Лазурные шелка

*** — Господин, мне нужно отлучиться на весь день. Напоминаю, что сегодня прибудут заклинатели за своим заказом. Вы справитесь сами? — тон уважительно поклонившейся Сюань Цзы был подозрительно похож на то, как разговаривают старшие сестры с нерадивыми младшими братишками. — Я не такой уж и беспомощный, — проворчал Ци Жун. — Господин, я должна отойти по делам… — Которые зовут Лан Цяньцю, — буркнул Ци Жун, старательно выводя кистью знак на талисмане. — Хватит, хватит, я прекрасно знаю, что ты уже месяц к нему на свидания бегаешь. Сюань Цзы хватило совести заставить свое тело покраснеть. — Если вы против… — Я не против. Я рад за вас двоих. Иди уже, не заставляй этого недотепу ждать. Но только учти, — Ци Жун прищурился на свою помощницу. — Мне потребуется время, чтобы собрать подобающее приданое. — Не понимаю, о чем вы говорите, господин, — высоким и холодным голосом произнесла Сюань Цзы, резко выпрямившись. И в ее негодование даже можно было бы поверить, если бы она не раздирала на ленточки при этом свои рукава. — С вашего позволения, я пойду. — И я буду настаивать на соблюдении всех традиций, — злорадно выкрикнул ей вслед Ци Жун. Хмыкнув в ответ на хлопнувшую дверь, он вернулся к работе. Последнее время только она и спасала его. Се Лянь не зря боялся, что после ухода Ши Уду Ци Жун начнет буйствовать. Первые желания действительно были… безумными. Разорвать в клочья первого, кто появится перед глазами, умыться кровью, напиться ею, вгрызаться жадно в еще теплую плоть, слушать крики и стоны, вдыхать чужие отчаяние, боль и ужас, как самые сладкие на свете духи. Ци Жун ломал когти о малахит стен и выл, чувствуя, что поддается этим желаниям. Но за этим гневом скрывалась боль. И к этой боли он прикоснулся. Окунулся в нее с головой, болью же и отгораживаясь от безумия. Только поэтому Ци Жун рыдал на плече Цинсюаня, а не пытался сжечь и его, и Черновода дотла. И именно поэтому он предпочел упасть в забытье без сновидений, согреваемый своим шисюном и Ши Цинсюанем. А не отправился устраивать кровавую баню. Проснувшись уже в объятиях Се Ляня, Ци Жун сперва не мог понять — что произошло? Где Ши Уду, ворчащий на него и пахнущий горько вереском? Почему бяогэ стирает с его лица кровь? Нахлынувшие воспоминания уже не вызвали слезы — они окунули его в беспросветную темноту. — Лянь-гэ, мне очень плохо, — тихо произнес Ци Жун, жмурясь от прикосновений брата. — Знаю, — так же тихо ответил Се Лянь. Теплые ладони погладили щеки, ласково провели по спутанным волосам. — Ты хочешь поговорить об этом? Ци Жун задумался. Нехотя выпутался из теплых объятий, сел в постели. Поднявшийся следом Се Лянь внимательно наблюдал за ним. Хочет ли он? Вскрыть по живому закрывшуюся рану, разворошить угли своей боли? — Да, наверное. Но не сейчас, — Лазурный фонарь растерянно огляделся. — А шисюн и Цинсюань… — Они в гостевых комнатах. И Сань Лан тоже. — О, и он тоже пришел… — Ци Жун хмыкнул. Поддавшись невнятному импульсу, он обнял брата. — Лянь-гэ, ты боишься? — Да, — не стал отрицать Се Лянь, обнимая в ответ. Мягко зашуршала белая ткань его одеяний, окутывая пряно пахнущим травами коконом. — Я боюсь, что ты поддашься злости и вновь станешь тем самым Лазурным бедствием, которого все боялись. Я не хочу потерять тебя, Жун-ди. — Ты не потеряешь, — Ци Жун спрятал лицо в складках ханьфу и мягких каштановых прядях. — Я не собираюсь бесчинствовать. Завалю себя с головой работой. Чтобы даже секунды на роздых не было. — Отличная идея, — вкрадчивый и насмешливый баритон Хуа Чэн заставил бы Ци Жуна поежиться и отстраниться от бяогэ… Но не сейчас. — Могу даже помочь. Лазурный фонарь хмыкнул, плотнее прижимаясь к Се Ляню. Кажется, парочка за его спиной активно перемигивалась — Се Лянь явно старался донести что-то одним лишь взглядом. Недовольно цокнув языком и вздохнув, Хуа Чэн подошел — слышен был перезвон цепочек. Присел с краю матраса, почти невесомо провел ладонью по волосам Ци Жуна. — Я могу помочь только так, — почти извиняющимся тоном произнес он. — Могу еще помочь убить Повелителя Воды. Если ты этого хочешь. Ци Жун повернулся так, чтобы видеть Хуа Чэна. Собиратель цветов выглядел спокойным. И — Лазурный фонарь точно знал — волновался не столько за него, сколько за Се Ляня. Но пока его светлый бяогэ переживал за своего бедового братца — Хуа Чэн был готов наступить на свои чувства. «Ох, Сань Лан, Сань Лан… Бяогэ придется долго приводить твою самооценку в порядок». — Лучше подбрось каких-нибудь заказов, заданий… Не знаю, чего-нибудь такого. — Ци Жун вздохнул, позволил себе насладиться объятиями Лянь-гэ еще пару секунд. — Надо бы приготовить чего-нибудь шисюну Хэ и Цинсюаню, за то, что возились со мной… — Не утруждайся, я уже наготовил еды и твоим друзьям, и впрок, — улыбнулся Се Лянь, выпуская Ци Жуна из своих рук. — Правда? — призрак едва не упал на Хуа Чэна в процессе вытаскивания себя из постели. Получив легкий тычок в спину, Лазурный фонарь все же выбрался, неловко одернул смятые одежды. — И как, никого не хватил удар, что ты, оказывается, хорошо готовишь? — Нет, — рассмеялся Се Лянь, выбираясь следом. Ему Хуа Чэн помог гораздо осторожнее и бережнее. Ци Жун чуть не улыбнулся, а затем прикусил изнутри щеку от внезапного воспоминания — как ему так же подавали руку и ловили в объятия… — Ну, пойдем, попробуем твою готовку? — Ци Жун старался выглядеть беззаботным, но судя по горечи в светлых глазах — попытки его не были успешными. Вкусные фэнлису и обилие снеди, которую поглощал Хэ Сюань, бережные объятия Цинсюаня и его отвлекающее щебетание, обещание работы от Хуа Чэна и взгляд Се Ляня, полный поддержки… Все это давало силы почти улыбаться, выглядеть сильным и не выть от боли. Но когда все ушли — Ци Жун удержался от новых слез только чудом. Лихорадочно приводя в порядок свою мастерскую, он вынуждал себя думать и принимать решения. «Работа и новые заказы. Больше работы, еще больше заказов. Заняться теми экспериментами, до которых руки не доходили. Разобрать кладовку и расширить лавку. Да, звучит, как отличный план…» — Господин… В процессе работы к нему присоединилась Сюань Цзы, молча начав сметать обломки полок с пола. «Тебе было тоже больно, когда ты поняла, что Пэй Мин не придет?» Ци Жун грустно приподнял уголки губ в слабой улыбке. В волосах Сюань Цзы сверкала нефритовая заколка, которую он раньше не видел у своей верной помощницы. «Что ж, жизнь продолжается. Через сотню-другую лет моя боль притупится и я смогу думать о нем практически без сожалений. Может, даже найду кого-нибудь еще. Через еще пять сотен лет. Наверное. А пока… Буду работать и готовить Сюань Цзы приданное. Пусть будет счастлива». И Ци Жун с головой погрузился в работу. Кажется, благодаря его усилиям несколько заклинательских орденов стали невероятно мощными в человеческом мире. Даже некоторые небожители, используя посредников, начали заказывать у него амулеты, талисманы и прочие духовные артефакты. Но, честно говоря, Ци Жуну было наплевать, кто и зачем делает заказы. Он работал, экспериментировал, в перерывах — готовил для Хэ Сюаня, который забредал к нему каждые несколько дней. Ши Цинсюань приходил вместе с ним. С ювелирной аккуратностью обходя тему старшего брата, Повелитель Ветра рассказал, что расплевался с небожителями, возмущенный тем, что они покрывали и оправдывали Пэй Мина. — Этому человеку не место на Небесах, — с необычной твердостью заявил Ши Цинсюань и мастерски перевел тему. Краем сознания Ци Жун отмечал слухи. Се Лянь и Хуа Чэн, развивая свои отношения, попутно решали проблемы, раскрывали загадки прошлого и вскрывали заговоры. Порой они заходили, вдвоем, и рассказывали подробнее. Ци Жун улыбался, с легкой завистью отмечая, как естественно Се Лянь откидывается на грудь обнимающего его Хуа Чэна; как Собиратель цветов ласково поправляет его волосы с донельзя нежной улыбкой. И радовался, что ему дозволено видеть это счастье. Попутно Лазурное бедствие развлекался, наблюдая, как Лан Цяньцю ухаживал за Сюань Цзы. Ну, как ухаживал. С поправкой на характер бывшей воительницы и генерала… Получалось не особо. Цветы и подарки несомненно радовали и смущали Сюань Цзы; но куда сильнее она обрадовалась, когда Лан Цяньцю согласился с ней сражаться. Эти битвы — абсолютно несмертельные — со стороны казались волшебным танцем. Каждый жест был исполнен чувств. Каждый раз, как скрещивались клинки или сталкивались ладони, окутанные вихрями ци — сталкивались взгляды, чувства, напряжение билось между парой в такт сердцебиению. Ци Жун лишь раз наблюдал за этим танцем. Горечь во рту не прошла даже после тихого веселья от того, как переживал Цяньцю, ранивший случайно Сюань Цзы. — Это всего лишь царапина, она сейчас заживет, — твердила призрак, с трудом удерживаясь от того, чтобы не закатить глаза. — Пусть всего лишь царапина… Но я не хочу причинять тебе боль, — возмущался Лан Цяньцю, бережно поддерживая ее под руку. И Сюань Цзы терялась, опускала глаза. Ци Жун одобрительно кивал — да, этот небожитель определенно лучше Пэй Мина! И все же, принимая из рук смеющегося Ши Цинсюаня, который согласился помочь Лан Цяньцю, первое письмо, Ци Жун не мог сдержать удивления. Одно дело ухаживать и говорить сладкие речи… И совсем другое — стоять рядом, держа за руки, перед алтарем. Мягко улыбающийся Се Лянь благословлял пару, выступая в роли священника. Ци Жун переглядывался с хихикающим Цинсюанем, который жался к плечу мученически хмурящегося Хэ Сюаня. Сюань Цзы в красном одеянии и с покрывалом, скрывающим ее вечно юное лицо была прекрасна. Без лишних слов — она затмевала прекраснейших богинь на небесах сейчас. И алый от смущения, но счастливо улыбающийся Лан Цяньцю несомненно понимал это. — Первый поклон — Небесам. Иронично, но влюбленные безропотно склонились перед алтарем. — Второй поклон — родителям. Второй раз — такой же, у обоих родители скончались очень давно. Сверкнули подвески на заколках Сюань Цзы — Ци Жун с улыбкой вспоминал, как дрожал ее голос, когда он преподнес ей эти украшения, выполненные собственноручно. Разве мог он допустить, чтобы его лучшая помощница выходила замуж в чем попало? — Третий поклон — друг другу. Обещая вечную преданность, любовь и заботу друг о друге. Поддерживать и быть рядом. Вечно; и даже смерть не разлучит их. Ци Жун улыбался всю церемонию. А по окончании — тихо вышел, не дожидаясь банкета. Он знал, Сюань Цзы не обидится на его отсутствие. Она поймет. Тихо бредя по дороге, с легким смешком кивая боязливо прижимающимся к обочине призракам, Лазурный фонарь в ночи старался удержать флер радости за счастливую пару. Но накатывающая беспощадными волнами грусть сметала веселье к чертям. Ци Жун машинально водил пальцами по браслету в виде змейки — Гуду умиротворяюще дремал — и прогонял свои непрошенные фантазии. Представляя себя в красном, под руку с Ши Уду — тоже в красном. Улыбается Се Лянь, и они кланяются трижды. Ци Жун до крови кусал губы — разве такое могло бы вообще воплотиться в реальность? — Сентиментальный кретин, — пробормотал призрак. Подняв голову, он посмотрел на небо, усеянное звёздами. Где-то там за этими яркими точками… «Что-то подсказывает мне, что мы с тобой ещё увидимся, Повелитель Воды, — темные когти впились в плоть запястья над кнутом-браслетом. — Я не смогу тебя убить; и не дам это сделать Хэ Сюаню. Но это не значит, что я не постараюсь причинить тебе как можно больше боли. Столько, сколько возможно, чтобы ты понял, что натворил». *** Незадолго до того, как Небеса потряс невиданных размеров скандал — свадьба одного из Богов Войны Лан Цяньцю с призраком невесты Сюань Цзы — бывший принц Сяньлэ постучался в ворота дворца Повелителя Воды Ши Уду. Взгляд его высочества был твердым; и хоть говорил он по-прежнему мягко, но ни один слуга не посмел ему возразить. Ши Уду не заставил Се Ляня долго ждать. Вскоре небожитель стремительным шагом вошел в роскошную гостиную, где сидел гость, равнодушно разглядывающий чайный набор и сладости, принесенные расторопными слугами. Янтарные глаза Бога Войны поднялись на Ши Уду — и столкнулись с непроницаемым льдом взгляда Повелителя Воды. — Приветствую принца Сяньлэ, — скупо кивнул Ши Уду, присаживаясь напротив Се Ляня. — Что привело вас в мой дворец? — Думаю, вы прекрасно понимаете, зачем я мог прийти к вам, — чуть прищурился Се Лянь. Ши Уду изящно выгнул бровь. — И все же, просветите меня. — Я хочу поговорить с вами, — голос наследного принца стал холодным, — о моем брате. Ши Уду не изменился в лице. Но невозможно было не ощутить напряжение в воздухе вокруг него. — Вот как? Полагаю, это лишнее. Мы уже все решили с Лазурным бедствием. Больше не о чем говорить. — Правда? — голос Се Ляня стал мягок. На губах возникла улыбка. — Надо же. Кажется, я ошибся. Действительно, то, как вы распрощались с Ци Жуном нельзя истолковать двояко, верно? Ши Уду наклонил голову. Он старался казаться спокойным, но это было несколько затруднительно, учитывая тот факт, что интуиция твердила ему о неминуемом нападении и возможной смерти. — Со стороны может показаться, что меня не заботит судьба моего двоюродного брата, — Се Лянь улыбнулся. — Но это ошибочное утверждение. Мы с ним — последние из своего рода. У меня больше нет кровных родичей, кроме Ци Жуна. Последнее время наши отношения наконец-то начали налаживаться, что очень меня радует. И поэтому… — он прикрыл свои глаза, — я так сильно не хочу возвращения к прошлому. Ваше… прощание с Ци Жуном, ваши слова… едва не отбросили его к прежнему состоянию. — Прежнему состоянию? — Он мог бы устроить такую резню, что содрогнулись бы даже Небеса, — проговорил Се Лянь, остро посмотрев в ледяные глаза. — И виновны в этом были бы только вы. Но мой брат вцепился в свою боль, отгородился ею от мира, защищая тем самым от самого себя. Ци Жуну было невыносимо больно. Кажется, последний раз он так рыдал еще в детстве, более восьмисот лет назад, — последнюю фразу Се Лянь произнес будто самому себе, опустив ресницы. Будто невзначай ладонь Ши Уду коснулась продолговатого предмета, спрятанного за поясом. Повелитель Воды поджал губы, хмыкнул. — Почему вы думаете, что меня все это должно волновать? — резкий тон, словно ножи — слова были брошены в лицо незваному гостю. — Потому что вы его любите, — спокойно ответил Се Лянь, грустно улыбнувшись. — Что… С чего вы… — растерявшись, Ши Уду не знал, что сказать. — Я пока не знаю, почему так поступили, но я обязательно докопаюсь до истины. Ради Ци Жуна, — Се Лянь плавно поднялся, обошел столик, подходя ближе к Ши Уду. Указал ладонью на пояс. — Я почувствую ци своего брата в любом виде. Вы храните при себе артефакт, который он вам подарил. Артефакт, который он сделал с использованием своей крови и частицы Собирателя цветов под кровавым дождем. Это невероятно сильная вещь, сделанная специально для вас. И вы дорожите ею. Вы схватились за нее, когда я говорил о страданиях Ци Жуна. Вы и сами чувствуете боль, не так ли? — Думаю, этот разговор продолжать дальше не имеет смысла, — дернув уголком губ, сухо ответил Повелитель Воды. Поднявшись, он отвернулся от Се Ляня, направляясь к выходу из комнаты. — Ши Уду! — резкий оклик заставил его остановиться. — Учти на будущее — не имеет значения, помиритесь вы с Ци Жуном или нет, я запомню то, что ты причинил ему боль. И упаси тебя Небеса сделать это снова. Внезапно Повелитель Воды ощутил холод. Словно по плечам мазнул ледяными пальцами сквозняк. — Я искренне надеюсь, что у тебя были веские причины поступать так с Ци Жуном, — помолчав секунду, продолжил Се Лянь. — До встречи, Повелитель Воды. Когда за Богом Войны захлопнулась дверь, Ши Уду тихо выдохнул, разжимая кулаки. Возможно, ему только казалось, но… Было такое чувство, словно сегодня он был близок к смерти как никогда. Ши Уду достал из-за пояса веер, развернул его. Провел тонкими пальцами по нежным пионам и черным крыльям журавлей. — Веские причины? Хах, я уже и сам не уверен, что они были достаточно вескими, — прошептал небожитель. Прижимаясь губами к кромке веера, Ши Уду старался держать в уме, что его цель важнее всего. Но что-то внутри подсказывало, что он ошибается.