Солнечник, будь человеком!

      На протяжении нескольких ночей андроид наблюдал за состоянием мужчины, фиксируя на подкорке своего компьютерного мозга изменения физических показателей во время разных фаз сна. Даже не владеющий глубокими знаниями о людях Джинхъюк мог легко прийти к выводу, что полученные данные здоровому человеку принадлежать не могут. Почти каждую ночь практически в одно и то же время дыхание мужчины сбивалось, он начинал дрожать и волноваться, однако не просыпался, как бы сильно и глубоко его не затягивало вечно бдящее и особо активное по ночам подсознание. Одной ночью андроид все так же просто смотрел, собирая данные и ничего не предпринимая, но, когда Ким Докча судорожно схватился за край его футболки, видимо, случайно, Джинхъюк попытался его разбудить. Андроид потряс мужчину за плечо, на что тот лишь сильнее сжался и крепче сомкнул побелевшие костяшки пальцев на чужой одежде.       Докча не просыпался.       Андроид не знал, что ему делать. Что-то внутри, какая-то часть программ, отвечающих за его автономность, требовала поторопиться и заставить мужчину наконец очнуться и в то же время немного замедляла функционирование остальных процессов. Джинхъюк нахмурился. Подавив странный, будто выбивающийся из привычной системы алгоритмов сигнал к действию, он выбрал противоположное призыву решение: он нащупал оголенную и будто прозрачную в лунном свете руку и, перехватив ее у запястья, принялся считать пульс мужчины, заодно увеличив собственную температуру. Может, это и не сильно помогло, но Ким Докча хотя бы расслабил напряженные фаланги, наконец разомкнув хватку на чужой футболке, и задышал чуть спокойнее. Необычный сигнал в недрах процессора погас. Андроид, когда в памяти восстановилась картина темнеющих мазков не сходящих синяков под глазами брюнета, рассудил, что будить мужчину не стоило: спросить можно и потом, сейчас же было важнее дать ему отдохнуть и хоть немного восстановить силы.       Когда Ким Докча вечером этого дня вместе с Джинхъюком занимался домашними делами, андроид сообщил ему о своих ночных наблюдениях. Внимательно выслушав все пункты о своей ни капли не входящей под категорию «нормальная» привычке сна, мужчина задумался, замерев с футболкой, которую должен был повесить на сушилку.       — Уверен, что, стоя у моего дивана ночью, при выключенном свете, выглядел ты жутко. Надеюсь, топор тебе в руки не попадет никогда. Похоже, это мой кошмар, — отмер через какое-то время Докча, не забыв, правда, начать ответ с саркастичной шутки. Он встряхнул футболку и растянул ее на металлическом пруте. — Повторяющийся кошмар. Он мне уже давно снится. К сожалению, я его никак не могу вспомнить, как проснусь. Только помню… чувства.       Джинхъюк вопросительно приподнял бровь, ожидая продолжения, но мужчина посреди разговора будто завис, отключился от этого мира и ушел оффлайн, оставив тело бездушной оболочкой пялиться куда-то в серую стену. Андроиду пришлось переспросить:       — Чувства?       Ким Докча отмер. Затем медленно, словно преодолевая вязкое болото, в котором погрязли его мысли, продолжил, постепенно вернувшись к привычной манере разговора.       — Да, ощущения, будто тебя куда-то затягивает. Страх, отчаяние, и чувство, что сделал что-то… непоправимое. Лучше описать не могу. Как я уже сказал, у меня это еще с детства. Началось примерно, когда моя мать села в тюрьму, — ровно подвел он. Мужчина закончил с бельем и принялся пригоршней перекладывать чистые носки в ящик: носки все были одинаковыми, так что разделять их по парам было не нужно. — Тогда психотерапевты говорили, что это травма из-за потери близких. Не знаю, правы ли они или нет, но во сне у меня нет ощущения, будто она рядом.       — Почему твоя мать попала в тюрьму? — Джинхъюк заметил, что мужчина произнес «близкие» в множественном числе.       — Убийство.       Мужчина больше ничего не сказал, а андроид не стал уточнять. До конца дня в квартире слышалось только шуршание складываемой одежды. Только уже перед сном, когда Ким Докча потянулся выключить свет, андроид вдруг бросил, будто уронил камень в чистый и спокойный водоем:       — Завтра выходной. И уже тепло.       — Ну да? — полусонно и непонимающе зевнул брюнет.       — Будешь бежать два километра. На время.       — Что? — мужчина чуть не бухнулся с дивана. — На время? Я? И за сколько я должен пробежать?       — Стандартный норматив старшей школы. Пробежишь больше, чем за десять минут, в наказание пробежишь еще три километра сверху.       — Десять минут?! Ты издеваешься? Я ведь уже не школьник, откуда мне взять столько энергии?       — Девять минут и сорок пять секунд.       — Эй!       — Девять минут и тридцать секунд.       Мужчина благоразумно замолчал и погасил свет.       — Десять минут двадцать восемь секунд. Тск.       Ким Докча нервно ловил ртом воздух, его легкие горели огнем, а в заложенных ушах стучало. Может быть, поэтому ему показалось, что андроид цыкнул, когда озвучил время его забега? Мужчина быстро отвлекся от этой мысли и пошел шагом: казалось, что если он сейчас остановится, то он рухнет прямо на асфальт и больше не встанет. Пот и мокрая челка немного застилали глаза, поэтому Докча попытался смахнуть их с век. Джинхъюк протянул полотенце, а когда брюнет наконец смог отдышаться, достал и бутылку воды. Докча вымученно поблагодарил его. В висках все еще били барабаны, но уже не было чувства, что дыхательные органы хотят сбежать от своего хозяина и поглядеть на большой мир снаружи.       — У тебя практически нет прогресса. Ты будто вообще не предрасположен к тренировкам, — мрачно подвел свой вердикт андроид.       — Так всегда было. Может, я отдал все свои способности за возможность слышать твое бурчание? — хрипло посмеялся мужчина. — Это шутка. Если серьезно, я и сам не знаю в чем дело. У меня тоже был период, когда я готов был сделать что угодно ради тела-эталона, но, как видишь, даже с твоими усилиями и диетой я почти такой же тощий, как и был.       Джинхъюк смерил его взглядом.       — Три километра отменяются.       — Правда?! — глаза мужчины засветились надеждой на свободу, однако следующие слова андроида быстро окатили его ледяной волной, а затем огрели по затылку оставшимся пустым медным тазиком.       — Пробежишь пять, по километру за один подход. Временного лимита нет, но я буду следить за темпом бега.       Когда-нибудь Джинхъюк сведет его в могилу, это уж точно.       Чтобы было хоть немного интереснее, Докча предложил сменить локацию их забега, поэтому теперь они бежали по городской набережной, точнее, в наиболее малолюдной ее части. Вода лениво пенилась у искусственных каменных берегов и покатывала гребнями волн, на которых резвились блики. Правда, мужчина при всем желании не мог наслаждаться этой картиной, пока один хмурый тип следил за тем, как он переставляет ноги в быстром темпе.       Но едва они начали второй километр, как Ким Докча заметил вдалеке чью-то маленькую фигуру. При ближайшем рассмотрении, это оказалась девочка, стоявшая вплотную к забору, отделявшего набережную и мирную при хорошей погоде, но все же глубокую реку. Ветер игриво растрепал ее каштановые волосы и рукава, устроив с ними что-то вроде танца или догонялок, концы большеватого для девочки пальто тоже, хоть и с небольшим трудом, трепетали, присоединившись к незамысловатой игре. Взгляд девочки, даже когда двое приблизились почти вплотную, ни на секунду не оторвался от водной глади, а ее руки все так же крепко сжимали прутья витого забора.       Докча попросил Джинхъюка остановится и подошел к маленькой незнакомке. Что-то ему показалось странным в ней и не давало покоя.       — Привет. Ты потерялась? Где твои родители? — мужчина осторожно произнес пару дежурных вопросов. — Извини, если побеспокоил. Просто ты стоишь здесь как-то очень… одиноко, и я подумал, что что-то не так.       — У меня их нет. Никого нет.       Прежде, чем Докча успел что-либо произнести, он поймал взглядом ярко светящийся диод, до этого прикрытый локонами.       — Ты…       — Андроид, — внезапно вклинился Джинхъюк. Ким Докча, честное слово, на миг забыл, что он тут стоит.       — Как это никого нет? И почему ты не в специальной одежде? — отмер мужчина. Он наконец понял, что его смущало в этой девочке: искусственность и безэмоциональность сложно было заметить с расстояния, однако можно было почувствовать необычное равнодушие во взгляде этого ребенка.       Девочка не ответила.       — Хей, ты так и будешь здесь стоять, пока тебя не сцапает участливый полицейский и не поинтересуется, где твой владелец? Если ты и ему ничего не ответишь, тебя могут тут же отправить в утиль как дефект, — решил рубить с плеча мужчина. Хотя он на подсознательном уровне даже с андроидами разговаривал как с живыми людьми, он совершенно не знал, как себя вести с детьми, и, хотя прекрасно это понимал, так и не научился этому.       — Пусть.       Ким Докча растерялся. Слишком часто ему стали попадаться странные андроиды. Взять хоть тех двоих в обычной же одежде и с вырванными светодиодами. Конечно, было понятно, что с ними это сделали их хозяева: андроиды просто не могли пойти против своей программы и нанести вред самим себе без какой-либо команды, к тому же даже за зачесанной челкой у девушки-андроида мужчине удалось заметить ужасающую рану от явно с силой выдернутого или выковырянного, он не хотел знать, чем, элемента. Эта девочка-андроид тоже была вышвырнута и оставлена, как и они?       — Нет уж, так не пойдет. Пошли.       Ким Докча потащил ее за собой в сторону ближайших домов, Джинхъюк внезапно молчаливой и безучастливой тенью проследовал чуть позади. Девочка-андроид и опомниться бы не успела, если бы была человеком, как они ушли с главной улицы от посторонних взглядов и спокойной походкой — чтобы не привлекать внимание — зашагали по узкому тротуару улочки.       Мужчина забормотал себе что-то под нос.       — Туда же, куда отвел двух андроидов пару месяцев назад, — ответил на его бормотание счастливый обладатель мощных сенсоров, а значит, и слуха, Джинхъюк.       — Но… она такая маленькая. Там фактически помойка! Я и тех двоих не хотел туда приводить.       — Она — андроид.       — О чем вы говорите? — подала наконец голос девочка.       — Очнулась? — мягко улыбнулся Докча. — Мы думаем, как тебе помочь. Этот изверг предлагает отправить тебя к заброшкам, на которые я когда-то отвел андроидов… чем-то похожих на тебя. Там грязно, пусто, развалины и ржавчина, словом, едва ли подходящее место для проживания. Я бы взял тебя к себе домой, если б мог, но у меня нет документов на тебя. В моем доме есть консьерж, так что это вызовет вопросы.       — О, так это не твой андроид, мужик?       Откуда ни возьмись, сбоку выросли сначала острый нос, затем небольшие раскосые глаза и приятный взгляду профиль лица, собравшись в единый силуэт. Казалось бы, хорошей наружности, однако весьма, весьма подозрительного вида и с опасной полуулыбкой на губах, внезапно объявившийся мужчина явно обладал слухом не хуже, чем у андроида, и смог их подслушать.       — Нашел у реки. Как раз веду в полицейский участок, — не моргнув глазом, соврал Докча. Он не знал, сколько этот тип успел услышать.       — Так если ты от набережной шел, то ты уже прошел один, — незнакомец оскалился в слащавой, и оттого еще более отвратительной улыбке. — Молодец, что первым ее нашел, но, может, отдашь ее мне? Уверен, я найду местечко, чтоб пристроить эту малышку.       Он скосил взгляд на девочку, но Ким Докча быстро задвинул ее себе за спину. «Видимо, он успел услышать только последние пару предложений», — с некоторым облегчением подумал брюнет, продолжая словесную пикировку.       — Пожалуй, откажусь. Я быстро теряюсь в не знакомых мне местах. Участок там, да? — развернулся Ким Докча, всем видом выказывая намерение уйти.       — Ну уж нет, так не пойдет. Гони робота!       Тип внезапно схватил его за грудки и впечатал в стену, выбив у брюнета воздух из легких. Не дав ему и шанса на сопротивление, мерзавец с явно повышенной агрессией вжал его в стену, сдавив незащищённое горло. До того, как он успел бы получить еще один удар головой о кирпичи или перестал соображать от потери кислорода, Ким Докча со всей силы вдарил коленом противнику между ног и одновременно сбросил с себя его грязные лапы. Тип охнул и осел, но, не дав мужчине опомниться и нормально отдышаться, схватил брюнета за лодыжку и дернул с такой силищей, что тот грохнулся на землю.       Чуть в отдалении стояли два андроида, девочка и мужчина. Девочка медленно сжала кулачки и еле заметно затряслась. Мужчина казался равнодушным ровно до того момента, как брюнет упал, защищая голову и судорожно хватаясь за горло, а затем решительно двинулся в сторону схватки.       Девочка едва успела схватить его за край одежды. Словно настроившись на ту же частоту, что и Джинхъюк (андроидам же не встраивают в голову еще и радио?), она уловила его намерение и моментально попыталась его остановить.       — Ты что?! — неожиданно резво зашептала она. — Это табу!       — Я знаю, — Джинхъюк попытался сбросить маленькую вцепившуюся в него руку.       Вдруг Ким Докча повернулся к ним.       Время на краткий миг будто остановилось. Мужчина увидел и Джинхъюка, и то, что он собирался сделать. Андроид поймал взгляд глубоких, всегда грустных и почему-то столь невозможных глаз и скорее прочитал по тонким бледным губам, чем услышал:       — Стоп.       Андроид замер, как вкопанный.       Ким Докча получил пинок по ребрам за краткую заминку, но сам не преминул вернуть должок и сбил поднявшегося и оглянувшегося в поисках оружия противника точным ударом пяткой в сгиб ноги. Не давая ему больше ни секунды, брюнет впечатал ему кулак в солнечное сплетение. Потом, сумев-таки встать, для верности вдарил туда же стопой.       — Бежим! — задыхаясь, хрипло бросил мужчина, сумасшедше и диковато улыбнулся, скорее всего, от прибывшего в кровь адреналина, и кинулся за ближайший поворот.       Андроиды тут же ринулись за ним.       Ким Докча мало был в этом районе и поэтому быстро заблудился, хотя, с другой стороны, они убежали достаточно, чтобы тот мужик не смог их отыскать. Брюнет понадеялся на удачу и на предчувствие того, что у твари проблемы с законом и психикой и, потеряв их след, в участок писать заявление он не отправится. Пройдя еще пару шагов, брюнет остановился. Он судорожно схватился одной рукой за стену, а другую приложил к ноющему боку. Мужчина понадеялся, что он отхватил не так много, чтобы отправляться в больницу. Он слегка надавил на место удара и тихо выдохнул от боли. Судя по всему, можно было радоваться, что ничего не сломано, однако уже завтра стоило ожидать огромные расползающиеся по коже желто-зеленые и сине-фиолетовые гематомы. Докча поднял руку к затылку. А здесь уже назревала шишка, почувствовались накатившая тошнота и легкое головокружение — явные признаки сотрясения. В целом, терпимо, за воскресенье отлежится.       Стоявшие рядом андроиды молчали. Хотя Ким Докча и не ожидал, что они что-то скажут.       — Ну что, пошли? — обратился он к девочке. — То место действительно ужасно, но, думаю, подобные типы туда не заберутся: даже не подумают. Хотя я бы предпочел, чтобы именно они там куковали.       Девочка кивнула и наклонила голову, спрятав лицо за локонами.       — Было бы неплохо убрать диод, в темноте явно будет привлекать внимание, — пробормотал мужчина, — но найти подходящий инструмент сейчас… Зайти домой?       — Это подойдет? — девочка-андроид, внезапно ставшая весьма послушной, достала из кармана металлическую пилочку для ногтей с острым плоским концом.       — Думаю, да. — мужчина потянулся к пилочке.       Джинхъюк оказался быстрее и выхватил из маленькой руки инструмент первым, как всегда проигнорировав сердитый взгляд мужчины.       — Уверена? — на всякий случай спросил мужчина. Девочка опять кивнула.       Джинхъюк присел перед ней и, повернув ее голову за подбородок, всковырнул светодиод острым концом и вырвал его. Колечко звякнуло, ударившись об асфальт, и укатилось куда-то в темноту. В переулке было достаточно грязно, чтобы его уже никто не смог найти.       — Пути назад нет, — Ким Докча повернулся к Джинхъюку. — Можешь сказать, где мы, и сориентироваться?       — До заброшек нам в ту сторону, — бросил андроид, кивнув головой в нужную сторону. Но не сдвинулся с места. — Иди домой, Ким Докча.       — У тебя что, электросхемы поплавились? Если вас остановят, вы сами не выпутаетесь.       Пошли уже.       Докча упрямо двинулся в указанном направлении, так что андроидам оставалось лишь следовать за ним.       И снова мужчина стоял здесь, снова провожая бездушную, казалось бы, машину, потому что пожалел ее. Потому что не хотел, чтобы ее существование стерли. Он не знал, был ли вообще смысл в том, что он делает: убежище могло стать для андроидов другой свалкой, на которой они бы просто оставались в целом виде, и это единственное различие. Запертые в глубинах разгромленных помещений и разрушенных лабиринтах коридоров, что они могли сделать? Хотя какая разница. «Нет эмоций — нет и экзистенциального кризиса по поводу смысла собственного существования», — рассудил мужчина и посмотрел на девочку-андроида, тесно прижавшуюся к его боку и пристально всматривающуюся в даль потемневших зданий.       — Может, тебе повезет, и ты встретишь двоих, которых я сюда уже привел. Девушку воинственной наружности звали Хивон, а большого мужчину — Хенсон, — Ким Докча и сам не знал точно, зачем он их вспомнил. Наверное, просто подумал, что рядом с ними этому маленькому андроиду будет правильнее? Лучше? — Я бы отправил с тобой эту хмурую мордашку, но я даже не знаю, здесь ли они до сих пор. Справишься?       — Справлюсь, — равнодушный тон можно было принять за не по-детски огромную решительность, если бы Ким Докча не знал, что перед ним андроид.       — Тогда удачи, — и все равно на душе был какой-то диссонанс от странной картины перед глазами: девочка на фоне мрачных и заброшенных офисов, поломанных заводов и ржаво-коричневатых стен. Может, действительно был выход лучше, только Ким Докча его не придумал. Скорее всего, и не придумает, поэтому оставалось действовать по старой, хотя и не до конца продуманной схеме. Вдруг для самого себя мужчина остановил окриком удаляющуюся маленькую прямую спину. — Тебе дали имя? Как тебя зовут?       — Есунг.       — До встречи, Есунг, — он махнул ей рукой и лучезарно улыбнулся. Девочка будто нерешительно махнула рукой в ответ и побежала ко входу в одно из зданий, скрывшись из виду.       Докча повернулся к единственному оставшемуся возле себя андроиду.       — Ну что, теперь точно домой? Я бы с радостью пробежал оставшиеся километры, но уже поздно, да и вряд ли я в подходящей форме, — мужчина прекрасно знал, что Джинхъюк не забыл бы о неоконченной тренировке, поэтому решил «нанести удар» первым. Пока с момента драки не прошло и пары часов, если не давить специально, полученные ушибы и раны не болели, отдаваясь лишь легким пульсированием, но это не значило, что продолжить измывать и так истощенное тело — хорошая идея.       Джинхъюк не проронил ни слова, лишь развернулся и зашагал в сторону дома. Докча поспешил его догнать. Что-то схватило в груди, после отдавшись на горле эфемерной хваткой, и брюнет споткнулся, глотая воздух. Андроид, заметив неладное, резко обернулся и большими скорыми шагами подошел к мужчине. Брови Джинхъюка едва заметно дернулись, и в зрачках на секунду сверкнула искорка чего-то неизвестного, даже для самого владельца оставшаяся незамеченной.       — Я еще живой, — усмехнулся Ким Докча и, утерев рукавом пальто чудом не пострадавший в драке нос, стукнул андроида по плечу. — Пойдем. Слушай, тогда в драке… мне показалось, что ты сейчас подойдешь и вмешаешься. Разве у тебя не должны стоять всякие системные предохранители на тему «Робот не может причинить вред человеку» и все такое? Если бы я не остановил, вы должны были бежать в ближайший участок и звать копов, но никак не ко мне, нет? — Джинхъюк ничего не ответил, на что мужчина лишь вздохнул. — Наверное, показалось, да?       Какое-то странно приподнятое настроение продержалось у брюнета всю дорогу до дома. Он шутил и доставал бессмысленным разговором своего андроида весь путь назад. Даже когда они вернулись и Ким Докча соорудил ледяной компресс для будущих синяков и принялся обрабатывать зеленкой ссадины, он не прекращал улыбаться.       — Тебе не больно? — подал-таки голос андроид. Он взял у мужчины пузырек и помог покрыть лечебной жидкостью раны на спине. Выпирающие ребра и бледная кожа, постепенно приобретающая лиловый оттенок, тут же бросились андроиду в глаза, только вот, какие процессы активизировала эта картина в его мозге, он пока не понимал. Джинхъюк чуть надавил куда-то между лопаток, тут же соединившихся вместе. Ким Докча дернул в протесте плечами.       — Конечно больно, особенно если ты будешь это месиво трогать!       — Тогда почему ты не реагируешь? — задал характерный вопрос андроид. Бесспорно, мужчина чувствовал боль, андроид видел это по сузившимся зрачкам, учащенному дыханию и дергающимся бровям брюнета. Однако он реагировал недостаточно сильно для нормального человека. Джинхъюк смотрел видеоролики в интернете и знал, что люди обычно вскрикивали от боли, некоторые старались отпрянуть от несущего неприятные ощущения объекта, только те, у кого был большой самоконтроль, могли проигнорировать боль и страх. Но откуда подобный самоконтроль у одного конкретного мужчины?       — Привычка, — снова не стал вдаваться в подробности Докча. — Не обращай внимания.       Джинхъюк кивнул, однако внутренне уже понял, что как раз на такие вещи и стоило смотреть в первую очередь. Андроид знал, что под его напором Ким Докча не сможет вечно хранить в себе секреты и постепенно раскроется полностью, как неосознанно уже начал раскрываться. Тогда, может быть, исчезнет и его кошмар, а вместе с этим стабилизируется и сон, организм сможет получить долгожданные силы, а мужчина — энергию. И тогда Ким Докча точно не сможет отвертеться от марафона ни под каким предлогом.