Девиз по жизни – «Блять!»

Падла Сергеевич Антон, почему не спим?       Парень с удивлением посмотрел на сообщение, что пришло ему почти в час ночи. Даже в такое время суток Арсений не оставляет в покое мысли Шастуна, заставляя думать о себе вновь и вновь. А ведь Антон сейчас просто переписывался с Макаром. Он даже не думал, что учитель будет не спать и что засечёт его за бодрствованием.

Вы А ты почему не спишь?

      Ну а что? Арсений Сергеевич сам разрешил обращаться к нему на «ты» вне школы. Шастун этой возможностью теперь будет пользоваться в любой удобный момент. Падла Сергеевич Я первый задал вопрос       Ой, ой, ой. Нашёлся тут такой важный. Антон не обязан докладывать какому-то учителю о том, почему не спит в столь поздний час. Но Арсу (Арс – всё же это так классно звучит) он решил ответить.

Вы Просто до сих пор не могу поверить, что мне уже есть восемнадцать

Падла Сергеевич Да уж, Тошка… Чувствую, взросление будет для тебя самым трудным этапом в жизни

Вы На что это ты намекаешь?

Падла Сергеевич Ты же вечно как ребёнок       Это он быкует? Быкует ведь? Антон уже думал изменить название его контакта на что-то более красивое, но пусть теперь остаётся Падлой. Не заслуживает он чего-то другого.

Вы Если я ребёнок...

      О да, Шаст, добивай учителя. Он сам ведь нарвался.

Вы То станешь для меня папочкой?))

      Честно, все силы уходят на то, чтобы сдержать дикий смех от нелепости высказывания и чувства собственного стыда. Всё-таки на часах половина первого, и не хотелось бы, чтобы родители проснулись из-за такой глупости. Но это стоило того, чтобы получить заветное возмущённое: Падла Сергеевич Антон!

Вы И тебе спокойной ночи)

      Антон с улыбкой и чувством собственной победы отложил телефон в сторону, теперь буравя взглядом тёмный в ночном мраке потолок. И с каких пор парень вот так реагирует на общение с учителем? Вот именно, что с учителем! Для Антона это было в новинку, ведь в прошлой школе учителя делились только на такие классы: древние маразматики, вечные декретницы, ебать важные особы, профессиональные мозгоеды, орущие горгульи, черти со стажем – совершенно не на кого взглянуть. Нередко учителя относились сразу к нескольким классам (и опустим тот факт, что многие учителя значительно портились из-за выходок Антона). А вот Арсений Сергеевич был другим. Злым, но в то же время добрым. Загадочным, но в то же время искренним. Весёлым, но в то же время серьёзным. Сексуальным, но... без но. Ходячее противопоставление самому себе.       Арсений в этот момент тоже улыбался, качая головой от вбросов своего ученика. Шастун на его опыте является первым учеником, ведущим себя столь наглым образом с первой недели учёбы. Хотя чему тут удивляться? Это же родной племянник Павла Воли – от такого рода можно ожидать что угодно.       — Арс, ты с кем там переписываешься? — укоризненно спросил Матвиенко, заметив, как его друг отвлёкся на телефон и перестал слушать суть дела. Попов, чья улыбка тут же сползла с лица, устало поднял на него взгляд и с недовольным выдохом убрал телефон в карман.       Сейчас он вместе с Захарьиным, Шеминовым и Матвиенко находился в старом дачном доме. Это место – сплошные пережитки советских времён. Чуть пожелтевшие обои в небольшой гостиной, маленький толстый телевизор на обшарпанной тумбочке. Окна с деревянными крашеными рамами, заклеенными малярным скотчем для утепления. Пыльный, местами порванный диван, на котором сидят Арсений да Антон со Стасом, а позади висит узорчатый ковёр с бахромой.       Сергей взял с лакированного стола большую толстую тетрадь. Подойдя ближе к дивану, он кинул её на стоящий рядом табурет. Следом за тетрадью отправились и какие-то бумаги, которые тут же взял изучать Стас. Посмотрел, прищурился, вчитываясь в текст, а дальше просто нахмурился. Бумаги перешли в руки Захарьину, а от него – к Арсению. Тот внимательно ознакомился с информацией о девушке, которую им предстояло убить.       — Серёж, — мирно начал он, отложив бумаги обратно на табурет и сцепив руки на весу, — тебя ничего не смущает?       Мужчина с хвостиком удивлённо поднял бровь, склонил голову над табуретом, чтобы взглянуть на бумаги, после чего с таким же непониманием уставился на поджавшего губы Арсения. Захарьин и Шеминов только притихли, не собираясь влезать в разговор между этими двумя.       — А должно?       — Серый, мы на прошлой неделе совершили четыре убийства, — процедил Попов, поднимаясь с дивана и показательно оттопыривая пальцы. — Четыре убийства. Без составления плана. Оставили тела на месте происшествия в надежде, что успели избавиться от всех видимых улик, — он встал прямо перед Сергеем, смотря на того с высоты своего роста. — Теперь ты затеваешь очередное преступление, когда нас в любой момент могут выследить и поймать?       — Вот что ты опять злишься? — с претензией обратился Матвиенко, разводя руками.       — Почему я злюсь? — возмутился тот. — Я тебе уже говорил, что слишком рискованно так быстро идти на дело спустя короткое время.       — Арс, мы это уже обговаривали. Бабу эту даже искать не будут.       Арсений зол. Самое неприятное в их коллективной деятельности – это возникающая время от времени несогласованность. Кто-то может внезапно поймать вдохновение, находя подходящую жертву из числа горожан, а другим приходится подключаться, ведь они команда. Они – единое целое.       — К чему эта спешка?       — Самое благоприятное время, — продолжает уверять Сергей, после чего демонстрирует одну из бумаг. — Она пойдёт по какому-то из этих маршрутов, мы её перехватим, и жертва у нас.       Пока он продолжал объяснять Арсению свой план, Антон Захарьин всё ещё сидел на старом диване, прикрыв глаза. Ещё целый день впереди. Стас рядом устало провёл рукой по лицу, откинулся на спинку и, натянув кепку, закрылся ей от тусклого жёлтого света, выдохнув при этом шумно, на что Антон усмехнулся:       — Тоже замаялся?       — И не говори, — было сказано тихо и спокойно.       — Ничего. Скоро май, там пойдут и праздники... — мужчина выдохнул и перевёл взгляд на уже мирно обсуждающих план друзей. — Ну что, разобрались?       Матвиенко покрутил в руке бумаги и со вздохом отрицательно покачал головой.       — Информации недостаточно. Придётся нам ещё нарыть подробностей.       — Да без проблем, — пожав плечами, ответил Захарьин.       Это всё значит, что придётся вновь тратить свободное и даже несвободное время за слежкой, сбором информации и накидыванием благоприятных маршрутов. Стоит ли говорить о том, что совмещать это со своими обычными профессиональными обязанностями довольно трудно? У Антона, например, неустойчивый график в баре. Стас один работает в магазине, а потому вся ответственность за него на нём. Арсений с Серёжей вообще учителя, и если Матвиенко сейчас нужно вытянуть учеников в физической подготовке, то Попов должен готовить выпускников к экзамену, который будет уже совсем скоро. Но им не привыкать, они так уже несколько лет живут.       Только вот у Попова странное предчувствие. Словно этот год относительно изменит всё для него.

***

      Больше... Больше кислорода...       Парень самый первый пробежал всю дистанцию на школьном кроссе. Только вот ему было не до этого, поскольку личной целью было просто пережить этот урок физкультуры. Сергей Борисович смотрел на прибегающих подростков и что-то отмечал в своей записной книжке, пока Антон, согнувшись пополам, пытался отдышаться. Всё-таки не следовало так сильно стараться. Шастун обернулся то ли чтобы взглянуть на добегающих одноклассников, то ли чтобы выследить выпавшее где-то по пути лёгкое.       — Молодец, Шастун, — похвалил учитель, подойдя ближе. — Отлично. Тебя я тоже возьму на районный кросс.       Сейчас на лице Антона можно прочитать жалость к самому себе и к своему существованию. Ему придётся снова бежать, но теперь не просто для оценки, а для защиты чести школы.       — Сергей Борисович... — умоляюще заныл юноша. Ему, конечно, было приятно, что и тут признают его способности в лёгкой атлетике, но стоит только вспомнить сегодняшний урок...       — Возражения не принимаются, — в свою очередь сказал Матвиенко, заполняя записную книжку, после чего посмотрел на всё ещё бегущих девчонок. Времени до конца урока оставалось ещё достаточно , так что физрук обратился к парням: — Одиннадцатый класс, можете пока взять мяч. Только чтобы без происшествий!       Ну... Кто куда, а Антон по съёбам. Последний урок, чего уж тут? Одноклассники радовались тому, что успеют ещё сыграть в футбол за сегодня, и Шастун бы тоже с удовольствием принял участие в игре, но кросс убил все силы и желание.       Поэтому парень зашёл в здание школы и направился к умывальнику, чтобы хоть чуть прийти в себя после жары. Сбрызнул на лицо холодные капли, блаженно прикрыв глаза. Как же хорошо... Немного постоял, опираясь руками о холодную раковину, после чего решил направиться в раздевалку. Но по дороге ему встретился тот человек, который невольно волнует юношеские мысли последние дни. Последние недели, если уж на то пошло. Мужчина, подойдя ближе, поинтересовался с ухмылкой:       — Хорошая тренировка, как я погляжу?       — Великолепная, Арсень Сергеич, — с сарказмом ответил тот, и оба возобновили движение по коридору. — Арсений Сергеевич, так что по поводу контрольной работы? Всё-таки на следующей неделе?       Тот аккуратно поправил очки, призадумавшись.       — Скорее всего.       — Только не в понедельник, — тут же попросил Шастун, на что получил недоумевающий взгляд с ноткой укора. Пришлось объяснять свою просьбу. — Я праздную же в воскресенье. Думаете, я буду в состоянии потом писать работу?       Учитель даже остановился, вынудив юношу остановиться следом. В руке он как обычно держал портфель с документами, из-за чего в наборе со строгим костюмом и очками выглядел до забавного официально. Но вот было не так забавно, когда учитель смотрел с прямым осуждением.       — Антон, вот смотри. В этот понедельник я разрешил тебе пропустить контрольную работу. В следующий понедельник ты тоже не хочешь её писать, — рассуждал он, заодно указывая ученику на халатное отношение к учёбе. — Нет, я, конечно, не против перенести её вновь, — тут же сказал мужчина, вскинув руками, — но в твоих интересах написать её как можно раньше. Время не резиновое, учебный год скоро закончится.       — А нечего было ставить двояки под конец года.       — Ты в этом меня упрекаешь? — Арсений поднял брови.       — Конечно. — парень посмотрел в сторону и заметил, что уже находился около двери в раздевалку. — Подождите немного, я переоденусь.       После этих слов он быстро скрылся за дверью, а учитель не стал говорить о том, что ему, вообще-то, нужно ещё зайти к Сергею Борисовичу. Он остался ждать юношу, разглядывая расцарапанные стены около раздевалок. Ну кто такое вытворяет? Только ведь недавно делали ремонт! В начале года всё выглядело красиво, а ученики даже дышать рядом со свежими стенами боялись. Только вот недолго хранилось уважение к проделанной работе. Теперь тут всякие надписи и рисунки, которые даже в шутку «художеством» назвать страшно.       Антон, к удивлению Попова, переоделся довольно быстро. Парень, выходя из раздевалки, разгладил складки на худи и поправил надетые после урока физкультуры кольца, в числе которых было и то, что подарил Арсений в понедельник. Мужчина улыбнулся, заметив эту мелочь.       — Так и на какое число ставить? — вмиг спросил математик уже серьёзнее. — Просто пойми, у меня самого нестабильный график. Не исключено, что тебе придётся переписывать работу на седьмом уроке. А то и на восьмом.       Шастун вздохнул, с прищуренным глазом размышляя над тем, что важнее: успеваемость или жажда отдыха. Первое, к сожалению Антона, побеждало. Сколько можно бегать от своих проблем?       — Ну, давайте в понедельник, — неуверенным голосом протянул слова юноша, искоса глядя в стену. Вот невезение! Контрольная, да и ещё в первый день недели! Если она будет после шестого урока, то тогда Антон будет искренне жалеть, что не взял лишний денёк подготовиться.       Мужчина его словам кивнул, мысленно занимая день в календаре.       — Тогда готовлю всё на понедельник.       Он уже хотел пойти дальше, как вдруг его окликнул Антон:       — Арсений Сергеевич! — парень и сам не знает, зачем вдруг решил позвать учителя. Продлить время разговора? Возможно. Когда Арсений обернулся, Шастун понял, что по-настоящему волнуется. Такое странное, немного интригующее чувство... — А Вы когда свободны?       Арсений Сергеевич наклонил голову набок, расплываясь в обворожительной улыбке.       — В каком плане?       — В плане дел, — объяснился юноша, прокручивая кольца на руке. — Вы не сильно заняты в ближайшие дни?       — А есть предложения?       — Я... — тут Антон немного замялся и неловко потёр затылок под пристальным взглядом учителя. — Может, сходим куда-нибудь? Развеемся там. Вы не подумайте, ничего такого! — тут же замахал руками, поняв, как могут звучать его слова, особенно если учитывать прошлые шуточные попытки Антона подкатить к своему учителю. — Просто я подумал, что было бы неплохо отдохнуть вместе, как вчера, например. Я понимаю, субординация и всё такое, но ведь это просто прогулка, которая ничего...       Последние слова утонули в тишине коридора, а парень замолк, уставившись на медленно приближающегося к нему учителя. Арсений с юноши глаз не сводил, изучающе рассматривая его. Никаких голосов – только стук подошвы о кафельный пол сопровождал медленные шаги учителя. И вот он остановился прямо перед растерянным учеником, продолжая разглядывать лицо Антона. Сам парень заметно занервничал, хоть показывать этого не хотел. Действия и взгляд учителя вызывали непонимание и заставляли зелёные глаза судорожно бегать из стороны в сторону в попытке словить настроение нечитаемого выражения лица. Но Попов показал довольную ухмылку, наслаждаясь непривычными эмоциями парнишки. Тот ведь чаще старается показать себя самоуверенным перед Арсением, что слегка бесило мужчину; моменты, подобные происходящему сейчас, ему льстят куда больше.       — Почему я? — тихо задаёт вопрос учитель, продолжая самодовольно улыбаться. — А как же Катя или кто-нибудь ещё из твоих друзей?       Юноша заметно глубже делает вдох, смотря на мужчину растерянным взглядом. Да, было весело доставать учителя заигрываниями, но сейчас всё кажется куда серьёзнее. Страшно даже подумать, что Попов может легко прознать о зарождающихся чувствах Антона.       Арсений смотрит выжидающе. А Антон не знает, что за муха его укусила ляпнуть предложение о прогулке.       — Хорошо, Шастун. Мне не стоило бы соглашаться на твоё предложение, но ты ведь иначе не отстанешь, верно? — парень, улыбаясь, кивнул в подтверждение. Арсений его уже очень хорошо знает. — Предлагаю выделить день на следующей неделе. Но ничего не могу обещать, — наконец дал ответ Попов и заметил, как облегчённо выдыхает Антон.       — Тогда до свидания, Арсень Сергеич, — бросил Антон и пошёл в сторону выхода, всё ещё нервно сжимая лямку рюкзака.       Сам Арсений, подождав скрытия парня с зоны его наблюдения, поправил галстук и вышел через другой выход, направляющий прямо на спортивную площадку. Одиннадцатиклассники гоняли мяч по футбольному полю, одиннадцатиклассницы же стояли в стороне и разговаривали о чём-то своём. Найдя следящего за игрой учителя физкультуры, Арсений спокойным шагом направился к нему.       — Сергей Борисович, — для вида позвал официально и чуть громче. Матвиенко кивнул ему в качестве приветствия и осторожно посмотрел по сторонам.       — Накопали что-нибудь? — спросил совсем тихо, на что Арсений положительно качнул головой и принялся открывать портфель. Оттуда он достал папку и протянул её физруку.       — Могу идти? — поинтересовался Попов, закрывая портфель, но Сергей выставил указательный палец в просьбе подождать, не отрываясь при этом от ознакомления с полученной информацией. Хмыкнул своим мыслям, после чего удовлетворённо посмотрел на коллегу.       — К делу приступаем в воскресенье, — вынес вердикт и получил в ответ вытянувшееся в возмущении лицо.       — Как в воскресенье?       — Как обычно, Арсений, — со вздохом произнёс Сергей и прижал папку к себе, пока Арсений продолжал хмуриться.       — Стас в воскресенье принимает товары, у Антона рабочая смена. Как мы вдвоём провернём всё?       — Как-нибудь, — мужчина посмотрел на наручные часы и дунул в свисток, привлекая внимание учеников. — Одиннадцатый класс, мяч на место и идите переодеваться!       Пока одиннадцатиклассники тут же стали бодро расходиться, Сергей одной рукой поправил ворот олимпийки, щуря глаза от слепящего апрельского солнца.       — Арс, не беспокойся. Не в первый раз ведь.       Попов, прикрыв глаза, усмехнулся и покачал головой.       — Просто признай, что тебе нравится собирать случайных свидетелей и избавляться от них в качестве бонуса, — с хитрой ухмылкой произнёс Арсений. Сергей деланно ошеломился, возмущённо приложив руку к груди.       — Да как ты мог... меня так раскусить?       Мужчины улыбнулись, сбросив прежнее напряжение. Матвиенко удобнее перехватил папку, пока доставал из кармана телефон и ключи от кабинета.       — Ты, кстати, чего задержался? — вдруг спрашивает Сергей, обратив внимание на время. Дело было даже не в вопросе пунктуальности, а в том, что Матвиенко ещё за десять минут до их встречи видел мелькнувший в окнах коридора силуэт математика.       — Дела были, — даёт лаконичный ответ Попов, утаивая от друга истинную причину небольшой задержки. Тот на Попова смотрит с подозрением, хмуря лицо.       — А у дел фамилия случайно не Шастун? — Попов не отвечает сразу, но и не отрицает подозрения друга. Тот всё сразу понимает. Не зря ведь за столько лет научился читать Арсения как раскрытую книгу. — Только не говори, что у вас...       — Нет, — тут же спешит прервать Арсений, — мы с ним просто общаемся.       Матвиенко бросил на своего друга саркастический взгляд, с важным видом прижимая к себе папку. Попов же снял очки и помотал головой из стороны в сторону, вдыхая аромат апрельской весны. Птицы скакали по ветвям уже зелёных от листвы деревьев неподалёку и наполняли ближайшие метры улицы пением, утопающим в звуках дневного города.       — Арс, не моё это дело... — начал Сергей, вместе с мужчиной разглядывая весеннее преображение, — ...но учителя со своими учениками вот так не общаются. Нет, ладно, дело даже не в этом. Ты хоть думал, что будет, если Паша узнает?       — Он догадывается, — просто ответил Арсений.       — И даже о ваших любовных играх? — неверяще уточнил Матвиенко, а Попов в ответ слегка ошарашенно посмотрел на учителя физкультуры.       — Ты... Как ты назвал? Любовные игры? Серьёзно? — он поморщил нос и усмехнулся, но тут же заменил улыбку спокойным видом. — И между нами с Антоном ничего нет.       — "Между нами", — передразнил мужчина с хвостиком. — Ты поэтому к нему в понедельник ездил?       — Я ездил для того, чтобы отдать подарок.       — На несколько часов? — в свою же очередь парировал Серёжа. — И если я делаю вид, что не замечаю ваших взглядов и переписок, то это не значит, что я действительно ничего не замечаю, — с долей упрёка высказал он, качая на указательном пальце кольцо с ключом от кабинета. — Арс, он школьник. Ещё и племянник Паши, Арс, ну ты прям жертва змея-искусителя.       — Серёж, — обратился Попов более тихим голосом, — не в нашем положении рассуждать о том, что можно и что нельзя.       — Я просто хочу, чтобы ты отстал от него.       — Я отстал? — возмущённо уточнил он чуть громче положенного. Тут и не так можно возмутиться, когда узнаёшь, что источником приставаний считают тебя, а не того, кто действительно липнет с заигрывающими издёвками.       — Да, ты. Ты же идёшь с ним на контакт и "просто общаешься"!       — Ты так из-за классного руководства бесишься, я не пойму? Или у тебя в кои-то веки совесть проснулась?       — У меня она хотя бы есть, Арсений Сергеевич, — выплюнул Матвиенко с официозом, глядя в презрительный прищур. Не любит он в лишний раз ссориться со своим другом, но мальчишку из своего класса хотелось бы уберечь от этого человека. И это он ещё не знал про их первую встречу. — Оставь его в покое.       Арсений глубоко вдохнул тёплый весенний воздух, игнорируя желание провести рукой по лицу. Иногда Серёжа был невыносим со своей правотой, но ведь и Попов не является простым человеком. Если что-то запрещают – идёт напролом, лишь бы доказать, что действует он куда лучше чужих мнений.       — Знаешь, Серёж, — спокойным голосом заговорил он, когда они пошли в сторону главного входа, — он взрослый парень и сам знает, как ему поступить. А я же в свою очередь ни к чему его не принуждаю. — Сергей чуть не врезался в бегущего школьника из начальных классов, пока внимательно смотрел на Попова. Тем временем в десяти метрах уже хорошо было видно крыльцо, на котором стояли и о чём-то разговаривали Антон и Катя. Арсений едва заметно кивнул парню в знак прощания, пока погружённый в свои мысли Матвиенко смотрел на Добрачёву. Математик похлопал того по плечу, вновь обратив на себя внимание. — Ладно, Серёг, я поехал. До скорого.       Лёгкой походкой Попов покидал территорию школьного двора, а Сергей, вздохнув, вновь посмотрел на всё ещё стоявшую на крыльце Катю рядом с Антоном. После того, как он стал замечать подозрительно тёплое отношение Дмитрия Темуровича к Добрачёвой, Матвиенко надеялся, что подобных случаев в их школе больше не будет. Он и подумать не мог, что его коллегу (а также лучшего друга) заинтересует ученик из его класса. Это ведь всё неправильно. Такое нельзя оправдывать непонятно откуда взявшимся влечением или чувством. Но какие могут быть чувства у взрослого человека к какому-то школьнику? Он никогда этого не понимал, да и не уверен, что хочет понимать.

***

      Есть нечто атмосферное в праздновании Дня рождения в кругу семьи за отдельным столиком в ресторане. Все эти уютные разговоры о всяком, воспоминания о минувших годах. Тогда забываются почти все проблемы и переживания, потому что чувствуется защита. Но это временно. Потом начинают промывать кости имениннику с надоедающими вопросами. «Готовишься к экзаменам?» – а то! Целыми днями Антон сидит за сборниками и горой книг, на автомате решая шесть вариантов в час. «Куда будешь поступать?» – хах, Шастун и сам бы хотел это знать. Сначала нужно посмотреть, сколько баллов выйдет, а потом уже искать что-нибудь подходящее. А что? Кто-то планирует заранее? «Девочку нашёл себе?» – да, конечно. Голубоглазую такую, черноволосую. Её ещё Арсением зовут. Не слышали о такой? Ну вот зачем они лезут в личную жизнь?       Но даже после волны подобных вопросов вечер не становится менее уютным. Антон сидит во главе прямоугольного стола, ибо он – виновник торжества. С левой стороны сидят мама с папой, с правой – Паша и его жена Ляйсан. А дальше сидит сестра Ангелина и двоюродные брат и сестра – Роберт и София. Для Антона все эти люди являются самыми близкими, самыми родными. Он хоть и не любитель семейного внимания, но сейчас ему так приятно осознавать, что является частью этой компании. Мама и папа – самые близкие Антону люди. Майя и Андрей много работают, чтобы семья ни в чём не нуждалась, а Шастун младший же тем временем помогает им в воспитании его младшей сестры. Тот факт, что Антон является не самым прилежным ребёнком, не сказывается на его методах воспитания, ведь Ангелина растёт довольно послушной девочкой. Почти. Им, конечно, помогает во многом Павел Воля – двоюродный брат Андрея и крёстный отец Антона. Помогает и Ляйсан Утяшева. Прекрасная заботливая женщина. Как и Павел, она относится с Антону и Ангелине как к своим родным детям.       — Ну что ж, — обратила на себя внимание Ляйсан, поднимая бокал с игристым вином. Все также взялись за свои стаканы и бокалы. — Выпьем за младшее поколение? Чтобы все оставались послушными, здоровыми и главное – счастливыми!       Звон стукающегося стекла, смех... И полный еды стол. Не в этом ли счастье?       Проходит часа два. Старшее поколение уже давно не замечает именинника, разговаривая на отвлечённые темы. Никто даже не спрашивает Антона, когда тот встаёт из-за стола и направляется к выходу из ресторана.       Поздние сумерки. Город тонет в тёмном вечере, зажигая вместо солнечного света собственные огоньки в виде горящих окон и вывесок ближайших заведений. Почти напротив ресторана стоит магазинчик, украшенный золотыми гирляндами. По дорожкам снуют то люди после работы, то люди после учёбы. Все кутаются в пальто – апрельские вечера всё ещё холодны. Сам Шастун был только в пиджаке поверх чёрного бадлона. И то так официально одеться его уговорила мама, иначе бы Антон пришёл в своей старой куртке: в ней удобнее.       Парень посмотрел на окна ресторана, оценил примерную видимость из них магазинчика, после чего перешёл дорогу. Уже около магазина он чуть спрятался за углом, чтобы уже там достать заветную пачку и закурить сигарету. По количеству окурков в рядом стоящей урне было ясно, что это место у курильщиков пользуется спросом, хоть и находится почти в общественном месте. Запрещающих знаков нет? Нет. Претензий тоже нет. Зажав губами сигарету, Антон несколько раз попытался воспользоваться зажигалкой, рукой прикрывая огонь от ветра. Когда ему всё же удалось прикурить, он сделал глубокую затяжку, закрыв глаза. Хорошо.       Антон выдохнул сигаретный дым и посмотрел в сторону дороги с постоянно проезжающими машинами. И вот один из незнакомых автомобилей притормозил неподалёку от этого самого магазинчика, откуда показался... Арсений Сергеевич, вы серьёзно?! Антону мерещится? Или же учитель его преследует? Арсений захлопнул дверь автомобиля, который тут же продолжил путь, в то время как мужчина поправил пальто и, оглянувшись, к своей неожиданности встретился взглядом с юношей. Посмотрев по сторонам, неспешной походкой он направился к застывшему Антону с тлеющей сигаретой в руке.       — Лёгкие, Шастун, ты совсем не бережёшь, — вместо приветствия отметил Арсений, пристроившись рядом. Парень же на его замечание хмыкнул, показательно затянулся и выдохнул струю дыма.       — Я им компенсирую свежим воздухом, — с расслабленной улыбкой сказал Антон и, переместив сигарету в другую руку, протянул ладонь для рукопожатия, на которое Попов тут же ответил. — Я думал, что учителя в вечер воскресенья бурно готовятся к будням, а не по улицам разгуливают.       — Ты не переживай, для тебя я вариант на завтра уже давно подготовил.       Юноша цокнул и сделал новую затяжку под недовольным взглядом учителя. Вот пусть только попробует отчитать за это.       — А как мне готовиться, если сегодняшний день ушёл на празднование?       — День ушёл, остался вечер. И мы с тобой уже договаривались.       — Да знаю я, знаю, — проворчал Шастун. Мужчина поднял уголок губ, смотря на парня, который своим недовольным видом напоминал нахохлившегося воробушка. Потом Попов проверил внутренние карманы, вновь поправил своё серое пальто и, спрятав руки в карманах, стал наблюдать за чем-то впереди себя. Ветерок легонько касался тёмных волос, а голубые глаза без привычных школьных очков блестели, отражая огни фонарей. Антон лишь недавно стал замечать, как на холодном или даже слегка прохладном воздухе глаза учителя начинали слезиться. Но такая чувствительность, как ему казалось, только идёт в копилку украшающих Попова особенностей.       — Так вы празднуете здесь? — Арсений указал кивком головы на ресторан, что находился напротив, на что парень ответил положительно. — Хорошее место. Мне там одна милая девушка скидки делала, пока не увидела меня на свидании с другой.       Приставив сигарету к губам, Антон задумчивым взглядом просканировал фасад ресторана, после чего усмехнулся.       — Получается, Арс – это аббревиатура? — мужчина с непонимающей улыбкой посмотрел на парня. — Агентство Разбитых Сердец.       Лицо Попова засияло. Тот улыбнулся шире и покачал головой, осмысливая гениальность мысли Шастуна. А сам Шастун невольно залип на так и притягивающей взгляд улыбке. Было такое ощущение, словно каждый взгляд, обращённый в сторону Арсения, привязывал парнишку к этому мужчине. Иначе как объяснить постоянно разрастающееся тёплое чувство к малознакомому учителю?       — Это преувеличено, хоть и звучит очень неплохо.       — Почему ты такого мнения?       — Разбивать сердца – не мой профиль.       — Да не скромничай, — очередная затяжка, — по тебе видно: сначала влюбишь, потом погубишь.       Шаст, к чему ты это, сука, ляпнул? Мужчина внимательным взглядом смотрел на Антона, а тот специально стал избегать взгляд из-за чувства неловкости. Ну вот что он вечно как-то не так на него смотрит? Да с Поповым Шастуну просто противопоказано общаться, так как Арсений как-то уж слишком влияет на душу парня.       — Откуда такая уверенность? — спрашивает его мужчина со своей фирменной ухмылкой. — Есть примеры?       Не хотел бы Антон однажды стать одним из этих примеров. Но он уже, можно сказать, на один шаг ближе к этому.       — Так ты сам назвал, — ответил вполне логично, но недостаточно для Попова.       — То – не аргумент.       Парень затушил сигарету и кинул её точно в урну, продолжая при этом избегать взгляд голубых глаз. Ну он же прожигает его, прожигает! Антон всеми частичками тела чувствует, как на него продолжает смотреть Арсений Сергеевич. Или же это просто паранойя. Вдохнув чуть глубже, юноша стал взглядом изучать улицу. Вот там стои́т дерево. Или растёт. Так, ну растёт-то точно, а вот стои́т ли... Стои́т ведь! Не может же оно лежать или сидеть. Но если люди сажают деревья, можно ли считать их сидячими? Иначе почему их именно сажают? С другой стороны, иначе сказать нельзя, как, например, вставлять дерево. Это звучит странно. Либо втыкать дерево. Блять, ещё хуже. Короче, пусть дерево будет просто расти.       Чуть дальше стои́т знак. Вот, знак уже может стоять. Но ведь это не значит, что всё, что поставили, стои́т. И не всё то поставили, что стои́т. Так. Мысли едут вместе с крышей.       Антон повернул голову к мужчине и заметил, что тот продолжает смотреть на него. На его пиджак, если быть точнее. А потом и на лицо. Более того, Арсений встал перед юношей и рукой легонько коснулся одежды, продолжая рассматривать её.       — Тебе идёт, — отметил он задумчиво, проведя тыльной стороной руки по ткани. — Почему ты так не одеваешься на учёбу?       — Не хочу отнимать твой стиль. А так мы хотя бы контрастно смотримся.       Действительно. Да и если бы футболкам, толстовкам и клетчатым рубашкам он предпочёл добровольно надеть в школу что-нибудь более классическое, то мир бы давно схлопнулся, а раки с горы перестали бы использовать Антона как фразеологизм. Не уловив сути сказанного, Арсений поинтересовался:       — И что это даёт?       — Как "что"? Ты разве не знаешь, что противоположности притягиваются?       — Это единственное, что ты запомнил из курса физики? — спросил Попов с усмешкой, а улыбка Шастуна стала ещё самодовольнее.       — Не только. Ещё закон Ньютона: "Тело, прижатое к стене, не сопротивляется".       А вот тут мужчина немного завис, глядя на невозмутимого юношу.       — Вот как...       Вдруг он взял не успевшего ничего осознать Антона за руку и быстро повёл в более тёмное место около магазина. Парень и слова не смог сказать, когда его тут же прижали к стене на удивление сильные руки. Несмотря на темноту, всё-таки кое-что было видно: выражение лица, приближённое к суровому; тяжёлый взгляд, направленный прямо в зелёные глаза. Это было так странно, так неожиданно. Антон не знал, как реагировать, но данная близость заставляла чувствовать нечто необъяснимое. А главное, отпускать его пока не собирались. И вновь Арсений наслаждался беззащитным видом вечно самоуверенного парня, с удовольствием разглядывая то слегка приоткрытые губы, то закрытую воротником чёрного бадлона шею, то глаза, в которых читались различные эмоции. Шастун и вовсе забыл, как дышать, невольно вжимаясь в стенку позади себя.       Пока правая рука продолжала держать юношу, левая почти коснулась щеки Антона, но тут же переместилась обратно на пиджак.       — И впрямь не сопротивляется, — было произнесено с лукавой улыбкой, и Арсений, чуть отпрянув, начал поправлять чужой предмет одежды. — Только с такими знаниями законов ты выше тройки не прыгнешь.       Да он, блять, издевается! К чему было это действие? Чтобы подразнить Антона? Какова цель? Почему так сложно понять мысли этого человека?       — Ты, что ли, физик? — парень возмутился, теряя остатки прежних эмоций. — Даже Паша со своим образованием не такой занудный.       Не с неба он взял этот пример. Пробовали ли вы ужиться с человеком, имеющим филологическое образование, да ещё и желавшим когда-то стать учителем русского языка? Антон из-за этого старается меньше болтать со своим крёстным, чтобы не получать вечные исправления ошибок в своей речи. Однако именно с Пашей ему разговаривать хочется больше всего. Странное явление.       — Не смей меня с ним сравнивать!       Несмотря на строгий тон голоса, оба улыбнулись, решив неспешным шагом возвратиться к освещённому тротуару. Небо уж совсем тёмное, улицы светлы благодаря фонарям и горящим вывескам. Всё вокруг словно пробуждается с наступлением позднего вечера, ведь мимо проходят всё больше людей. Вот, например, шумная компания подростков смеётся. А вот следом идёт высокая шатенка и с кем-то слишком громко ругается по телефону. Арсений словно не видит никого, в то время как Антон обращает внимание на каждого прохожего.       Но мужчина оборачивается на звук уведомления, а Антон же лениво проверяет свой телефон. Пришло сообщение от Паши.       — Это меня потеряли, — поясняет с ухмылкой. — И полчаса не прошло.       Убрав телефон в карман, он повернулся к Арсению.       — Беги, потеряшка, — с улыбкой сказал Попов. Антон улыбнулся в ответ и уже хотел направиться к пешеходному переходу. — И, Антон, — тут же окликнул мужчина, остановив вопросительно взглянувшего на него парня, — постарайся как можно реже бывать в таких местах. Это не шутки.       Хотелось съязвить на предупреждение, но эти слова были произнесены куда серьёзнее, а в глазах учителя, как показалось Антону, был виден отблеск волнения. Шастун даже слегка растерялся, но вновь расслабленно улыбнулся.       — Хорошо. Пока, Арсень Сергеич.       Когда парень подошёл ко входу в ресторан, он обернулся, но больше Арсения Сергеевича поблизости не видел. Куда же он так быстро ушёл?