Se la vie

Тишину разрывает лишь негромкое тиканье часов в кабинете и редкие порывы ветра за окнами. Чонгук в ожидании сидит уже полминуты, пока Намджун, кружащий у стола, собирается с мыслями. Хосока заинтересовала статуэтка на полочке в чистилище Кима, а не то, что он собирался рассказать. Намджун позвонил неожиданно, попросив приехать при первой возможности. Теперь не может донести информацию, сам прибывая в лёгком шоке от происходящего. Он бы выпил, да боится спиться с этими постоянными событиями. — Охотники на гангстеров. — Кто? — Чонгук начинает крутить в пальцах не подкуренную сигарету, что до этого покоилась за ухом. — Это те, кто виноваты в наших потерях, — поясняет Намджун. — Не знаю, что вам Карбон наплёл, но это охотники. Старый проект полицейских. Отбирают группу людей и внедряют в корпорации. Они среди нас. — Я найду того, кто стоит за всем этим, — рассматривает свои туфли Чонгук. — Он не так прост и знает про нас всё. Сам подумай, — подключается Хосок, начав расхаживать по кабинету. — Главного найти сложней всего, но когда сделаем это, то снесём голову. — Это не все новости, — Намджун открывает окно и закуривает одновременно с Чонгуком. — Ночью в моём казино сожгли двести тысяч долларов. Чонгук замолкает на время, пока Хосок матерится себе под нос, думая, как такое могло произойти. Не утешает совсем присутствие чужих людей среди своих же. Чон перебирает в голове всех, кто на него работает, не может найти кого-то подозрительного, хотя он очень дотошный в выборе того, кого принимает на работу. — Мы разберёмся с этим, но я чувствую, что поиск может затянуться, — стоит у окна Ким, прикидывая разнообразные сценарии в голове. — Почему Джин соврал? — нагло сбрасывает пепел на дорогой ковёр Чонгук. — Он что-то знает или подозревает? Чонгук даже не представляет, какую игру замышляет Джин, точно ожидающий какой-то реакции на последние слова о том, что ищет убийцу. Альфа не дал должным счётом ничего, теперь не может подсунуть кого попало Карбону. Тот не поверит, потому что человек, поступивший так жестоко с Ви — не простой смертный. Просыпается волнение, окутывающее в сети клетку за клеткой в голове Чонгука, не собирается отступать. Нужно подумать, иначе альфа грозится потерять всех близких. — Это ты и выясни, подлезь к нему как-нибудь, — оборачивается Намджун, пугаясь вмиг осунувшегося лица Чонгука, будто тот успел пережить самую страшную трагедию в жизни. — У него же омеги есть, вот и узнайте через них. — Чонгук только знает, как Вивьену поглубже всунуть, — не удерживается от нелепой шутки Хосок, хоть и понимает весь ужас сложившейся ситуации. — Вы спали? — Намджун тушит окурок в пепельнице и подходит к Чонгуку, затерявшемуся в сером дыму. Он не готов говорить об этом с Кимом сейчас. Джун всё ещё брат мужа Чона и это не очень-то прилично, но на это, кажется, наплевали все и стали интересовать только насущные проблемы. — Чонгук. — Слышу, — поднимается альфа, точно попадая сигаретой в пепельницу на столе. — Мы спали. Я был заказчиком у Хосока и нам всем грозит смерть. Тебя это интересует или мой трах с Ви? — Мне сейчас очень хочется ударить тебя, но я держусь и ты будь так добр, притормози. Я хочу помочь нам всем. Мало того, что охотники появились и мы можем прогореть в любую минуту, так ещё ты не разобрался с прошлым. Почему Вивьен до сих пор живой, Чонгук? — Не знаю, — ложь. — Это моё дело, справлюсь, занимайся бумажками, Намджун, и лишний раз не буди во мне зверя, я могу напомнить тебе о твоей совести, но, как ты говоришь, буду тормозить. — На что это ты намекаешь, демон? — понижает голос Ким, подходя вплотную к Чонгуку. — Я не намекаю, а прямо говорю тебе. Не указывай мне, что делать и я не стану трогать тебя. — Эй, оба успокойтесь, — влезает между альфами Хосок, раскидывая по разные стороны. — Мы сейчас будем, как дети ссориться из-за какой-то херни? Все мы по колено в дерьме, так что разгребать надо вместе, а не обиженок строить. Да что с вами? — Ещё один герой нашёлся, — откидывает от себя руку Хосока Чонгук, что держала его. — Хватит уже трогать меня. За себя беспокойтесь. Я найду ваших этих охотников и с Джином разберусь, — забирает шляпу с дивана альфа и покидает кабинет, хлопая дверью. Хосок в недоумении хлопает глазами, ещё какое-то время смотря на место, где стоял Чонгук. И что это на него нашло? Чон ворует из пачки Намджуна сигарету и закуривает последним, опираясь задом о подоконник. — С ним это давно? — Ким возвращается в кресло. — Чёрт его знает, мы стали реже видеться.

***

Вивьен подвязывает пушистые после душа волосы красным платком и в тон украшению на голове, красит губы такого же цвета помадой. У него встреча с Джунхи через десять минут. Омега рассматривает себя в зеркале, прихорашиваясь для встречи с альфой. Пак знает о принадлежности Ви к клану Карбон уже как пару дней. Омега сам рассказал, позвонив ему поздней ночью, придумал другой план по выводу на чистую воду альфу. Вряд ли, конечно, Джунхи мог как-то пригодиться Джину. Этот альфа отличался от тех трёх и точно никогда козни никому не строил, разве что взаимно врагам. Но на всякий случай Вивьен решается поддерживать с ним связь, мало ли? Джунхи хорош в общении и очень открыт, для омег тем более, а теперь зная, что Ви не просто какой-то там путешественник, хочет поближе его узнать. Было бы неплохо, работай Джин с ним в одной команде, но и Пак может быть замешан в смерти родных Вивьена. Он на стороже. Омега едет к месту встречи один, без какой-либо охраны и сопровождения, до конца не доверяя альфе, но точно зная, что в случае чего может позвонить Юнги и тот прилетит. Да и в машине устройство отслеживающее стоит, бояться нечего. Джунхи ждёт его в центре, хотел встретиться и показать всю красоту ночного города. Вивьен припарковался в назначенном месте и вышел на людную улицу, что со временем, пока он дожидался Пака, успела стать полностью пустой. Альфа звонил, извинялся за опоздание, но приехать обещал и Ви увлёкся социальными сетями, из-за чего время пролетело быстро. Невозможно было не заметить целый автомобильный кортеж, что привёз Джунхи. Вивьен начал сомневаться в том, стоило ли ему брать с собой тоже охрану, всякое бывает. Но уже через минуту они остались наедине. Пак предложил прогуляться и они, наконец, выдвинулись. Небольшая экскурсия по центру Сеула закончилась банально — баром, но уже не тем, где они встретились. Ночью живых людей только в таких местах и встретишь, удивляясь тому, как весело может быть внутри, когда на улице стоит мёртвая тишина. Вивьену нравится, не смотря на его эстетический вкус к чему-то прекрасному вроде светских мероприятий и спокойных компаний. Но и здесь весело, с Джунхи особенно. Встреть его омега при других обстоятельствах, не знай, кто он такой, ни за что бы не поверил в то, что этот альфа может быть не просто обычным бандитом, а главой крупной компании. Сфер, в которых Джунхи работает много, но основной доход он получает с торговли оружием, когда Намджун от наркотиков, Чонгук с работорговли, а Хосок с заказных убийств. Толкучесть в заведении не мешает расслабиться и насладится приятной музыкой, льющейся из колонок. Джунхи забирает в баре мохито для Ви и свою кружку пива, уводя омегу в дальний угол, где меньше шуму. Прекрасный вечер был, пока Вивьен не стал получать странные смс-ки от Чонгука. — Тебя кто-то хочет? — Нет, — отвечает Ви, читая текст: «Где ты?», «Я знаю, кто рядом с тобой», «Уходи». Он не звонит, продолжает написывать и омега в шаге от того, чтобы самому набрать Чонгука. — Где здесь уборная? — За углом, — показывает альфа, с виду не подозревая ничего. Вивьен поднимается быстрей, чем хотелось бы, и уходит, по пути уже звоня альфе. Гудки бесконечные не кончаются, будто Чонгук успел за пару минут нажить себе неприятности, которые сам Ви предчувствовал пятой точкой. Ему повезло и внутри туалета никого не оказалось. Омега предпринял третью попытку дозвониться до Чонгука, смотря на своё отражение в зеркале, что выражало волнение в зелёных глазах. — Чонгук, — воздухом подавился, когда ему ответили, — Чонгук… что случилось? Ночь заодно не с Вивьеном, никогда не была и не будет. Он — свет и ему, если войти раз в тот чёрный туман, то больше не выбраться. Даже из уборной выходить опасно. Голос Чонгука не успокаивает, больше вынуждает волноваться. Омега мечтает выплакать это из себя, не думать о случившемся, но не решается выйти, так и мнётся у двери. Альфа ещё на проводе, но на том конце выстрелы слышатся и Ви всё сильней истерикой внутренней заходится. Проклятая дверь открывается, впуская отнюдь не омегу, а спутника Вивьена на сегодня, слегка взволнованного пропажей Маро. Голос Чонгука в трубке затихает резко. — Что такое? — Пак делает шаг к парню, тот назад, не хотя сокращать расстояние между ними. Зверь пришёл по его душу? Он показал себя во всей красе, но Вивьен не смог наблюдать за тем пламенем, внутри своё переживает. — Тебе плохо? — Не подходи, — у Вивьена не оказывается с собой пистолета, он в машине. А Джунхи и не думает слушаться, быстро подходит и берёт омегу за руку, выводя из помещения. Вивьен сбрасывает звонок Чонгуку. Чтобы не случилось дальше, альфа не должен слышать этого, даже если уже мчится к нему, чтобы спасти.

***

Всё кругом полыхало красным пламенем, трескались стёкла, вылетая во двор, стены дома становились чёрными, обгорая. Люди сновали туда-сюда: пожарные, медики. Вивьен оставался на месте, наблюдая за тем, как огонь поглощал небольшую часть его жизни. Прислуга и охрана убиты, искали явно хозяина дома. Ви не хочет думать о том, какие неприятности себе нажил Джин и не хочет оставаться здесь, боясь того, что и за ним могут прийти. Но пока до него никому нет дела, кроме полицейских, что задают непонятные вопросы. В голове вакуум и полное непонимание происходящего. Джунхи привёз его сюда десять минут назад, сразу уезжая, ссылаясь на какие-то дела. Чонгук не говорил причин своего странного поведения, но точно уверен в том, что Пак замешан во всём происходящем. Он появляется вскоре, вылетает из бмв и бежит к Вивьену, собирающему слёзы ладонями. Альфа разделяет на двоих его боль, эти волны непонятные в нём поднимаются резко, Чонгук ощущает всем нутром тяжесть на душе омеги, что камнями острыми и на голову мужчины валятся. Он плевал на всех, кто с катастрофой справиться пытается. Чон жмёт к себе дрожащее тело, целует мокрые щёки, глаза, губы. Вивьен хочет сказать что-то, но слова ему не даются. В доме не было Юнги и Джина, но Ви не может успокоиться, будто потерял этих людей, что ему самому звонят наперебой. Просто мысль в голове пролетела, что лишился последнего, вот и град из слёз, вот и истерика. Чонгук умоляет его прийти в себя, но врачам не позволяет прикоснуться к парню, чтобы вколоть успокоительное. Альфа справится сам. — Держись, — шепчет на ухо альфа. Вивьену понадобилось время отойти, увидеть Юнги и Джина живых, что приехали позже, когда ситуация медленно сходила на нет. Альфа разбирался с полицией, Юнги тоже куда-то делся. Ви снова остался наедине с Чонгуком, собирающим его слёзы губами. — Он увезет меня, — дрожащим голосом говорит омега, понимая, что короткий роман может подойти к концу прямо сейчас. — Я тебя не оставлю, — обещает Чонгук. Не оставит, но на утро самолёт улетает вместе с омегой и Джином.

***

Вивьен мешает сахар в кружке с чаем, задумчиво рассматривая портрет Дона, висящий на стене. Конец июня, но на улице бушует непогода. Волны на море поднимаются высокие, гуляет ветер и стынет округа. Вивьен замерзает, кутается в махровый халат пурпурного цвета, но тот не спасает от холода. Внутри неприятно ноет сердце. Дело может в том, что произошло? Вернуться бы в Сеул, в тёплые объятия Чонгука, чтобы видеть улыбку на его лице и не ощущать эту давку со всех сторон. Джин не отпускает его в Париж. Там могло стать легче, и здесь бы Джину не приходилось видеть, как много Вивьен пьёт и дебоширит. Альфа не рассказывает о том, что происходит и омега сам додумывает некоторые факты, что не внушают радости. Как оказалось, не всё так радужно в бизнесе Карбона. Вивьен улетит, хотя бы домой, чтобы оставаться наедине с самим собой и не думать о чём-то лишнем. Чонгук писал что-то, а Маро игнорировал, не хотел напоминать себе о том, что оставил в другой стране, но продолжал думать об альфе каждый день. Возможно, Чон не будет счастлив от поступков омеги, но это может быть и к лучшему? Вторая часть Ви снова мучает, не даёт ему в омут этот с головой нырнуть. Чай остыл, пока омега ушёл в себя, вспоминая тот злосчастный день. Телефон коротко вибрирует на столе, Ви не смотрит на экран.

***

Чимину нравится работа в клубе больше, чем та, ночная, когда он, одетый во всё чёрное, петляет по улицам и вылавливает подозрительных личностей, включая и этого мужчину, что расположился на втором этаже в одиночестве. Намджун выпивает, омега не понимает, что с ним. Ему бы выяснить, доложить капитану, но что-то упрямо не позволяет омеге двинуться с места. Смена кончится через пару минут, можно переодеться и возвращаться домой, но… Не хочется. Квартира встретит его тишиной, в которой Пак устал теряться из раза в раз, чувствуя свою никчёмность каждой фиброй души. Он слишком одинок. Может, так же, как и Намджун сейчас. Наверняка в расстройствах из-за происходящего. Чимин был в его казино и вместе с Дани устроил альфе такой подарок. Необходимо было перейти на новый уровень. Сначала убивали. Шестёрки, но они порой играют не последнюю роль в бизнесе кого-либо. Из них можно достать информацию, что и делали омеги, а сейчас стали лишать принцев преступного мира того, чем они дорожат больше всего. Нет денег — нет ничего. То, что альфы подкупают полицию, им не поможет. Приказы сам Дохван получает сверху, туда не доходят никакие деньги, тем более от этой четвёрки. Пак избавляется от рабочей формы в небольшой комнате, что служит персоналу и гардеробной и местом отдыха. На омеге тёмные джинсы с дырками на коленях, тонкая футболка, в которой продрогнуть на раз-два, и курточка синего цвета. Он не спешит выделяться из толпы, прощаться с друзьями или всячески обратить внимание Минхёка, что не порадовал своим визитом. Чимин ушёл через чёрный выход, попутно набирая смс в общем чате с другими «охотниками». Чтобы ни случилось, парни должны быть в курсе происходящего. Заглушённый крик раздался за спиной, сопровождающийся неприятным хлюпаньем и шагами. Пак знает, что происходит какая-то сцена и ему бы лучше сделать вид, что он не при делах, уйти домой. Но оборачивается, не особо удивляясь, когда видит близнецов. Редж растягивал сигарету, притулившись к стенке, и с интересом наблюдал за тем, как его, ничем не уступающий в безумстве брат, уродовал человека. На конце длинной косы Рона Чимин часто замечал острое оружие, которым он и полосовал плоть лежащего на асфальте мужчины. Как только омега себя не ранил? Пак бы посмотрел на то, как сам Рон стонет от боли, если бы в глотку ему впилось кривое остриё. Не интересно Чимину, за что близнецы так обходятся с альфой, ему пора идти. Но пока омега собирается с мыслями, смотря на Рона, исчезает его брат, чтобы в одно мгновение появиться за спиной Пака и напугать его до чёртиков. — Потерялся? — альфа тушит окурок о стену и расплывается не в самой приятной улыбке-ухмылке, не давая Чимину пройти. — Отойди, я ничего не видел, — решается на хитрость Пак, хотя её бы стоило избегать с этой парочкой. Они умнее Чимина и сильнее. Глупо полагать, что из этой ситуации ему ещё можно выбраться если не живым, то раненым. — Ты же официант, да? — эмоции на лице Реджинальда сменяются в секунду, будто он передумал распять омегу рядом с тем альфой, — Чимин не сомневается именно в таких мыслях. У него есть с собой пистолет, но это может кончиться плачевно, если его найдут, а он еле сдержался, чтобы не вскинуть его, как только альфа появился рядом. — Расслабься, я думаю, ты самый невинный из всех блядей, что работают здесь. Редж смотрит за спину омеги, а Чимин не желал бы знать, что Рон стал ближе к нему. Прекратился звук той самой смерти, что пару минут назад был. Альфа умер, а Пак остался между двух огней, являясь льдом. Но на деле, зачем близнецам убивать его? Только потому, что Чимин позволил себе увидеть что-то не то? Возможно, но Редж не выглядит так, будто собирается напасть. Он с непонятным трепетом смотрит на брата, что в крови искупался будто. Рональд обходит Чимина, смотрит своим излюбленный взглядом убийцы, но ревности в его глазах нет, будто Пак всего лишь мышка, а они кошки, но играть никто не собирается. О, Чимин наслышан о том, как сильно братья друг друга любят. Но омега не имеет особых границ морали, у любви нет пола и запретов. Если к Паку не лезут со своими нормами, то он не станет осуждать, а на братьев плевал. Его цель иная и тоже здесь. Намджун возвышается над Чонами, теперь они не кажутся такими смелыми и спешат отойти, чтобы альфа сделал к Паку шаг и своей энергетикой бросил в пятки душу. Не страшно было убивать, смотря в глаза, и видеть костлявую, не страшно было проникать в казино, работать здесь, зная, что могут в любой момент раскрыть. Это не страшно. Намджун напротив — вот, что, правда, опасно. Альфа Чимина на две головы выше, с глазами цвета тёмного шоколада, что выключают в омеге все рычажки, что на страх реагируют. Ноги уносить никто ему не подсказывает. От Кима пахнет волшебством, удивительное сочетание в нём имбиря и цукатов на Чимина действуют странно даже для самого омеги. Намджун — пахнет востоком, сказкой, приятной пряностью. Пак отшатывается, задрав голову на альфу, что успевает словить его до того, как Чимин успевает упасть на пятую точку. Руки у Намджуна удивительно тёплые, горячий мужчина. Для скромняги Пак Чимина этой мимолётной близости хватит на неделю, чтобы дома сидеть и мусолить, думать о том, почему он видит ясное небо и солнце над головой, а не чёрную ночь. — Что случилось? — отпускает омегу Намджун не хотя, тоже ощущая это волнительное притяжение. Он смотрит на братьев, которые вновь распетушились, теперь закурил Рон, делая шаг назад от Кима. — Вы его убрали? — Ким видит тело у баков, мысленно хвалит Рональда, но наличие здесь этого милого омеги заставляет Намджуна сомневаться в том, правильно ли он поступил, отправив парочку расправиться с должником. Не было другой возможности, увы. — Улик чтобы не было, Хосок не обрадуется, если узнает о том, сколько вы грязи оставили. — Он как раз-таки обрадуется, — и спорить с Реджи никто не хочет, но Намджун любит работать чисто, так что вынуждает близнецов избавиться от трупа, чем они и занимаются, возвращаясь к убитому. Чимин запутался и очень устал. Намджун продолжает смотреть на него взволнованно с непонятной дымкой перед глазами, что не особо нравится омеге. Минутное помешательство на Киме кончилось, как только Чоны ушли. Теперь пора домой, забывать этот ужас. — Я не расскажу никому, — уверяет Пак и хочет знать, что Намджун ему верит. — Конечно, — кивает альфа, зализывая назад платиновые волосы. — Не ходи один ночью, это ведь очень опасно. — Я в состоянии себя защитить, — буркнул с обидой омега. — Можно идти? — Намджун слабо кивает, упрямо дыша только запахом этого парня, что испаряться начинает, стоит омеге сделать несколько шагов вперёд, отдаляясь от мужчины. — Как тебя зовут? — оборачивается альфа. — Пак Чимин, — не собирается скрывать этот факт омега и заходит за угол. Намджун проговаривает чужое имя в слух, по-детски улыбаясь. Нужно чаще заходить в этот клуб. Альфа видел пару раз этого парня в заведении, наслаждался его красотой и изяществом молодого тела, но не спешил подходить. Чимин всего лишь работает здесь… Чимин. Помнится, что брат говорил что-то о каком-то Чимине, которым не восхищался так, как мог Намджун. Об этом ли парне шла речь? Альфа не боялся того, что омега мог рассказать об интересной сцене полиции, что-то внутри подсказывало, что такого никак не могло произойти, была в Чимине эта надёжность, не смотря на то, что знал его Ким несколько минут.

***

Юнги остался один. Новый особняк казался пустым без вечно бурчащего Вивьена, его разбросанных одежды и туфель в прихожей. Карбон пытался не давать себе скучать, занимался важными для клана делами, часто был в разъездах, перезванивался с Джином. Но момент грусти наступал всё чаще, когда он, после очередной вылазки, заваливался в дом без задних ног и падал лицом в подушку, вспоминая те короткие недели, если не счастья, то приятного времяпровождения. Скучал и по семье, и по питомцам. Стены давили, из-за чего приходилось проводить половину ночи на террасе, разглядывая редкие звёзды. Всё оказалось не так хорошо и с работой. У Джина больше врагов, чем ожидалось когда-то. Кто-то из них устроил ад в особняке, кто-то копал под альфу. Юнги разрывался, не успевал обрубать концы, что могли привести к чему-то шокирующему. Он и не хотел узнавать то, что повергало в этот самый шок с головой. Он невольно приоткрыл дверцу в мир страшных тайн, начиная узнавать много лишнего. То, что могло спровоцировать его смерть, но Юнги решился держаться, заткнуть себе рот и дальше выполнять работу добросовестно. Омега покидает дом с рассветом, садится в машину Вивьена и выезжает со двора, дав отмашку охране. Город начинает просыпаться медленно, Юнги зевать. Ночь выдалась бессонной, не такой сладкой, как хотелось бы. Небо бледно-голубое над головой приобретает более яркие тона, ещё виднеется серая луна. Омега прожигает взглядом таких же спящих за рулём водителей, матерясь про себя. Он бы с радостью прострелил эти тупые рожи. Настроение ни к чёрту. Юнги не знает, что может ожидать его впереди. Эта встреча обещает быть насыщенной. Карбон останавливает машину у высоких тёмных ворот и недолго переговаривается с охраной, что впускает его на территорию. Домик небольшой в два этажа, но уютный. Двор просторный с многочисленными построениями, сделанными под гаражи. Юнги оставляет машину у одного из таких и выходит на улицу, вдыхая приятный цветочный аромат. Рядом сад. Для такого парня, как Джунхи, здесь очень даже мило. Омега направляется к дому, чтобы застать хозяина спящим, но тот как оказывается бодрствует давно, перебирая оружие в гостиной. Стеклянный стол завален пистолетами, и Пак с умным видом навис над ним, не реагируя на гостя, остановившегося в дверях. Внутри тихо, Юнги косится в окна, где напряглась охрана Джунхи, рассматривая людей омеги. Они с миром, если это так можно назвать. Карбон недолго сотрясает воздух на месте и двигается к альфе, чтобы присесть в кресло напротив. Пак только голову поднял, встречаясь с омегой взглядами, и вновь увлёкся оружием. — Я знаю, что ты не виновен в поджоге, — Юнги закидывает по привычке ногу на ногу, перебирая шнурки на кроссовках. — С чего ты так решил? — Знаю и всё. Мне необходима твоя поддержка. — С этого момента поподробнее, — наконец, альфа отрывается от дела и расслабленно откидывается на светлую спинку дивана. — Я не доверяю остальным. Открываются неприятные факты жизни многих личностей. Ты не такой, как другие и скорее всего принял бы обвинения, чем стал отпираться. Знаешь, почему тебя подставили? — Жажда власти. Что же ещё? — Джунхи цепляет за ушко чашку с дымящимся кофе, стоящим на углу столика. — Я слабое звено вот и бьют, но ты пришёл, значит веришь в то, что это не так. Чего ты хочешь? Помощи в устранении этих собак или? — Они не интересуют меня, — машет головой Карбон. — У моего Дона дюжина врагов, с которыми вожусь я. Может, это неправильно сейчас с моей стороны сидеть и просить тебя о чём-то, но я делаю это, потому что не хочу остаться у разбитого корыта. Джина поглотят, он не заметит. Это в Аяччо он может называть себя королём, но здесь его слово не имеет веса. Он может делать вид, что всё иначе, но я со стороны вижу. — Какая мне выгода, если я помогу? — Я отдам тебе половину того, что имеет мой Дон во Франции. — Это звучит, как шутка, — смеётся альфа. — Ты всего лишь его шестёрка, будем откровенны. И узнай Джин, что его человек перешёл ко мне, то нам обоим будет худо. — Ты ошибаешься. Я смотрю наперёд, знаю, что будет дальше, поэтому имею право говорить так. Думаешь, правление Джина вечно? — поднимается омега. — Если ты не хочешь получить половину его состояния, то я могу пойти к другому человеку, который от такого большого куска не откажется. — Сам себе противоречишь, — снова смеётся парень. — Ты не обратишься к Чонгуку, Намджуну или Хосоку. Они ненадёжные. Вот ты и здесь говоришь со мной. Я могу обеспечить безопасность тебе, выделить людей, помочь с проблемами, но твоё предложение правда звучит глупо. — Ты согласен или нет? — Я такой шанс не упущу, — встаёт Джунхи, пожимая руку омеге. — Вот и договорились.

***

— Ты должен понимать, что сам виноват в этом конфликте, — говорит Хосок, стоя у стола Чонгука. — Сам его вывел из-за ничего. Понимаю, тебе может неприятно слышать о смерти этого омеги, но я вот знать хочу: с каких пор? Никто не вынуждает тебя убивать его, но ты реагируешь очень остро и насторожен даже я. Что происходит? Что этот омега сделал с тобой за этот месяц? — Я начну конфликт и с тобой, — хмурится Чонгук, хрустя шейными позвонками. — Не придумывай того, чего нет. Я трахаю Вивьена, а не жениться собираюсь на нём, — Хосок усмехается. — Намджун сам виноват. Он тыкает меня в мои ошибки, а себя не видит. Мне что, общественности рассказать о том, что сделал он, наш святой друг? — Мы все грешники, Чонгук, но давай без истерик, — устало выдыхает Чон, отталкивая от стола. — Проблема есть другая и более весомая, если ты не заметил. Охотники будут нас истреблять, как зверей. Сколько ты потерял на этой неделе? Я лишился главных клиентов, которые приносили мне миллионы. Не просто клиентов, демон, а высокопоставленных чиновников. — Думаешь, мне легко? — закуривает альфа. — Я пытаюсь найти хоть какую-то ниточку, что могла бы привести к этим тварям. А ещё Намджун. И Джин. Он на Корсике? — Я за ним не слежу. — Но за его консильери следишь. — А ты за мной? — размахивает руками Хосок. — Ладно, если этой ссоры тоже не избежать, то я скажу первым. Ты ахренел, а я устал подтирать твою задницу от дерьма, — Чонгук на мгновение давится дымом, откашливаясь. — Ты удивлён? Не заметил, видимо, как я стал твоим псом. Намджун давно про это шутит. Лет пять уже шутит. Я ничем не хуже тебя, Чонгук, но постоянно в грязи из-за твоих поручений. Ты пачкаться не хочешь, а я не могу тебе отказать, но раз на то пошло, то разбирайся сам. Следи за Джином, Намджуном или своим Вивьеном, я заебался, у меня своя жизнь. — Ты без меня, — подрывается на ноги альфа, — точно псом станешь. Кто бегает за мной, как ребёнок? Давно пора стать самостоятельным, я тоже не хочу тебе сопли подтирать. И знай, что я не хотел этого, ты вынуждаешь меня показывать зубы. А теперь пошёл вон из моего кабинета, — садится обратно альфа. Ему не хотелось разводить здесь новый конфликт, но всё кажется правильным, по фактам. Проще будет, если они все по раздельности станут бороться со своими проблемами? Это может плохо кончиться из-за трещины в крепкой дружбе. Никто же не пойдёт первым на примирение, даже когда прижмёт. Чонгук снова курит, смотрит на дверь, в которую вышел друг и чувствует себя, как никогда гадко. Сплёвывает на пол.

***

Хосок спускается к порше, молниеносно покидая злосчастное место. Ему всегда казалось, что с Чонгуком его ничего не могло поссорить, они всегда были друг другу братьями, сильным плечом, на которое можно опереться. А сейчас под рёбрами растекается липкой магмой обида старая. Всё именно так, как Хосок говорил и от этого ещё неприятней становится. Был ли он для Чонгука правда тем другом настоящим или просто какой-то разменной монетой? Хочется напиться, потом с утра можно начать работать, хотя альфа наверняка будет ещё около недели оплакивать былую дружбу, а вскоре и свой уже скудный бизнес. В «Hope» людей, как обычно толпа, музыка гремит и алкоголь реками льётся, но Хосоку не интересно. Он поднимается в свой вип, просит бутылку бурбона и валится на диван с ногами, через время заказывая себе танцовщика, чтобы было не так скучно. Алкоголь не лезет в глотку, как бы сильно Хосок не желал напиться до отключки. Альфа перебирает в пальцах ментоловую сигарету уже минут десять, раздумывая над тем, что случилось и так и не закуривает, отвлекаясь на омегу, что стал вертеться неумело на шесте. Чон осознаёт, что хочет близости, вряд ли секс сейчас мог ему помочь, но попробовать стоит. Он не торопится в дикой жажде примкнуть к пухлым губам темноволосого парня в симпатичном костюме кролика, рассматривает добычу. Хосок не разрешает трахать своих танцоров, для этого есть другие люди, но ему самому можно, кто запрещает? — Твоё имя? — хочет зубами юбочку с омежки снять, своё возбуждение унимает ладонью, плотно сжав член через ткань брюк. — Ким Дани, — парень останавливается, держась за шест, будто готовится упасть замертво, смотря в глаза альфы. Он впервые так близко с ним и боится того, что может случиться далее, потому что не готов Дани сейчас спать с этим мужчиной, даже ради задания. Это работа Чимина. Обидно, что капитан не подумал над этим. Или думал? Во всяком случает на Кима ему плевать, он ждёт хороших результатов выполнения задания, а не слёз, с которыми Дани собирается на утро придти к У. — Дани, подойди ко мне, — Хосок откладывает сигарету на столик и опрокидывает в себя половину стакана с алкоголем, пока омега медленными шагами движется к нему, его страх ощущается в воздухе, пропахшим сексом и горьким шоколадом. Зверь внутри Чона встаёт на задние лапы, и чёрт его знает, почему Хосок сам от этого шорохается, будто рядом кто-то особенный, а не просто омега, которого Чон собирался натянуть на этом диване. — Не помешал? — раздаётся у дверей, когда омега в развратном костюме кролика уже восседает на бёдрах Хосока, смирившись с ситуацией. Он оборачивается, точно не ожидая увидеть Юнги. Нужно ли взять в оборот и его семью? Ким сползает с мужчины. — Помешал, — скалится Хосок, понимая, почему так странно-приятно внутри стало и зверь его внутри вновь так же спокоен и умиротворён. Потому что рядом Юнги. — Я старался, — входит в комнату омега. — Вышел, — кивает Дани, и тот, забрав обувь, убегает, благодарно кивнув Карбону. — Развлекаешься, значит? — Ты снова радуешь меня визитом, Стервелла, — не может не радоваться альфа, забывая обо всём, что было до появления омеги. — Соскучился? — Мечтай, — брыкается в кресло Юнги. — Новость у меня, ты из штанов выпрыгнешь, — морщится, странно было увидеть Хосока с кем-то другим, когда он о какой-то любви говорил. Секундную грусть омега отгоняет. Ни к чему это. — Джин сказал, что я буду тебе помогать. — В чём же? — мало интересует Хосока, но участие в его делах Карбона интересно. Мог ли Джин как-то узнать о ссоре Чонов? Альфа, наконец-то, закуривает и начинает разглядывать острые коленки омеги. — У тебя говорят, проблем больше всех, вот он и сказал: «Услуга за услугу.». Я не в восторге, чтобы ты понимал. Это смешно? — выгибает бровь омега, когда Чон начинает тихо посмеиваться. — Мне стоило отказаться, но я здесь, чтобы спасти тебя, но если руки будешь распускать, то я уйду. — Очень занимательно, — куда-то в стену смотрит Хосок. — Правда, очень! — вскрикивает, от чего Юнги дёргается, не зная, вызывать дурку или кинуть в альфу что-нибудь тяжёлое. — Надо же… какая многоходовочка, — и вмиг затихает, задумываясь о чём-то своём. Юнги, услышав от Джина о том, что ему придется работать с Хосоком, долго отнекивался, умолял о другой любой работе, даже самой грязной, но без наличия Чона. Дон будто рассудок резко потерял и стал всё чаще доказывать своё безразличие к омеге, что был ему сыном, братом, самым настоящим членом семьи. Тем, за кого Юнги любому мог откусить голову и отдать свою жизнь. Хосок кому-то звонит, Карбон прислушивается, понимая, что тот говорит с Джином. — Я принял подарочек, меня устраивает, мы в расчёте, — говорит Чон, так же быстро заканчивая разговор. Юнги не нравятся все слова, что вылетели изо рта альфы. Хочется тоже набрать Дона и спросить, что происходит, но омега видит, как не по-доброму на него начинает смотреть Хосок и становится уже не до Джина. — Тебя продали, поздравляю. — Не понял. — Джин был мне должен, тебя отдал в счёт долга. Теперь понял? — выпускает дым альфа. — Что ж, детка, теперь ничего не мешает нам повеселиться, — наслаждается тем, как быстро ужас затапливает карие глаза. Юнги крутит головой в разные стороны, всё же находит в себе силы набрать Джина, но абонент резко становится недоступным и омега спешит рвануть к двери, чтобы быть пойманным Чоном. Окурок слишком близко приближен к глазам и, если это не прямая угроза, то Юнги не знает что. Хосок выдыхает в лицо, заставляя закашляться от дыма. Омега не думает больше о побеге, знает, что сделает только хуже. Как же так могло случиться? Не мог его любимый Дон взять и оторвать от сердца Юнги, это немыслимо. Только стал бы Хосок вот так рисковать и касаться его? Сигарета, наконец, потушена о дверь, а руки теперь заняты телом Карбона. Может ли Юнги всё ещё носить эту фамилию? Его губы находят омежьи быстро, альфа не перестаёт восхищаться мягкостью черничных уст, глубоко целуя парня. Пальцы цепляют чёрную футболку, тянут наверх. Юнги мычит в поцелуй, пытается оттолкнуть альфу, но того, кажется, уже ничего не могло остановить. Хосок дал себе установку силой не брать, но в эту ночь посылает подальше самого себя. Он разозлён на Чонгука настолько, что хочет оторваться на Юнги, хотя очень рад тому, что Джин именно так расплатился с ним. Омеге может быть сейчас больно от поступка Дона, но Хосока это никак не волнует, ему бы со своими обидами справиться. Вот альфа и раздевает его, вот и тянет на диван, животом укладывая. Юнги плачет горько, где-то в глубине души понимая, что Джин не святой и гипотетически мог так с ним поступить, но от того и глубже этот нож, что в спине, проходит. На нём теперь восседает Хосок и Юнги больше не имеет права бегать от него, но желания вскрыться нет. Узнать у Дона: почему, — да. Омега сжимает плотно губы, не желая впускать в свой рот чужой язык, и с достоинством терпит несдержанные касания альфы. Но вот удивление, дальше Чон не идёт. Рвёт колготки, кусает ягодицы, задирая короткую юбку, но на этом всё. Юнги смотрит через плечо, глотая слёзы, а Хосок завис, будто на него снизошло. Альфа допустил ошибку. Зверь, что до этого на задних лапах сидел, стал альфу изнутри на лоскуты рвать, просить остановиться. Чону не нравится больше такая реакция внутреннего «я» на Юнги, будто что-то большее между ним и омегой, чем страсть односторонняя. Хосок эту боль нечеловеческую внутри не знает, как терпит, но стоило остановиться, как тут же на нет она сошла. Он слезает с омеги, назад отшатывается, из горла бурбон пьёт и проклинает свою сущность, что стала повиноваться перед Юнги. — Слабак, — бросает сдуру Карбон, поднимаясь. Не хотел он быть изнасилованным этим человеком, но задеть его, стало должным. Хосок кажется напуганным чем-то, что не может не вызвать ядовитую улыбку на лице Юнги, но ему не понять, что остановило Чона. Омега уходит молча, в рваных вещах, с цветущими на коже засосами и губами резко опухшими от поцелуев. Противно, запах Хосока придётся долго смывать, но это не так сильно бьёт по сердцу, как поступок Джина. Юнги пытается дозвониться ему всю ночь, но понимает, что его бросили в «чёрный список», а его друзья с Корсики не радуют «не звони сюда». Омега пишет Джунхи, просит о встрече.