Цепи

      Арсению всегда нравилась зима. Пушистый снег, медленно кружащий за окном, завывающий ветер, поющий серому небу серенады. Но больше всего необъяснимое чувство спокойствия вызывала атмосфера праздника.       Толпы в магазинах, спешащие купить подарки и всевозможные продукты к праздничному столу, приятная суматоха, улыбки незнакомых людей и короткие пожелания.       Перед новым годом все словно становились друг для друга родными. Их объединял праздник.        Из года в год Петербург украшали сказочными узорами, на Невском витал какой-то особенный призрак Рождества. Забитый Дом Книги на канале Грибоедова — ещё одна составляющая маршрута Попова перед Новым Годом. Есть в этом некое чудо. — Арсюш, перемешай салат. — Иду, мам.       Этот праздник — особенный. И не потому, что Попов первый раз на своей памяти решил отпраздновать его как полагается. Этот Новый год он проведёт в кругу своей семьи.       Арсений удивился маминой осведомленностью его личной жизнью. О лучших друзьях, конечно, она знала давно, но о парне…        Он помнит это очень хорошо. На улице так же была зима, стоял лютый мороз, ветер сдувал с ног, а лёд под ногами словно сам нырял под ботинок. Так и познакомились. Кажется, как раз в канун Нового года.

***

— Ой! — Арсений чувствует удар в спину и цепкие пальцы, обвившие его руку. Ноги тут же заскользили на ледяной корке, по которой с такой аккуратностью мужчина ступал минутой ранее. Он старается балансировать с невидимым грузом, но все равно заваливается набок, только и успев выставить руки, чтобы не придавить незнакомца. — Здрасьте... — Здрасьте. — Растерянно отвечает брюнет, смотря в зелёные глаза, на секунду вернувшие его в лето. Лёгкий румянец на щеках, то ли от мороза, то ли от их танца на льду, украшает щеки мальчишки. Забавная шапка с помпоном съехала на затылок, открывая ворох вьющихся светлых волос цвета соломы. Мальчик-лето, что ты здесь забыл? Наверное, Арсений слишком усердно рассматривал лицо причины своих обледенелых ладоней, раз губы того расплылись в улыбке, обнажая ряд белых зубов. — Может встанем? Не май месяц. — Парень говорит так звонко, тепло и мягко, что создаёт только более пленящий образ. — Дядь, мне холодно. — А, конечно. — Попов поднимается на ноги, тут же вновь скользя на льду. Вот вам и супер-подошва на зимней обуви, обманщики хреновы. Мужчина протягивает руку и вздрагивает, стоит такой миниатюрной и на удивление тёплой ладошке лечь в его собственную. Ну точно лучик, не иначе. — Простите, не устоял. Такой гололед. — Продолжает солнечно улыбаться мальчишка, отряхивая куртку от снега. А Арсений все смотрит и налюбоваться на такую красоту не может. Ему бы идти, друзья ждут. Но так не хочется. — У меня что-то на лице? — Нет, все в порядке. Тебе просто удалось выбить меня из колеи. — Тогда уж сбить. — Усмехается его парень-солнышко и вновь протягивает руку, параллельно поправляя шапку. — Антон. — Арсений. — Брюнет обхватывает тёплую ладонь и сжимает её на несколько секунд дольше необходимого. Он словно в трансе, загипнотизированный этими прекрасными глазами. — Ты аккуратней на льду. Отобьешь себе все. — Не отобью. Вы же меня поймаете. — Шатен улыбается только шире и прячет руки в карманы. Арсений на секунду теряется от такой наглости, но, наконец, и его губы трогает улыбка. По коже Антона тут же бегут мурашки, настолько контрастирует недавний истукан с этим смеющимся мужчиной. А на душе, вроде, и не так гаденько от ссоры с родителями уже. — Поймаю. — Так и стоят два незнакомца посреди дороги. Смотрят друг другу в глаза и улыбаются, каждый не решаясь сделать шаг. Может, приледенеют и не придётся? Вот только Димка ждёт, названивает, узнать хочет, почему друг так долго. В кармане у Арсения так же телефон надрывается, но отвечать не хочется. — У Вас телефон звонит. — Уже смеётся со всей этой ситуации шатен, улыбаясь только шире. В уголках глаз такие милые складочки появляются, носик тут же поднимается, румяные щеки округляются. — И у тебя. — Наверное, это странно, но никого не волнует. Телефоны замолкают, и тут же становится слишком тихо, хоть и находятся они у оживленной дороги. Дима названивает так настойчиво, что Антон не выдерживает и тянется к карману. — Тох, ну че за херня? Я тебя сколько ждать буду? — Недовольный голос Позова слышен даже Попову, отчего тот тихо посмеивается и ловит извиняющийся взгляд мальчонки. — Бегу, Дим, бегу. Тут просто небольшой, хотя нет, — Антон тихо хихикает, оглядывая брюнета с ног до головы. — Большой инцидентик случился. Я скоро подойду. Закажи пока что-нибудь.       Шаст прикусывает губу от досады и убирает телефон, тяжело вздыхая. Такая встреча интересная, а ему бежать надо. Жаль, конечно, очень жаль. Приободрившись, парень вновь ярко улыбается и поднимает взгляд на брюнета. Тот с интересом разглядывает нового знакомого и размышляет, как бы задержать его ещё хоть на пару минут или, может, номер попросить. Не будет ли это слишком странно? — Ну, я пошёл. — Не очень уверено начинает малец, и Арс понимает, что ни у одного него здесь нет желания расходиться. — С наступающим, Арсений. — С наступающим, Антон.       Так и смотрит Арсений вслед уходящему солнышку, которое словно все светлое и тёплое забрало с собой. Вот же, а ведь не поздно ещё догнать и номер попросить! Хотя… Поймёт ли мальчишка, для чего у него взрослый дядя телефон просит. Навряд ли.      Попов выпускает в воздух облачко пара и чешет макушку. Красивый парень, ничего не скажешь. Эти золотистые кудри, зелёные большие глаза, широкая улыбка. Буквально упавший на мужчину ангел, налетевший, сбивший с ног и, кажется, укравший мысли Арсения как минимум на несколько дней.       Очередной порыв ветра с набережной вынуждает таки сдвинуться с места и доковылять до бара — места встречи с друзьями.       Лицо у брюнета задумчивое и даже немного растерянное, хоть пальцы в кружку пива сунь — не заметит. В голове каша, брови хмурые, нога ритмично постукивает под столом. И тишина. Такая, вроде, и комфортная, но не привычная в кругу вечно шумных друзей.       Первым не выдерживает Матвиенко. Хватает Арсения за локоть и несильно сжимает, заглядывая в глаза. — Арс, ты там где? Тело дошло, мозг на улице оставил? Ау, приём. — Мужчина пощелкал пальцами перед лицом брюнета и вопросительно дёрнул бровями, стоило им встретиться взглядами. — Что случилось? — Да не знаю я. Сам не пойму. — Попов потирает виски и с многострадальческим стоном откидывается на спинку. — Парнишку такого встретил. Из головы не лезет. — Ууу, — Матвиенко переглядывается с Серёжей и Димой. — Что, такой красивый? — Да нормальный. Забейте.       О том, что Арс гей, ребята узнали уже давно. Он никогда не интересовался прекрасным полом, открещивался от отношений и даже предложил Серёже переспать сдуру по пьяни. Собственно, так и спалившись перед друзьями.      Осуждения, что удивило Попова, не последовало. Лишь постоянные подколы, да и те очень скоро сократились до минимума. На самом деле, лютым натуралом в их компании был только Димка, хоть и тянул на него меньше всего из всех четверых. Что касается Серёж, то связывали их не только одинаковые имена, но и бисексуальная ориентация, что осознать помог все тот же брюнетистый дружок.       Пьяный Арсений — опасный Арсений. И не в том плане, что руки распускает или кулаки чесать обо все, что попало начинает. Нет, тут он божий одуванчик, разве что очень разговорчив и откровенен. — А глаза! Мама, я таких глаз с роду не видел, Серый! И ладошка. Он как схватился, так я боялся, что сломаю его пальчики. Голосок ещё такой приятный. Мягкий, текучий, но дерзкий, мелкий этот. — Да ты, погляжу, педофил у нас, Сень. — Матвиенко перебрасывает руку друга через плечо, посмеиваясь и поворачиваясь к тёзке, что почти так же волочит брата. — Ему лет то сколько? Хоть на вид. — От тринадцати до двадцати пяти. Не знаю я, паспорт не спрашивал! — Попов раздражённо скидывает руку Матвиенко и потирает затылок. Ну сдался ему этот малец! Чего так вцепился в бедный мозг? — Эх ты, горе луковое. Номер бы хоть попросил, Ромео. — Ой, отъебись! И без тебя тошно…       Антон весь вечер витает в облаках, пугая своего впечатлительного товарища. Дима, как увидел вошедшего в кафе парня, пересчитывающего все углы, так и понял: что-то тут не так. Шаст своим поведением опровергать догадки не спешил, а лишь напротив, их подтверждал.       Позов наблюдает, как насыпает в кружку пятый пакетик сахара шатен и выдергивает напиток, на что Антон никак не реагирует. Ему сейчас стопку табаско дай — выпьет, так ещё и глазом не поведёт. — Тоха, блин! Вернись с неба на землю. Ты чего? — Димка по натуре своей очень эмпатичный, и смотреть на состояние друга ему почти физически больно. Шаста же обычно хлебом не корми — дай концерт устроить. А тут сидит мышкой и взгляда от стены не отводит, словно в транс его ввели. — Это из-за родителей? Опять отец старую шарманку завёл? Тох. — А? — Парень смотрит на руку Позова, сжимающую его плечо, и хмурится. И правда, чего это с ним? Мало людей симпатичных что ли видел? Ну подумаешь, глаза красивые, и улыбка, и рука такая крепкая… — Блять.       В кафе раздаётся глухой звук удара головы о дерево, что привлекает к столику ребят несколько любопытных взглядов.       Антон — парень влюбчивый, мечтательный и, чего таить, со вкусом на мужчин постарше. Вся ситуация, насколько бы неловкой и смешной она не была, не оставила мальчишку равнодушным. Ведь как можно так запросто выкинуть из головы образ красивого, статного и такого притягательного человека? Так он и прилип, словно бумажку перед глазами повесили, не оставив возможности забыть эту встречу.       Шаст снова и снова возвращается к улыбке и глазам мужчины, прокручивает в голове его имя и чуть ли не воет от того, что не спросил его номера. Нет, краше людей в своей жизни он точно не видел и, скорее всего, уже и не увидит. Незнакомец был просто ходячим идеалом парня. Широкоплечий, обаятельный, с красивыми тёмными волосами и контрастирующим голубыми глазами, так напоминающими ясное небо в морозный зимний день. Ну просто невозможно остаться равнодушным. Особенно, когда тебя так аккуратно тянут за руку, словно боятся навредить.       Щеки мальчишки трогает румянец, губы расползаются в улыбке, а вид у Антона такой, словно он вновь потерял связь с реальностью. — Тох, ты не заболел случаем? — Позов дивится такому непонятному поведению друга. Он все ещё помнит их разговор по телефону и упоминание Шастом какого-то небольшого-большого инцидента. Сомнений в том, что это и есть причина аномального состояния шатена, почти не остаётся. — Да нет вроде. Просто… Блин, Поз. Я такого мужика встретил, а номер не взял. Да и глупо так себя вёл. Ну вот что со мной не так, скажи? — Всё с тобой так, горе ты луковое. Как там говорят? Питер — большая деревня. Встретишь ты ещё своего ненаглядного, не ссы. — Надеюсь… Дим, может этого. Выпьем? — Ну началось…

***

      Арсений то и дело поглядывает на часы и прислушивается к звукам за дверью. Времени ещё много, но так хочется скорее увидеть всех друзей в сборе. Это первый новый год, когда Поповы пригласили к себе кого-то праздновать, первый раз, когда Арс не ушёл пьянствовать на улицу с парнями. И все это так непривычно, так волнует и будоражит, что на месте устоять сложно.       До встречи с Антоном мужчина таким не был. Куда там, парень весь его мир с ног на голову перевернул своим внезапным появлением. Этот дерзкий и наглый мальчишка, что еще в первую встречу покорил сердце Попова и занял собой все его мысли.       Шаст не церемонился, сразу поставил Арса перед фактом и заграбастал себе без возможности отказа. А тот и не против был, даже совсем наоборот. Походили они, конечно, для приличия, на парочку свиданий, поговорили, рассказали о себе. Так, к примеру, Арсений узнал о семье парня, что выбило его на несколько минут из разговора. О Шастунах знали почти все, компания Андрея, все же, была на слуху. Страшно было, вдруг мужчина узнает, что к его сыну клинья подбивает какой-то мужик из самой обычной семьи. Но Антон довольно убедительно сказал, что ничего с ними не станется. Так и начали встречаться через месяц после первой встречи. Судьба так и сводила их из раза в раз. А если быть точнее, сталкивала.

***

      Январь всегда ощущается максимально странно. Вроде и новый год наступил, все резко решили начать новую жизнь и быть максимально продуктивными, а по факту… Да ничего и не изменилось толком. Всё те же слова «Успею ещё», «Год только начался», «Ещё уйма времени». Поэтому Антон всегда и смеялся с таких людей.       Но что-то его самого торкнуло в этом году попробовать. Отец неоднократно намекал, что совсем скоро парню стукнет восемнадцать, а там вперёд и с песней из дома. Как говорится, в добрый путь, мы тебя не знаем и знать не хотим. Потому и решил Шаст взять все в свои руки и начать учиться самостоятельности. С чего начать — хрен знает, но выбор пал на книги с громкими названиями о личностном росте и мотивации. Именно это и стало причиной частого посещения книжного мальчишкой. Читать он любил, но явно не тот жанр, которым сейчас были уставлены в его комнате полки. Никаких вам драконов, эльфов и даже неожиданно полюбившихся военных рассказов. Скучные сухие факты и глупые цитаты, так ещё и графиков повставляли, мама не горюй. Само собой, как прилежный ученик и беспокоющийся о своём будущем человек, Антон внимательно изучал каждую страницу всех этих наискучнейших книг и даже смог кое-что для себя вынести. Заниматься на каникулах его заставляли лишь иностранными языками, так что и времени в достатке для нового дела было.       Димка, что удивительно, смеяться над порывами друга не стал, да и еще и литературы всякой посоветовал, за что парень был ему очень и очень благодарен.       В один из дней закупок Антон все никак не мог понять, держит ли он в руках книгу автора, которого недавно прибить за написанную несуразицу хотелось, или то просто однофамилец его. В голове никак имя горе-писателя всплывать не хотело, потому пришлось прибегать к помощи интернета и читать список книг автора. Черт его потянул делать это на ходу. Ведь какая разница: собьешь кого, не собьешь.       Антон ощутил странное дежавю, врезавшись в чужую спину. Он недовольно поднял взгляд и, с глазами по пять рублей, уставился на знакомого мужчину.       Вот те раз! Перестань искать — само в руки прыгнет. А ведь Шасту только перестали эти глаза сниться, чтоб его… — Здрасьте… — Здрастье. — И вновь эта обезоруживающая улыбка и насмешка в голосе. — Моя спина тебе так понравилась? — Да, ничего такая. Есть за что схватиться. — Выпалил мальчишка раньше, чем успел подумать. А фраза то ой какая неоднозначная вышла. До красных ушей и растерянного взгляда одного и звонкого смеха другого. — Приму за комплимент. Антон, да? — Само собой, Попов помнил имя парня. Помнил и его прекрасные глаза, и вьющуюся чёлку. А вот эти прекрасные ушки из-за шапки в прошлый раз видеть не было возможным. Зато сейчас, когда лицо и голову шатена ничего не закрывало, можно было рассмотреть его получше. Сложно было не выдавать своей радости этой встречи, но мужчина изо всех сил держал лицо. — Да. Арсений? — Одного поля ягода. Ну разве забудут они имена тех, о ком думали на постоянной основе, кого даже искать пытались и жалели о не сделанном в первую встречу.       Молчание. Такое неловкое, но нарушать его страшно до коликов в животе и онемевших пальцев. А вдруг скажешь что не то? Как вообще с людьми знакомиться положено? Что говорить то? — Психологию любишь? — Кивает Арсений на книгу в руках парня, цепляясь за единственную возможную тему. Шаст тут же смотрит на предмет внимания Попова и пожимает плечами. — Да не то чтобы. Скорее так, для общего развития. А Вы фантастику? — А, нет. Это для друга. — Как обычно для друга номер спрашивают или совет? — Усмехается мальчишка, немного расслабляясь в компании Арсения, который уж как-то слишком хитро сверкнул глазами после слов парня. — Может тогда и ты мне номер дашь? Для друга разумеется.       Антон заливается смехом, слыша уточнение мужчины, который тут же подхватывает веселье парня. И сразу ощущение, что знакомы тысячу лет. Оба стараются не выдавать своей радости и обмениваются номерами. Арсений разве что экран не целует от счастья, но все же сдерживается. Он бы с удовольствием предложил шатену прогуляться, но увы, дела не ждут. Попов бы отменил встречу, но они и правда уже давно планировали встречу с друзьями.       Отрывая кусок от сердца, мужчина прощается с Антоном и обещает написать позже.       Они периодически списываются, сначала с небольшим волнением и крайне осторожно подбирая слова, потом становятся смелее и уже через неделю договариваются о первой встрече. Все проходит так неловко, с множеством пауз и смущенных взглядов. Каждый боится испортить все, сказать лишнее или начать разговор об интересующем.       Наконец, Антон не выдерживает и, решив рискнуть, останавливается, дергая мужчину за рукав. Поймав вопросительный взгляд голубых глаз, парень собирается с мыслями. Если Попов натурал, то и ловить тут нечего. Так зачем тратить своё и его время. — Арсений, а как Вы относитесь к геям? — В голосе так и чувствуется волнение. Главное, чтобы в глаз не дали, а с остальным смириться можно. — Отношусь. — Пожимает плечами брюнет и, сунув руки в карманы, продолжает движение, хитренько улыбаясь. Антон ещё какое-то время стоит в ступоре, переваривая услышанное. Когда смысл сказанного Арсением достигает подросткового мозга, Шаст чуть ли не начинает светиться.       После этого короткого, но значимого для обоих разговора, Антон словно снимает все предохранители, начиная натурально клеить мужчину. Для приличия и просто из вредности Попов какое-то время мучает шатена неопределённостью, но в итоге сам же и предлагает попробовать.       Первые недели отношений похожи на шаги по тонкому льду. Осторожно ступаешь, боишься поскользнуться или, не дай боже, угодить в прорубь. Но спустя время оба чувствуют себя на седьмом небе.       Неуверенный первый поцелуй, тёплые объятия, знакомство с друзьями, где неожиданно находят общий язык Позов с Матвиенко. Восемнадцатилетие Антона, первый секс и появившаяся после него неловкость. Сплетенные руки по пути домой, пока никто не видит, поцелуи на прощание, пол года отношений. И все это время чувства лишь крепнут, глаза горят все больше. Вместе они словно расцветают и становятся полноценнее.       Арсений становится частым свидетелем истерик Антона после разговоров с родителями и несколько раз порывается познакомиться с ними после того, как видит следы побоев на своём мальчике.       Шаст, в свою очередь, поддерживает своего парня в открытии бизнеса и даже помогает материально, из-за чего Попову становится очень неудобно. Им хорошо вместе, они по-настоящему счастливы и влюблены.

***

      Антон никогда не любил Новый год. С самого детства он был вынужден участвовать в званых вечерах, что устраивал его отец, фальшиво улыбаться и желать всем счастья, чтобы гости умиленно улыбались и проникались к Шастунам. У мальчика не было детства, не было сказочного праздника и игрушек в подарках. Все всегда сводилось к деньгам.       Но в этот раз все было иначе. Его ждал праздник с новой семьёй. С теми кто по-настоящему любил и ждал его. Его ждал Арсений. Даже улыбаться гостям получалось искренне, ведь лишь при одном воспоминании о голубых глазах на душе становилось теплее. План побега был составлен ещё давно, практически сразу, как выяснилось, что Антона ждут в доме Поповых. Речь отца всегда начиналась чуть ли не за полчаса до боя курантов, что было единственным временем за весь вечер, когда парень не находился под пристальным вниманием старших. Этого промежутка было как раз достаточно, чтобы успеть добраться до нужного места.       Проблемы начались почти сразу. Антон смотрел на часы каждую минуту, ожидая, когда его наконец оставят одного. Но, как назло, Андрей не спешил выступать с речью, словно и вовсе в этом году решил обходиться без неё. А время поджимало, таксист ждал недалеко от ворот дома, а волнение в груди все нарастало. Больше ждать было нельзя. — Отец, мне надо в уборную. Я скоро вернусь.       Шастун старший недовольно покосился на сына и неохотно кивнул. До лестницы пришлось идти медленно, то и дело благодаря гостей за пожелания и отвечая им тем же. Времени на запланированное переодевание уже не оставалось. Так из окна вылез высокий мальчишка, одетый в чёрный костюм и воровато оглядывающийся по сторонам.       Минутная стрелка часов словно сошла с ума, несясь с бешеной скоростью вперёд. Шанса на то, чтобы успеть к полуночи, оставалось все меньше. — Быстрее, пожалуйста! Нервно говорит Шаст, буквально залетая в салон такси и даже не обращая внимания на ругань водителя. Ему надо успеть, надо приехать вовремя! В глазах уже почти слезы стоят, но не время плакать. Он ещё может успеть, может. — Застряли. — Выносит вердикт водитель, когда они уже десятую минуту стоят в пробке. А ведь до квартиры рукой подать! — Как же так… — Пять минут. Всего пять минут до полуночи. И, как назло, телефона с собой нет, чтобы предупредить. — Я выйду здесь. Спасибо Вам, с наступающим!       В одном лишь костюме, скользя на льду и чувствуя на щеках холодные слезы, Антон бежит сломя голову, моля всех известных ему богов, чтобы успеть. Три минуты.

***

      Звонок заставляет Арсения бросить приготовление салата и рвануть к двери чтобы спустя пару секунд раскрыть её настежь и встретить улыбкой. — Привет! — Матвиенко обнимает друга и пропускает Позова вперёд. — А ты чего будто бы и не рад? — Привет. Рад конечно. Просто Антона все ещё нет. — Он, скорее всего, под самый Новый год приедет. — Дима снимает куртку и ловит взгляд Попова, пожимая плечами. — У них каждый год званый ужин. Он сбежать только после одиннадцати сможет. И то если повезёт. — Он мне не сказал… — В глазах Арсения так и читается паника и беспокойство. Как это так? Почему Антон не предупредил? — Наверное, не хотел наваливать. Он приедет, не переживай.       Но мужчина переживает. Места себе найти не может, все ходит и ходит по дому, думая о парне и с каждой минутой волнуясь все больше. Все уже в сборе, разговаривают, пьют шампанское и веселятся. Одному Попову не до праздника. Уже половина двенадцатого…       Ребята играют в настольные игры, смеются и рассказывают истории с прошедшего года. А Антон даже на телефон не отвечает. А ведь уже без пятнадцати. Уже почти Новый год, а его все нет! — Дим, он точно приедет? Его не заперли же, да? — Я не знаю…        Позов словно меньше становится, сам за друга ужасно переживать начал. Антон ведь так приехать хотел, так мечтал отпраздновать этот Новый год среди дорогих сердцу людей. А что по итогу? Пять минут до полуночи, а его все ещё нет. Не могли же поймать и запереть. Ведь не могли же? Попову почти физически плохо, ему сейчас не до праздника. Не до салютов за окном, не до шампанского, не до боя курантов. Бой…       Раз. Сердце болезненно сжимается.       Два. Глаза щипать начинает.       Три. Хочется плакать от отчаяния.       Четыре. Они ведь так хотели встретить Новый год вместе!       Пять. Внутри пусто становится.       Шесть. Он не приедет.       Семь. Звонок в дверь.       Восемь. Арсений срывается с места и бежит со всех ног.       Девять. Дрожащие руки нервно крутят замок, а внутри зарождается надежда.       Десять. Скрип двери, взрыв салюта за окном и вой сигнализации машины.       Одиннадцать. Мужчина обнимает повисшего на нем парня, вдыхая любимый запах и зарываясь пальцами в холодные волосы. Антон весь дрожит, всхлипывает и жмётся ближе, что-то говоря прямо в шею брюнета.       Двенадцать. Тёплые губы, солёный поцелуй в прихожей, мелодичный звон и стучащие в унисон сердца. Крики друзей, поздравляющих с Новым годом. Но главное — самый родной человек рядом. — С Новым Годом, Арс. — Антон улыбается сквозь слезы, смотря в любимые глаза с невероятной любовью и теплом. Он успел, встретил этот год с Арсением, в его объятиях, касаясь его губ. — С Новым Годом, мышонок. С Новым годом.