В постели с варваром

Графство Уэссекс       Шелестя подолами юбок, я прогуливалась по прекрасному саду, что раскинулся на территории нашего замка. На веранде близ небольшого голубого озера, меня ожидала кузина Мария, со свежим рассказом о новой фаворитке ее мужа Генриха. Бедняжке, приходилось терпеть его похождения с самого первого дня их союза.       Наблюдаю за щебечущими птичками, что перелетают с ветки на ветку, а Мария все не унимается, впрочем, я совсем ее не слушаю. Кстати, чай очень вкусный, кажется с мятой.        Люблю мяту.       Одариваю кузину благородной улыбкой и откланиваюсь. Кажется, она осталась довольна визитом.       Полуденное солнце неприятно обжигает неприкрытую кожу, и я спешу удалиться в дом. В холле встречаю моего дорожайшего супруга – графа Уэссекского, человека благородного и, безусловно, прекрасного. Наша супружеская жизнь похожа на неспешное течение реки.       Берет меня под локоть, и мы направляемся в залу. На искусно выполненных диванах, обтянутых темно – синим бархатом, восседают благородные мужи. Исполняю книксен.Виртуозно, впрочем, как и всегда.       Дела политические меня совершенно не волнуют, посему я нахожу себя за чтением книг.       Когда закатное солнце окрасило внутреннее убранство нашего замка, в красно багряные оттенки, мы отправились ужинать. Длинный дубовый стол украшен живыми цветами, свечи расставленные в канделябрах уже были зажжены, дополняя и без того совершенную обстановку.       Смеркалось, приказала наполнить ванну. Теплая вода приятно обволакивает тело, а тонкие нотки лавандового масла ласкают мое обоняние. Расслабляюсь.       Граф уже ждет меня в спальне, но я не спешу. Умиротворенно втираю в молочную кожу крем, созданный специально для меня лучшими лекарями нашего графства. Особое внимание уделяю груди, нанося маслянистую консистенцию, немного сжимаю соски. Несдержанный вздох.       В спальне было темно, а на ложе меня ждет мой супруг облаченный в длинную мужскую сорочку. Абсолютно нагая опускаюсь рядом с ним. Он почти не ласкает меня. Иногда касается груди. Не больше.       Нашу интимную связь я бы назвала обыденной, безынтересной и скучной. Он пыхтит надо мной, а я лежу с раскинутыми ногами, размышляя о завтрашнем дне. Думаю, стоит посетить мою давнюю подругу Элианору, не виделись с ней уже несколько месяцев.       Вдоволь насытившись моим телом, граф завалился спать. Мое удовольствие это последнее, что его заботит. О таком непотребном слове как «оргазм», я знаю только понаслышке. Скорее всего, это выдумка простолюдинок, для того, чтобы спать с нищими мужчинками.       ***       Служанка будит меня, открывая тяжелые портьеры, морщусь от яркого солнца. Снова ненавистные одевания. Корсет, юбка еще юбка и еще много слоев ткани, чтобы я могла блистать в этом мире, где правит богатство и роскошь.       Люблю роскошь.       Утренняя трапеза прошла безмолвно. Супруг покинул меня, оставив галантный поцелуй на моей руке.       Погода благоволит, приказываю служанке подать чай в беседку.       Сидя в тени деревьев, наслаждаюсь горячим напитком с терпким ароматом пряностей. Могла бы и дальше сидеть, наслаждаясь пением птиц, но меня отвлек непонятный шум во дворе замка. Любопытство берет верх, покидаю свое убежище.       Представшая картина поражает меня, доселе мне не приходилось видеть пленения. Двое стражников под подмышки волокут мужчину, его руки связаны за спиной, но он продолжает оказывать сопротивление. Боясь быть замеченной, но продолжаю смотреть.       Одежда пленника, кажется мне странной, не здешней. Длинные каштановые волосы, закрывают лицо. Не могу разглядеть. Но зато отчетливо вижу его крепкое телосложение. Могла бы еще его разглядывать, но меня отвлекли:       — Агата, — с улыбкой произнес граф, — что ты тут делаешь? Идем скорее, у меня для тебя прекрасная новость.       Отвечаю ему поклоном головы, и мы покидаем внутренний двор под ругань пленника.       Расположившись в мягких креслах, нам подали лимонные пирожные и кофе.       — Что за новости, граф? — завожу беседу, поднимая взгляд к лицу супруга.       — У берегов нашего графства дозорные заметили незнакомые корабли, тут же доложили начальнику стражи. Как позже выяснилось, к нам причалили настоящие варвары, — кривит свое благородное лицо гримасой отвращения.       — Почему варвары? — прищуриваюсь, с интересом ожидая ответ.       — Нашу речь они не понимают, говорят на неизвестном диалекте. Длинные волосы, никаких манер. Настоящие животные, — кладет в рот пирожное и делает глоток горького напитка, — ты могла наблюдать одного из них.       Киваю в знак согласия.       — И что же вы всех поймали? Почему этот дикарь в стенах нашего дома?       — Этот главный среди них, — с пренебрежением произносит он.       — Как это поняли, они же не говорят?       Граф строго взглянул на меня. Поняла, что спросила лишнего. Извиняюсь и удаляюсь в свои покои.       Не могу ни о чем думать, кроме как о пленнике. Мое природное любопытство никогда меня не покидало. Еще, будучи юной девочкой, я любила следить за взрослыми, выведывая их тайны. А сейчас самая большая тайна сидит в сыром подвале.       Остаток дня прошел в стенах дома. А ночью снова граф, снова лежу с раскинутыми ногами, но думаю о том мужчине. Так хочется рассмотреть его.        Никогда не видела варваров.       ***       Листаю страницы романа, не вникая в суть написанного, мое внимание приковано к беседующим мужчинам – обсуждают пленника. Кажется, сегодня будет допрос.       Просторный зал гостиной заполнился людьми высоких чинов, все ожидали аудиенции с варваром. Я тоже напросилась, сославшись на переживания о дорожайшем супруге.       Сердце бешено колотится, когда в дверях показывается стража с пленником. Его руки все так же связаны за спиной. Но теперь он не сопротивлялся, а шел уверенно, будто – то это мы в его рабстве.       Прикрывшись веером, рассматриваю его. Голубые глаза словно два озера, острые скулы, наполненные губы с небольшим шрамом возле них. Если бы не грязь и ссадины, я бы даже не посмела назвать его варваром.       Мужи задают вопросы. Тот молчит или отвечает на неизвестном мне языке. Но его лицо так надменно, подбородок вздернут и вся его поза говорит о том, что мы не властны над ним.       Отвожу глаза, негоже благородной даме разглядывать пленных животных. Тереблю пальцами ткань своего платья.        Нервничаю.       Нервничаю, потому что ОН смотрит. Смотрит так, что у меня внутри все сжимается. Ищу взглядом мужа, но я ему не интересна, он беседует с сэром Чарльзом. А пленник смотрит. Чувствую его прожигающий взгляд на своих губах. Несколько коротких вдохов и поднимаю на него глаза, встречаясь с его льдинами. Подмигивает, улыбаясь уголком губ.       Какая пошлость, Боже! Подмигивает мне как какой – то дворовой девке. Обязательно в воскресенье отправлюсь на службу замолить грехи наших душ.       Все время, что мы стояли в гостиной он изучал меня, бросал похотливые взгляды, буквально пожирая глазами. Не выдержав этой пытки, сбежала в опочивальню.       Прижимаю холодные ладони к горящим щекам, пытаясь унять разбушевавшийся внутри огонь. Он просто смотрел. Просто смотрел… А я уже опустилась до греховных мыслей.       Прошу служанку наполнить мне ванну. Помогает мне раздеться и оставляет одну. Дрожащими пальцами дотрагиваюсь до своего лона. Мокрая. Одергиваю руку.       Боже, я падшая женщина, возжелала не принадлежащего мне мужчину.       Горячая вода не приносит должного наслаждения. Я сгораю от желания снова почувствовать на себе взгляд незнакомца.       Молитва.       Стою на коленях, шепчу молитву. Но мысли не здесь. Мысленно я лежу под варваром, а он делает со мной, что хочет.       Молитва.       Еле дождалась прихода супруга. Накидываюсь на него, впиваясь в губы поцелуем. Не знаю, откуда такая страсть родилась во мне. Тяну его руку к своим влажным складочкам, желая получить неизведанную ласку. Граф грубо отталкивает меня на кровать. Падаю, несмело смотря на него.       Зол.       — Агата, что за непристойное поведение, для жены графа. Где ты набралась этого! — кричит в мое лицо, размахивая руками, — как ты смела, просить меня трогать твое греховное место. Еще одна такая выходка и я отдам тебя стражникам, они любят падших женщин! — выплевывает слова и хлопнув дверью удаляется.       Откидываюсь на подушки, сжимая бедра. Чтобы он сейчас не говорил, я не в силах унять свое желание. Не помню, как провалилась в сон. Граф не приходил.       ***       Утренняя трапеза прошла в одиночестве. Прислуга уточнила, что граф отлучился на охоту, а после поедет ужинать к сэру Чарльзу. Что – же, так даже лучше.       Весь день не покидало желание спуститься вниз к пленнику. Просто посмотреть. Да, в этом же нет ничего такого. Киваю, соглашаясь с собой.       Темницы встретили меня мраком и сыростью. Здесь пахло страданиями. Мне неуютно.       При входе висят ключи от камер. Стражник, что должен следить за ними, мирно храпит, развалившись на стуле. Болван. Не знаю, какой именно мне нужен – хватаю все и торопливо направляюсь к камерам.       Найти нужную почти не составило труда. Пленник сидел на полу, но услышав стук моих каблуков, лихо поднялся, расправляя плечи. Снова этот взгляд, эта похотливая ухмылка. Внутри меня все переворачивается, рушится от греховных мыслей, что завладевают мной. Руки дрожат и не слушаются, словно чужие. Молчим.       Подхожу к решетке, прикасаясь к ней пальцами. Не спешу открывать. Мне страшно. Страшно от своих мыслей и желаний.       Боже, зачем я только сюда пришла.Глупая!       — Привет, катэн, — почти подпрыгиваю на месте, услышав его голос, он словно мед лился в мои уши, лаская их.       — Т – ты, понимаешь наш язык? — дыхание отчего – то сбивчевое, мысли спутались и вот – вот норовят покинуть мою грешную голову.       Мужчина коротко кивнул.       — Соскучилась? — со сладкой ухмылкой произносит он, пожирая меня взглядом голубых глаз.       — Да как ты смеешь, варвар! — тут же вспыхнула я.       — Тогда зачем пришла, еще и с ключами, — кивает на связку в моей руке, а я стыдливо прячу ее за спину.       — Я – я хотела просто поговорить… отпускать тебя не собираюсь, — держу благородное лицо, стараясь не смотреть на него.       — Ну, говори, я тебя слушаю, — отходит от решетки камеры, руки убирает за спину, кивком приглашает войти.       Мне страшно. От чего – то душно. Мне надо уйти.       Надо уйти.        Но вопреки всем своим мыслям, я нахожу нужный ключ и отпираю клетку. Вхожу и закрываю за собой дверь.       — Зачем ты так смотришь на меня? — прячу взгляд, заламывая пальцы.       — А как мне смотреть на красивую женщину? — приближается ко мне, руки все еще за спиной. Мы стоим непозволительно близко, при каждом вдохе моя грудь соприкасается сего. Горячие губы коснулись моего уха, шепот обжигает, а я не в силах держаться, закрываю глаза, — Ты пробуждаешь во мне самые низменные желания, графиня. От одного взгляда на твои чувственные губы у меня мрачнеет рассудок.       Вспыхиваю. Еще никогда мужчина не говорил мне таких слов, они сладкой негой остались внизу моего живота, усиливая неугосающе желание. Не могу ничего ответит, только поднимаю глаза, рассматривая его лицо, что так близко к моему.       — Как тебя зовут? — спросил он.       — Агата… — шепчу я.       — А теперь, Агата, скажи, для чего ты пришла? — ладонью накрывает мою щеку, большим пальцам проводит по губам.       Сглатываю. Не знаю, что ему ответить. Я сама не знаю зачем пришла. Мной движет греховное желание. Я словно мотылек, летящий на огонь, знаю, что он меня уничтожит, но все равно лечу.       — Поцеловать тебя? — он сказал это так просто, будто в этом нет ничего такого. Кусаю нижнюю губу. И хочу, безумно хочу его губы. Молча киваю, — как ты хочешь чтобы я это сделал?       Чертов искуситель! Словно сам сатана послал его мне. Искушает меня, опуская до греховных желаний, я не должна его хотеть. Но хочу безумно.       — Поцелуй… так как сам бы хотел поцеловать меня, — шепчу и не знаю свой голос, такой томный наполненный желанием.       Больше он не произносит ни слова. Крепкая ладонь ложится на талию, затянутую в корсет, а второй притягивает к себе за затылок. Несмело подаюсь к нему, и наши губы соприкасаются. Язык горячий и властный вторгается в мой рот, а я не ожидая такой откровенной ласки, несдержанно застонала. Еще никто и никогда не целовал меня так, как этот мужчина. Его движения жадные и настойчивые, я едва ли успеваю отвечать ему. Возбуждение пульсирует у меня во всем теле. Хочу вечность чувствовать его губы на себе. Но он отстранился. С моих губ сорвался недовольный вздох.       — Ты очень сладкая, лилла катэн… — шепчет в мои губы, едва касаясь их. Закрываю глаза и пытаюсь вновь их поймать, ощутить их терпкий вкус, но он не дает.       Непонимающе смотрю на него затуманенным от возбуждения взглядом. В ту же секунду разворачивает меня к себе спиной, вжимая в сильное тело. Уверенными движениями задирает юбки моего одеяния. Теряюсь, хочу возразить этому действию, но не могу. Мое тело мне не подвластно. Оно желает всего этого. Этой дикости.       Подбивая мои ступни своей, вынуждает раздвинуть ноги шире, левой рукой крепко держит за талию, прижимая к ней складки ткани.       Замираю. Его длинные пальцы касаются меня в греховном месте, находя точку удовольствия, он умело ласкает ее, посылая в мое тело волны жара. Губами впивается в шею, целует, кусает, а я схожу с ума. Я никогда не испытывала подобного. Никто не ласкал меня, не заставлял стонать в голос от удовольствия.       — Боже! Боже! — не сдерживаюсь, кричу в темноту, камеры, когда он входит в меня двумя пальцами, его ритмичные движения внутри, сводят с ума.       Мокрая, раскрасневшаяся, поддавшаяся своим желаниям, сжимаюсь, ощущая небывалое напряжение внизу живота, будто что – то внутри меня готово взорваться.       — Нет, нет, неееттт… — мотаю головой, отрицая свое наслаждения, но предательское тело сжимается, выбрасывая волны сладких импульсов, заставляя извиваться. Кожей ощущаю лукавую усмешку на своей шее.       Мой первый оргазм. В руках варвара, имя которого я не знаю. Все еще дрожа всем телом, отстраняюсь от искусителя, поправляя платье. Нахожу в себе силы повернуться к нему лицом.       Его губы растянуты в самодовольной улыбке. Подносит к своим губам пальцы, на которых еще осталась моя влага. Облизывает. Довольно морщится, а я только сейчас начинаю понимать, что произошло.       — Об том ты хотела «поговорить», Агата? — надменный тон, вмиг возвращает меня в реальность. Подлетаю к нему, оставляя звонкую пощечину, на этом наглом лице.       Да за кого он меня принял?       Ни один мускул на его лице не дрогнул. Лишь шире улыбнулся, будто ждал такой реакции. Уходить. Нужно срочно уходить. Бросаюсь к решетке, отпирая дверь, и лечу по коридору, желая скорее покинуть место своего грехопадения.       Запираюсь в покоях, наконец, успокаивая дыхание.       Гореть моей душе в аду. И тебе, варвар, гореть в аду.       Будем вместе гореть.       Только прикоснись ко мне снова.