Цепи

       Раздался хлопок удара по руке. Дима недовольно потер ушибленное место, с подозрением косясь на незнакомого мужчину, что представился телохранителем Антона. Он выше старшеклассника, на массе, а взгляд пронзительный и холодный, даже несмотря на тёплый цвет какао радужки. — Мелкий еще курить. — Мне семнадцать! — Срать вообще. Вспоминай давай, — Серёжа надавил на сигарету, выкручивая из нее табак и выкидывая окурок в мусорку. — Кто тебя до дома довёз? — Говорю же, что не помню, — Позов раздражённо снял очки и начал протирать стекло краем кофты. — С какой стати я вообще должен верить Вашим словам? Где доказательства? — Слушай сюда, шкет, — Матвиенко наклонился к парню, пристально смотря тому в глаза. — Твоего друга нет уже полторы недели. И я хуй на него клал. Да только есть вероятность, что за этим стоит один пидорас, что гнить в земле давно должен. И если ты не подумаешь своей сраной башкой, дружок твой там тоже скоро оказаться может.       Сережа несколько раз сильно ткнул пальцем в коротко стриженную голову, заставляя Позова поежиться. Он не любил разборки и полицию, но мужчина и не был ее представителем, если верить его словам. Делать этого, конечно, не хотелось, но другого выбора не было. Шастун в беде. Его тощая задница всегда умудрялась найти приключения, но в этот раз масштабы поражали. Дима нервно покусывал изнутри щеку, стараясь прокрутить в голове тот день. Картинки были расплывчатыми, словно на кассету пролили воду, из-за чего та начала барахлить. Отдельными кадрами мелькало лицо Антона, бутылки в руках, незнакомые улицы и машина. Проскочил образ высокого мужчины, но парень уже не знал, не надумывает ли себе лишнего. Давление от присутствия армянина душило сознание, мешая и без того мутным воспоминаниям всплывать в голове.       Позов думал. Думал долго и уже почти отчаялся, когда зацепился за одну деталь, что смутила его еще тогда, но быстро забылась под градусом. — Шаст весь день про мужика какого-то говорил, что ему сигарету стрельнул. А потом, если я не путаю, мы его встретили уже хорошенькие. — Дима поднял взволнованный взгляд на Серёжу. — Его ведь не могли похитить? — А я тебе о чем втирал? Вспоминай, как мужик тот выглядел. Может, имя его Антон говорил? — Говорил, только не вспомню я его сейчас. Помню только, что тоже на А было. Анатолий, Андрей, Ал… — Арсений. — Точно, Арсений! — Блять.       Серёжа устало закрыл глаза рукой, шумно вздыхая и проклиная парней на чем свет стоит. С Поповым у него были давние счёты, но тот, в силу своей хитрой натуры, всегда умудрялся выйти из воды сухим. Матвиенко и не помнил, сколько раз мужчине удавалось ускользнуть у него из-под носа. Но нет, в этот раз все будет иначе. Серёжа подошел к делу со всей ответственностью, привлёк лучших людей и даже втесался в дом к Шастуну, чтобы добыть информацию и выйти на Арсения. И чутье не подвело. Этот глупый бизнесмен совсем не задумывался о том, что его компания может привлечь не тех людей. Тем более он не мог понять, чем ему сулит такая неосторожность и излишняя уверенность. Шастун и вправду сделал большую ошибку, решив, что сумеет противостоять такому человеку, как Арсений. Тому, кто по одному щелчку пальцев мог сделать так, чтобы все предприятия по производству оружия, принадлежащие Андрею, в миг наполнились его людьми. Впрочем, почти так он и поступил, внедрив их по разным точкам большой фирмы. Знал ли об этом ее директор? Конечно нет. Ровным счётом также, как и не подозревал о том, что в его доме находятся посторонние люди, совершенно незаинтересованные в его защите. В общем и целом, Шастун налажал в своем деле, не заметив двух крупных крыс в своей прогнившей норе.        Матвиенко, наконец, собрался с мыслями и, ещё раз глянув на паренька, выругался и направился к машине. — Куда Вы? — Дима проводил взглядом мужчину, в последний момент бросившись за ним к черному джипу. Страх за лучшего друга начал нарастать с новой силой, а придуманная причина его отсутствия уже не успокаивала Позова. — Постойте! — Так, — Серёжа потянулся к ручке двери и, развернувшись в пол оборота, выкинул указательный палец в сторону парня, сердито смотря на него. — Вали-ка домой, шкет. Это тебе не забава, а серьёзное дело. Если ты ещё не понял: у друга твоего серьёзные проблемы. Это если он, конечно, все ещё жив. Знаешь, чем промышляет тот мужчина? Или что он делает с парнями? Так вот, если хочешь спокойно спать, то лучше топай домой. — Я помочь хочу! — Пиздец. — Серёжа вздернул брови, качая головой и открывая машину, чтобы после удобно устроиться в салоне. Противоположная дверь шумно захлопнулась, оповещая о непрошенном пассажире. — Вали я сказал. — Он мой друг! — А ты мелкий придурок, что лезет не в свое дело! — Матвиенко резко развернулся к парню, хватая его за ворот куртки и приближаясь почти вплотную. Он дышал глубоко и рвано, так что Дима мог спокойно видеть, как раздуваются его ноздри и бешено бегают глаза. Наконец мужчина отстранился, трогаясь с места и, кажется, успокоившись. Однако побелевшие костяшки на руле говорили о том, что спокойствие это напускное. — Потом не ной, что тебе страшно. Защищать не буду, сам о своей заднице заботься. — Хорошо, — довольно улыбнулся Позов, пристегивая ремень безопасности. Странное чувство уважения и симпатии к мужчине вызвало у парня любопытство. Хоть тот и был груб, суров и резок, Дима все же понимал, что на самом деле все это не более, чем маска для устрашения и образ. — Да чего уж тут хорошего…

***

       Арсений ненавидел людей. Они врали, пытались втереться в доверие и предавали, оставляя после себя лишь разочарование и гнев. Сложно управлять столькими пешками, когда тебя воротит от одного их вида. Именно по этой причине мужчина поручал большинство переговоров и сделок Сереже, а к выбору прислуги и новых людей подходил с особой осторожностью. Ему хватило времени, чтобы научиться на прошлых ошибках, и этот опыт был отнюдь не самым приятным приключением.       Попов лениво прикурил сигарету, откидываясь в кресле и со стоном прикрывая глаза. Работа, работа, работа. В голове только одно. Порой было сложно понять свое же стремление заработать больше денег и подчинить стольких людей. Арсений даже начинал думать, что вскоре прогорит в своём деле, но он не из тех, кто так легко бросает нажитое непосильным трудом за столькие годы. Брюнет скорее руку на отсечение даст, чем позволит кому-то себя сместить. Ещё одна причина держать при себе только Лазарева. Он верен, послушен и просто не может предать Арсения. Единственный человек, которому можно беспрекословно доверить свою жизнь. И Попов так и поступал.       Не знай об этом Серёжа, ни за что бы не простил себе неожиданно родившуюся к зеленоглазому парню симпатию.        Антон слишком быстро влился в жизнь мужчины. Долгие разговоры, обсуждение книги, которая также понравилась парню, просто уютное молчание. Все это было неправильно, и Серёжа это понимал. Понимал, но ничего не мог с собой поделать. Он проводил с мальчишкой почти все время, ведь Арсений, можно сказать, сделал его нянькой. Лазарев не жаловался.       Нет, конечно, по началу его невероятно нервировал факт того, что его приставили в качестве надсмотрщика к очередной шлюхе Попова. Но сейчас все оказалось совсем иначе. В данный момент Серёжа злился не на Арсения, хотя на него тоже, а на себя.        Неправильно это. Все это. От начала и до самого конца. Неправильно насильно заставлять человека находиться рядом, промывая ему мозги; неправильно скрываться за маской того, кем, по сути своей, не являешься, да и никогда не являлся; и совершенно точно неправильно испытывать к «пленнику» сострадание и симпатию. — Почему ты такой? — однажды неожиданно спросил Антон, записывая в тетрадь прошедший день. Сережа тогда долго смотрел на него, пытаясь понять, что же мальчишка имеет в виду под заданным вопросом. Но так и не смог понять, как и в большинстве случаев. — Такой? — Лазареву ужасно интересно, что творится в голове у этого невероятного парня. Он видел его разным: от раздражённого подростка до развитого не по годам юношу, с которым запросто можно обсуждать любую, даже самую заковыристую, тему. Сережа не сразу заметил за Антоном столь интересного персонажа и очень жалел, что Арсений даже не хочет видеть его в своей новой игрушке. И все же, стоит отдать ему должное. Попов впервые проявлял столько внимания к своему «мальчику». Дарил подарки, водил в рестораны и даже разрешал ходить по дому, ограничивая парня только некоторыми комнатами и часами. Увы, Лазарев прекрасно видел, чем обусловлено такое отношение. — Ты общаешься со мной, словно я… — Антон замолкает и даже перестаёт делать записи, но так и не поднимает на мужчину взгляда. Он вновь начинает нервно кусать губы, что выдаёт его волнение. Сережа лишь улыбается такой его привычке. Он давно выучил Антона вдоль и поперёк, знал все его жесты и привычки, видел даже то, что мальчишка пытался скрыть. — Антон? — У тебя есть брат? — вопрос застает мужчину врасплох. Улыбка постепенно сходит с лица, а брови чуть дрожат, опускаясь к переносице. — Откуда ты знаешь о моем брате? — голос отдает хрипотцой и неуверенностью. Семья — больная тема для Лазарева, и это известно всем. Но Антону все всегда сходит с рук, ему и только ему Серёжа позволяет копаться в своей голове. Но это не означает, что открытая правда не причиняет дискомфорт и, возможно, толику боли. — Ты не замечал? Несколько раз ты называл меня Димой. Я подумал некоторое время и понял, что называешь ты меня так только в конкретных ситуациях. Значит, я попал в точку? — Антон вновь погружается в отчёт, что ведёт непонятно для кого, просто чтобы вывалить все эмоции. Он доволен собой и даже не замечает, что плечи мужчины напряжены, взгляд холоден, а сам Лазарев словно бы и не здесь. Проходит немало времени, прежде чем Серёжа собирается с мыслями. Он говорит тише обычного и меняет позу, неосознанно закрываясь. — Ты очень похож на него. Не внешне, разумеется. Но сходство явное. Сначала я и не заметил, но потом это стало ясно как день. — А чем мы похожи? — парень отрывается от записей и переводит все свое внимание на мужчину, наконец замечая, какой потерянный у того взгляд. Антон любит Серёжу. И, наверное, брат - самое подходящее слово для описания этой любви. Он заботится, слушает и также делится своими мыслями. Шасту нравится проводить время с тем, кто ещё совсем недавно вызывал у него необъяснимый дискомфорт. — Он был таким же любознательным и неугомонным. Тоже совал нос не в свое дело, вечно выводил меня из себя своими нелепыми просьбами и знал, что я все равно пойду у него на поводу. Вы с ним яркие, солнечные и по-детски наивные. И это не минус, хоть сначала так и может показаться. Он, наверное, примерно твоего возраста и был. — Серёжа смотрит куда-то в пол и грустно улыбается своим мыслям. Брат всегда был для него самым важным и близким человеком. И пусть не родной, пусть они часто ссорились и дрались. Он все равно любит Димку. — Был? — Антон поджимает губы. Он уже понял, что копнул слишком глубоко и задел старую рану, понял, что с братом Серёжи приключилось что-то нехорошее. И вроде надо извиниться и прекратить, но интерес сильнее. — Он умер. Уже давно. — Слова звучат слишком отстраненно и тихо, и Антон окончательно убеждается в том, что Лазарев видит в нем брата. Иначе объяснить такое отношение невозможно. Парень даже не знает, что испытывает при мысли об этом. С одной стороны, не очень приятно, когда в тебе видят другого человека, а с другой, мальчишка и сам относится к Серёже подобным образом. Почти как старший брат, которого Шастун так давно хотел.       Они больше не возвращаются к этому вопросу, но каждый думает об этом все чаще. Сережа становится внимательнее и впредь не называет парня именем брата. Антон, в свою очередь, теперь тщательно обдумывает вопрос, прежде чем задать его. И, в конечном итоге, всех опять все устраивает.

***

      Антон ждёт встречи с Арсением с замиранием сердца. Он готовится тщательнее обычного, уделяя больше времени своему внешнему виду. Все внутри так и чешется от нетерпения и предвкушения, но парень упорно терпит до назначенного часа, заламывая пальцы и покусывая и без того настрадавшиеся губы. Он совершенно не знает, чего ожидать от Попова, а это пугает не на шутку. Но страх этот приятный, с ноткой наслаждения и запаха дорогого одеколона. Что Попов приготовил для него? Чего ожидать? Или стоит просто отдаться моменту и прекратить пугать себя догадками?       Пока Антон обдумывает предстоящий вечер, Арсений напрочь забывает об обещанном сюрпризе, что он приготовил для мальчишки. Спина мужчины напряжена, на лбу чуть заметно пульсирует венка, а глаза стали почти что серыми от лёгкой дымки, что перекрыла радужку. — Сколько? — раздражённо спрашивает у помощника Попов, пытаясь понять, когда прокололся. — Снаряд. Кажется, клуб придётся прикрыть на время. — Серёжа, — цедит Арсений, поднимая злой взгляд на Лазарева. — Ты прекрасно знаешь, что это невозможно. Клуб — идеальное прикрытие для торговли наркотой. А ты предлагаешь закрыть самую прибыльную мою точку? Это понесёт за собой колоссальные убытки! — У нас нет другого выбора. Они задержали двух наших людей прямо со всем товаром. Все доказательства у них на руках, это патовая ситуация, Арс. — Произошедшее в центральном клубе уже гремит на все Питерские банды, что явно подрывает авторитет Попова в глазах окружающих. Такого просто нельзя допускать, ведь позиция Арсения в преступной жизни России сейчас как никогда высока. Он не может позволить каким-то мелким сошкам втаптывать его в грязь за спиной. — Ты уже выяснил, кто направил их на нас? — в всегда уверенном голосе отчётливо проскальзывает усталость и раздражение. Сережа научен жизнью бок о бок с Поповым, потому понимает, что у того нет ни малейшей идеи, чтобы разрешить неудобное положение. А если Арсений не знает, как выкрутиться, то это уже означает их поражение. Лазарев делает шаг в сторону стола и кладёт перед мужчиной планшет с открытыми наводками и справками. Голубые глаза быстро бегают по тексту, с каждым предложением все больше показывая, что их обладатель в бешенстве. — Чтоб сдох этот Матвиенко! Надо было ещё тогда его прикончить!

***

      Серёжа ощущал себя на высоте. Он наконец смог подкопать под Арсения, смог выйти на одну из его точек, где активно вёлся оборот наркотиков. С каждым звонком уверенности в успехе становилось все больше, и Матвиенко, наконец, почувствовал в себе силы справиться с графом, как Попова называли в преступных кругах.       Мужчина бросил мимолетный взгляд на мальчишку, что молча сидел в пассажирском кресле и заламывал пальцы. — Господи, да задавай уже свои вопросы. Не то сейчас кости себе переломаешь. — Хорошие новости подняли настроение, и Серёжа решил удовлетворить любопытство незванного гостя. Все же, парень не раздражал и, кажется, был вполне смышленым малым. А Матвиенко давно не хватало просто человеческого общения. Дима сразу оживился, и армянину даже показалось, что линзы его очков начали поблескивать точно в японских мультфильмах. — Куда мы едем? — И это все? — мужчина даже разочарован. Самую малость, ведь он ожидал, что парень задаст больше вопросов или же один, но такой, что стоило бы задуматься, прежде чем ответить. Но Серёже хватает всего нескольких секунд, чтобы собраться с мыслями и недовольно помотать головой, показывая младшему свое недовольство. — Не знаю. — Не знаете? — тонкие брови взлетают вверх. Теперь очередь Позова демонстрировать свое удивление. Сложно признать это даже самому себе, но Диму завораживает вся эта ситуация. Да, его друг в опасности, а он сам добровольно залез в машину к незнакомому человеку и сейчас совершенно не понимает, чего ожидать от этого дня. Мать настойчиво звонит и шлёт обеспокоенные сообщения, в то время как её сын, совершенно забивает на все, что осталось за пределами чёрного джипа, который сейчас быстро мчит по дороге. Куда? Оказывается, никто из присутствующих не знает. — Я уже говорил, что не на прогулку собрался. — Хорошее настроение постепенно отступает, и Матвиенко начинает закипать. Зря позволил парню остаться в машине, зря не вытолкнул его на мокрый асфальт и не уехал поскорее прочь. Зачем вообще приехал к нему? Подтвердить подозрения? Чушь, и так с самого начала было понятно, кто стоит за всем этим дерьмом. Кроме как Попову больше некому. И Серёжа понимает, что совершенно несвойственно себе оплошал. — Тебя никто не держит. Беги домой, малой.       Дима злится. На себя, на мужчину и на Антона. На непонятного Арсения, который, как он уверен, является корнем всех бед в этой совершенно непонятной истории. Все это так странно, будто и не правда вовсе. Но истина бьёт по лицу, оставляя после себя неприятный металлический привкус и тяжёлое чувство в груди. Антон пропал, это не глупые игры, все серьёзно. Позов, точно прилипнув к стеклу, смотрит на серые дома, проплывающие за окном. Теперь он понимает. Теперь ему страшно…

***

      Антон меряет шагами комнату, покусывая губы и перекручивая кольцо на безымянном пальце. Арсения нет уже достаточно долго, а время обещанной встречи прошло ещё несколько часов назад. В голове парня неприятно зудит от опасений и вопросов. Где он оплошал? Что сделал или, быть может, сказал не так, что мужчина решил не приходить? В чем причина?! Ответа Шастун не знает, как и того, что Арсений собирался сделать подарок скорее для себя, нежели для мальчишки. Он терпел слишком долго. Ни для кого Попов не делал исключений, никого не водил по дорогим ресторанам и совершенно точно ни перед кем не разыгрывал такой спектакль. Прирождённый актёр и манипулятор.       Антон ждёт ещё почти час и все же решается нарушить запрет. В коридоре стоит мертвая тишина, приглушенный свет ламп чуть подрагивает, создавая пугающую атмосферу. Парень ещё несколько минут мнется в проходе и, все же, идёт направо. Ему запрещено ходить туда, но что поделаешь, когда под кожей уже прожигает дыру любопытство и легкая паника?       Шатен ступает не спеша и несколько раз порывается вернуться обратно в комнату, чтобы не нарваться на неприятности. Но отступать поздно, только не тогда, когда Антон отдалённо слышит голос Арсения. Внутри словно взрывается хлопушка, а губы растягиваются в счастливой улыбке. Сейчас он зайдёт в эту дверь, покажется мужчине, а тот непременно извинится за задержку и ласково поцелует парня в шею. Успокоенный собственными мыслями, парень давит на ручку и толкает дверь, заглядывая внутрь.       Довольно просторная комната, кабинет, как понял юноша, освещен мягким светом и полностью заполнен табачным дымом. В ней нет окон, но даже без них помещение не выглядит глухой коробкой, полностью обставленное мебелью и увешанной картинами. Арсений стоит спиной к вошедшему парню, громко ругаясь по телефону и не замечая чужого присутствия. Он ещё пару раз кричит в трубку на неизвестном Антону языке и сбрасывает звонок, потирая уставшие веки и разворачиваясь к двери. — Арс?.. — мужчину прошибает током. Он медленно убирает руку от лица и поднимает взгляд на мальчишку, что мнется в дверях. Внутри с новой силой закипает злость, заставляя Арсения, точно хищника, медленно надвигаться на Антона. — Всё в порядке? Ты не пришёл, вот я и…       Сильной рукой парня припечатывают к стене, не давая тонким пальцам ослабить хватку на шее. Шатен дёргается и с диким испугом смотрит в почти чёрные глаза, налитые безумием и злостью. Попов давит сильно, перекрывая доступ к кислороду и оставляя на бледной коже яркие следы. Антон начинает хрипеть и судорожно царапает запястье Попова в попытке ослабить его хватку. — Разве я не говорил, что тебе запрещено приходить сюда? — голос пропитан раздражением и звучит с явной угрозой, что совсем не вяжется с образом Арсения в зелёных глазах. Парень почти задыхается, а цвет лица становится бледно-синим, что на мгновение отрезвляет мужчину. Антон падает на пол, громко кашляя и подрагивая. Его зрачки превратились в две маленьких точки, а пальцы нервно ощупывают шею. Перед глазами плывёт, когда его лицо поднимают за подбородок, вынуждая смотреть вверх. Попов сидит перед мальчишкой на корточках, раздражённо смотря на него и сжимая челюсти так, что на щеках начинают играть желваки. — Говорил, Антон? — голубоглазый встряхивает парня за плечи и приближается к его лицу, не давая разорвать зрительного контакта. После тяжёлого дня нет сил играть в хорошенького, и Арсений вываливает все на ничего не понимающего подростка, который неуверенно кивает головой. — Я не слышу! — Да… — Что, прости? — Ты… Вы говорили, чтобы я не ходил сюда, но. — А ты? Что ты сделал, мышонок? — злорадно усмехается мужчина, сильнее надавливая на острый подбородок. — Пришёл и разозлил меня своей выходкой. Не думаешь, что надо бы извиниться? — Простите. — Думаешь, что этого будет достаточно? — Попов опускает взгляд и невольно вскидывает брови, смотря на маленький бугорок на штанах младшего. — Ох, неужели ты серьёзно? Гребаный извращенец.       Арсений поднимается на ноги и расстегивает ремень, следом расправляясь с пуговицей и ширинкой на брюках. Слезы в зелёных глазах, чуть потрепанные волосы и сбившееся дыхание. Все в Антоне невероятно возбуждает мужчину, не оставляя парню и шанса уйти безнаказанным. Брюнет спускает брюки вместе с боксерами и крепко хватает парня за волосы, рывком притягивая к своим бедрам. — Соси. — Что? — зелёные глаза смотрят с испугом, вновь заполняясь слезами. Все это ведь не взаправду? Арсений сейчас извинится и скажет, что пошутил. Ласково погладит по щеке и по очереди поцелует чуть вспухшие глаза. Но вместо этого по щеке прилетает звонкая пощёчина, выбивая из шатена последнюю надежду. Он тихо скулит и с отчаянием смотрит на внушительных размеров член, что сейчас должен оказаться в его рту. Рука неуверенно ложится у его основания, а губы легко касаются покрасневшей от возбуждения головки, пачкаясь в липкой смазке. Они неумело обхватывают кожу и скользят дальше, обводя взбухшие вены и подрагивая.       Арсения не на шутку заводит подрагивающее от страха тело и слезы, что начинают стремительно стекать по щекам. Стоит того, чтобы сорваться, а потом вновь напичкать парня до беспамятства таблетками. Зубы на мгновение задевают чувствительную кожу, и брюнет почти рычит, сжимая пальцы на светлом затылке ещё сильнее. Он терпеливо ждёт, пока Антон возьмёт хотя бы наполовину, но все равно не сдерживается, услышав короткий всхлип. — Блять. — Рука толкает в затылок, и член до основания проталкивают в горячий рот. Арсений не даёт паникующему парню отстраниться и ещё раз толкается ему в горло. Антон давится и судорожно цепляется за бедра мужчины, пока тот набирает скорость и глухо бьётся о заднюю стенку горла мальчишки. Уголки губ бесщадно щипят, горло болезненно тянет, а голова раскалывается на части. Изо рта течёт вязкая слюна, смешиваясь со смазкой и слезами, что капают на пол и дрожащие колени. Рычащие стоны мужчины смешиваются с громкими всхлипами, когда сперма обильно извергается в раздражённое горло. Арсений резко выходит, и Антон падает на пол, заходясь в кашле и выплевывая часть семени вместе со слюной. Он не верит, просто не может. Он хочет забыть, и он забудет. Мужчина точно позаботится об этом.        Дозу вновь повышают, а над мозгами парня проводят хитрые махинации. Антон надеется, что не вспомнит, но к ночному кошмару с изнасилованием добавляется ещё один, не менее пугающий и прошибающий до дрожи. И не важно, что горло болит, а уголки губ неприятно щипят. Это все сон. Всё сон. Арсений вновь убеждает в этом Антона, привычно приходя в его комнату ранним утром и нежно целуя в оголенное плечо. — Ну разве я могу причинить тебе боль, мышонок? — Нет… Кончено нет. Это все просто кошмары, ты прав. — Кончено, мой хороший. Конечно.