Девиз по жизни – «Блять!»

      Стемнело. Прохладный весенний ветер гулял по улицам окраины города, холодным потоком цеплял ещё голые ветки молодых деревьев. Здесь было практически безлюдно. Лишь изредка можно было встретить компании подростков и одиноких бродяг. Это место отдалено от главной дороги и шумного района.       Одна чересчур громкая быдловатого вида компания из четырёх мужчин сидела около подъезда заброшенного пятиэтажного дома. Дворы здесь тихие, фонари на улице редкие. А тишину этого места нарушали противный ржач и периодические звуки харканья. В сторону мимо установленного ведра летели пустые банки из-под пива, вокруг скамейки пополнялось количество окурков.       Неподалёку проходила юного возраста девушка, а на ней были надеты широкие джинсы, растянутая толстовка и безразмерная куртка с капюшоном, в которую она сильнее куталась, пытаясь скрыться от назойливого ветерка. На спине её был тканевый рюкзак с принадлежностями – девушка этим поздним вечером возвращалась домой после рисования на открытом воздухе. Заметив компанию впереди себя, она решила развернуться и пойти другой дорогой, но её тут же окликнул хамоватого тона голос одного из парней. Зажмурившись, она ускорила шаг, однако её в этот же миг схватили за рюкзак.       — Э, слышь, мы к тебе обращаемся, — упрекнул тот же голос, и его обладатель развернул грубо девушку. Сердце той сильнее забилось от страха, когда перед собой она увидела четырёх представителей мужского пола, которые смотрели на неё явно с недобрыми намерениями.       — Да ты не пугайся, — басисто подколол один из них, улыбаясь слишком фальшиво. Какой же запах перегара от него шёл...       — Ну чё, прокатимся?       — Мне домой нужно... — промолвила тихо девушка, стараясь держать себя в руках. — Отпустите, пожалуйста.       — Нет, так дело не пойдёт.       — Да чё ты ломаешься? Пошли-пошли. Покатаемся, послушаем музыку.       — Сигареткой угостим. — кто-то из этой компании протянул девушке тлеющую сигарету, заставив сморщиться бедняжку. — Будешь?       Снова поднялся мужской гогот, и без того наполняя атмосферу безвыходной ситуацией. Четверо против одной. Взрослые против одиннадцатиклассницы. Спастись не удастся.       — Толян, заводи машину, — дал указание самый борзый из них, хлопнув по плечу своего приятеля, и это эгоистичное отношение настолько разозлило девушку, что гнев на минуту закрыл собой страх.       — Я никуда не поеду.       Смех прекратился. Мужики переглянулись, и тот самый борзый подошёл к ней ближе, крепко схватив за плечо.       — Ты, бля, ещё подерзи тут, — с угрозой проговорил, пока девушка шипела от боли. Когда этот же борзый собирался её внаглую притянуть к себе, та начала сопротивляться, только раззадоривая остальных. Но в этот же момент позади компании раздался иной голос, из-за чего девушку немедленно отпустили:       — Ира! — к удивлению школьницы, позвал по имени незнакомый, но адекватный на вид мужчина, который был в чёрной кепке и того же цвета куртке, — Долго мне тебя ждать? — он остановился около неё и подозрительно взглянул на остальных. — А вы ещё кто?       — А мы знакомые Ирки, — быстро сориентировался борзый, ухмыляясь, — хотели погулять немного.       — Знакомые, значит... — проговорил мужчина задумчиво и посмотрел на девушку. — Нет, дочь, никаких гуляний. Уже поздно, а твоя мама с меня сейчас шкуру снимет.       — Хорошо, пап... — подыграла Ира, хотя этого мужчину она точно видела впервые в своей жизни. Но она настолько была напугана сложившейся ситуацией, что решила довериться ему. Наверное, понимала, что хуже уже не будет. Или какое-то неведомое чувство подсказывало, что именно этот мужчина является её верным спасением. Они уходили под взглядом четырёх пар глаз той самой компании. Толян, как назвал его борзый, прикурил и покачал головой, смотря на то, как удаляются фигуры.       — Папаша, блять, — усмехнулся он хмуро и взглянул на тройку. — Чёт странно он себя ведёт.       — Мы их вот так отпустим?       — Нет, конечно.       Они уж хотели догнать девушку с мужчиной в кепке, но вновь незнакомый голос разрезал ночную тишину:       — Э, мужики. Закурить не найдётся?       Четвёрка обернулась и заметила мужчину кавказской внешности, потирающего ладони от холода. У него борода небольшая, волосы на голове собраны в странный пучок, а по бокам и на затылке вовсе сбриты. Для компашки это был незнакомый мужчина, но так-то это был Сергей Борисович собственной персоной, зачем-то забредший в этот неблагоприятный район.       — А те чё надо? — спросил борзый, спрятав руки в карманы и вскинув голову.       — Сигаретку. Одну, — попросил Сергей, показывая цифру указательным пальцем. — Мои кончились, а до магазина ещё шагать и шагать.       Борзый кивнул Толяну и второму человеку, чтобы те пока сами догоняли девчонку с папашей, и когда те быстро зашагали в сторону, достал из мятой пачки сигарету и протянул её незнакомцу, даже помог прикурить. Сергей благодарно кивнул, затянулся, а двое мужиков с насмешкой разглядывали причёску на голове мужчины.       — Ты вообще откуда такой?       — Проездом, — выдыхая дым, ответил Матвиенко. Он еле держался, чтобы не сморщиться от неприятной горечи дешёвых сигарет. — Машина не едет, пришлось задержаться. Не знаете, есть где-нибудь поблизости столовая?       — Не, мужик, это не к нам, — с ухмылкой ответил второй, который был тощим.       — Тебя, может, подбросить куда надо? — предложил борзый либо искренне, либо просто из вежливости (хотя откуда она, казалось бы). Но Сергей отрицательно покачал головой.       — Нет, спасибо, я на своих двоих. Тут недалеко.       — Так а с машиной чё?       — Аккумулятор сдох, — мужчина нахмурился и поджал губы. — Знакомый обещал подъехать помочь.       — Повезло. Мог бы и на трассе заглохнуть.       — Мог, — кивнув, выдохнул Сергей и затушил сигарету о ближайший столб неработающего фонаря. — Ладно, пойду я. Спасибо за компанию.       — Удачи тебе.       Проводив взглядом незнакомца, мужики не стали медлить и решили отправиться к своим на подмогу. Странно, что они ничего не слышали. Думали, что хотя бы девчонка попытается кричать, так как с ней сопротивление явно было бы.       Вокруг ещё так темно, ни черта не видно. Но те попытались пойти по маршруту приятелей. Поблизости не было ни девчонки, ни того папаши. Тощий и борзый приближались к другой, более разрушенной заброшке, как вдруг неподалёку увидели силуэты двух неподвижно лежащих тел на земле. Нарастающее тревожное чувство кричало бежать отсюда, но мужики приблизились и убедились, что это и есть их приятели. Сквозь одежду сочилась свежая кровь, и борзый, смотря на это, всё больше ужасался. Кто же это сделал?       — А говорят ведь: опасно ходить в такую темень, — вдруг за ними бархатным голосом заговорил кто-то, заставив резко обернуться. — Никогда не знаешь, на кого наткнёшься.       Перед ними, облокачиваясь на стену, стоял невысокий мужчина с проседью в русых волосах и щетине. В руках, закрытых перчатками, он держал окровавленный нож, платком очищая плавными движениями лезвие.       — Ты кто, блять? — нарочно громко спросил борзый, пытаясь не выдать испуг. Получалось это у него, мягко говоря, не очень. Невысокий мужчина взглянул на него серо-голубыми глазами с хитринкой.       — Конь в пальто, — ответил якобы по-доброму и отпустил хриплый смешок – очень громкий для мёртвой тишины, но такой холодный. — Неактуально уже, да? Старею.       — Сука, это ты их положил?       Мужчина нож убирать не спешил. Сложил платочек, убрал его во внутренний карман куртки, а сам со снисходительной улыбкой посмотрел на встревоженную пару человек.       — Расслабьтесь, вы выглядите напряжёнными, — проговорил он это всё тем же бархатным голосом, якобы внушая спокойствие. Но какое тут может быть спокойствие, когда трупы недавно живых приятелей лежат прямо позади? — Вдох-выдох. Ну?       В ту же секунду тело тощего замертво упало рядом, глухо ударившись о землю. Борзый вздрогнул, широкими глазами уставился на приятеля, который ещё несколько секунд назад стоял рядом. На свой страх он поднял взгляд и наткнулся на второго мужчину, каким-то образом незаметно подкравшегося к ним: длинное пальто, чуть небрежно лежащие чёрные волосы. Арсений стоял перед ним и крутил в руке нож, с ухмылкой глядя на убитого.       — Смотри-ка, ему помогло, — кивнув в сторону трупа, отметил Попов и приглушённо засмеялся вместе со вторым мужчиной. А вот борзому было не до смеха. Теперь уже он чувствовал себя мышкой, окружённой бесчисленным количеством мышеловок.       — Вдох-выдох, парень, — повторил мужчина, отталкиваясь от стены. Он и Арсений не сводили глаз с борзого. — Ты забываешь дышать.       — Мужики, может, договоримся? — безнадёжным охрипшим голосом попросил тот, но глубоко понимал, что осталось ему жить считанные секунды.

***

      Кажется, Антон забыл снять свои розовые очки.       Ну как он мог подумать, что последние месяцы одиннадцатого класса могут быть интересными? Это же сплошное издевательство над учениками! Во-первых, экзамены. И во-вторых экзамены, и в-третьих. ЕГЭ напоминает страшного босса в видеоигре – в случае Антона видеоигрой является школа. Только вот если игры способны развлекать, то школа наоборот убивает всю мотивацию и силы. А ведь нужно ещё прокачивать свои умения в учёбе, и это учителя заботливо учли, понаставив на каждый день недели по семь, а то и восемь уроков. Блять! Это ещё хорошо, что Антон не ходил ни на какие дополнительные секции, хотя ему предлагали и баскетбол, и КВН. Насчёт футбольной команды он обещал подумать, но чует его сердце, что подготовка к экзаменам покажет громадный средний палец увлечениям Шастуна. А что будет в ВУЗе...       А ещё у Антона походу совсем плохо со зрением, ибо красавчик брюнет из клуба оказался тем ещё мудачьём в школе. Катя, с которой Антон сдружился за последнюю неделю, рассказывала об Арсении Сергеевиче всё только в хорошем свете. И по сути Арсений и был хорошим учителем, но очень он любил устраивать проверочные работы каждый, мать его, урок. «Для закрепления материла» — всегда твердил Попов, пока одиннадцатиклассники мысленно душили его. И что Антон нашёл в этом Арсении? Обычный ведь среднестатистический мужчина. И чёлка у него нелепая, и рубашки у него дурацкие. Да ещё и школьная правильность бесит ужасно. Единственное, что привлекает Антона в этом учителе – великолепные руки и бесящие, но, сука, красивые глаза.       Арсений больше (да и до этого) никаких первых шагов не делал, только поставил высокую стену между ними в виде чёткой определённости "учитель и ученик". Пф, больно уж нужен этот Попов. Антон не собирался его добиваться ради тупого желания потрахаться. Да и у парня из-за вечной учёбы не было особо на это времени. Но в стенах школы он мог себе позволить надоедать голубоглазому учителю: то завуалированно заигрывал с ним прямо на уроках, то с ехидной улыбкой соглашался на угрозы остаться после уроков. Катя непонимающе смотрела на действия одноклассника, а тот не спешил их объяснять, продолжая докучать учителю.       Сегодняшняя математика проходила примерно по такому же плану, пока Антон не понял, что учитель его действия стал открыто игнорировать. Наскучило тогда парню, вот он и решил немного посидеть в телефоне. А Попов этот его заметил и телефон его тотчас конфисковал, предупредив, что вернёт его лишь после уроков. Как же Антон в тот момент возненавидел Арсения Сергеевича... Но это ненадолго. На оставшихся уроках он всё равно занимался своими делами и отвлекал Добрачёву от учёбы, за что ему чуть не влетело.       Но вот закончился долгожданный шестой урок. Одиннадцатиклассники лениво выплыли из кабинета химии и медленными шагами направились в сторону их кабинета. Антон с Катей о чём-то увлечённо разговаривал, и девушка, не смотря вперёд себя, задела плечом идущего навстречу Дмитрия Темуровича, что у того из рук выпал классный журнал.       — Ой, простите меня, пожалуйста! — выпалила она и подняла журнал, протягивая учителю. — Я не хотела, я просто не заметила, — продолжала говорить, пока биолог снисходительно смотрел на неё, — Простите ещё раз.       — Екатерина, всё в порядке, — сказал он спокойно, принимая журнал. — Просто постарайся быть внимательнее. Ты, Антон, тоже.       — А я-то что?       — Я имею в виду твою работу.       Сегодня они писали проверочную по фотосинтезу, и, видимо, Антон написал её не на самую лучшую оценку. А всё почему? А всё благодаря Арсению Сергеевичу, отобравшему телефон, с помощью которого можно было найти ответы. Кто-то скажет, что можно было просто подготовиться к уроку, но вы серьёзно? Антон – одиннадцатиклассник, у которого и так хватает забот. Он даже не сдаёт эту биологию, зачем ему её учить?       — Вы уже проверили? А что я получил? — поинтересовался, надеясь хотя бы на удовлетворительную отметку, но учитель покачал головой и пошёл в сторону учительской.       — Всё потом, всё потом, — послышалось только от него напоследок. Антон проводил его жалким взглядом, после чего посмотрел на девушку. Та взглянула на него, улыбнулась немного устало.       — Ну что, домой?       — Я сегодня с Пашей, — ответил он и кинул взгляд в сторону дальнего кабинета, поджав губы. — Ещё телефон надо забрать, — добавил недовольным тоном. Катя ласково погладила его по руке, после чего крепче взяла сумку.       — Тогда до завтра.       Парень кивнул и, когда Добрачёва ушла, направился в сторону кабинета математики. Коридор уже давно опустел, всюду стояла тишина. Когда парень зашёл в нужное ему помещение, то не обнаружил учителя, отчего даже немного поник, но быстро взбодрился и принялся искать смартфон на учительском столе. В ящиках пусто, около компьютера пусто...       — Ну и что это мы тут ищем? — внезапно поинтересовался Арсений Сергеевич в дверях. Как он так подкрался? Парень, которого застали врасплох, медленно повернулся к нему и натянул невинную улыбку.       — Телефон, Арсений Сергеевич. У меня закончились уроки.       Учитель ухмыльнулся, подошёл к своему месту, чтобы положить стопку тетрадей, после чего достал из кармана пиджака гаджет и протянул его юноше.       — Чтобы больше никаких телефонов во время занятий, — добавил строгим тоном. Антон быстро выхватил смартфон, как будто Попов мог передумать возвращать его.       Математик сел за рабочий стол и с удивлением заметил, что одиннадцатиклассник уходить не собирался. Сел только наглым образом на парту напротив стола и уткнулся в свой телефон, проверяя сообщения.       — Что-то ещё? — поинтересовался мужчина с намёком, что Антон может идти домой. Хотя, зная Шастуна... Тот вновь мог выдумать очередной подкат и опробовать его на учителе.       — А? — отвлёкся на секунду юноша. — Не, я Пашку жду.       Арсений хмыкнул и подтянул к себе стопку тетрадей из 8 «А» класса.       — Обязательно это делать в моём кабинете? — спросил, начиная проверять работы. Да уж, прошло только полторы недели с начала последней четверти, а ученики уже вдоволь захлёбываются постоянными проверочными в виде самостоятельных и контрольных.       — А Вы против? — с кокетливой ухмылкой уточнил Шастун, но его лицо вмиг переменилось, стоило ему только наткнуться на фотографию в чате. — Ебать...       — Антон.       — Охуеть... — учитель смотрел грозно на матерящегося ученика. Антон виновато закусил губу и повернул телефон к мужчине. — Арсень Сергеич, видели? На заброшке нашли четыре трупа.       Прищурившись, Арсений Сергеевич внимательно всмотрелся в сообщение в Telegram с приложенной фотографией той самой компании, беспощадно убитой прошлой ночью. Днём их окровавленные тела выглядели куда отвратительнее... Антон повернул телефон к себе обратно, с интересом и восхищением во взгляде разглядывая фотографию. Обычно здравомыслящие так не реагируют на недавнее убийство в родном городе. Это очень озадачило мужчину.       — Ты выглядишь... — Арсений нахмурился, глядя на юношескую полуулыбку, — очень обеспокоенным.       Убийства в этом городе – явление давно не удивительное, поэтому никто особо уже не беспокоится, узнавая об очередной новости. Каждый месяц происходит какая-то херня, где оказываются убитые люди и очередное дело, неподвластное даже опытным детективам. Миром правят связи и деньги, а если связи есть у убийц во всех областях, то можно считать миссию по разоблачению убийств невыполнимой.       Даже при том факте, что по городу разгуливает серийный убийца, никто не создаёт безопасных условий. Люди как всегда ходят на работу, а ученики и студенты свободно посещают учебные заведения. Страшно ли кому-то? Да нет. Всем уже давно плевать на то, что в любом месте и в любой момент их может прирезать маньяк. Либо серые будни так сказываются на людях, либо им просто надоело жить в страхе и ожидании. Самыми удивительными в этой ситуации являются школьники, зашуганные надвигающимися экзаменами. Вот им уже ничего такого, не связанного с ЕГЭ, не страшно. Видимо, Антон в их числе.       Павел Алексеевич пришёл в кабинет совсем скоро и, звеня ключами, привалился плечом к дверному проёму.       — Антошка, погнали.       Парень пропустил мимо ушей обращение крёстного. Лишь спрыгнул с парты и в два шага оказался около трудовика.       — Паш, глянь. — Шастун продемонстрировал ему то же сообщение. Сначала Павел ошарашенно вскинул брови, а потом нахмурился и поморщился в отвращении, рассматривая изуродованные тела.       — Какая гадость... — в эту секунду на дисплее выскочило сообщение из другого мессенджера, и Антон со смущённым «Ой» убрал телефон. Пока парень отвечал на него, Павел незаметно отвёл глаза и кинул подозрительный взгляд на Арсения, после чего ему снова показали то фото с убитыми.       — Вот, сегодня на заброшке нашли.       — Антон, ты хоть понимаешь, что это серьёзно? — парень закатил глаза и сплющил губы, догадываясь, что сейчас начнётся очередная воспитательная лекция. — Старайся не гулять в незнакомых местах. И в знакомых тоже осторожнее...       — Да понял я, понял.       Воля хмыкнул.       — На, держи ключи, открой пока машину.       Прокрутив связку в руке, он подбросил её прямо в руки одиннадцатикласснику, и тот, ловко поймав ключи, кивнул и быстро удалился из кабинета. Остались только Павел и Арсений – двое учителей, которых школа знает как главных неприятелей. Трудовик осторожно выглянул в коридор, убедился в отсутствии лишних глаз и ушей, после чего закрыл дверь в кабинет и посмотрел на проверяющего тетради учителя.       — А вы, как я погляжу, не прохлаждаетесь, — с насмешкой отметил он, хватая ученический стул и ставя его напротив стола, за которым сидел Арсений.       — А что делать? — ответил тот, не отвлекаясь от проверки. — Работа есть работа.       — Не путай работу с увлечением. Тебе самому это не надоело?       Красная ручка в руке математика не вовремя перестала писать, но Попов безуспешно пытался поставить оценку. Только вот отсутствие пасты давало понять, что данный предмет канцелярии больше не воскреснет.       — Не надоело, — ответил, с усердием пытаясь расписать ручку на отдельном листке, а потом отвлёкся, чтобы взглянуть на Волю. — Паш, я не ты – не собираюсь бросать дело ради семьи.       — Да потому что не было у тебя семьи, — как глупому проговорил мужчина, указательным пальцем стукая по лбу Попову. Тот от руки отмахнулся и встал с места, чтобы поискать завалявшуюся пасту в шкафу.       — С Ларисой мы планировали свадьбу, — заметил он и нагнулся к нижней полке. Кроме дидактических материалов и учебников ничего не было. Недовольно цокнув языком, учитель принялся отодвигать тетради, так как помнил, что когда-то он точно небрежно закидывал сюда нужную красную ручку.       — И где сейчас твоя Лариска? — слова Паши он решил проигнорировать. — Арсений, не обязательно ведь только ради любви прекращать всё это. Подумай хотя бы о себе. Как отразится на твоём будущем подобное увлечение? Ты вообще думал, что будет, если все твои убийства раскроют? — спросил намного тише, почти шипя.       Брюнет сдержанно вздохнул и взглядом зацепился за торчащую между учебниками ручку. Вот как она там оказалась?       — Паш, ты мне морали пришёл читать? — спросил он, развернувшись и вернувшись на своё место. Попытался найденной ручкой обвести продавленную прошлой ручкой отметку, но и эта оказалась с сухой пастой. Гортанно прорычав, он принялся расписывать её на том же листочке, чтобы убедиться в негодности пасты.       — Нет. — трудовик устал наблюдать за мучениями Арсения, а потому достал из внутреннего кармана куртки свою ручку и подал её Попову. — Я хотел предупредить, чтобы Антона не ввязывал в это.       Арсений только хотел принять ручку, как тут же застыл, с искренним непониманием выгнув бровь.       — Причём здесь он?       — Я словно не вижу. — в ответ на слова Воли Попов продолжал хлопать глазами. — Он тянется к тебе. К сожалению... — проговорил мужчина и увёл взгляд, но тут же вернул его, строго смотря в голубые глаза. — Не дай бог он узнает. Тронешь его...       — Всё, я понял, — выставив ладонь, прервал его Арсений и вернулся к проверке тетрадей. — Но ничего обещать не могу. Хочешь, чтобы он был в порядке – следи за ним.       На это Паша отвечать ничего не стал. Знал, что, несмотря на появившиеся между ними разногласия, Попов не тронет кого-либо из близких его друзей, пусть и бывших. Да и не по его это профилю. Лишать жизни бесполезного и даже вредного для общества человека? Пожалуйста. Да, аморально, да, ужасно. Но Арсений давно по молодости влез в эту глупость, так что теперь даже не пытается найти выход из этого.       Воля убрал стул обратно, поправил на себе куртку и вышел из кабинета, тихо прикрыв за собой дверь. Арсений даже не стал провожать того взглядом, вырисовывая очередную тройку за работу. И в кабинете стало как-то совсем тихо. Часы на стене не тикали – в них батарейка давно села, а заменить её все забывают. Из закрытых окон (а закрыты они из-за апрельской прохлады) не доносятся шумы пришкольного двора.       Но вот телефон Попова оповещает владельца о новом сообщении. Антон Шастун сейчас А за что 2?!?!       Это значит, что юноша проверил все мессенджеры и решил добраться до электронного дневника, в котором уже красовался лебедь за последнюю работу. Недавно они решали за ничтожный урок длиною в сорок пять минут тренировочный вариант из ЕГЭ (да-да, тот самый, на который должно отводиться почти четыре часа), и вот за него Антон получил неудовлетворительную оценку. Он решил тогда не париться и списать всё с ответов, которые скинули в беседу его любезные одноклассники. Но ведь и Попов не промах, ведь он лично заменил многие значения и условия в заданиях, да так, что сначала не было видно подвоха.

Вы Меньше на уроке будешь списывать

Антон Шастун Я не списывал

Вы Конечно Как и твои одноклассники

      Парень поджал губы и заблокировал телефон, откинув голову на спинку сиденья. Только что усевшийся на водительское место Воля вопросительно взглянул на своего племянника.       — Что-то случилось?       — Нет, — юноша покачал головой и решил перевести тему, — Ангелина сегодня у вас?       — Да. Роб уже неделю просит, чтобы она приехала погостить, — ответил Воля, заводя автомобиль. — Может, ты тоже к нам?       — Паш, вам своих детей не хватает? — улыбнулся Антон, и крёстный улыбнулся ему в ответ.       — Так вы с Ангелинкой тоже мои дети. Пусть и не по документам, но…       Вот кто-кто, а Павел Антона и его младшую сестру Ангелину любит сильно. Шастуны старшие частенько могут уезжать куда-то, так что дом дяди давно стал родным местом для этих детей. Но Антон уже, можно сказать, взрослый. Да-да. Ребёнком его называют исключительно в рамках понятия семейного древа, а не вовсе из-за легкомыслия парня.       Но учиться быть серьёзным ему действительно нужно, а иначе такое почти наплевательское отношение к учёбе скажется плохо не только на оценках, но и на результатах экзаменов. Особенно по профильной математике… Завтра, кстати, в расписании тоже стоит алгебра, а это значит, наверное, что придётся выслушивать претензии от Арсения Сергеевича. Ну, и как-нибудь исправлять оценку, конечно же, которую учитель поставил на уровне контрольной работы. Какой же этот Попов, всё-таки...