Внутренний огонь

Почтенный седобородый старец медленно поднимался в гору, иногда останавливаясь, чтобы передохнуть. Солнце клонилось к горизонту, и он жалел о том, что не захватил с собой факел. Темнота потихоньку накрывала местность, обнимая мягкими черными крыльями. Однако до того момента, как ночь окончательно опустилась на землю, человек достиг цели своего путешествия. Нехоженая тропинка привела его на довольно широкую площадку перед пещерой. Там, по-хозяйски развалившись, задумчиво щурясь на красный солнечный диск, лежал огромный дракон. Существо скосило глаз на пришельца и, кажется, разочарованно вздохнуло. — Ты звал меня, Великий! — старец почтительно поклонился. Дракон медленно кивнул треугольной головой и принялся внимательно изучать человека. — Как тебя зовут? — наконец, спросил он. — Фарий, о, Великий! Я старейшина в деревне, что расположилась у подножия этой горы. — Я знаю. Но думал, ты будешь моложе. — Простите, что не оправдал ожиданий, — старик снова поклонился. — Ладно, твой возраст не так уж и важен, — дракон поднялся и принялся мерить шагами площадку перед пещерой, разминая лапы. Фарий с благоговением следил за его передвижениями. Дракон появился в этих местах лет сто назад. Оставшийся последним в своем роде, он искал тихое уединенное место, чтобы достойно встретить смерть. Но сила его была так велика, что умереть Дракон не мог. И тогда он отдал свою магию земле, приютившей его. Магия напитала ее, и там, где еще недавно до самого горизонта тянулись безжизненные каменистые пустоши, зазеленела трава и зажурчали быстрые ручьи, появились новые виды животных и растений, а скоро пришел и человек. Магия скрыла эти земли от остального мира, установила здесь свои порядки и наделила людей волшебными силами. Рождавшиеся дети получали в дар частичку огромной силы Дракона. Сам же он из своего уединенного жилища присматривал за людьми, искал того, кому сможет передать свои знания. Наконец, Дракон нашел подходящую кандидатуру. Этим человеком и оказался старый Фарий. — Ты знаешь, зачем я позвал тебя? — Дракон смерил старика взглядом, от чего у того мурашки пробежали по спине. — Нет, о… — Перестань меня так называть, — сморщился ящер. — Как прикажете. — Я стар, — Дракон уселся перед Фарием, попутно нечаянно сбросив шипастым хвостом несколько крупных камней, — очень стар. И мне нужен кто-то, кому я смогу передать свои знания. Я хочу увериться, что они будут надежно храниться в веках. Для этой цели я и выбрал тебя. — Это великая честь для меня, — тихо произнес старик. Фарий приходил к нему раз в два дня, и они подолгу беседовали. Дракон рассказывал об устройстве мира, о великой силе, какую дает магия, о том, что ждет их в будущем. Фарий слушал внимательно, не перебивал, записывал самое важное на глиняных табличках, которые Дракон потом обжигал своим дыханием. —…ты, наверное, заметил, что магия, которую получают дети при рождении, неоднородна по своей силе, — как-то обмолвился Дракон. Старик кивнул. Да, он заметил, что на свет стали появляться дети, отличные от остальных. Магическое пламя, что сопровождало людей от рождения до самой смерти, у них было багровым. Оно вспыхивало в тот момент, когда ребенок совершал первое в своей жизни неосознанное колдовство. Язычки магического огня взвивались вокруг него, не опаляя, но и не даря тепло. И с этого момента больше не покидали своего обладателя. Они спокойно вились у ног или бесновались — все зависело от эмоционального состояния самого человека. У всех жителей пламя было окрашено в серый цвет, но не так давно родились два мальчика, пламя которых оказалось багровым. Это наделало много шума, к родителям малышей стали относиться с подозрением. Жители деревни просили старейшину узнать у Дракона, с чем это связано. Но Дракон сам завел разговор, не дожидаясь вопроса. —...магическая сила не может быть одинаковой у разных людей, — продолжал Дракон. — Это незыблемый порядок вещей. Магия сама решает, кого и в какой мере одарить силой. Большинство так и останутся рядовыми колдунами, не способными защищать себя и свое жилище с помощью магии. Те дети, пламя которых багрового цвета — воины. Они и подобные им призваны защищать эти земли, противостоять захватчикам и охранять ваш покой. Придет время, и на свет станут появляться могущественные маги — маары — те, которым суждено править, вершить судьбами людей. Их огонь будет фиолетовым. Никто не сумеет повлиять на это и предугадать, кем именно родится тот или иной ребенок. Дракон замолчал, глядя в бескрайнее небо прищуренными желтыми глазами. Спустя какое-то время он продолжил: — Эти земли ждет великое будущее. Люди всегда будут сражаться за них, проливать свою кровь и кровь неприятеля. Будут стараться поделить господство и территории. Это неизбежно. Наступит время, и великую мощь обретет земля, которую назовут Агардией. Будет она лежать в руинах и гореть, будет процветать и достигнет небывалого могущества… Все остальные земли войдут с ней в союз… Много правителей сменится на ее троне… Никогда Агардия не падет перед лицом неприятеля… Фарий слушал, затаив дыхание. То, что он узнал от Дракона за все это время, было поистине бесценным. Дракон разрешил использовать свои знания на благо людей, запретив лишь рассказывать кому-либо о пророчествах, сделанных им относительно будущего магических земель. —…но, Великий, разве людям не нужно знать, что ждет их? — попытался однажды возразить Фарий. — НЕТ! — Дракон щелкнул зубастой пастью. — Ни к чему смертным знать будущее! Это приведет лишь к тому, что они попытаются его изменить и только больше усугубят свое положение. Тайна пророчеств должна храниться и свято почитаться лишь одним человеком. — Но я стар. — Когда придет время, магия сама выберет тебе преемника. На исходе третьего месяца Фарий, как обычно, поднялся на площадку перед пещерой и застал Дракона чем-то обеспокоенным. В тот вечер Дракон мало рассказывал, больше молчал. —…однажды придет тот, кого назовут Темным Повелителем, — вдруг объявил он, уставившись в звездное небо. — Сила его будет поистине огромной, и будет он творить бесчинства. И тьма падет на земли Агардии, и погрузятся они в хаос… Фарий внутренне содрогнулся. Будущее, которое прямо сейчас открывал ему Дракон, не было радужным. — А что будет дальше? — спросил старик. — Не знаю, — отрывисто бросил Дракон. — Дальнейшее сокрыто даже от меня. — Но… — Перестань задавать вопросы. Я не хочу говорить на эту тему, — впервые за долгое время Дракон разозлился на человека. Фарий в испуге попятился от него, но ящер успокоился так же быстро, как и вышел из себя. — Прости, — неловко извинился он и добавил: — Я передал тебе все свои знания, больше нет нужды нам встречаться. А затем Дракон приблизил голову к старику и дохнул на него огнем. Но, против ожидания, огонь не опалил и не причинил вреда, наоборот, в теле появилась невиданная легкость. Серые язычки пламени, танцующие у ног Фария, взметнулись вверх, окутывая всю его фигуру, меняя свой цвет на ярко-золотой. Старик в изумлении смотрел на эту метаморфозу. Ведь Дракон говорил, что в течение жизни магия никогда не меняет свой цвет? Дракон словно прочитал его мысли. — Это моя сила, — проговорил он. — Теперь именно ты будешь обладать ею, и хранить ее вместе с древнейшими знаниями… В ту ночь с горы в деревню вернулся не старейшина, но Верховный Жрец Великого Дракона. А сам Дракон бесследно исчез. Поговаривали, что он умер, а, может, уснул магическим сном. Доподлинно никто не знал. Время шло. Предсказания, сделанные Драконом, сбывались. Люди воевали за земли, за установление господства над ними, захватывали новые территории, отнимали друг у друга власть… Агардия достигла своего расцвета, превратилась в магическую Мекку… Ее жителей окружало пламя серого, багрового и фиолетового цветов, и лишь у Верховного Жреца оно было золотым. Жрецы сменяли друг друга, соблюдали магическое равновесие, разрешали споры между могущественными магами, веками хранили пророчества, которые Дракон повелел держать в тайне… Прошла тысяча лет, и однажды на земле Агардии появился человек, которому суждено было изменить весь порядок ее жизни. Человек, окруженный языками черного пламени. Человек, о котором говорилось в последнем пророчестве Великого Дракона. И с ним пришел ужас…