Плати судьбой за жизнь

«Думаю, догадки лорда Хирузена были справедливы, как бы мы с вами не хотели этого признавать. Есть подозрения, что дело все же в С., а не в слуге — тот, кажется, ни о чем не догадывается. Или же они действуют вместе. Невозможно все передать на письме. Необходимо придумать план. Пришлите кого-нибудь, а лучше — приезжайте сами. Я не имею права предъявлять обвинения — я всего лишь был вашим воспитанником. Надеюсь на скорейшее выздоровление лорда Хирузена. Хочется верить, что это все же не был яд».

Неподписанное письмо лорду Асуме Сарутоби

*** «Лорду Асуме из дома Сарутоби, Не хотелось обращаться к вам в такое сложное для вас время. Очень прискорбно было узнать о кончине столь уважаемого человека. Помнится, он был полон сил, когда мы с ним встречались в последний раз. Я ожидал его выздоровления, чтобы иметь возможность ему написать, но, к сожалению, судьба распорядилась иначе. Мы с вашим лордом-отцом были в довольно хороших отношениях. Имею надежду продолжить эту дружбу и с его сыном. Если вам понадобится помощь или какие-нибудь сведения, дом Хьюга — и в частности, я сам — никогда вам в этом не откажем. Говоря откровенно, у меня тоже есть кое-что, что я хотел бы с вами обсудить.

С выражением искренних соболезнований, лорд Хиаши из дома Хьюга»

*** — Вы хотели меня видеть, Ваше Величество. Королева Цунаде, устроившаяся на возвышении, выглядела так, будто родилась на этом самом троне. Величественная, грозная — прирожденная королева. Ее светлые волосы были убраны в два низких хвоста, а корона на ее голове смотрелась так, словно была там с самого рождения. Итачи не мог ее не уважать, поэтому поклонился по всем правилам этикета. — Хотела, — кивнула королева, а затем качнула головой, дав этим знак, чтобы придворные вышли из тронного зала. Итачи приподнял брови, наблюдая за тем, как люди один за другим покидают помещение, а затем перевел взгляд на королеву, чтобы увидеть, как она встает со своего места и спускается вниз по ступеням. Огромных размеров двери закрылись, разнося эхо по всему залу. — Итак, — начала королева, подходя к небольшому столу и наливая вино в два кубка. — Подойди. Итачи, все это время стоявший посреди зала, двинулся с места, с опаской принимая из рук королевы кубок. Та усмехнулась и демонстративно отпила первой. — А теперь будем говорить откровенно, — кивнула королева, не любившая, как знал Итачи, увиливания и хождения вокруг да около. — Конечно, Ваше Величество, — кивнул он, потягивая вино и все-таки тайком проверяя, нет ли каких изменений во вкусе. Конечно, были и такие яды, которые не имеют ни вкуса, ни запаха, ни цвета, но Итачи не имел права отказываться от предложенного королевой напитка. — Отлично, — королева и не ожидала другого ответа. — Итак, ты находишься во дворце уже… сколько? Четыре года? Три? Неважно, — она махнула рукой с зажатым в ней кубком и умудрилась не пролить ни капли. — Мы пошли на уступки, сыграв свадьбу в вашем королевстве, хотя Карин, вообще-то, — тоже наследница! — к концу предложения она повысила голос, но Итачи, уже привыкший за несколько лет к ее манере говорить, решил не отрицать, лишь кивнул, как бы подтверждая — да, нужно было играть свадьбу здесь, тем более, что мне жить в этом дворце будет нужно еще немало времени… Королева, по-видимому, осталась этим довольной, так как продолжила уже спокойнее: — Но сейчас не об этом, — она откашлялась. — Дело в том, что меня интересует: где наследники? Итачи опешил. Конечно, он ожидал разговора напрямую, но этого вопроса явно не ждал. Он отпил еще вина, раздумывая над тем, как бы ответить, но, к его счастью, королева сама продолжила: — Ты не спишь с моей племянницей? — грозно спросила она, и Итачи пожалел, что решил потянуть время тем, чтобы выпить вино. Не подав виду, он все же проглотил ставшую комом во рту жидкость, хотя почувствовал, как уши предательски наливаются краской. — Мы договаривались говорить начистоту, — напомнила королева. Итачи глубоко вздохнул. — Понимаете, Ваше Величество, это она не спит со мной, — голос прозвучал ровно, что не могло не радовать в данных обстоятельствах. — О чем ты? Что за кошки-мышки? — всплеснула руками королева, отходя к мягким диванам у стены. — Она говорит, что дело в тебе, потому что я проверяла ее — она абсолютно здорова! — а ты говоришь, что она с тобой не спит! Это как понимать? Пожалуй, это самый неловкий разговор из всех, что доводилось вести Итачи. Если бы она его вызвала по делам королевства — выполнить какое поручение, съездить в другой конец страны, даже рассказать о чем-то, чего никто не знает в этих землях, — он бы понял, нашел бы нужный ответ, но это… причем еще и с королевой, а не среди мужчин, где такие разговоры были в порядке вещей… — Видите ли… — Итачи выпил вино — на этот раз, чтобы действительно просушить горло. — Карин всегда нравился Саске… а я не то, чтобы слишком большой знаток в сердечных делах. — Ах Саске ей всегда нравился! — королева не привыкла стесняться в выражениях, поэтому с чувством выругалась, стукнув пару раз по ближайшему столу. — Ну я ей покажу, девке этой избалованной, чтоб ее! И куда только Нагато смотрит?! Ах да, его же почти никогда нет во дворце! — она уже почти кричала, разнося эхо по залу, и Итачи опасался, что кто-нибудь может их услышать, кроме гвардейца, стоявшего у входа, работа которого заключалась в том, чтобы слышать, но не слушать. — Ездит туда-сюда по своим резиденциям, работает он, видите ли! А мог бы править сейчас за морем! — Прошу прощения? — приподнял брови Итачи. — Что «прошу прощения»? — передразнила его королева, допивая до дна оставшееся в кубке и жестом приказывая ему налить еще. — Думаешь, меня устраивает то, что в двух королевствах будет восхваляться имя Учиха, когда должны быть имена Сенджу и Узумаки? Устраивает, думаешь? Итачи налил в ее кубок еще вина, заодно подливая и себе, и проговорил: — Справедливости ради, стоит отметить, что дом Учиха уже давно должен был править в стране Огня. Ведь наши общие предки — Ашура и Индра — были братьями. Так что не совсем правильно то, что в обеих странах оказались потомки Ашуры, не считаете? Насколько я помню ваш отец — Хаширама — даже собирался отдать престол страны Огня моему деду… — Оставь предков, мальчишка, — раздраженно перебила его королева. — Моя кузина — глупышка. Выскочила замуж за неизвестного лорденыша — где она его только откопала? — а должна была за твоего отца. И был бы трон у Учих, и все были бы довольны. Но меня не устраивает — не устраивает! — что и здесь теперь будет эта треклятая фамилия! Итачи предпочел промолчать. Ведь королева, скорее всего, и сама знает о том, что нет его вины в том, что она так и не вышла замуж. — И знай, — пригрозила она ему пальцем. — Я не верю, что Кушина умерла просто так. Не верю… а теперь рассказывай мне все, что знаешь, — пытливо взглянула ему в глаза королева. Итачи не растерялся и решительно встретил ее взгляд, не отводя своего. — Что же именно вы хотите узнать, Ваше Величество? — спросил он. Хоть она и сидела, в то время как он стоял, у него не создавалось впечатления, что он смотрит сверху вниз. — Все, — твердо ответила она. — Что именно произошло в день смерти моей дорогой кузины? Что именно произошло через полгода после твоей свадьбы с Карин? Рассказывай, я слушаю. — Я знаю то же, что и вы, Ваше… — Итачи, — надавила она. — Не забывай, о чем мы договорились еще в самом начале. Без лжи. Он еще раз внимательно посмотрел в ее глаза. Она точно знает заранее обо всем. По крайней мере, о большей части. — Не думаю, что я лгу, Ваше Величество, — слегка прищурился он. Королева усмехнулась, качая головой. — А с тобой не соскучишься, гаденыш. И что именно Карин не устраивает?.. — посетовала она. — Мерзавка эдакая… Итачи лишь опустил взгляд на вино. В этой ситуации не стоило упоминать, что речь, вообще-то, идет о его жене. — Ох уж мне эти своевольные Узумаки… — в очередной раз передернула плечами королева. — Но об этом позднее. Итак, что мы имеем. Твой дед, этот неудовлетворенный жизнью — или женой, уж не знаю — старик, убил мою кузину или, по крайней мере, ее мужа, а потом представил все как самоубийство на почве смерти жены от родов? Так? Итачи поджал губы. Не собирался он подставлять имя своей семьи, даже если кому-то все известно. Но из уст Итачи это будет выглядеть как предательство… хотя, что может быть хуже того предательства, которое уже висит на нем?.. пусть он никогда и не хотел, чтобы все вышло именно так… — Насколько мне известно, в ту ночь погибла вся королевская семья, — ответил он. Не называл имен. Сказал то, что и так всем известно. Цунаде лишь приподняла одну бровь, отпивая вина, а потом вздохнула. — Нагато мне уже давно все рассказал. Ты хороший мальчик… — сказала она. — Жаль, что все так получилось, — в ее голосе послышалось искреннее сочувствие, что его немало удивило. Итачи недоуменно посмотрел на нее, но королева только грустно усмехнулась. Он дернул головой, поднося кубок к губам, чтобы иметь возможность спрятать взгляд. — Я знаю, что ты не хотел, чтобы так вышло. Предательство на предательстве… скверная штука. — Давайте не будем об этом, — сжал челюсти Итачи. — Вы ведь что-то знаете? Что-то, чего не знаю я. — Возможно, — склонила голову королева, а затем махнула рукой стоявшему у дверей гвардейцу — скорее, из-за недоверия к нему Итачи, чем собственного, — и, дождавшись, когда за ним захлопнутся двери, прочистила горло: — Я так же знаю, что твой отец заслал тебя сюда как шпиона, хотя сначала женитьба действительно являлась лишь способом уладить старые распри. Не нужно отнекиваться, мальчик. Ты все равно не сможешь ничего ему рассказать, не подставив себя самого. И по причине того, что от тебя никаких полезных известий не поступало, король Фугаку перевел подозрения на дом Хьюга, потому и женит Саске на их наследнице, — она усмехнулась, и внимательно посмотрела в глаза Итачи. — Вот только они пока не знают, что Саске — бастард. Пришлось затратить много усилий, чтобы сохранить спокойное выражение лица. Конечно, если Нагато ей все рассказал, значит, не оставалось сомнений, что она знает о многом, но эту тайну Итачи хотел бы унести с собой в могилу. Он перевел незаинтересованный взгляд в окно и допил вино. — Я так понимаю, ему рассказал Обито, — скорее утвердительно, чем вопросительно, заключил он, с силой сжимая пустой кубок в руке. Королева кивнула, не отводя от него проницательного взгляда. — Значит, это все-таки правда, — вздохнула она. — Что вы собираетесь делать с этими сведениями? — напрямую спросил он, переводя на нее взгляд. Почему бы и ему не воспользоваться договоренностью говорить откровенно? Цунаде хмыкнула, словно не сомневалась в том, что ее подопечный будет задавать правильные вопросы. — Многое… — сказала она. — Или ничего? Все зависит от тебя, Итачи. — И как это понимать? — поджал он губы. — Можно ли тебе доверять? — спросила она, но на этот вопрос никогда не могло быть правильного ответа. Доверие — палка о двух концах. Он мог бы сказать — да, можно. И так же мог бы сказать и кому-то другому. Но что, если эти двое потом окажутся по разные стороны баррикад? — Решать вам, Ваше Величество, — слегка склонил голову он. — Я могу лишь сказать, что никогда не пойду против своего брата. — Даже если он тебе не родной? — прищурилась она. Итачи не счел нужным отвечать. — Интересно… — усмехнулась королева. — Хотя я не совсем поняла твои мотивы… почему ты предал своих? — Я ведь просил оставить эту тему, — сжал челюсти Итачи. — Могу лишь сказать, что никогда не хотел, чтобы все вышло именно так. Я не знаю, что произошло после того, как я уехал. Думаете, я рад тому, что вымер практически весь мой род? Мне нужна была смерть лишь одного человека… точнее, двух. — Тоже ради брата? — усмехнулась уголком губ королева. — Именно, — жестко сказал Итачи и со стуком положил пустой кубок на стол. — Обито… я…. — он глубоко вздохнул и умолк. — Ты думаешь, что он предал тебя? — кивнула Цунаде. — Ну да, не будешь же ты обвинять Нагато, в самом деле, — усмехнулась она. — Кто именно убил моего деда? — спросил Итачи. — Вы знаете? Цунаде вздохнула, откидываясь на спинку дивана. — Нагато и Обито много спорили по этому поводу. Нагато хотел отомстить за сестру, Обито — за сына или за себя… или за кого там? Я не особо разобралась… Нагато не мог оставаться в замке, — как ты помнишь, он отплыл вместе с тобой. Яхико должен был осуществить месть за него. Кто именно убил короля сказать точно теперь уже вряд ли возможно, но… если учесть то, что Яхико нашли с перерезанным горлом прямо у его покоев, надо думать, что это все же был Обито. Итачи напряженно вздохнул, поджимая губы. — Я догадываюсь, в чем — в ком — дело. Данзо. Я почти уверен, что именно он подговорил Обито, а тот — гвардейцев, то есть наемников, которых уже давно нашел, пока скитался по королевству. Он никогда не был особенно уравновешен… а учитывая его озлобленность на семью… его легко можно было подговорить. Я ведь тоже это сделал. По-видимому, не я один. — Откуда такая неприязнь к советнику? — приподняла бровь Цунаде. — С чего такая уверенность? Итачи невесело усмехнулся. — Вы его совсем не знаете. Именно его смерть мне и нужна была тогда… Он замолк, понимая, что слишком разговорился, хотя и не сказал ничего, обличающего близких ему людей. Но не будучи особенно болтливым, такое поведение его не устроило. Это были его собственные рассуждения, которые теперь — неизвестно как — могут обернуться против него самого. Он напряженно посмотрел на королеву, которая продолжала что-то обдумывать, не глядя на него. Потом она выпрямилась: — Как я говорила, сделать я могу многое. Но и ты можешь сделать кое-что для меня. — Я вас слушаю, — Итачи специально не стал давать обещания заранее, потому что не знал, что именно ему следует сделать. — Для начала… скажи мне, от чего умер Хизаши Хьюга? — несмотря на расслабленный вид, взгляд королевы оставался цепким, и Итачи это знал. — Целители говорят, что от какой-то инфекции, из-за которой его мучал изнурительный кашель примерно с неделю. — Меня не интересует, что говорят целители, Итачи, — отмахнулась королева, а потом вздохнула и указала на место рядом с собой. Итачи, поколебавшись с мгновение, сел. — Я понимаю, что тебе сложно, — продолжала она. — Но, поверь, я действительно хочу тебе помочь. Мы теперь родственники. Возможно, мы сможем расправиться с Данзо, если будем действовать вместе? Ты еще молод. В молодости свойственно ошибаться. — Но не простительно, — поджал губы Итачи. Он не мог позволить себе снова ошибиться. — Ты боишься, — понимающе посмотрела на него Цунаде, и он отвел глаза. Внезапно очень захотелось уйти, чтобы не принимать никакого решения. Но уйти — уже было бы решением. Королева встала и, налив еще вина, отдала один кубок Итачи. — Выпей. Можешь не торопиться. Успокойся. Он принял кубок, посмотрел на алую жидкость долгое мгновение и глубоко вздохнул. — Вы действительно можете помочь? Королева молча кивнула. — Возможно. Но для этого мне нужно больше знать. Итачи мысленно проклял все на свете, а ещё больше — себя. Залпом выпив все до дна, он покрутил пустой кубок в пальцах. — Я — принц. А Саске — нет. Но мы были очень близки. А моим воспитанием — а в раннем детстве и воспитанием Саске — по большей части занимался Данзо, методы которого часто выходили за рамки, в то время как деду не нравился тот факт, что в семье есть бастард, хотя именно он и настоял на том, чтобы оставить его с нами… *** Хотя было только начало осени, но в замке уже сделалось холодно. И как-то даже непривычно пусто. Последние гости разъехались больше недели назад. Но отъезд леди Хинаты был самым запомнившимся хотя бы потому, что прощание с ней было наиболее официальным. Наруто тоже был в числе провожающих — ему теперь даже позволено было носить с собой меч, чем он немало гордился и за что был безмерно благодарен Саске. Наруто не мог поверить в то, что он действительно разрешил ему это, несмотря на то что больше разговора по душам у них так и не получилось. Казалось, что Саске избегает его, хотя всеми силами пытается этого не показывать. На следующий же день после того разговора он снова вышел к людям, тщательно замазав синяки каким-то средством, хотя они и так уже не слишком были видны — надо думать, его целебные мази на самом деле исцеляли, а не всего лишь делали вид — как это часто бывает. Или просто с его кожи синяки сходили быстро, как и у Наруто. Он по-прежнему позволял ему одевать себя и расчесывать. Когда Наруто просыпался на рассвете, Саске в комнате обычно уже не бывало, хотя к завтраку он всегда приходил — с еще влажными после купания волосами и в простой одежде с рубашкой навыпуск. Так рано в замке обычно поднимались только слуги, и Наруто ловил себя на мысли, что видел Саске спящим всего несколько раз. Хотя, после того разговора он уже понимал причину. Но еще из-за этого с каждым днем усиливалось какое-то странное желание — заставить его просто поспать. Но так, чтобы потом не просыпался, задыхаясь, как в тот раз… хотелось просто ему помочь. Помочь попытаться пожить собственной жизнью, а не чужой. Но Саске бросал лишь какие-то отрывочные фразы, упрямо не сталкивался с ним взглядом даже в зеркале и не оставался рядом больше, чем положено для всех привычных процедур, хотя всегда отвечал, когда Наруто к нему обращался. Похоже, Саске сам не замечал того, что избегает его. Наруто от этого неосознанно становилось грустно — он еще никогда не встречал людей, которые хотели бы дружить, но в то же время боялись этого. Поэтому несказанно удивился, когда Саске вчера сказал, что Наруто может взять из конюшни своего коня, а из кузни — свой меч — в своей манере, конечно, — так, словно отдавал очередной приказ. Наруто был так счастлив, что чуть не полез с объятиями, хотя Саске в прошлый раз просил этого не делать. Вроде должен был быть слугой полгода. А прошло всего два месяца — и ему разрешают носить оружие! Все-таки судьба всегда дает шанс, когда считает, что ты этого достоин — нужно только постараться! В порыве безграничной благодарности Наруто быстрым движением опустился перед Саске на одно колено и вложил свои руки в его, опустив голову. — Мой принц, — начал он слегка дрожащим от сдерживаемых эмоций голосом. — Я — ваш. Клянусь. Мой меч и сердце теперь будут принадлежать вам. Я даю обет служить вам верой и правдой. Клянусь защищать вас, прикрывать вашу спину, хранить ваши тайны, никогда не злоумышлять против вас… — Наруто намеренно пропустил часть про то, что не будет поднимать на него руку, потому что сомневался в этом. — И я клянусь быть вашим человеком. Он глубоко вздохнул и поднял взгляд на Саске. Тот выглядел как-то растерянно, как показалось Наруто. Брови приподняты и слегка сведены к переносице, глаза бегали по комнате, то и дело возвращаясь взглядом к Наруто. И за те несколько секунд, что он смотрел на Саске, тот моргнул не меньше десяти раз. В груди Наруто разлилось какое-то незнакомое ранее тепло. Он был уверен в своих словах, но теперь был готов дать еще несколько таких же клятв, только чтобы просто дать таким эмоциям проявиться на лице Саске. Впрочем, руки его скоро отпустили, и Саске сделал шаг назад. — Опять твои шутки? — зло бросил он, нахмурившись. Наруто улыбнулся, поднимаясь, хотя это его и укололо. — Нет, я вполне серьезен. Ты не примешь мою клятву? — Я не могу принять, — как-то сдавленно ответил Саске. — Мне не нужен феод, если что, — Наруто склонил голову набок. — Я просто… — он развел руками. — Просто захотел… но даже если ты не примешь, я все равно тебе в этом клянусь. Наступило молчание, которое прервалось тяжелым вздохом со стороны Саске, а затем он быстро приблизился, коснулся прохладными губами его губ и таким же стремительным шагом вышел из комнаты. А Наруто стоял, глупо улыбаясь еще какое-то время. Он принял… принял его нелепую присягу… пусть это еще не гвардеец, но какая разница? Главное — ему теперь доверяют. Но его все же очень удивила растерянность Саске. Будто не верил в то, что ему кто-то может быть предан. Хоть с кем-то же он должен быть близок? С Суйгецу Хозуки? Или там только постель и ничего больше? Со своим братом, принцем Итачи? С леди Хинатой? Наруто было очень интересно, о чем они говорят — вряд ли, конечно, о чем-то сокровенном, ведь их почти всегда кто-то сопровождал. Так и сейчас — Саске ехал впереди рядом со своей невестой, а сзади была свита. Наруто не было слышно их разговора — может быть, они вообще ни о чем и не говорили — потому что окружающие его люди тоже не молчали, а громко переговаривались между собой или смеялись, а сам он что-то бормотал без особого интереса внимающему ему Кураме, которого часто навещал в конюшнях, как и обещал. Где-то сбоку по-дружески переговаривались между собой Шикамару и Киба Инузука — хотя Наруто слышал голос только последнего. Немного впереди, на лошади серой масти с идеальной осанкой, которая могла сравниться, кажется, только с осанкой Саске, ехал Неджи, обособленный от остальной компании, но держащийся ближе к леди Хинате как гвардеец, приставленный к ней, и как ее кузен. Наруто постарался подобраться поближе, но слышал только обрывки ничего не значащих фраз. Леди Хината говорила очень тихо и очень мало, так что разговор поддерживать приходилось и так не слишком словоохотливому Саске, но у него, казалось, это получалось без труда. Наруто слышал незнакомые имена и названия ничего не значащих для него мест, и Саске называл свою невесту исключительно «миледи». Наруто нравилась очаровательная скромность леди Хинаты, но, по прошествии какого-то времени, он стал понимать, что эти двое могут состоять только разве что в дружеском союзе. Из Саске нужно было вытягивать признания и откровения, а леди Хината в силу своего характера такого сделать не могла — более того, из нее самой нужно было долго выуживать хотя бы слово, а Саске это не было интересно. Хорошо было бы им помочь, вот только Наруто не был уверен, что имеет на это право, тем более что леди Хината уже уезжала. Когда они дошли до границы города, пришло время прощаться. Саске уверенным быстрым движением спешился и, подойдя к леди Хинате, тоже выбравшейся из седла, чтобы потом перебраться в паланкин, взял ее кисть в свою ладонь. Наруто наблюдал, как он осторожно касается ее губами, как приближается к ее уху и что-то тихо говорит, а потом щеки девушки слегка розовеют. Это было даже мило. Вот только Наруто видел, с каким трудом это дается Саске. Неужели никто больше не видит?.. Сразу после того, как леди Хината со своей свитой скрылась из вида, Саске повернул своего вороного в обратную сторону, и весь путь обратно провел в молчании. Наруто не особо понимал, зачем гости вообще разъезжались, если через пару месяцев опять прибудут. В замке определенно стало тише, из-за чего громче был слышен шорох осенних дождей за окнами, и создавалось впечатление, будто здесь действительно поселился призрак. Тренировки с мастером Ирукой продолжались, хотя тот все чаще и чаще оставался побежденным, а Наруто не смел просить более сильного противника, опасаясь, что лишится того, что у него уже есть. Зато в его комнатке бережно отставленный к стене теперь лежал его собственный меч, который, однако, он всегда готов был схватить по первому зову. Уже нескольно ночей кряду Наруто не заставал Саске в комнате — а ведь Хозуки уже уехал. Наруто даже не ложился спать, решительно настроенный поймать тот момент, когда он уходит, но то ли все равно засыпал раньше, чем успевал услышать хотя бы шорох за стеной, то ли Саске передвигался настолько бесшумно — он не знал. Но твердо решил узнать, наконец, что происходит.