Se la vie

— И потом он стал предлагать деньги, — Хосок продолжает рассказывать историю, пока Чонгук и Намджун играют в бильярд. — Я выгляжу как человек, которому не хватает бабок? — удивляется альфа, размахивая руками. Намджун посмеивается над ним, пока Чон, положив кий на стол, шлёпнул по заднице пробегающего мимо омегу, выпил стоящий рядом стакан с коньяком, и покинул комнату, говоря, что пошёл искупаться. Намджун с Хосоком переглянулись, вспоминая, что у бассейна оставили несколько парней. — Хоть бы меня постыдился, — трёт шею Ким. Чонгук женат на его брате уже пятый год, но гулять не стесняется. Чон вообще такого понятия как стеснение не знает. Всегда делает, что хочет и как хочет. Намджун не перестаёт ему удивляться. — Минхёк тащит его на неделю моды в Париже, — вспомнил Хосок. Намджун промолчал. Понимает, что не по любви его женил на Чонгуке, тогда ещё будущем партнёре, но всё же знает, что Минхёку его суженый хотя бы симпатичен. А вот что сказать о Чонгуке, так он только на людях делает вид, как обожает супруга. Намджун и не осуждает, только головой покачивает и закрывает на всё глаза. Сегодня он собрал Чонгука и Хосока у себя выпить. Прошла тяжёлая неделя, которую Джун и Чонгук потратили на то, чтобы вытащить непутёвого Хосока из тюрьмы. Любит он полицию драконить, ничего тут не поделаешь. Три самые большие преступные организации в Корее курируют Намджун, Чонгук и Хосок. Западной частью страны распоряжается Чон, востоком — Хо, югом — Намджун. Работать друг другу не мешают, имеют что-то совместное, давно стали семьёй. Чонгук именно тот, про которого говорят: «В семье не без урода». Мужчине двадцать семь лет, десять из которых он положил на создание своей империи. Зарабатывать честно удавалось с трудом, поэтому ещё в подростковом возрасте альфа присоединился к местной банде вместе с другом из приюта — Хосоком. Отца своего Чонгук не знал, папа выбрал наркотики вместо сына. Оказавшись на попечительстве страны, мальчик пять лет прожил в приюте и после сбежал. Дорогу к безбедной жизни он потом и кровью проходил вместе с Хосоком — самым странным мальчишкой в том самом приюте, который стал братом. Сейчас никто из них и не вспомнит другую жизнь, что закаляла их и сделала теми, кем они являются. Чон Хосок — машина для убийств, люди о нём много не говорят, видят редко, но знают, что по ночам он как хищник охотится, поговаривают, что с головой проблемы. С виду мужчина приятный, улыбается прессе, кокетничает с омегами, а как солнце заходит, так маску эту снимает и по души грешных идёт. Полиция его не любит, вечно на хвост садится, пока Чонгук в кабинете развалившись, посмеивается. У него глаза бездонные, чернее бездны, провалиться не дают, падать вечность заставляют. Приглядишься — мёртвые огоньки увидишь, то души, что он с Хосоком коллекционирует. Чонгук ему ближе, чем Намджун, тот более интеллигентен в своей работе, не любит руки пачкать. Чонгук занимается строительным бизнесом, упорно игнорируя лишние сплетни о том, что у него есть на стороне что-то ещё. Если это что-то скрывают, значит, так оно и должно быть. Альфа хочет остаться в глазах граждан одним из самых влиятельных бизнесменов, не более. — Я бы тоже полетел, — воодушевляется Хосок, — склеил парочку французских задниц, но демон попросил остаться, — огорчается мужчина, начиная катать шарики. — Да и у меня там проблемы нарисовались. — Вот именно, у нас и тут забот хватает, — Намджун покидает бильярдную и выходит на улицу, где Чонгук вовсю натягивает на себя омегу, а остальные упорно делаю вид, что не замечают этого. Намджун бордель устраивать не хотел, но настолько вымотался, что даже против ничего говорить не хочет. Он немного опускается в воду, садясь на ступеньки, скрытые водой, и тут же оказывается между омегами, которые точно хотели бы оказаться на его члене, оттого так и липнут. Намджун им улыбается и позволяет гладить себя, пока Хосок пропадает где-то, а Чонгук вытрахивает душу из какого-то парня. — Давненько Карбон не заглядывал к нам, — Хосок появляется спустя время с бутылкой и подобно Намджуну садится рядом, поглядывая на друга, меняющего омегу. — Или его аристократичный зад предпочитает море и вино? — смеётся альфа. — Не вспоминай, — закатывает глаза Намджун. — Нам его до кучи не хватало. Мало проблем? Кто-то вырезает наших людей по всей стране, а тебя Джин волнует. Лучше ему сидеть на своём острове и не дёргаться. — Чонгук когда про показ сказал, я сразу Джина вспомнил. Слышал, он перестройку устроил, — выпил прямо из горла альфа и поставил бутылку на кафель, притягивая к себе омегу. — Говорю тебе, не вспоминай чёрта, — отмахивается Намджун и тоже переключается на омег.

***

Вивьен Маро прекрасен. За парнем чётко закрепился статус рокового омеги, который мог влюбить в себя любого альфу. Он появился из ниоткуда, ворвался ураганом в спокойную жизнь людей, заставил кого-то восхищаться, кого-то косо смотреть. Красота, что не всем понята, но харизма удивительная. Неважно, как омега выглядит, будь то дорогой костюм или пижама, — глазами зелёными хлопнет и наповал сражает. Вивьен учится на режиссёра, работает моделью и любит внимание. Омегу знают знаменитости в тесных кругах, куда его часто приглашают на вечеринки, которые он не пропускает и светится везде, где только можно. Любимец репортёров и сплетен. Самая любимая: «Маро замечен в ресторане с альфой, подозреваемым в наркоторговле». И этих альф была тьма, и то, чем они занимались, — не только наркотики. Вивьен сам подливает масло в огонь, не отвечая на вопрос: откуда у него столько денег, раз он позволяет себе дорогие дома, машины и богатую жизнь, будучи простым студентом. О его связи с мафией известно мало, но известно, что вынуждает лишние уши навостриться. Когда тема о преступности зашла за столиком, за которым омега сидел с парижской элитой после частного показа в кинотеатре, он понял, что пора уходить. Кровь бурлило выпитое шампанское, глаза уже поблёскивали, а слушать о том, какой всё-таки этот Джин с Корсики странный, — не хотелось. Хотя Вивьен прекрасно понимал, что сам может навести шуму, чем он и занялся, отлучаясь в уборную и прося доверенного человека забрать его с этой тухлой вечеринки. Вернувшись, омега понял, что люди всё ещё моют кости альфе, и пригубил ещё алкоголя, ловя заинтересованный взгляд с соседнего столика. Столько он не выпьет. Хотелось даже подняться этажом выше к кинотеатру, который Вивьен покинул полчаса назад, только бы не видеть слишком наглых альф и омег, которым палец в рот не клади, дай сплетню. Ждать пришлось недолго, и вскоре в ресторане появилось знакомое лицо. Вивьен тут же попрощался с сидящими за столом, в последний раз опрокинул алкоголь и направился к Юнги. Омега, одетый в рваные джинсы и толстовку, доверия не внушал, а его двухцветные волосы многих заставляли смеяться. Первое время. Юнги был известен больше Вивьена, не скрывал свою принадлежность к клану Карбон, хотя бы потому, что носил данную ему фамилию. Ещё и с гордостью. В наглую выставлял в социальные сети все прикрасы криминальной жизни и заработал соответствующую репутацию. С Вивьеном его раньше видели, оттого и слухи пускали, а теперь омега самолично приехал за важной персоной и только губы скривил от происходящего внутри. — Напомни, когда я стал твоим водителем? — Юнги подал руку омеге, который едва шёл на своих шпильках. — Ты же всё равно в городе, — улыбнулся парню Вивьен, покидая заведение и направляясь к лифту. — Как прошло? — Не спрашивай даже, — вспомнил ужасный вечер омега. — Фильм отстой, люди тоже, — на что Юнги рассмеялся. Сев в белый авентадор, омеги покинули злополучное место. — Когда в гости приедешь? — спросил Юнги, успевая вести машину и листать ленту в телефоне. — Пройдёт неделя моды, и я прилечу, — ответил Вивьен. Как только Юнги привёз омегу к дому, сразу уехал, ссылаясь на дела. Ночь только начинается. Вивьен проведёт её наедине с собой и бутылочкой красного, нужно добавить к игристому. Войдя в пентхаус, Вивьен с порога скидывает с плеч красный пиджак, брюки, рубашку. Уже до гостиной доходит голым и под нос себе подпевает любимую песню. Он коллекционирует одежду и пластинки, одну из которых ставит на патефон и уже увереннее поёт, пританцовывая голым задом. В баре берёт шато Марго и, откупорив бутылку, наполняет бокал, по-прежнему двигаясь под старую песню. Пальцы, украшенные бриллиантами, изящно держат ножку бокала, губы оставляют след помады на кромке. Вивьен отдаётся музыке, забывает о плохом вечере и кружится по просторной гостиной, мечтая оказаться на любимом пляже у любимого Джина. Вивьену пришлось начать всё заново, забыть о боли, что терзала его. Не он первый и не последний человек, который потерял всех близких, но рана не затянута. Пускай до сих пор не знает, кто его семьи лишил, всё равно жить будет. Как жил и до вечера, когда вернувшись домой, обнаружил убитыми родню. Джин Карбон неофициально владеет Корсикой, делает вид, что скрывает своё истинное лицо от власти, но на деле играется. Альфа по стопам отца пошёл, потеряв родных ещё в раннем детстве. Его вырастил отец Ви, который в своё время был правой рукой отца Джина. Вивьен теперь тратит состояние отца, которое тот не успел, пряча до лучших времён. Папа с ним часто ругался из-за его грязной работы, не зря. Деньги, испачканные в крови, семье были не нужны. Вивьен всё забыл. Он живёт для себя, а совсем скоро полетит к Джину, что теперь заменил ему всю семью. Там давно пора шуму навести, чем Вивьен и займётся. А пока напивается в своей пустой квартире, танцуя нагишом.

***

Модели в новейших нарядах ходили по подиуму, показывая новую коллекцию, на которой Вивьен откровенно скучал, успевая пожалеть о том, что вообще явился сюда. Красивые омеги продолжали ходить туда-сюда, а Ви старался не заснуть.. Лучше было остаться дома, всё равно пресса уже говорила о его встрече с Юнги. На таких мероприятиях не принято скучать, но Вивьен зевал, не особо рассматривая одежду. У него в шкафу хранились наряды в тысячи раз красивее и дороже. Да и смотреть на этих омег, на лицах которых нарисовано такое же недовольство, не особо были приятно. Они заложники своих тел, Вивьену это кажется грустным. Он и сам мог бы выйти, показать даже свой костюм, в котором пришёл, никто и не заметил бы, что он не модель. Хотя омега не прилагает усилий для того, чтобы выглядеть так. Природой заложено. На этих фарфоровых лицах отпечатки усталости и боли, что передаются Ви воздушно-капельным путём. Напротив в нескольких метрах его буравил тёмный взгляд, который Вивьен не замечал, чувствуя на себе достаточно глаз. Но этот был другим, ощущался и вскоре был легко найден, но до того, как Вивьен повернул голову, Чонгук успел рассмотреть омегу. Так же скучал, пока рядом сидящий Минхёк восхищался одеждой. Он знатно вытрепал нервы в самолёте и на фотосессии, чем довёл альфу до ручки, едва не придя на показ в одиночку. Но всё же парочка засветилась, чему Минхёк был рад и надеялся, что его будут и дальше много фотографировать. Чонгук же на камеры не смотрел, как и на моделей. Красивые, но таких красивых альфа ночами в постель укладывает, ничего нового. Только экземпляр, сидящий неподалёку был уникальным. Он не ходит по подиуму, но Чонгук был уверен, что прошёлся бы идеально. Этот омега будто с обложки журнала только сошёл: алебастровая кожа, тёмные кудри… изумрудные глаза — заметил, когда Вивьен повернул голову. Они встретились взглядом всего на секунду, в которой омега, кажется, успел оценить Чонгука и снова вернулся к просмотру моделей, но уже с ухмылкой на лице. Альфа провёл языком по клыкам, не отрывая глаз от омеги. Плевать хотел, если кто-то заметит его заинтересованность. Это и есть искра? Вот Чонгук уже успевает ощутить лёгкое возбуждение внизу живота и несильное головокружение от короткого взгляда. Было много и разных, но этот омега ни на кого не похож. Альфа не в силах перестать смотреть на него, как и объяснить резкое влечение. Всего лишь желание. Чон хочет этого омегу на эту ночь. Вивьен сам не знает, как играет, но продолжает. Ёрзает на стуле, облизывает розовые губы, поправляет волосы. До самого конца показа он больше не взглянул на Чонгука, когда тот так и не оторвал взгляда от омеги. Чонгук собирался поймать его сразу после, но Минхёк обратил внимание репортёров на их персоны, из-за чего альфа остался. Омега говорит о том, что посетит с мужем ещё один показ, а Чонгук минуту хочет задушить его, минуту надеется встретить там заинтересовавшего его парня. Встречает. Показ последний, репортёры только у входа топчутся, внутри лишь гости. Альфа теперь откровенно рассматривает омегу, чьи длинные, что успел заметить Чонгук, ноги, спрятаны под широкими джинсами. Чон хочет эти ноги на свои плечи и сам смеётся над собой, чувствуя себя странно-приятно. Он успел уловить самый вкусный запах в помещении — лилии. Так пахнет этот омега, заставляя альфу снова возбуждаться не на шутку, а после уже не сидеть ровно на месте в ожидании конца вечера. В этот раз Вивьен сразу заметил его необычный взгляд и не удивился желанию мужчины. Вивьена хотят все, этот альфа не исключение, но вот на пальце у него кольцо, а рядом точно муж сидит. Не то чтобы для самого омеги была проблема переспать с женатым альфой, но он ощущает не только желание увидеть татуированные руки мужчины на себе, а что-то большее. От своих же мыслей страшно, поэтому Ви отгоняет их и начинает интересоваться другими гостями вечера. Этот альфа в чёрном знаком ему, Вивьен знает в лицо всех людей, что владеют Кореей. О Чонгуке Джин не всегда высказывался лестно, часто говоря о том, что в голове у Чона опилки и омеги. Не удивительно. Он прекрасен в своём молчании. Вивьен хочет его до следов ногтей на нежных ладонях, что остаются, когда он сжимает кулаки, только бы не посмотреть на альфу снова. Ему нравится эта игра, он в неё влюбился ещё в прошлый раз. От Чонгука туман чёрный исходит, в котором Вивьен теряется сию же минуту. Он таких встречал. Могущественные, сильные, непобедимые. Альфы эти в конце концов оставались глубоко несчастны внутри со своим одиночеством бороться. Что есть у Чонгука кроме магии, что он практикует своими глазами? Вивьен сдаётся ему, когда заканчивается показ, но себе обещает продержаться столько, сколько сможет. Организаторы показа приглашают гостей в зал, приготовленный для них, а Вивьен, вспомнив неудачный поход в кино, уже было двинулся к выходу, не желая распивать с этими людьми. Он на иголках просидел весь показ. Как же сейчас держаться? Остановил омегу Чонгук. Взглядом приковал к паркету, не давая возможности лишний раз вздохнуть. Вивьен на нервах стал теребить кольца на пальцах, пуговицы на рубашке, волосы. Он вообще-то в таких ситуациях прячется за маску кокетки, но сегодня что-то идёт не так. Отчётливое чувство того, что пора уносить ноги его не покидает. Никакого настроения нет. Нужно собирать чемоданы на Корсику или взять себя в руки. Чонгук не торопится подходить знакомиться, говорит с гостями, пьёт шампанское. Он и здесь достаточно известный. Так прошло полчаса, за которые омега успел расспросить о Чонгуке побольше, нежели говорил Джин. Из интересного ничего, кроме работы альфы, но Вивьен наслышан об этом. Его отпускает со временем, то ли алкоголь бьёт в голову, то ли скорый отлёт на остров. А потом подходит Минхёк, — муж Чонгука, и Ви прилагает максимум усилий не упасть от шока. На сегодня Чонов достаточно. Этот омега подстать самому альфе, он походит на тех, на которых женятся такие, как Чонгук. Умный, красивый и милый. Только рядом Вивьен их вместе, как пару, представить не может. Кажется, только у него такое восприятие. — Давно хотел познакомиться, — сообщил Чон, не очень заинтересовав Ви. — Я слежу за вашим творчеством. — Спасибо, — омега отвлёкся на рассказ Минхёка о том, какой сам Вивьен прекрасный, и упустил момент, когда к ним подошли Чонгук и переводчик. Минхёк был готов целовать Маро руки, только бы тот оставался рядом, слушая этот словесный понос о таланте Ви к кинематографу. Снял парочку фильмов, но в основном другим увлекается, нет времени на съёмки. Слова Чона льстят, Вивьен любит внимание и похвалу, но не настолько. Утомляет. Был бы кто постарше с опытом и своим личным взглядом на жизнь и искусство, может, омега бы и слушал внимательно. Если Минхёк и вынуждал омегу слегка закатывать глаза и зевать, то его муж напротив. Он всем своим видом так и показывал, что являлся королём мира. Это им должны восхищаться. Вивьен не любил высокомерных, но не уходил, соизволил уделить время всем. Минхёк успел переключится на мужа, начав рассказывать о самом Ви, а Чонгук всё так же смотрел в глаза Маро, не обращая внимание на мужа, но слушая. Оцепенение у омеги прошло, он быстро собрался и даже подмигнул альфе, заметив, как он слегка дёрнулся. Минхёк, закончив расхваливать кумира, вцепился в руку Чонгука, счастливо глядя на Ви. Омега упустил всё, что тот говорил. Он, наконец, поздоровался с альфой и сделал глоток шампанского, тут же отставляя на рядом стоящий столик. У самого Чона голос приятный, Вивьен так бы и слушал, если бы не собирался всё же уйти отсюда, но напоследок огорошить альфу. — (фр.) Мне приятно ваше внимание, но сомневаюсь, что вы сможете залезть ко мне в трусики, — сказал прямо в лицо мужчине, который и дышать рядом с ним перестал, незаметные веснушки рассматривал и от картавости в голосе дурел. Переводчик шокировано взглянул на Ви, как бы взглядом уточняя, а стоит ли переводить. Вивьен молча кивнул и развернулся, после немедленно уходя. Он сделал то, что хотел. Омега-переводчик, краснея перевёл сказанное Вивьеном на ухо альфе. — Ла бестиа, — только сказал Чонгук, провожая фигуру омеги. Альфе ещё никто не отказывал, и не то чтобы он прямо-таки был зациклен на этом парне, но он смог его удивить, что крайне редкость. Жаль только, что через несколько часов Чон возвращается в Сеул.

***

Машина, присланная Джином в аэропорт, уже час везла омегу к особняку альфы. Вивьен не мог дождаться момента, пока не спуститься к пляжу и не искупается в море. Хотелось скорее смыть с себя городскую суету и расслабиться. Здесь другая совсем обстановка: теплей, уютней, чувствуешь себя дома. Никто не смотрит косо, не фотографируются, узнают с трудом. Вивьен на таких своеобразных каникулах часто сидит дома за просмотров фильмов или купается в море. Юнги, которого омега заметил на капоте хаммера, кажется, давно филонил, держа в одной руке телефон, в другой бумажный стаканчик с кофе. Омега Джину, как сын, но трудится так же, как и другие люди альфы. Карбон частенько остаётся на острове, контролировать обстановку, пока альфа в разъездах, и от этого не в восторге. Юнги завсегдатай местных тусовок, вечно в движении и приключениях. Вивьен его воспринимает, как брата, в каких-то моментах ставит в пример, ведь Карбон весь такой неординарный и альф строит только так, не смотря на то, что является очень лакомым кусочком в армии Джина. Вызывающая одежда, развязное поведение, но острый язык. Его уважают. — Ты здесь, — вышел из машины Вивьен, снимая с головы платок, пока водитель доставал чемодан из багажника. — Где Джин? — сразу понял, что альфа не дома. Двор, обычно напичканный машинами, почти пустовал. Несколько внедорожников стояли в ряд, на одном из которых и развалился Юнги. — И тебе привет, — омега спрыгнул с капота, — как долетел? — обнял Ви, зыркая на водителя. — Лучше бы я сам умел летать, — вспомнил старика, сидящего рядом с ним, что облизывал взглядом Вивьена с ног до головы весь полёт. — Мог полететь на моём самолёте, — присел на ступеньках дома Юнги, продолжая штудировать телефон. — Джин сейчас будет, — вспомнил об альфе. Вивьен решил не дожидаться хозяина и тут же попросил охрану внести чемодан. В доме омега давно выделил себе личную комнату, которую занимает, когда приезжает. И пока Джина не было, Вивьен разобрал одежду и напялил купальные плавки, спускаясь на кухню. Он успел отобедать в одиночестве и загрузить новое фото в инстаграм. С появлением альфы дом зажил привычной жизнью, началась какая-то суета и ругань со всех углов территории. Вивьен поспешил выйти на улицу. — Вот так, ты значит гостей встречаешь? — начал с улыбкой Ви, когда чёрные автомобили стали парковаться во дворе. — Ты ранен? — вмиг сократил расстояние между ними, замечая окровавленную рубашку и автомат в руках мужчины. — Не ворчи, — обнял его альфа. — Всё хорошо. — Вот и славно, Дон Карбон, — смахнул чёлку с глаз омега и направился к морю. Джин проводил его взглядом и вернулся к своим людям, начиная распускать. Юнги, всё ещё бездельничающий, поднялся со ступенек, убирая мобильный в карман джинс, а кофе лениво допивая. — Как прошло? — Обожаю разборки, — прошёл в дом альфа. Кроме разборок Джин любит оружие, поэтому не пропускает стычек, самолично убивая тех, кого посчитает нужным. Корсика — его территория, но и здесь кто-то может наглеть и воровать, а Джин не намерен такое терпеть. Он кладёт автомат на стол на кухне и смывает кровь с ладоней, вытирая полотенцем, поданным прислугой, и возвращается во двор. — Ты ему сказал? — закуривает альфа, обращаясь к Юнги. — Нет. — Стоило бы. — Вряд ли он обрадуется. — Ладно, — Джин направляется к пляжу. Ви сидел у воды уже мокрый, зализывая волосы назад пальцами и наблюдая за водной гладью, когда сзади остановился альфа. — Юнги скоро в Сеул полетит, — говорит мужчина, — я хочу, чтобы ты составил ему компанию. — Что? — подорвался с места Вивьен, оборачиваясь к Джину. — Зачем? — Почему нет? — Я не сказал “нет”, — некстати вспомнил об альфе с показа.— Поеду. Просто спросил. Джин улыбнулся ему и вернулся к дому. Вивьен знал, что это ненадолго, к тому же он никогда не был в Сеуле, а путешествовать любил. Себе он не признается, что хочет ещё раз увидеть альфу с сумасшедшей энергетикой. Он вновь вошёл в воду, чувствуя возбуждение, при воспоминании о Чонгуке.

***

На город опускается ночь, которую Намджун собирался провести в компании виски и работы, как получил звонок от Чонгука. В последнее время Чон звонит, только чтобы сообщить о новых трупах, а Джун порой даже брать трубку не хочет. Но теперь снова несётся на всех скоростях к альфе, в очередной раз увидеть тело и задаться вопросом: какого чёрта? Чонгук знает, что у него есть враги, как знает и Намджун, и сколько бы они ни избавлялись от подозрительных компаний, кто-то всё равно убивал их людей, не скрывая преступления. И, приехав, Ким, как и ожидалось, нашёл Чонгука, стоящего рядом с трупом. Он курил и задумчиво смотрел на лужу крови под телом. Джун, как только вышел из машины, заметил ещё алую дорожку, ведущую к заброшенному зданию. В этом районе их было достаточно много, и чаще всего убитых привозили именно сюда и бросали. Люди Чонгука уносили тела, сейчас оттащив последнего из пяти, разошлись. Альфа повернулся к Намджуну, но ничего не сказал, только вздыхая, но Ким знал, как на самом деле сейчас взрывается от злости друг. — Давно приехал? — решил сойти с темы Намджун. — Нет, — альфа опять закурил и поправил на голове шляпу. — Мне нужно сейчас принимать товар, а я торчу здесь, — почесал татуировку паука на шее и отвлёкся на смс в телефоне. — Сукин сын, — выругался Чонгук, читая короткий текст, и направился к роллсу. — Что опять? — в спину крикнул мужчине Намджун — Джунхи видели в городе, — бросил Чон, садясь в машину. Когда Чонгук уехал, Ким направился к зданию, где лежали убитые. Альфа мельком рассмотрел мужчин и кивнул оставшимся, чтобы сжигали тела. Намджун сам покоя не знает, боясь по утрам открывать глаза и снова узнавать что-то новое, уж точно плохое. Пак Джунхи — ещё одна головная боль. Ему принадлежит север страны, где он работает, но в компанию остальных никак не вписывается. Чонгук подозревает его в убийствах, но найти доказательств не может, хотя достаточно человек желают смерти самому Чону, но всё равно стороной обходят. И никто не понимает, зачем убивать обычных шестёрок, так к верхушке и не поднимаясь. Намджун сам в раздумьях стоит, наблюдает за костром в здании какое-то время. Не хотелось бы объявлять войну Паку, но всё к этому идёт. Альфа вернулся в особняк, находя на террасе второго этажа брата. Минхёк стоял облокотившись об ограждение и смотрел куда-то вдаль. Старший знает, что брат не из тех, кто любит глядеть на ночное небо, так что подозревает неладное. А вообще Минхёк редко заглядывает к нему, что в данной ситуации ещё более странно. Он типичный омега с деньгами: любит роскошь, вечеринки и заводить истерики по поводу и без. — Что ты здесь делаешь? — Намджун остановился ещё в дверях, расстёгивая пуговицы на пиджаке. — Мне уже приехать нельзя? — щетинится и Джун своего брата узнаёт. Не нужна Минхёку луна с неба и вся эта романтика, хотя омега всем рассказывает о том, как любит эти розовые сопли. Когда он так молча и не моргая думает о чём-то своём, у Намджуна прямо сердце ёкает, а стоит младшему открыть рот, так вся эта мишура опадает с него. — Я, может, соскучился. — Может, — устало усмехается альфа, убирая руки в карманы брюк, и возвращается в дом. — Я сегодня вообще-то друга потерял! — следом за альфой идёт парень, возмущаясь. — А вчера меня хреново подстригли. Моя жизнь катится в пропасть, — наигранно пускает слезу Минхёк и падает на кровать брата звездой. — Вам всем всё равно, да? — Есть проблемы и поважней стрижки и твоих недодрузей, — из гардеробной вещает Намджун. — Конечно! — подпрыгивает. — Ты носишься с убийствами, Чонгук с бумажками, а Хосок со шлюхами. Классная семейка! Намджун возвращается в комнату в одних спортивных штанах и зевает. У него куча работы, теперь и Минхёк. Альфа ему ничего не отвечает и покидает комнату, но брат бежит следом, продолжая выводить мужчину и махаться руками за его спиной, показывая, что и маникюр у него неудачный. — Я позвоню папе, если ты не исчезнешь, — работает безотказно. Папа у них мировой и человек сложный, а стоит Минхёку услышать о нём, тут же хвост поджимает и помалкивает. В этот раз тоже работает, но омега просит остаться на ночь, потому что Чонгук опять не дома, а одному скучно. Намджун разрешает, утыкается в ноутбук и слушает о том, как Минхёк рассказывает о каком-то Чимине, но альфа не вникает.