долго на него пялился. Что, впрочем, неудивительно -- он впервые видел продажного мужчину. В целом, тот был довольно хорош собой, хоть и имел весьма бесстыдный вид: под верхним слоем ханьфу не было видно ни нижнего одеяния, ни даже рубашки, и оно довольно откровенно обнажало красивый мускулистый торс, на шее сверкало ожерелье, а в ушах поблескивали серьги. На левой щиколотке незнакомца позвякивал браслет из серебра с нефритовыми бусинами. -- Итак, я искренне надеюсь, что ты уже перестал разглядывать меня и скажешь хоть что-нибудь, -- улыбнувшись, сказал он молодому человеку. -- Моё имя -- Фухуа, а ты кто? -- А... То есть, Минцзюэ, -- смущённо выдохнул юноша, чувствуя себя явно не на своём месте. -- Я здесь впервые и... я говорил с твоей хозяйкой об условиях. -- О, даже так? -- звонко рассмеялся Фухуа, оглядывая клиента с неприкрытым интересом. -- Что ж, мне бы и самому было бы любопытно выслушать твои требования. От себя скажу, что мне будет приятно иметь дело с таким, как ты! Всё же, лучше делить ложе с красавцем-заклинателем, чем с неприятным внешне человеком из простых. Признаться, я удивлён, что в наше скромное заведение пожаловал никто иной, как сам глава Цинхэ Не, которого молва окрестила Чиффэн-цзюнем! -- Тебе известно, кто я? -- удивился заклинатель. -- Ещё бы, -- улыбнулся в ответ куртизан, слегка склонив голову на бок, отчего в его манерах появилось нечто лисье. Впрочем, он и походил на красивого лиса-оборотня, неизвестно как оказавшегося в таком месте, как дом свиданий. -- Такие глаза и стать не скроешь -- просто гордость и краса Цинхэ! Как, впрочем, и твоя сила. Но давай присядем -- в ногах правды нет. -- С этими словами он приземлился на подушки, лежавших грудой справа у небольшого столика и кивнул на точно такое же "сидение" слева. Минцзюэ безмолвно последовал его знаку. -- Но ты так и не сказал, чего от меня хочешь. Я, хоть и продаюсь, но дорого стою, потому что сплю далеко не со всеми клиентами. Уж извини за прямоту. -- Что ж, так будет лучше, -- отозвался глава клана, вновь скользнув взглядом по собеседнику. -- Итак, я говорил с твоей хозяйкой и мои условия таковы: я покупаю твои услуги. За это время у тебя не будет никаких клиентов, кроме меня. Я знаю, что ты зарабатываешь этим себе на жизнь, но для меня крайне важно, чтобы за это время ты делил ложе только со мной. Скажу прямо -- я брезглив. -- Вот как! Что ж, я надеюсь, эта неделя принесёт не только деньги, но и удовольствие, - усмехнулся Фухуа, словно невзначай поправляя ожерелье на груди. -- Чиффэн-цзюнь меня чрезвычайно заинтриговал. Признаться, я не ожидал подобного. Надеюсь, тебе будет приятно вложить деньги в те удовольствия, что я могу предоставить, а умею я многое! Я знаю толк в любовных искусствах, я умею играть на арфе и цине, а также -- умею петь, могу разговаривать об изящных искусствах, поэзии, романах о пылкой страсти и великой любви, знаю толк в политических и философских трактатах, могу составить компанию за игрой в маджонг и сянси. Ну и, наконец -- если уж очень захочется! -- могу просто поговорить с тобой по душам! -- Хм... -- Иными словами -- всё, что захочу? -- поинтересовался юноша, немного смущаясь от упоминания своего титула, к которому ещё не успел привыкнуть. -- Всё, что пожелаете, глава Не, - склонил голову куртизан. -- Впрочем, я вижу -- вы жаждете исцеления разбитого сердца. Но позвольте задать вам нескромный вопрос: вам больше нравится обладать или принадлежать? Клиенты могут испытывать разные потребности и фантазии, а моё дело -- знать о них и удовлетворять. У меня, правда, имеются некоторого рода ограничения того, что я никогда с ними не делаю, но, полагаю, нам с вами сейчас не стоит о них говорить. Будет повод -- я поставлю вас в известность. -- Нравится... и то, и другое, -- коротко отозвался Минзцюэ, коснувшись его лица. -- Я также смею предположить, что Чиффэн-цзюню нравятся женственные мужчины, -- кокетливо заметил Фухуа, вытаскивая шпильки из волос. -- Иначе бы, вы не выбрали меня. -- Я бы назвал это, скорее, изяществом, чем женственностью, -- подумав, ответил тот. -- Но, пожалуй... да, вы правы. Нравятся. -- А-Мин внезапно подумал о Ли, в котором тоже было это манящее сочетание развитых мускулов и утончённости, и был вынужден признать правоту собеседника. -- Хотите чаю? Или вина? Я могу позвать слуг, -- сказав это, он попытался встать, но сильные руки заклинателя властно притянули к себе и прижали к груди. -- Не сейчас, - коротко ответил Чиффэн-цзюнь, целуя его в шею. -- Мне пока что совсем другого хочется. А про разбитое сердце... мы с тобой потом поговорим.

***

За всю свою десятилетнюю "карьеру" Фухуа ещё не встречал такого клиента. Минцзюэ оказался на редкость хорошим любовником, невзирая на юность. Страстным, порывистым и даже нежным -- чего никак не следовало ожидать от того, кто решил воспользоваться услугами проститута. Заклинатель не был зациклен только на своём удовольствии -- что зачастую не свойственно малоопытным юнцам -- ему было важно, чтобы партнёр также получал удовлетворение и неважно, что тот -- всего лишь шлюха из борделя. Чиффэн-цзюнь набросился на него поистине с жадностью -- словно голодный зверь на добычу, они даже не успели дойти до кровати. Их одежды были разбросаны по всей комнате, глава клана повалил любовника на ковёр, покрывая его тело то поцелуями, то укусами, отчего Фухуа впервые за последнее время застонал -- громко, протяжно, извиваясь под сильным и мускулистым телом, царапая спину и жарко отвечая на ласки. Но самым неожиданным было то, что клиент ещё и любил целоваться! И был в этом весьма искушён. Их прелюдия напоминала борьбу равных соперников -- жаркую и изматывающую. Оторвавшись от горячих, словно жерло вулкана, губ, куртизан выдохнул: -- Смазка на столике... -- Угу, -- коротко кивнул Минцзюэ, потянувшись за флаконом. Руки юноши дрожали от волнения, когда он смазывал себя, он едва не пролил жидкость мимо ладони, сердце колотилось как бешеное,словно после изматывающего боя. -- Дай я тебе помогу, -- улыбнулся любовник, наблюдая за его действиями. Взяв из рук заклинателя склянку, он сам налил масло на мозолистую руку, добавив: -- Можешь вставить в меня три пальца -- я уже растянут. Надо просто смазать. -- Хорошо, -- кивнул тот, скользнув пальцами в тугое колечко входа и задвигав ими, задевая чувствительную точку. Ответом ему стали ещё более громкие стоны и резкие движения бёдрами. -- Давай же... -- выдохнул в нетерпении Фухуа, кусая губы. -- Чиффэн-цзюнь, умоляю! -- Сам напросился, -- прорычал Минцзюэ, вытаскивая пальцы и резко входя. Куртизан в ответ коротко всхлипнул и резко двинул бёдрами навстречу. Юный заклинатель жёстко и резко вколачивал его в ковёр, попутно лаская одной рукой напряжённую плоть, а другой -- пощипывая возбуждённые соски. Эти действия нельзя было называть грубыми -- скорее, яростными и требовательными. Это была безумная ночь, наполненная безудержностью и поистине неутолимой страстью Любовники перебрались в постель, где продолжили свои страстные игры. В комнате то и дело раздавались протяжные стоны Фухуа и низкое рычание Минцзюэ.

***

-- А ковёр придётся выбросить -- мадам Тан меня убьёт за него, -- вздохнул куртизан, поудобнее устраиваясь на груди юноши после продолжительных любовных утех. -- Я не знаю, кто ты -- демон или Небожитель, потому что в постели у меня никогда не было такого, как ты. Даже не знаю, как буду завтра ходить, -- он игриво захихикал. -- Радует, что в ящике прикроватного столика достаточно не только смазки, но и мази от трещин... Ты и впрямь чертовски хорош, Не-сюн! Такие клиенты, как ты -- на вес золота. -- Да ладно тебе, -- отмахнулся тот. -- Неужели правда? -- Истинная правда, -- поспешил заверить его Фухуа. -- Даже более того скажу -- хорошо, что ты редкий гость в таких заведениях! -- Это почему же? -- удивился юноша, приподнявшись на локте и удивлённо уставившись на любовника. -- Потому что ты бы тогда всех шлюх в борделях затрахал -- парни потом хотели бы только тебя и разбаловались бы вконец! -- рассмеялся куртизан, проведя губами по его шее. Они и сами не поняли, когда успели перейти на "ты", совсем забыв о социальной разнице. Впрочем, глупо говорить "вы" тому, с кем делишь ложе и намерен делить ещё некоторое время. -- Ты требовательный, но щедрый. Не только берёшь, но и отдаёшься. Притом, и то, и другое -- с неистовым пылом. Принимаешь и даришь ласки. Я даже более того скажу -- мне не доводилось прежде иметь дело с клиентом, который бы любил целоваться и ласкать партнёра ртом, зная о его продажности. Для такого как я, клиент, умеющий не только пользоваться моим телом и щедро платить, но и способный дарить нежность, искренний пыл и подлинное наслаждение -- просто находка. Я не пойму только одного -- как можно предать такого, как ты?! Я не думаю, что ты -- из тех, кто изменяет, Чиффэн-цзюнь, и считаю, что ты не просто так решил воспользоваться моими услугами. Если уж тебе так важно, чтобы за время недельного контракта "цветочный юноша" принадлежал только тебе одному -- это о многом говорит, - сказав это, Фухуа выжидающе уставился в зелёные глаза заклинателя. -- Ну, честно признаюсь, слышать такие слова о себе -- мне лестно, -- отозвался Минцзюэ, по-хозяйски положив руку на бедро любовника. -- Надеюсь, постельные утехи со мной тебе и дальше будут нравиться, Фухуа. Скажу больше -- я могу помочь тебе выкупить себя из борделя. -- Не стоит, -- покачал головой тот. -- Мадам Тан неплохо ко мне относится -- разрешает мне спать не со всеми клиентами, а только с теми, кто будет мне по вкусу. К тому же, дело в том, что выкупить меня должен тот, кто станет моей судьбой -- если такой человек в мире имеется. А твоя любовь ещё тебя ждёт и будет такой, что пересилит саму смерть! -- Думаешь, кому-то нужен я, а не глава Не? -- нахмурился в ответ заклинатель. -- Я не такой, как ты, но владею искусством И-цин и другими способами гадания, -- вновь улыбнулся куртизан, проведя пальцем по подбородку юноши и касаясь ямочки. -- А тот, что жаждал власти и не оценил твоих достоинств -- попросту слеп. Ты удивительно красив и эта красота с годами станет подобной хорошему вину. Ты добр -- хоть и горяч, и не любишь показывать свою доброту всем. Ты искренен, а это качество -- редкость среди глав великих кланов. Ты умён -- это видно по твоим глазам. Ты благороден, силён и бесстрашен -- о тебе говорят все в Цинхэ. Тебя любят, а кто не любит -- тот боится. Ты верен -- иначе бы не сокрушался об измене. О тебе говорят, как о справедливом и благородном муже -- ты заработал свою репутацию за полтора года, а это дорогого стоит! -- Сколько комплиментов, -- расхохотался тот, притягивая к себе любовника. -- И все -- мне? А ты и впрямь непрост, Фухуа! Зришь в корень. -- Стараюсь, -- отозвался тот, зевая. -- Но если честно, я безумно устал. Так что... если хочешь остаться со мной и продолжить утром то, чем мы занимались, давай-ка спать! -- Да, пожалуй, ты прав, -- согласился с ним юноша, устраиваясь поудобнее. -- Гаси светильник... устал, как после Ночной Охоты... -- с этими словами он провалился в сон.

***

Неделя промелькнула незаметно -- молодой человек то и дело появлялся в Доме Орхидеи и заходил к Фухуа, а иногда -- и ночевал у него. Он находил куртизана не только хорошим любовником, но и прекрасным, и умным собеседником. Да и партнёр по сянси из него и впрямь был отменный, не хуже Сичэня, который -- случалось! -- временами обыгрывал Чиффэн-цзюня. А ещё он поймал себя на том, что чувствует благодарность к "цветочному юноше" -- тот избавил его от неприятных ощущений после романа с Ли, и дело было не только в постели. Фухуа вернул ему веру в себя и окружающий мир, которая пошатнулась после предательства. И сейчас они сидели в комнате куртизана и пили зелёный чай с жасмином, который тот превосходно заваривал, очевидно зная какую-то секретную пропорцию чайных листьев и цветков. -- Ты улыбаешься, -- заметил Фухуа, встретившись с взглядом с Минцзюэ. -- Чему же? -- Своим мыслям, -- благодушно ответил он. -- Мне как-то... легко. Словно и не беспокоят больше мысли об отце, о долге перед кланом и братом, об Искажении Ци... Давно такого не было, пожалуй. Да, почти год. -- Юноша поднёс чашку к губам и сделал глоток. -- Спасибо. -- За что? -- удивился собеседник. -- Я сделал, что смог -- тебе были нужны не только постельные утехи. Я знаю -- у тебя есть друзья, но... тебе надо было поговорить с тем, кто будет видеть в тебе объект для желания. Даже, если этим кем-то и является шлюха. -- В тебе достоинства -- в разы больше, нежели у того же Ли, вот уж кто шлюха. А ты... этим живёшь, -- фыркнул в ответ Минцзюэ. -- Есть же разница! -- Да, но не все такие, как я -- тебе просто повезло, -- коротко рассмеялся куртизан, тряхнув волосами. -- Считай, что исцеление души -- это такой подарок от меня, а ты заслужил! -- Кто ты? -- нахмурился заклинатель, внимательно посмотрев на Фухуа, словно пытаясь найти в нём что-то необычное. -- Я? Не враг тебе, -- хихикнул в ответ тот. -- Такие, как я, тоже умеют быть щедрыми -- с теми, кто добр к ним и заслужил этой щедрости. А на прощание я повторю: твоя любовь тебя ещё ждёт и находится не так далеко, как ты думаешь. Просто ещё не время -- ни для него, ни для тебя. А когда оно придёт ... просто прими этого человека, как самый большой дар в своей жизни, Не-сюн! Истинная любовь всегда права, что бы там не думали люди -- это дар Богов, а Боги порой нас удивляют. Зачастую души, изначально связанные друг с другом, могут быть кем угодно. Просто знай одно: этот человек никогда тебя не предаст. В его душе рука об руку идут искренность и лукавство, он одарён невероятно острым умом, который не раз тебя удивит. Не недооценивай его! Он просто... не такой, как все. И да, у вас больше общего, чем ты сам думаешь. Хотя при этом -- вы с ним разные. Придёт время -- и ты не сможешь без него жить также, как и он без тебя. А когда это случится и тебе признаются в любви -- просто прими его. И возьми -- он будет твой. И никто другой ему не нужен. Тебе будет с ним хорошо -- ещё лучше, чем со мной. -- И ты всё это видишь? -- в голосе молодого человека прозвучало недоверие. -- Да, я многое вижу, -- кивнул в ответ собеседник. -- Возможно, ты надолго забудешь мои слова, но придёт время -- ты вспомнишь наш разговор. Считай это ещё одним моим подарком. Я не знаю, увидимся ли мы с тобой снова -- хотелось бы, чтобы ты не был моим клиентом, а обрёл счастье -- и потому, я заранее говорю тебе "прощай"! Если и увидимся -- то только, как добрые друзья. Кто знает пути Богов? Я -- не Бог, но я многое умею. И потому -- прощай, Минцзюэ. Счастья тебе! -- И тебе счастья, лис, -- внезапно отозвался тот, осознав, кто сидит рядом с ним. Существо, с которым Глава Не делил ложе всю неделю, не было человеком. Испытывал ли А-Мин ужас? Скорее, шок от неожиданного и некий восторг, который и сам не мог объяснить. Следовало ли отнестись к этому, как к приключению? Вероятно. Но именно в данный момент, юноша чувствовал, что поступает, как надо, и что за добро следует платить тем же.-- Я тебя не обижу -- нет причины, ты мне помог и зла не делаешь. -- Допив чай, юноша слегка коснулся губ оборотня -- это уже не был страстный поцелуй любовников, но жест благодарности. Он чувствовал, что пришло время расстаться, хоть им и было хорошо вместе. "Вообще-то, я пришёл сюда просто, чтобы снять шлюху", -- подумалось ему. -- "А пойти в публичный дом после разбитого сердца -- не самый лучший вариант. Хотя... иного, пожалуй, тогда у меня и не было. Но почему мне, при этом, так хорошо? Наверное, дело в том, что мой любовник не был человеком и каким-то образом исцелил мне душу". -- А что ты делаешь в борделе? Такого, как ты, невозможно заставить. -- Экий ты догадливый заклинатель! -- рассмеялся Фухуа, ответив на поцелуй. -- Не все кумихо злокозненны. И я отвечу на твой вопрос, Не-сюн: мне нравится таким образом проверять людей, а в таком месте, как это -- они очень хорошо раскрываются. По сути, все мои клиенты получают то, чего заслуживают. А ты... Я увидел чистого мальчика, столкнувшегося с болью и несправедливостью, но при этом -- отнёсшегося ко мне по-доброму. Увидел того, кто умеет воздавать добром за добро. Ты хороший человек, Минцзюэ. А хорошие люди должны быть награждены. И твоей наградой стало твоё исцеление. Ты пытаешься быть грозным, но при этом -- ты очень добр и прям, ты заботишься о своих людях и никогда не станешь тираном. Ты не заслужил дурного, так что... удачи тебе! -- И тебе удачи, -- улыбнулся в ответ молодой человек. Сказав это, он направился к двери, чувствуя на душе небывалую лёгкость.