(не)удачное стечение обстоятельств

Вспышка ослепила, заставив резко зажмуриться и рефлекторно закрыть лицо руками, чтобы хоть каплю суметь защититься от неизвестно чего. Резкая боль пронзила черепную коробку — Вэй Ин пошатнулся, но не упал, сумев каким-то чудом устоять на немеющих ногах. Весь мир странно качнулся, будто хотел перевернуться, а тело в ответ перестало чувствоваться, отчего создавалось впечатление, что его вовсе не стало. В ушах заложило, и он ничего не слышал, кроме своих панических мыслей. «Не хочу умирать» — кричал всем сердцем, но не мог ничего поделать. Поздно. Магический круг, в который забрел по случайности Цзинь Лин, начал активироваться — и Усяню не оставалось ничего, кроме как быстро вытолкнуть ребенка наружу, занимая его место. Будь хоть немного больше времени, то он бы с легкостью деактивировал этот круг, но он не смел тратить время и рисковать жизнью племянника. Жизнью сына шицзе. Какая ирония, а они и поздороваться не успели. Мелко-Лани даже сами не поняли, что произошло, когда из куста выпрыгнул во всей красе Вэй Ин, с перепугу забывший все ругательства, а Жулань, резко вытолкнутый, завалился куда-то вперед. За пределы чертового круга. Сказать что-то друг другу не было и шанса, и от того было жаль. Умирать без слов, оставленных напоследок, не хотелось. Однако кто же знал? Кто бы мог подумать? Сегодня даже день начинался хорошо, а это было редкостью с тех пор, как они почти месяц назад разошлись с Лань Чжанем по разным сторонам. Без него было трудно справляться с обязанностями заклинателя, невозможно нормально засыпать и постоянно хотелось развернуться и взять путь в Гусу. Вэй Ин скучал — признаться себе в этом оказалось сложно, как и осознать то, какие чувства к тому питал, но упрямо не делал ничего, хотя каждое утро представлял, как достопочтенный второй Нефрит находит его в убогой конуре, в которой он ночевал, и за шкирку забирает собой. К себе. Чувство сожаления накрыло с головой — он хотел бы увидеть Ванцзи. Даже мельком, со стороны и совсем чуть-чуть. Хотел крикнуть ему привычное «Лань Чжань!», сорваться на бег и занять собой все личное пространство. Хотел упасть на колени и наконец признаться в том, что так больше не может, прося забрать с собой. Ханьгуан-цзюнь. Второй господин Лань, Лань Ванцзи. Лань Чжань. Лань-гэгэ. Гэгэ, — закричал Вэй Усянь про себя, моля, чтобы тот его услышал. Хоть как-нибудь, но услышал и пришел, как всегда спасая и огораживая от проблем своей широкой спиной. Однако Вэй Ин не волшебник, а всего лишь заклинатель со слабым золотым ядром, испорченной тьмой душой и не особо сильным телом. Черт. Черт. Черт. Черт. Он уже когда-то умирал. Да. Умирал с сожалениями, но без желания жить дальше. Ту смерть он принял как наказание за все грехи, которые совершил; как расплату за то, кого погубил. Старейшина сожалел, что навлек на всех беду, убил дорогих сердцу людей и принес одни страдания. Он сожалел о том, что когда-то в свое время его не загрызла стая собак. Но это было тогда. А теперь это происходит сейчас. Свет сменился тьмой. На мгновение показалось, что это уже совсем конец, как с тела, которого он не чувствовал, начало спадать онемение. Сначала закололо кончики пальцев, медленно переходя выше, а потом полностью все, заставляя все-таки упасть на колени и тяжело задышать. Жив. Черт возьми. Действительно жив. Ну он задаст этой мелкоте. Оттянет все уши, заставит наизусть прочитать и переписать все правила во время ночной охоты не хуже старика Ланя, вынесет весь мозг о беспечности и невнимательности… и крепко обнимет. Так, чтобы замедлить дрожащее от беспокойства сердце и успокоить бурлящие нервы. Устало проведя ладонью по лицу, начал приходить наконец-таки в себя. Хорошо, что этот магический круг не был смертельным. То, что Усянь теперь проклят, не было и сомнений — осталось понять, какого рода проклятие и как его снять. С этим разобраться проще, чем оставить мелко-Ланям свой труп на приветствие и, одновременно, прощание. И хорошо, если бы вообще было бы что оставить. Черт. Как же чертовски повезло. —… учитель Вэй! — будто сквозь пелену пробился голос перепуганного Сычжуя, — Он не мог умереть! — истерично раздалось следом где-то рядом, сверху, — Наверняка что-то придумал! И сейчас… сейчас… Вместо того, чтобы наконец скинуть с себя тяжелую темную ткань, окутавшую его полностью, Усянь замер, не понимая, почему его не видит мелюзга. Медленно поднял руку, удивленно обнаружив, что далеко не невидим и совершенно точно обнаженный! Лихорадочно принявшись оглядываться, обнаружил под голой задницей только странно крупный песок и непривычно высокую траву. Что за херня? — Это же Вэй Ин, — как-то резко выдавил из себя Жулань, но в его голосе отчетливо слышалось беспокойство, — Он наверняка куда-нибудь переместился! Давайте просто разделимся и поищем его. От того, что племянник так высоко оценивает его навыки, стало приятно, но и неловко одновременно — каким бы Усянь не был раньше и как бы не внушал страх, сейчас он беспомощен против сильного заклинателя, и вряд ли выстоит без всех своих трюков и Лань Чжаня за спиной. О, гули. И зачем его только вспомнил? Щеки налились жаром. Не дай бог его мысли смогли бы прочитать во время того, когда он думал, что умирал — до конца жизни бы жил в пещере, лишь бы не попадаться никому на глаза. — И куда? В Орден Цзян? Или Цзинь? — съязвил в ответ Цзинь Лину Лань Цзинъи. Непривычно громкий звук шагов сотряс землю, будто только что пробежало стадо животных, а не прошелся кто-то из мелкоты. Ошеломляющая догадка выбила Усяня из колеи, — И почему вместо него оказалась лежать одежда? Хочешь сказать, круг нарисовал извращенец? Или Старейшина Сянь любит голенький бегать по лесу? Вэй Ин почти не сдержался. От смеха свело щеки, а плечи сотряслись, но он упрямо слушал дальше. Как этот мелко-Лань его назвал? «Старейшина Сянь»? Это что за кличка такая? Сычжуй ее тоже использует? — желание вылезти из-под своей одежды (а это была именно она), росла все больше, но попугать детишек хотелось сильнее. — Учитель Вэй не такой! — вступился за него А-Юань. Его руки тут же схватили грубую ткань и принялись аккуратно складывать — вероятно, они действительно молча решили обыскать лес, но, к своему невезению, Усянь выкатился из-за своих одеяний прямо в чужие огромные колени. Цзинъи и Жулань его не заметили, начав что-то делить между собой, а вот Сычжуй замер, большими глазами смотря прямо на него и вероятно не зная, что делать. Понимая, что деваться некуда, Вэй Ин улыбнулся, помахав ладонями — из рук Юаня выпала его одежда. Замечательно. — Только без истерик, — предупредил Вэй Усянь, стараясь не делать резких движений. Он сам не ожидал, что это проклятие будет таким, но воспринял это быстро и просто, предпочитая оставить время на решение проблемы, но мелкота была мелкотой. Уменьшившегося до размера (предположительно) ладони «Старейшины Сяня» наверняка не так просто воспринять. За спиной Сычжуя выросли две фигуры, замерших следом. Теперь три пары глаз пронзали взглядом, заставляя чувствовать смущение. Все бы ничего, но Вэй Ин сейчас был нагим, прикрытый только частью собственной лежащей кучей одежды. А еще говорят, что это он лишен стыда. Кто бы говорил. — Учитель… Вэй? — в неверии проговорил Сычжуй, медленно поднеся к его лицу палец, но не касаясь, словно боялся раздавить. И не удивительно. Цзинь Лин и Цзинъи подобрались еще ближе, позабыв о своих ссорах, и буквально повисли на плечах А-Юаня, державшегося также уверенно, как и прежде, словно не чувствовал на себе две свалившихся сверху туши. Вот это сила — неудивительно, если учесть, кто является его приемным отцом. Что за чудный ребенок. Жулань не сдержался первым — его палец оказался гораздо быстрее всех, больно ткнувшийся прямо в грудь и заставляя пошатнуться и почти упасть, если бы Сычжуй вовремя не подставил ладони. Тепло обожгло все тело, а сверху упал белый рукав, скрывая от чужих глаз его наготу. — Почему он маленький? — пришел в себя Цзинъи. А-Юань поднялся, отчего две висящие на нем тушки отшатнулись, но выровнялись следом — и не спешили отдаляться, все также наблюдая за ним, как за каким-то чудом света. Совсем благоразумие растеряла мелкота! — И голый! — добавил Цзинь Лин, вновь пытаясь ткнуть его пальцем, но Сычжуй увернулся, аккуратно прижимая Вэй Ина к себе. — Очевидно, одежда стала мне большой, — не удержался Усянь, тяжело вздыхая, — И хватит уже пялиться, мелкота. — Уж кто бы говорил! — взорвался Жулань, — И вообще, откуда ты выпрыгнул так неожиданно? Тебе делать было больше нечего? Несмотря на то, что ответить распирало сильно, Сычжуй накрыл его своим рукавом полностью, отделяя от всего мира. Застыв от шока, Вэй Ин даже не знал, как ему на подобное реагировать, только и ощущая тепло от чужой ладони и большое желание довериться своему… сыну? — от сей мысли на сердце стало необычно тепло. Даже если Лань Чжаня не было поблизости, его защитником стал А-Юань — названный сын. Как никогда захотелось обниматься. Как никогда хотелось оказаться в Гусу и заголосить всем, что это он второй отец своего чудесного ребенка. Что он не против быть там. Но что если ему откажут? То, как изменился Лань Ванцзи, еще ничего не значит — и тот с легкостью может отвернуться от друга, питавшего к нему теплые чувства. — Прекратите. Нам нужно срочно вернуться в орден, — тут же подал голос А-Юань, — С кругом и тем, кто его тут нарисовал, разберутся другие адепты. Сейчас нужно понять, опасно ли это проклятие для жизни и как его снять с учителя Вея. Разумные слова порадовали слух. Мальчишка растет на глазах, и спустя много лет наверняка станет таким же почетным заклинателем, как и отец. Гордость заполнила душу и заставила улыбнуться, чувствуя себя предельно счастливым. Вот только он вернет себе прежний рост! Сразу же сожмет в объятиях! — Тогда не думаю, что нужно терять время, — фыркнул Цзинъи, — Молодая госпожа, вы с нами? Жулань чересчур громко фыркнул: — Еще чего. У меня много дел. Что не удивительно, — иронично подумал Вэй Ин, — Наверняка боится попасться на глаза Ханьгуан-цзюню. И пока он пребывал за тканью рукава под полотном собственных мыслей, Сычжуй успел вскочить на меч. Шелест развивающейся от ветра одежды стал тому доказательством, и единственное, что начало волновать: его тряпье так и осталось лежать на земле. Нет, конечно вряд ли оно понадобится в ближайшее время, но когда проклятие будет разрушено, то одеться будет не во что. Ладно. Ладно. Бог с этим. Лани наверняка найдут что-то. Лучше поволноваться о нынешнем раскладе вещей — вот с таким размером вряд ли ему что-то можно предложить, а шить Вэй Ин не умел и подавно. Но не ходить же голышом? Лань Цижэнь от ярости собственные усы съест. Или ему найдут собственного портного? Однако кто будет насчет этого заморачиваться? Тяжело вздохнув, Усянь буквально растекся по ладони — все-таки, рост его был больше на треть, поэтому полностью весь не помещался, отчего пришлось поджать под себя ноги. М-да. И что за тварь забавляется уменьшением жертвы? И зачем? Поиздеваться? Сожрать? Сделать пакость? И тварь ли вообще? Вдруг круг-ловушку оставил такой же заклинатель, надеясь так забавляться с гулями и мертвецами? А что? Получается и вправду весело. Уменьшить парочку мертвецов и играться с ними, пока их не сожрут насекомые. Хотя и смысл? Счастья ведь на один раз. Постоянно играться с подобным неинтересно. Насекомые. Поежившись, Усянь даже думать об этом не хотел. С таким размером он легко может стать едой для того же паука. И задрожал, понимая, что одному оставаться вот совершенно нельзя. Только если будет полностью уверен, что в безопасности — судя по всему, в таком маленьком теле даже силы использовать не сможет. Совершенно бесполезен. И уязвим. Да его задавить теперь ничего не стоит! Любому желающему поквитаться достаточно просто будет на него наступить! Посему никому не нужно знать, в каком скверном положении находится Старейшина Илина. Ни в коем случае! Легкое, почти нежное укачивание убаюкивало. Вэй Ин чувствовал, что за своими мыслями погружается в глубокий(!) сон, но держался до последнего, не позволяя себе такую слабость. Не хотелось предстать перед Лань Чжанем мало того, что в таком виде, так еще и в бессознательном состоянии. И вообще — таким никчемным даже показываться не хотелось. Об этом стоило бы сообщить Сычжую, но сил не оставалось ни на что. Это было удивительно. Он не должен был вообще засыпать, но вероятно это тело настолько слабое, что попросту не справляется с огромным миром, от которого был огражден рукавом. Вэй Ин сражался с собой до последнего. Организм настолько игнорировал его старания, что даже разговора между А-Юанем и Цзинъи не слышал — только голоса и смесь слов, которые не понимал. А в какой-то момент полностью погрузился во тьму.