Печальные последствия амортенции

Амортенция (amortentia – «amor» и «tentia» – «держать любовь») – мощное приворотное зелье, которое вызывает непреодолимое влечение, вплоть до одержимости. Это не будет настоящей любовью, но будет очень сильной ее имитацией. Закрыла книгу, чувствуя чьи-то приближающие шаги. Явно незаинтересованный взгляд направлен проход между стеллажами, она хотела быстрее ухватиться за чтение, а не наблюдать за несовершенными маленькими личностями, обсуждающими безынтересные ей произведения. - Грейнджер, - глухой голос заставил ее подавиться. Она напряженно застыла и безразлично, как ей казалось, взглянула на парня. Малфой, зачем-то кивнув, обвел ее пустым взглядом и прошёл мимо, выискивая себе место. Сел за свободное место в нескольких метрах. Она прикрыла глаза и начала медленно считать про себя, пристально следя за зажавшейся грудной клеткой. Напряженное тело в спазме содрогнулось и замерло, а пальчики периодически нервно постукивали о поверхность стола, успокаивая. Гермиона открыла книгу, пытаясь не смотреть в его сторону. Для приготовления приворотного напитка понадобятся: -яйца пеплозмея; -тысячелистник; -майоран; -ключевая вода; -крысиные хвосты; -отвар травы душицы; -лакричный пион; -желчь крупной жабы; -лианы дремодена. Способ приготовления: Она тревожно взглянула на парня, севшего за свободный стол в нескольких от нее метрах. Тот с равнодушием смотрел на лежавшие рядом принадлежности, едва слышно выдохнул и, соприкоснувшись с небольшим флаконом, сделал несколько торопливых глотков. Гермиона усмехнулась. Драко с удовлетворением откинулся на спинку стула и учащенно задышал, сжимая в руке перо. Его кадык судорожно задергался, она же пристально наблюдала за его бледным, ходящим в едва видных желваках, лицом, совершенно не смущаясь выделить каждый участок тела. Обветренные пухлые губы, которые он небрежно закусил, полностью сосредоточивая собственное внимание на строчках в небольшой книге, были слишком привлекательны. Раздраженная от холода и чего-то еще кожа ничуть не смущала ее. Она желала просто провести по ней своими дрожавшими маленькими пальчиками. Отчаянно хотела соприкоснуться. Мысленно застонала, зная несбыточность фантазий. Но Грейнджер уже благодарила судьбу за то, что могла стоять неподалеку и вдыхать запах его тела. Начал выполнять домашнее задание. Он пах горьким шоколадом и терпким чем-то древесным, горячим кофе и одновременно холодной зимой, поистине желанной и прекрасной. Был льдом. Одаривал всех неприятными взглядами, но уже не высказывал своего мнения на этот счёт. Говорил очень мало. Гермиона с надеждой вдыхала в себя каждое его сказанное слово, постоянно искала в них скрытый подтекст и, казалось, находила, однако так и ни разу не удостоверялась в этом. Это все было затяжной работой ее больного мозга, ничем более. Она не пыталась заговорить с ним. Просто бывала рядом и "безразлично" наблюдала, отмечая его состояние. Часто оно было нервозным, подавленным и апатичным. Парень оказывался молчаливым и отстраненным, окончательно погруженным в собственные мысли. Она так хотела залезть в его голову и тщательно взглянуть на все, волновавшее его, просто прикоснуться, ежели не к телу, так к неведомым мыслям. Лучше к телу. Намного лучше. Тяжело выдохнула, пытаясь прочитать плавающие строчки. Способ приготовления: -нужно налить воду в котел и запалить огонь; -добавить 3 капли желчи, смесь толченого майорана и тысячелистника (20 на 10 грамм); -засыпать нашинкованный лакричный пион, помешивая отвар по часовой стрелке; -добавить 5 измельченных крысиных хвоста, 3 яйца пеплозмея, душицу; -помешивать напиток против часовой стрелки не менее четверти часа; -оставить прокипеть на 26 минут; -залить сок лиан дремодена. Нервно засмеялась, осознавая сумасбродность собственных поступков. Она даже не заметила этого. Просто осмеяла свою детскую заинтересованность, не заглядывая глубже. Для нее Малфой был просто мимолетным увлечением, так, на пару месяцев, пока Гарри занят достижением Джинни, а Рон – квиддичем. Понимание происходящего наконец ворвалось в ее незатейливую голову спустя семь долгих месяцев, включая и летние каникулы, тщательного его разглядывания. Малфой перестал ее задирать уже два года назад. Он молчал в ее присутствии, она находила его молчаливость чем-то….. прекрасным? Из его рта в последнее время не вылетало ни одного оскорбительного словечка в ее сторону. Голубые глаза равнодушно наблюдали за происходящим, а рот кривился в постоянной усмешке, словно тот хотел кого-то задеть, но быстро менял свои ориентиры и говорил что-то грубое и несуразное. Просто уходил. Стал проводить много времени с Паркинсон. Гермиона даже начала подозревать их в отношениях, которые они, видимо, не афишировали, являясь на публику парой друзей. - Можно тебя порадовать, принцесса? Драко присел в реверансе и протянул букет чего-то насыщенного черного, не обращая внимания на скопление людей, находящихся подле. С нежностью наблюдал за тем, как тяжелый взгляд Персефоны теплел. Она немного побледнела, оглядывая неизвестные Грейнджер цветы. Закусила нижнюю губу, внимательно уставляясь на лицо однокурсника. - Я не думала, что ты пойдешь на это. -Любимые твои цветы, несомненно, характеризуются одной лишь тобой. Милая, добрая, непорочная, но в то же время гордая, властная и достойная, - он говорил мягко, в глазах ни смешинки. – Лилия и есть ты. Гермиона только нахмурилась, рассматривая странную эмоциональность всегда хладнокровной Паркинсон. Нервная секундная улыбка, кажущая скорее спазмом, чем реалией. Она незатейливо подняла подбородок, Грейнджер ожидала встретить обычную ее высокомерную усмешку, которой на удивление не было. Девушка только покраснела, вытирая дрожавшими руками появившиеся слезы. - Тупое представление, - недовольно пробурчал Рон, не отрывая взгляда от Малфоя. - Да, тупое, - она быстро согласилась, не понимая, о чем шла его речь. - Спасибо, - Паркинсон еле заметно кивнула и прошла мимо неё, осторожно держа в руках черный букетик лилий, завернутых в простую коричневую бумагу. А Гермиона могла поклясться, что в этом шоу было что-то больше, чем просто цветы. Настолько хрупкое и интимное, маленькое и беззащитное. Полностью обнадеживающее. И она хотела также, может быть. Блять. С непонятной вспышкой ревности наблюдала за усевшими рядом Паркинсон и Ноттом. Девушка непринужденно клала голову на стол и водила пальчиками по руке Драко. Насмешливый взгляд касался его усталого лица, то и дело останавливаясь на сжатых губах. Что-то тихо шептала ему, озорно стреляя своими большими глазками по его покрасневшим и слезливым. Слишком близко Пэнси прислонилась к его расслабленному телу, обдавая горячим дыханием. Теодор же делал медленные глотки из фляжки Малфоя, с усмешкой разглядывая парочку. - Чего тебе, милая Грейнджер? Гермиона вздрогнула, встречаясь со скептическим взглядом Нотта. Его карие глаза смотрели на неё так, словно на непонятливого раздражающего ребёнка, имеющего синдром Дауна. Сучий ублюдок. - Я забылась. – она замолчала, замечая на себе взгляд Малфоя. - Вопрос был риторическим, Грейнджер. Драко говорил не с ненавистью или с противоположной добротой. Был безразличен и слишком утомлён для того, чтобы выслушивать ее. Даже не взглянул. Он не ждал от нее ответа как и Паркинсон, лениво глядевшая на нее. Просто хотел, чтобы она промямлила что-то про себя, взволнованно встала и ушла подальше от них. Они бы даже не рассмеялись над ней и ее глупой слежкой, посмотрели бы друг на друга испытующе и начали говорить о своем, больше не прикасаясь к теме с магглорожденной. Их годы с отвращением и злобой изменились на апатию. Паркинсон, все время цеплявшая за Малфоя, начала смотреть на Грейнджер как на постороннего человека, с видимым пренебрежением. Гермиона несколько раз ловила на себе ее жалостливые взгляды, которые она никак не могла расшифровать. Подходить к ней и интересоваться было бестолковым занятием – Пэнси ответила бы ей что-то неясное и общее или бы вообще не удосуживалась с ответом, взглянув уже с измененной надменностью - да и она сама не особо хотела знать. - Оставайся, Грейнджер. Посиди с нами. Развесели нас, - уныло сказал Нотт, видя, как та быстро вскочила и напряженно двинулась на выход, видимо ожидая подвоха. А Малфой всё молчал, окидывая ее фигуру пустым взглядом, будто зная ее незначительность. Гермиона расправила плечи. *** Каждое ее рукоблудие начинается с представлением обнаженного Малфоя, сидящего напротив и не сильно давящего вставший член. Его алчный взгляд ходит по ее телу в то время, как левая рука (сама не знает, почему не правая) медленно доходит до основания. Она торопливо облокачивается о бачок туалета и непринужденно просовывает руку в трусики. Касается капюшона, немного надавливает на него и сжимается, чувствуя подступающую дрожь в напряженных ногах. Глядит в его потемневшие столь желанные глаза и трепетно вздыхает, задевая горячим пальчиком уретру. Смачивает пальцы слюной, ведь собственная смазка ещё не догнала ее поднявшее возбуждение. Движет ими по кругу, сильнее надавливая на тонкие нервные окончания. Возвращается поглаживающими движениями к клитору. - Ты был сегодня красивым. Даже очень, - говорит она тихо, рассматривая его напряженное тело. Его рот кривится в усмешке, а глаза томно смотрят на ее пальцы, сильно сжимающие грудь. Наблюдая за его взглядом, она усмехается и опускает кружевной бюстгальтер. Закусывает нижнюю губу, касаясь твердых чувствительных сосков. Драко стонет жадно и так соблазняюще. Водит своими длинными пальцами по члену. Розоватая головка слишком сильно притягивает ее внимание. Набухшая и обильно истекающая смазкой. Гермиона входит во влагалище, еще больше опускаясь на сидении. Голова дергается вперед - она задыхается в сладкой истоме. Сжимается тонкими стенками влагалища. Её ротик отчаянно нуждается в порции воздуха, но она не дышит, видя покрасневшего Драко, пытающего кончить. Просто сильнее стискивает двумя пальчиками другой руки клитор, а третьим быстро массирует его кончик. Встречается с ним счастливым взглядом и сильнее трёт себя, дрожит. Гермиона закусывает нижнюю губу, стараясь ослабить вырывающийся громкий стон. - Ты была сегодня превосходной, - говорит Драко тихо, заставляя ее выгнуться в судорогах и мгновенно кончить. Просто от голоса, от низкого его тембра, практически шепота, часто вынуждающего, ее трусики увлажниться, а ее саму трепетно сыграть в множественных оргазмах. Слизкие пальцы проходятся по подбородку верх. Она веселится, облизывая каждый из них. *** -….. и как же мне вас называть? -Достоянием всей вашей жизни, сэр, - говорит Паркинсон шутя, не обращая внимания на стоявших рядом однокурсников. Его поза расслаблена. На лице сияет милая искренняя улыбка: за время Гермиона начинает понимать его полностью, включая и искренность его чувств, - а голубые, насмешливые глаза так тепло смотрят на окружающий мир, - она не счастлива просто созидать это. Он смеется, заставляя ее мимолетно усмехнуться. Душа горит, но ее владелица кусает щёки изнутри, стараясь не выдать свою нервозность. Смотрит на остальных исподлобья, наблюдая за уличением во взгляде. Но никто не замечает. Рон рассказывает свои успехи ей под ухо, совершенно не понимая, что она ничуть в них не заинтересована . Гермиона вновь устремляется на Малфоя с надеждой и угасает, встречаясь с дурной, на ее взгляд, сценкой. - Достояние всей моей жизни, позволите помочь вам? С ней Драко говорит слишком нежно. Накрывает плечи своей мантией и накладывает согревающее заклинание. Мягко целует тонкую шею, она видит, как дрогнет Паркинсон и мгновенно же расслабляется, полностью отдавая себя в его нежные руки. Он не сделает ей больно, она знает. Гермиона хмурится, будто поймана на чем-то интимном. Уже ненавидит Паркинсон за простое присутствие рядом, а не за дурацкий характер. За ее податливость, хорошее настроение, слишком громкий смех и счастливую улыбку. Пэнси прижимается к нему чересчур близко. Он только улыбается, обхватывая ее руку своей. Легонько касается своими губами ее покрасневших щек и следит за уроком, осторожно посматривая на девушку. Грейнджер ощущает всю его заботу и кусает нижнюю губу, пытаясь справиться с жаром у ног. С щемящим сердцем смотрит за направлением его глаз и злостно ухмыляется, думая о несправедливости судьбы. Бросает взгляд на профессора, думая больше не изводить себя бичеванием и наконец заняться учебой. Но не справляется с собой и готовит амортенцию, желая получить взаимность.