Никому не придётся танцевать на стекле.

      Тихие шаги и возня в прихожей заставляют Мадару стащить с лица очки и устало помассировать переносицу, отвлекаясь от отчета, который он сейчас набирал на компьютере. Он отправил Хашираму в ближайший продуктовый магазин еще час назад, хотя тот находился в двух шагах от их дома. Учиха даже хотел пойти встречать своего возлюбленного, но тот опередил его и вскоре появился на пороге кабинета брюнета, виновато улыбаясь и старательно пряча что-то за пазухой пальто. Мадара был готов поклясться, что слышал, как Хаширама что-то взволнованно кому-то шептал по пути к нему.       - Что у тебя там? Показывай уж, я же вижу, что ты что-то прячешь, - Учиха даже развернулся на стуле к Сенджу и выжидающе сложил на груди руки.       Зная Хашираму, лучше своих пяти пальцев и хуже случайного встречного, Мадара мог ожидать от этого парня чего угодно. Поэтому сейчас он напрягся, будто сидел на мине. И не зря, ведь Хаширама, сверкая, как начищенная серебряная ложка, достал из-под пальто… Голубя. Настоящего, мать его, живого голубя! И птица, видимо, чувствовала себя в руках человека весьма неплохо, лишь внимательно глянула на Учиха и принялась о чем-то ворковать.       - Он просто прелесть! Скажи же, Дара! – похоже, изначальный энтузиазм в шатене лишь разросся, и он вовсе не заметил вытянувшегося от удивления лица Мадары и его сведенные брови. – Такая душка! Представляешь, он увязался за мной и шел до самого дома, вот я и решил его приютить.       - Как же не представить… Представляю, два собрата по разуму нашли друг друга. Согласись, тянет для сюжета какого-нибудь дешевенького сериальчика для дам глубоко за…. Серий этак на триста. И да, Хаширама, отсосу я, но не у тракториста.       Не заметить встрепенувшегося мужчину при упоминании заветного числа было просто невозможно, также было невозможно понять причину, по которой крылатая скотинушка увязалась за другой скотинушкой. И вот как уговорить эту сияющую радостью физиономию выкинуть несчастную птаху в окно к сородичам? Задумавшийся Мадара едва сдержался от долгой и витиеватой матной речи, когда Сенджу решил воспользоваться заминкой своего врага-любовника, который был явно против воркующей птахи, и усадил биологическую бомбу замедленного действия прямо на черную макушку. Учиха же боязливо замер. Отчего-то совсем не хотелось сгонять закопошившегося и усиленно заворковавшего пернатого с головы, и это настораживало похлеще всех выходок Хаширамы.       - Лучше бы ворона притащил, они хотя бы умные, - признавая свое поражение, Мадара как можно аккуратнее поднял одну руку и нежно погладил голубя, что в ответ на этот незамысловатый жест ухватил его за палец и повертел головенкой.       - Он ведь голодный наверно! – Хаширама, судя по всему, получше Мадары разбирался в желаниях птахи, так как та покинула начатое гнездо и уселась на плече Сенджу, величаво переминаясь на человеческом плече с одной красной лапки на другую.       В голове Учихи, провожавшего эту парочку взглядом, промелькнула мысль, что что-то в его жизни явно шло не так. Начиная шатеном, напевавшим что-то себе под нос в его кухне, и заканчивая хотя бы голубем. Которого притащил все тот же шатен.       - Вокруг меня одни идиоты, - прикрывая глаза, изрек Мадара, словно это была какая-то очень важная истина, а потом улыбнулся, заслышав с кухни крики о том, что городская версия попугая вцепилась Хашираме в самую ценную часть тела. – Любимые идиоты.