traitor?

      Чимин резко вскакивает с пола. С его лица стекает холодная вода, заливая его рубашку и капая на пол. Он в панике пытается прийти в себя и сфокусироваться хоть на чём-то.       — Наконец-то. У тебя мозги вытекли что ли? Спать в коридоре и даже дверь не закрыть, — возмущается Хосок, держа в руке уже пустой стакан. В голове Пака мелькает осознание кто перед ним, а затем заторможенный мозг посылает картинки из вчерашнего. Он морщится, чуть кивая на выпад друга, потому что да, мозгов действительно нет.       — Значит это правда? Ты изменил Чонгуку? — с еле скрываемым презрением смотрит на парня. Тот поднимается с пола, опираясь о стену и, наконец, разжимая ладонь. Он всю эту ночь сжимал обручальное кольцо его мужа. Оно на протяжении всего времени впивалось в кожу, на утро оставляя глубокие бордово-синие вмятины.       — Нет. То есть, да. То есть… — тяжело вздыхает, ероша волосы в легкой истерике. — Я почти ничего не помню. Когда я начал хоть что-то соображать, я был голый и один в гостиничном номере, где мы съёмку проводили.       — Серьёзно? — не верит Чон. — Похоже на тотальный бред. Ты хоть представляешь какую боль испытал Чонгук?       Пак поджимает губы, глядя в глаза друга и чувствуя, как свои наполняются влагой. Ох, он прекрасно это понимает и представляет.       — Хоби, я говорю правду. Я действительно не знаю было ли у нас хоть что-то, всё было размыто и…       — Он залил истории в Инстаграм.       — Ч-что?..       — Что слышал. Хорош ломать комедию. Мне противно даже разговаривать с тобой, Пак.       — Н-но я…       — Так и хочется тебе рожу набить, но напрягаться ради такого ублюдка, как ты, неохота. Где Чонгук? Я вообще к нему приехал, — Хосок снова осматривает квартиру, настойчиво игнорируя бардак и подвешенное состояние Чимина.       Сейчас плевать на него. Он сам виноват в случившемся, полез в постель к клиенту, ещё и нагло позволил любовнику вылить это всё в сеть, и даже не постеснялся. А вдруг это уже не в первый раз? У Чона сердце болит за лучшего друга. Всех за него порвёт. Этот добрый и светлый парень не заслуживает ни одного кривого слова, взгляда, ненависти и тем более мерзкой измены.       — Он уехал в Пусан, — шёпотом отвечает Пак, пряча кольцо в карман и не поднимая головы на парня.       — Я всегда ему говорил, что ты ветренный. Ещё со времен Академии, но он не верил мне. Клялся, что у вас любовь до гроба и чувства «как до Луны и обратно». И во что это вылилось? — Чон подходит вплотную, пытаясь заглянуть в глаза бесстыднику. — Ты. Изменил. Ему. Ты не заслуживаешь его, понял?       Блондин ощущает на физическом уровне боль от услышанных слов. Но хуже было понимать, что Хосок прав. Во всём. Чимин позволяет литься слезам, сжимая футболку в кулак на уровне сердца, и слова не может вымолвить. Теперь задыхается Пак Чимин.       — Надеюсь, он поступит умно и разведётся с тобой, — напоследок добивает парень, отходя к двери.       Чимин в панике хватает его за предплечье, глядя в его лицо. Чимина трусит, он не может совладать с собой. Он всё бы отдал, чтобы вернуть время назад, но увы, люди не владеют такими способностями.       — Прошу тебя, не уходи! — его голос дрожит, а хватка стальная. Хосок предполагает, что если оставит парня в таком состоянии, то тот явно может сойти с ума, и натворить дел. Да и больным, каким считает его Хосок, не принято отказывать.       — Хорошо, только успокойся, да? — он перехватывает руку Чимина, практически отрывая от себя. — Давай пройдем на кухню и поговорим, — сквозь зубы соглашается, явно не желая слушать истории о его похождениях. Но беспокойство за друга превыше презрения к нему же.       Чон следует за парнем на кухню, шагая по осколкам. Хорошо, что оба в обуви. Чимин старается не смотреть на брошенные и так и не подаренные цветы и кулон. Оба в гробовом молчании поднимают опрокинутый Чонгуком стол, расставляют на места стулья. Хосок становится у столешницы с цветами, опираясь на неё поясницей. Его единственным желанием сейчас является уйти и никогда не видеть этого мерзкого изменника, предателя; он хочет в эту же секунду ударить его по лицу кулаком, размазать кровь по его коже, сломать нос, вырвать волосы, что угодно, лишь бы тот прочувствовал каково было Чонгуку, узнав он эту новость.       Но подсознательно на Чона давит вина. Ведь именно он переслал историю другу, и поставил крах на их отношениях. Именно это решение Чон Хосока повлекло к тому, что они имеют на данный момент. Как раз его вина вынуждает всё же выслушать Чимина. Не факт, что парень его поддержит, или даже что будет слушать его в полной мере, а не нагло игнорировать.       Пак опускается на стул и закуривает сигарету, найденную на подоконнике, решая ею утихомирить дыхание. Казалось, что это поможет. Плевать, что будет ругаться хозяйка квартиры. Это будет потом. Сейчас проблемы по важнее. Он собирается с мыслями, пытаясь вспомнить события вчерашнего дня и вечера. Чон терпеливо ожидает хоть каких-то действий или слов, всё же иногда постукивая каблуком ботинка по полу.       — В общем, я правда мало что помню, но…       — Это я уже слышал, что-то посущественнее можно? — психует Хосок. Бесит это затягивание.       — Но я не хочу оправдываться этим, — с твёрдостью в голосе говорит блондин, выдыхая серый дым под потолок. И продолжая…       … Чимин покинул квартиру с очень противоречивыми чувствами. Их маленькая ссора заставляла его невольно тянуть улыбку. Маленькая истеричка. Пак обожал, когда его муж распалялся с мелочей, тогда его лицо приобретало яркий румянец, его глаза становились шире и были похожи на большие блюдца. Но самое любимое — голос, тот скакал от грозных тонов до высоких, отчетливо напоминая истеричку.       Блондину действительно не хотелось бросать Чонгука, оставляя его в одиночестве в такой важный и знаменательный день. Он нарушил их традицию, испортил их праздник, но работа того требовала. Клиент должен был заплатить вдвое больше, ведь только так получилось вытащить Чимина из дома. И тот надеялся, что муж поймёт и простит. Благодаря этой оплате, они смогут куда-то отправиться отдохнуть или купить что-нибудь ценное — у них давно стиральная машинка работает как захочет и требует замены. И бойлер новый нужен — греет воду через раз.       Сегодняшняя фотосессия была слегка необычной. Постоянный клиент Пака — Ким Тэхён, изъявил желание о съёмке в стиле ню. Для этого тот специально подобрал номер в гостинице, в котором, как парень говорил, идеально подходящая атмосфера, убранство и цвета. Добравшись на общественном транспорте до одной из самых дорогих гостиниц, Чимин сжал руки в кулаки. Им с Чонгуком такая роскошь не по карману, а этот Тэхён тратит баснословные суммы только ради съёмки. Да тут на сутки снять номер стоит как его, Чимина, фотокамера.       Пак поднимается на шестой этаж и стучит в номер 621, пока еще он не знает, что эта цифра в дальнейшем станет его личным триггером. Ким Тэхён сразу же открывает дверь, впуская фотографа.       — Добрый день, я вас заждался, — радостно восклицает шатен, одетый в одну лишь белую рубашку.       — Добрый, — блондин быстро осматривает внешний вид клиента, не заостряя внимания на чем-то конкретном и еле давит желание выгнуть бровь в возмущении. — Простите, транспорт немного подвёл, можем чуть позже тогда закончить.       Чимин ой-как не хотел предлагать такой выход из положения, хотелось скорее вернуться к любимому мужу и предаться объятиям, поцелуям, но приходится в первую очередь думать о потребностях клиента, а не о собственных.       — Отлично, раздевайтесь и проходите, — мурлычет Тэхён, двигаясь вглубь номера.       Пак вздыхает, снимая свои потрепанные и чуть мокрые от луж ботинки, ставя их рядом с начищенными и лакированным оксфордами Кима и ощущая себя тем ещё оборванцем. После он моет руки и проходит, как он понимает, в большую гостиную. Видимо, номер состоит из неё, отдельной спальни и ванной комнаты, Пак видит ещё одну дверь, предполагая, что там, скорее всего, расположен личный рабочий кабинет. Сама гостиная очень светлая, благодаря окнам в пол, за которыми открывается захватывающий вид на реку Ханган. Но Чимин не наблюдает в этом помещении самого хозяина номера и наобум проходит в спальню.       — Я думаю здесь будет идеальная эстетика, как вы считаете, мистер Пак? — интересуется Тэхён, сидя на кровати в позе лотоса. Его рубашка задралась, от чего фотограф понял, что шатен всё же надел нижнее бельё. Кружевное и такое же белое. И Пак понимает, что это всё значит. Ким не в первый раз оказывает знаки внимания, не в первые пытается затащить фотографа в постель.       Однажды он уже отказывал Тэхёну, говоря, что он любит своего мужа и не собирается ему изменять и предавать его. С тех пор шатен лишь сильнее активизировался, мол, «посмотри от чего ты отказываешься». А Чимину-то что? Его сердце прочно занимает другой человек.       Парень сглатывает слюну, отворачиваясь и рассматривая интерьер.       — Да, вы правы, — говорит Чимин, чуть прокашливаясь.       Спальня правда подходящая и очень просторная: почти белые простыни, которые слегка отдают розоватыми и фиолетовыми оттенками; широкая кровать с высоким и очевидно очень мягким матрасом; на полу лежит нежно-розовый плюшевый ковер, на нём могут получиться классные фото; здесь такое же панорамное окно в пол, по бокам которого стоят горшки с живыми цветами, и полупрозрачные занавески, которые мягко колыхаются из-за ветра. Ким был действительно прав, что выбрал этот номер.       — Тогда начинаем?       — Я только настрою камеру и вперед, — улыбается Пак, доставая её из футляра.       Шатен наблюдает за ним вкрадчиво, скользя взглядом по его одежде, фигуре, волосам, останавливаясь на таком ненавистном обручальном кольце. Тэхён видел личный профиль Чимина в Инстаграме, видел его мужа и как они оба счастливы вдвоём. Парень каждый день грезил Пак Чимином, мечтал о нём, хотел принадлежать только ему. Киму эти фотосессии не нужны были абсолютно, он и так имеет полно предложений от других фотографов, ему нужен был именно этот. От него несёт сильной властной энергией, он очень красивый и милый, у него такой пронзительный взгляд, будто он читает человека как открытую книгу. Тэ возбуждается от этого в сию же секунду. Он так завидует этому Чонгуку.       Черной завистью.       Ким привык получать всё, что он хочет. Скоро он получит Чимина себе.       Это лишь вопрос времени.       — Готовы? — спрашивает фотограф, удобно перехватывая камеру, предварительно выставив настройки. Получив в ответ утвердительный кивок, Чимин начинает работать.       Фотосессия проходит слаженно, всё же сказывается то, что это не первая их совместная работа. Пак своим профессиональным взглядом выстраивает в кадре Тэхёна, говоря ему как выгнуться, куда деть руки, какую эмоцию показать. Шатен слепо доверяет ему, постепенно раскрепощаясь (каждый раз как в первый). Он всё больше оголяет тело, пока совсем не остается без рубашки. Он не стесняется кружевного белья, прогибаясь в спине стоя у окна и глядя в даль.       В мечтах Тэхёна Чимин уже откинул камеру и повалил того на кровать, осыпая поцелуями. Но его воображение разбивается о скалы реальности.       Паку нравится Ким Тэхён. Но как модель. У него идеальное точеное лицо, смуглая гладкая кожа, идеальная по пропорциям фигура. Он — рай для творца.       Правда для Чимина есть нечто, что гораздо выше, чем рай, гораздо прекраснее, чем само искусство.       Его айдол.       Его муж.       Его Чонгук.

      …

      Даже спустя час работы, Тэхён не отпускает фотографа, прося у него просмотреть фото. Пак не может отказать, потому что клиент обещает ещё доплатить за лишнее время.       Отсмотрев весь материал, Ким остается довольным — не многие фотографы способны на такие результаты. Чимин однозначно гений фотографии.       — Я предлагаю отметить мой дебют в стиле ню, — говорит довольно шатен, доставая из мини-бара бутылку вина. — И я не принимаю отказов.       — Простите, мистер Ким, но я изначально вам сказал, что у меня сегодня важное мероприятие. Я не смогу составить вам компанию, — отказывается всё же Пак, аккуратно убирая камеру в чехол. Тэхён фыркает, наливая красное полусладкое в два бокала и протягивая один фотографу, который в левой руке, словно и не слышал его слов.       — Один бокал, мистер Пак, и я отпущу вас, — жалобно тянет парень. Чимин еле справляется с желанием закатить глаза и принимает злосчастное вино.       — Выпьем за сотрудничество, я очень рад с вами работать. Вы определенно профессионал своего дела, и я всем вас рекомендую, спасибо, — со всем обожанием хвалит парень, глядя фотографу в глаза и поднимая бокал. Чимин немного краснеет, всё ещё не привыкнув принимать комплименты.       — Вам спасибо за доверие, — отвечает, стукаясь своим бокалом с бокалом напротив. Он отпивает вино мелким глотком, не желая возвращаться к мужу пьяным или поддатым.       — Давайте залпом, не обижайте меня, мистер Пак.       И Чимин, чёрт возьми, знает, что за этими словами кроется. «Если ты не сделаешь как я хочу, то крах твоей карьере». Тэхён крутится в высоких кругах, имеет в друзьях айдолов, актеров, спортсменов, некоторых из них Пак имел честь фотографировать. Всё благодаря Киму. Именно он заставил имя фотографа быть на слуху у знакомых. И если Чимин сейчас не поступит так, как того просят, то тогда уж точно можно будет забыть о таких уважаемых клиентах. Это же всего лишь бокал вина, да?       — Вот так, — кивает шатен, наблюдая как фотограф слушается и так же одним глотком выпивая содержимое бокала. На его губах появляется ликующая улыбка, и Пак понимает почему. В очередной раз Ким Тэхён получил то, что хотел.       — Теперь могу идти? — спрашивает блондин, ставя бокал на столик и направляясь к выходу после «Ага» Тэхёна.       Добравшись до своей обуви, Чимин чувствует, как его тело становится ватным. Он пытается сунуть ногу в ботинок, но тупо не ощущает её. Его накрывает жар и, кажется, скатывается холодный пот. Пак вдыхает воздуха в лёгкие, явно от чего-то задыхаясь, словно сжали горло. В глазах рябит и пляшут черные точки, становясь всё больше. А дальше тьма. И боль в затылке…       — …Несколько раз я приходил в себя, но не видел ничего — лишь размытый силуэт и вспышки света, — Чимин упирается лбом в обеденный стол, борясь с желанием закричать снова.       — Он накачал тебя чем-то, — шёпотом заключает Хосок, принимая информацию. — Если ты это не только что выдумал, то это полный пиздец, Пак.       — Я похож на придурка, который будет такое выдумывать? — психует Чимин, поднимая голову.       — Ты не говорил Чонгуку?       — Не успел, — закрывает лицо руками, пряча слезы.       — Тут даже не понятно было у вас что-то или нет, — задумывается Чон, глядя в окно. — Что было, когда ты очнулся?       — Я голый лежал на кровати, вещи на полу, Тэхёна не было, как и кольца я не нашел нигде своего. Я пытался узнать его контакты на ресепшене, но мне ничего не дали, — вздыхает, поднимаясь и наливая себе соджу. — Номера телефона его нет, мы списывались только в Инстаграме.       — Он хоть заплатил тебе или и тут наебал? — не подбирая слов, спрашивает друг.       — Да, столько сколько и обещал. Только эти деньги нахрен не нужны теперь. Лучше бы я отказался и не поехал. Остался бы дома, отметили бы вместе, как раньше. Я бы клялся ему в любви, целовал, дарил ласку, а сейчас что уж…       Хосок наблюдает, как Чимин выпивает соджу, чуть кривясь и игнорируя слёзы.       — Я люблю его, Хоби. Так люблю, что не выдерживаю без него совсем. Ради Чонгука я живу, понимаешь? Если он не поверит мне и настоит на разводе, я не знаю, что со мной будет.       Чон смотрит на его виноватое и сожалеющее лицо и никак не может не верить. Этот человек оказывается попал просто под волю другого человека. И очевидно не виноват, похоже? Виноват только Ким Тэхён. Вот только нужны доказательства для Чонгука. На словах одного Чимина он не поверит.       — Я понимаю, успокойся, дружище, — Хосок обнимает парня, прижимая к своей груди и гладя по спине в попытках успокоить его плач. — Мы что-нибудь придумаем, обещаю.       — С-спасибо, — всхлипывает Пак в объятиях. — Не говори никому, что я тут…раскис.       — Да о чём ты говоришь, — Чон хлопает блондина по плечу, чуть отстраняясь и заглядывая в лицо. — Кстати можно написать ему в инстаграм.       Чимин тут же срывается с места, практически улетая в комнату и хватая телефон из вороха одеяла и простыни. Тот ожидаемо разряжен. Пак ставит его на зарядку, сразу включая и ожидая загрузки.       Парень осматривается, всё же тут он ещё не был. Он цепляет двумя пальцами один клочок порванного блокнота, ловя глазами фразу, написанную на клочке «Я буду принадлежать тебе всегда».       Блондин смотрит на оставшиеся клочки, и до него доходит что это за блокнот. В нём Чонгук писал песни и никогда не разрешал трогать и тем более читать. Чимин перебирает почти каждый кусок бумаги, читая слова любви, клятв, несколько раз встречалось его собственное имя.       — Он посвящал их мне, — шёпотом констатирует Пак, сжимая одеяло в кулак и чувствуя болезненный ком в горле. — Я сделал тебе так больно, малыш…       Чимин находит все оставшиеся клочья, повезло же, что они не такие мелкие. Парень разглаживает каждый кусок, вчитывается в них и самоотверженно начинает подбирать правильный порядок, чтобы получался полноценный текст. Сквозь слёзы и с дрожащими руками получается плохо. Но Пак старается. Он должен это сделать. Словно склеить их любовь заново.       — Чего ты тут застрял? — Хосок появляется в дверях внезапно и с нескрываемым беспокойством. Видит Чимина за странным занятием и оказывается проигнорированным.       Чон подходит ближе, присаживается на кровать и хватает один клочок.       — Не трогай! — кричит блондин, перехватывая руку друга и кладя бумагу на место. Чимин снова на грани истерики, его трусит, а слёзы текут по самой шее, но никто не пытается их убрать. И благо Хосок узнает блокнот и его вырванные листы. Чонгук рассказывал ему о нём, и обещал когда-нибудь показать, перед тем как являть песни всему миру.       — Давай телефон, я сам напишу Киму, — тихо говорит парень, дабы не спугнуть настрой Пака.       Чимин не слышит его, не видит, как взяли его телефон. Его взгляд блуждает по текстам, по контурам порванной бумаги, собирая целые листы как мозаику или пазлы. Его сердце бешено колотится. Он и сам не знает почему делает это, почему так цепляется за них, почему так хочет собрать всё. Блондин просто поддаётся своему неведомому порыву, игнорируя Хосока, его слова о том, что «Ким-ублюдок, кинул в ЧС», игнорируя все внешние факторы.       Сейчас это не важно.       Важно склеить.       Но удастся ли так же склеить то, что разбито, разорвано, растерзано, разгромлено?       То самое доброе, светлое, искреннее, любимое и такое нужное рядом.       Сердце Чонгука.