Se la vie

За окнами смеркалось, последние лучи солнца освещали кабинет и играли на рисунках на теле Чонгука. Пальцы ненавязчиво тарабанили по деревянному покрытию стола только альфе известную мелодию. Жилет от костюма был расстёгнут, рукава рубашки закатаны до локтя, открывая вид на те самые пресловутые картинки тату. Альфа запустил правую руку в чёрного цвета волосы и откинулся на кресле, продолжая смотреть на собеседника. Джин расположился на диване, закинув ногу на ногу, и вертел носком дорогого ботинка в воздухе. Он выглядел с иголочки, как обычно раздражая Чонгука этой идеальностью, которая выражалась только в его образе аристократа. Их ничего не связывало много лет, но сейчас Джин говорил о партнёрстве в связи с последними событиями. Чонгук, недолго думая, согласился, не давая Хосоку, стоящему у бара, и слово вставить. Намджун бы точно отговорил альфу или же попросил ещё взять время на раздумья, но Чон и так согласился, боясь не справиться с волной, которая разрушала его бизнес и убивала его людей. — Знаете, чем славится Корсика? — спросил Джин через какое-то время, до этого ненадолго умолкнув. Он выглядит, как хитрый лис, и Хосок с Чонгуком знают, что Джин такой на самом деле. Потому не могут никогда предугадать его действий. — Рождением Наполеона первого, — с улыбкой рассказывает мужчина, сложив руки в замок на коленях. — Ещё вендеттой. — Ты к чему-то клонишь? — не удерживается Хосок. — Клоню, — кивает альфа. — Два года назад погибла часть моей семьи. Их убили, представляете? Чонгук хмурит брови и закуривает, улавливая суть, когда слышит фамилию Маро. — Путём долгого расследования я пришёл к выводу, что убийца живёт где-то здесь, — продолжает Джин. — Корея маленькая страна, сложно спрятаться. Но я всё равно найду заказчика и вырежу его семью, это вопрос времени. Так что первый удар был за мной, остальные подхватили. — Ты сейчас прямым текстом сказал, что виноват в том, что творится? — изумился Хосок, прижимая к сердцу бутылку виски. — Как это поможет? — Это чётко продуманный план, если вы никак не замешаны, значит, ваш бизнес будет процветать. Вы ведь ничего об этом не знаете? — смотрит прямо в глаза Чонгука, щурится, будто уже в чём-то уверен. — Я понятия не имею, о чём ты говоришь, — отвечает альфа, теряясь в облаке дыма. — Лоренцо Маро — мой второй отец. Я им стал для его сына.

Flashback

2 года назад, Франция, Париж Хрусталь глаз нескончаемым потоком опадала на окровавленный пол, разбиваясь и смешиваясь с алой рекой. В квартире стоит запах пороха и смерти, забивается в ноздри и раздирает слизистую. Ноги не выдерживают, подгибаются, и омега стукается коленями о ламинат. Дрожащими руками тянется к бездыханному телу отца, в голове которого зияет огнестрел. Мужчина был привязан к стулу, изуродован болью, запечалившейся на сетчатке глаз, и страхом. Омега шепчет его имя, зовёт — отец не отвечает, но смотрит на него мёртвыми глазами, и по телу бегут жирные мурашки. В гостиной стоит такая ужасающая тишина, что звенит в ушах. Слышно, как течёт кровь из открытых ран остальных членов семьи. Вивьен гулял. Этим вечером, как и всегда, он гулял, а его семья переживала ад, пока его не было. За спиной у парня папа. Точно изнасилованный несколькими альфами — этот запах самый ужасный, он пропитал тело красивого омеги, тоже отдавшего душу не так давно. Ещё теплый. Рядом лежит дедушка — папа отца. Вивьен тянется к нему, убирает седую чёлку с глаз и целует в лоб, сжимая зубы до скрипа, чтобы не завопить на весь дом. Дальше — брат папы. Омега не находит сил подняться. Смотрит на ещё одно прошитое пулями тело и стирает слёзы с глаз окровавленной ладонью. Он знает, что где-то лежит пятое тело, но не хочет даже представлять своего пятилетнего брата мёртвым. Оглушает детский крик, он в голове, а в реальности ребёнок умолк. Вивьен замечает детскую ручку за креслом и уже точно знает, что там лежит братик. В груди сердце бьётся так, что вот-вот рёбра проломит, а омега словно не замечает этого. Дышать сложно. Что не вдох, то боль. Она своими иглами пронзает, тоже кровь пускает, оставшегося парня размазывает посередине гостиной. Убивает, но не убьёт. Только его всё равно через адскую мясорубку пропускают отчаяние и страх, забивающиеся во все открытые поры. Там, где он треснул, где по швам расходиться стал. Кровь на его руках — доказательство ужаса, её сколько ни смывай, всё равно будешь чувствовать, как стягивает ладони. И эти алые озёра повсюду. Вивьен в них плавает, ныряет, тонет. Отца заставили смотреть, как умирает его семья — эта мысль не покидает. Омега запускает пальцы в светлые волосы, тут же пачкая красным, и оттягивает, кусая себя за губу. Даже не хочется представлять, что чувствовал мужчина. Омега снова к нему ползёт, в безумии опять зовёт, по гематомам на лице ведёт подушечками пальцев и слышит, как тишину разрывает телефонный звонок. Мобильный омеги. — Да... — свой голос не узнаёт. — Вивьен, твой отец отправил мне странное сообщение. Что у вас происходит? — на том конце друг семьи, — Джин. — Отец… — смотрит на тело его, рот ладонью прикрывает. — Он написал, чтобы я спас тебя. — Они все убиты, — последнее, что выдавливает из себя, и сбрасывает. Вивьен знал, что когда-то тёмные делишки отца выйдут им боком, но никогда не думал, что настолько. Вся семья убита, квартира затоплена кровью, на полу между телами переживает внутри себя ад омега, который по чистой случайности не попал на тот свет вместе с родными. Ему сейчас тоже хотелось бы умереть, он знал, где лежит оружие, и собирался достать его, чтобы пустить себе пулю в висок. Но сил подняться на ноги не было. Он ползал, пропитывая одежу кровью, задыхаясь от этого запаха и роняя солёные слёзы. Сколько так просидел — и не скажет. Прижимая тело брата к себе, Вивьен пытался запомнить его по-кукольному красивое детское лицо. Он всё понимал, думал, что готов к резне, но то было напускным. Отец всегда говорил, что семье ничего не угрожает. Ошибся. Теперь Вивьен один на один с пожирающей его темнотой и остывающим телом ребёнка на руках. До самого утра он просидел на месте, так и не найдя в себе сил взять пистолет. На рассвете его растасканное на части боли тело, поднял приехавший Джин. Ви в его взгляде успел прочитать, что альфа всё сделает для того, чтобы найти убийц, но ещё целые сутки сидел в квартире и прощался с семьёй.

***

Южная Корея, Сеул Кабинет заливает утреннее солнце, лучами играющее на тёмной рубашке альфы, сидящего в чёрном кресле. Кофе на столе клубами уходило к потолку, раз в пять минут грея горло мужчины. Кто-то вошёл, но Чонгук не поднял голову от бумаг. — Сделано, — только и сказал гость, сразу направляясь к бару, — но есть нюанс, — тут же исправился Хосок. — У мрази был ещё один сын. Его дома не было. Тоже убрать? — уже наливал себе выпить альфа. — Оставь, — Чонгук поднимается из-за стола, поправляет полы пиджака и забирает из рук Хосока алкоголь, сам выпивает. — Пусть земля будет пухом, — смеётся. — Ты предупреждал Лоренцо три раза, чтобы не лез на твою территорию, — снова пытается повторить попытку выпить Чон. — Каким идиотом надо быть, — провожает спину альфы до окна и глушит виски, — чтобы ослушаться. — Он своё получил, — уже без улыбки говорит Чонгук, наблюдая за облаками. — Надеюсь, что больше я о нём не услышу, — оборачивается. — Чисто сработали? — Хосок кивает. — Не хочу сюрпризов, — возвращается за стол мужчина. Чонгук не любит, когда не понимают с первого раза, но Лоренцо он давал шансы всё исправить. Хотя, кажется, сколько бы раз Чон не говорил не играть со смертью, тот был уверен, что зелёный пацан только пугает. Но Чонгук если обещает, то делает. Может, в Париже Лоренцо был плохо наслышан о нём, но в Азии Чона называют лукавым. Этой ночью он забрал пять душ.

End of Flashback

Чонгука бьёт током нещадно то осознание страшное, губы саднит от недавнего поцелуя сладкого и резко заходятся тремором руки, будто болен. Альфа вспоминает что-то о сыне убитого, он ему жизнь оставил. И ту же фамилию, что носил не только Лоренцо, но ещё и один омега, который точно знаком с Юнги, значит… и с Джином. Вивьен не может быть сыном Лоренцо. Или может? Чонгук такую правду принимать не хочет, не верит, но взгляд Хосока будто сам за себя всё говорит. Как только сам этого раньше не понял? Чонгук столько информации нарыл, думал там правда, оказалась ложь. Вот он в начале пути успел на грабли наступить. Его ошибка заключается в том, что он подарил эту жизнь Ви, а не в том, что скрывает правду от всех. — Думаю, вы знакомы, — не унимается корсиканец. — Вивьен был на показе, который ты посещал с мужем. — Да, мы знакомы, — еле выдавливает из себя Чонгук и тушит окурок о стол. — Так вот, я о том, что мне нужно найти ублюдка, который лишил жизни всех близких Вивьена. Раз мы будущие партнёры, вы же мне поможете? — альфа поднимается, поправляет полы кремового пиджака и платок у шеи. — Без сомнений, — отвечает Чонгук. — Думаю, Намджун тоже не будет против. — Что ж, отлично, увидимся чуть позже, — Джин поклонился и покинул кабинет. — Это пиздец! — шёпотом ругается Хосок. — Корсиканцы нас на части порвут. — Спокойно, — ледяным тоном произнёс альфа, покачиваясь в кресле. — Сейчас Джин налаживает порядки. Он и здесь устроил Санта-барбару только, чтобы отсеять людей из своей тетрадки смерти. Я знаю, как будет: он уничтожит все мелкие банты и даст жизнь только тем, кому посчитает нужным. Мы будем в их числе. — Каким образом? — трёт забинтованной ладонью лоб Чон. — Хвостов мы не оставляли, но этот всё равно найдёт. — Найдёт, — Хосок улавливает искры в глазах напротив. — Но те, которые оставим мы. Я знаю, на что способны корсиканцы, и я знаю, что значит их вендетта. Сейчас идти войной на них у нас нет сил. Может, позже, а пока ты отвечаешь за это, — Чонгук поднимается и застёгивает жилет. — Через два часа едем к этой семейке, надеюсь на твоё хладнокровие. — Что с Вивьеном будет? — С каких пор тебя интересуют мои омеги? — альфа приводит в порядок рукава и надевает пиджак. — Думаешь, меня может остановить Джин и его армия? Может. Чонгук не понимает, как чувствует себя, то ли шок, то ли ещё что. То, что с Вивьеном у его сама судьба сводит каждый раз, он уже не сомневается. Но путь злодейка выбрала самый изощрённый. Альфа знает, что смотреть на Ви как прежде не сможет, будет в его глазах видеть своё отражение, но в добавок и убитых родных омеги. Если бы Чонгук знал, что всё так сложится, он бы поступил иначе? Нет. Лоренцо заслужил, Вивьен не виноват, случайно вышло. А совесть не грызёт совсем. — Я надеюсь, — говорит Хосок, — что вы переспите и ты успокоишься. — Надейся, — Чонгук направляется к выходу, друг осуждающе покачивает головой, смотря на его спину.

***

Вивьен вошёл в один из баров на окраине Сеула, оставив машину неподалёку в тени здания. На омеге была короткая юбка в чёрно-белую клетку и топ с рубашкой. Разоделся для этого места, чтобы не выделяться особо своими брендовыми вещами. Сразу стрельнул глазками в нужного человека. Джунхи он лично не знал, но слышал. Альфа этот — парень дворовый, но смог подмять под себя несколько банд и встать во главе севера. Джин к нему сам никогда не лез и не собирался, но в силу обстоятельств пришлось. Вивьен потуже затянул маленькие хвостики на голове, больше напоминающие кудрявые холмики, и двинулся в сторону Пака. Альфа сидел за одним из столов в углу с ещё двумя мужчинами, распивая пиво и что-то бурно обсуждая, кажется, спорт. Вивьен уловил только парочку слов и сел за барную стойку. Здесь было неплохо, даже своя атмосфера прорисовывалась, пускай и шлейфом перегара. Омега заказал себе соджу, который впервые попробовал в клубе с Юнги, и остался доволен вкусом, хотя больше предпочитал вино. Он знал, что его заметят, поэтому спокойно сидел и пил в одиночестве, пока рядом на стул не опустился уже пьяный в хлам мужчина. Пальцами, больше похожими на сосиски, он взлохматил засаленные волосы и нагло срыгнул в лицо удивлённому от такого Вивьену. Возможно, Джин отхватит за такое задание. Омега здесь абсолютно один, и если кто-то сильно захочет его забрать к себе, то у него получится. — Почему такой красивый и один? — альфа заговорил, а Вивьен всеми силами сдержал в себе рвотные позывы и отвернулся от человека, понимая, что это совсем дохлый номер. — (фр.) Ты похож на свиную вырезку, которой я ужинал, — сказал Ви, после выпив ещё рюмку. — Чего? — альфа наклонился, начав мазать неприятным запахом алкоголя по омеге. — Не понимаешь? Я говорю, почему такой.. — не договаривает. На плечо ложится ладонь, а человек позади просит свалить. Мужчина испаряется, уступая место. — Испугался? — голос нежный, тут же окутывающий сознание Вивьена. Он сразу понял, кому такой принадлежит. Но Джунхи правда не такой уж и лапочка. — Ты один? — омега кивнул. — В такие места опасно ходить. — Я знаю, — смог расслабиться Вивьен, понимая, что знакомство завязывается. — Гулял просто и решил зайти. Прилетел вчера из Парижа. — Ого, — улыбнулся альфа. — Зачем? — Путешествую. — Что ж, тогда позвольте стать вашим гидом, — поднимается альфа и снимает с головы невидимую шляпу. — Пак Джунхи, прошу любить и жаловать. — Вивьен Маро, — захихикал омега, принимая поданную парнем руку. — Можно просто — Ви. — Хорошо, Ви, — альфа кивнул кому-то в сторону и повёл омегу на выход из бара. — Лучше тебе в такое время сидеть дома. Отвезти? — Нет, мне тут недалеко, — отмахивается Вивьен, кутаясь в рубашку от лёгкого ветерка. Пальто Чонгука сейчас было бы очень к стати. — Тогда увидимся позже, — Джунхи стягивает с себя кожаную куртку и вешает на омегу. Вивьен не припомнит, сколько чужой одежды касались его плечи, и не отказывает от теплоты, предложенной Паком. — Спасителю полагается награда? — Награда? — хлопает большими глазами Ви, обнимая себя руками. — Что-то вроде поцелуя в щёку или спасибо? — Вот это размах, — усмехается Джунхи, доставая из кармана вибрировавший телефон. — Я бы не отказался от встречи. Что думаешь? Всё же я твой экскурсовод, — напоминает. Вивьен готов ещё раз прокатиться по городу, только пускай Пак улыбнётся в последний раз. — Конечно, пиши мне, когда будешь свободен, — даёт свой номер.

***

— Где твой телефон? — Вивьен налетел на Дона, войдя в гостиную, не обращая внимание на гостей. — Что-то случилось? — с каменным выражением лица поинтересовался мужчина. — Нет, — резко бросил омега и перевёл взгляд на Чонгука, который так и застыл со стаканом в руке, смотря на него. Вивьен слишком откровенно одет, это каждый раз пробуждает в альфе всё самое тёмное. Он давится слюной и возвращается к разговору, коротко здороваясь с Ви. — Чья куртка? — спрашивает Джин, и в комнате снова наступает гробовая тишина. — Бери трубку, чтобы знать, — сбегает на второй этаж, по пути выясняя у Юнги, почему он слал ему околесицу. Тот назвал имя ненавистного альфы и всё стало понятно. Ви входит в свою комнату, сбрасывает куртку альфы и снимает с волос резинки, дверь тихо поскрипывает и кто-то входит. Омега недолго гадает и застывает на месте, когда чонгуковы ладони забираются под рубашку и мягко оглаживают живот. Вивьен в его руках разворачивается и натыкается на холодный взгляд. Чонгук снова его пугает. Смотрит отстранёно, пускай и нежность проявляет. — Бегаешь на свиданки с другими? — со сталью в голосе, омега дёргается, Чонгук от себя отлипнуть не даёт. — Имею право. — Нет. — С каких пор? — С этой минуты, — целует. Чонгук как представит, что Вивьен с кем-то другим вечер начал, так у него внутри все органы местами меняются. Альфа не хочет этого парня с другими делить, он сам ещё тела его не испробовал, но уже решил, что будет последним, кто станет. Ви парализует страх, но он всё равно отвечает на животный поцелуй Чонгука, а когда альфа задирает его юбку, тут же пытается от себя оттолкнуть. Когда с третьего раза получается, Вивьен стыдливо вновь сбегает и пролетает мимо гостиной, где мог найти защиту, тут же садясь в машину, и уезжает. Чонгук с минуту остаётся наедине с собой, прислушивается к внутренним ощущениям, понимает, что хочет ещё близости Ви, хочет показать ему, что бегать бесполезно, и возвращается вниз. Он слышал, как рычал движок машины омеги, значит, он уехал. Чонгук следом выезжает на своей бмв, бросая альфам, что идёт курить. Почему убегает, если сам желает чужого тепла? Этого никогда альфе не понять. Правда ли страх или что-то иное? Вивьен всегда знал, что ночь, — это время монстров, отнюдь не тех, что живут под кроватью. Темнота наступала постепенно, окутывая город в свои сети, и даже огоньки в окнах и фонари не могли спасти от тех, кто в этой чёрной дыре жил, в дневное время притворяясь добрыми гражданами, а стоило ночи заявить свои права, так все твари наружу лезли. В центре было оживлённо, ездили машины, бродили редкие прохожие. Вивьен мчался на скорости двести, с каждой секундой увеличивая её. Всё вокруг пролетало, оставаясь незамеченным и смешиваясь в одну смазанную тёмными красками картину. В ушах стоял звон от лязга шин по асфальту, а в салоне, кажется, чужой запах. Смесь орехов и карамели упрямо била в нос, когда обладатель аромата был в паре километров. Тоже нёсся по дороге, догоняя добычу, словно зверь. У Ви перед глазами и не дорога, а чонгуковы чёрные омуты. Они чернее этой ночи, за кусочком душу на расстоянии выжирают. Омега хочет зажмуриться, но разбиться боится, а в зеркале заднего вида видит его догоняющий бмв. Вивьен одной рукой руль держит, второй под сидение тянется, пистолет розовый достаёт, тут же заряжает. Он привык со своими страхами бороться, в лицо им смотря, но с этим не может, да и не думал никогда, что простые заигрывания в такою гонку на выживание выльются. Чонгук тоже играет, а Вивьен не понимает, как мог так попасть. У него были сумасшедшие поклонники, но этот… У Ви от него самого мурашки по коже пляшут и ладони потеют. Альфа точно заколдовал его, иначе почему мозги в кашу превращаются, а душа наизнанку выворачивается. Вивьен за эту неделю успел пройти все стадии осознания того, как сильно Чонгук его хочет. В ушах набатом бьёт «мой», сказанное альфой. А омеге страшно, так сильно страшно, что он готов посмеяться над собой. И смеётся, смех выходит истерическим, а пальцы всё ещё сжимают пистолет. Он входит в поворот и тут же тормозит, понимая, что попал в тупик. Дальше путь только один, и его закрывает бмв Чонгука. Вивьен переводит дух, пытается унять тремор рук и вбить себе в голову, что альфа ничего не сделает ему, всё же пистолет заряжен, и Ви может выстрелить, но всё равно выходит из бугатти каким-то помятым. Взглядом бросает вызов Чонгуку, который ухмыляется, надвигается на него и страх за версту чувствует, подпитывается им, одержимым омегой становится. Вивьен в тупике, а Чонгук в метре останавливается. Альфа туманно смотрит на пистолет, на него направленный, не реагирует и начинает медленными шагами двигаться к Ви. — Я понял, — ухмыляется альфа, — ты любишь такие игры, но не учитываешь, что я могу перенять бразды правления. — Нет, — машет головой испуганно, — я больше не играю. — Да? — Ты шикарный мужчина, но я не самоубийца, как бы сильно не разделял твоё желание, — Чонгук касается грудью дула пистолета. — Что у тебя ещё в арсенале? Помада-лазер, пудра-бомба? — Смешно, — омега отходит, но недалеко, упираясь поясницей в зад машины. — Мне плевать, что скажут другие, но я свои действия всё равно контролирую. Связь с тобой мне может выйти боком. У тебя в глазах все демоны ада отражаются. — Знаешь, как они выглядят? — Конечно, ты же смотришь на меня, — опускает пистолет Ви, и Чонгук сажает его на машину. — Ты всегда смотришь на меня, — оружие из рук выпадает. — Никому не позволю очернить тебя, ла бестиа, верь только мне, — в губы шепчет. — Ничего и никого не бойся. — (фр.) Я только тебя боюсь, — Вивьен притягивает альфу к себе за ворот пиджака и глубоко целует. Это неожиданное желание отрезать от себя Чонгука в голову ударило лишь на мгновение, но омега им загорелся. Впервые подумал о том, что может быть «после». Прогорел под взглядом альфы вновь и опять же всё равно стало, когда рядом появился он. — Нужно вернуться, — продолжает водить ладонями по талии омеги Чонгук. Ви усмехается и спрыгивает с автомобиля, поднимает пистолет и, качая бёдрами, подходит к дверце. — У меня будет просьба, — говорит Ви, поправляя юбку. — А потом, может, мы ещё сходим на свидание, — садится в машину омега и ждёт, пока Чонгук даст ему проехать. Вернувшись в особняк, никто не спрашивает, куда они оба пропали. Юнги занят ненавистью к Хосоку, альфа наоборот, а Джин только смотрит с немым вопросом, но никто ему не отвечает. Чонгук возвращается в кресло, и как ни в чём не бывало продолжает разговор с альфами, пока Вивьен опускается на ручку дивана, на котором сидел Джин. Омега начинает массажировать плечи альфы и стряпает невинное выражение лица, бросая взгляд на Чонгука, который только и может смотреть на длинные пальцы Ви, касающиеся мужчины. И вот этого парня он лишил всех родных? Чарующее, необъяснимое и приятное ощущение теплоты в груди, когда Чонгук смотрит на Вивьена. Альфа его успел вдоль и поперёк изучить, понять, как мыслит, чем живёт и кем дышит. Ничего удивительней в жизни не видел. Сейчас он не задумывается над тем, что случится позже, только наслаждается присутствием рядом омеги. Вспоминает, как Ви пытался его пристрелить и улыбается сам себе, думая о том, какое влияние на него произвёл. Вивьен перестал быть сильным и независимым рядом с Чонгуком. Он из статуи каменной стал пухом мягким.