can i call you in october?

Юркий язык быстро слизывает сладкие взбитые сливки с красивого, нежного, такого белоснежного тела, что сладость просто сливается на фоне. Игорь двигается достаточно быстро языком, посматривая вверх, прямо в глаза Разумовского. Взгляд Серёженька размылен и такое ощущение, будто он и вовсе ничего не видит перед собой. Стон следует после того, как Гром касается набухшего соска мальчишки. Мужчина не любитель сладкого, хотя с радостью бы съел Разумовского, потому что он в принципе весь такой сладенький и вкусненький. Но сейчас Серёжа направляет Игоря и тот лишь послушно следует за дорожкой взбитых сливок, которые оставляет парень. Игорь кусается, когда останавливается в некоторых местах, оставляя очередные яркие метки. Мужчина трётся пахом о чужую промежность, ведь они оба голые, оба возбуждённые и оба хотят одного — друг друга. Но Разумовский захотел поиграться, а Игорь решил поддаться. Мальчишка оставляет сливки на разных частях тела, будь то грудь, живот, ключицы или даже губы, чтобы после затянуть Грома в сладкий поцелуй. Он просто разошёлся и прекрасно это понимает. У Игоря начинает кружиться голова из-за того, какой же блядски сладкий Серёжа сейчас. Болезненно давит на виски возбуждение, которое мужчина пытается вымещать только потираниями о чужую растянутую, уже подготовленную дырочку, но Серёжа не давал команды, а поэтому Гром не входит. Мужчина терпит. Он начинает кусаться чаще и чаще, а Разумовский понимает, что все идёт по плану, ведь разозлить Игоря — самая лучшая затея для хорошего, горячего, жестокого секса. И Грома правда срывает. Он вдруг резко впивается в чужую грудь, когда Разумовский вновь оставляет там сливки и рычит, сглатывая их. Одной рукой мужчина придерживает член и входит в Серёжу довольно резко, из-за чего тот неосознанно стонет громко. Как же Гром обожает это смущённое, блядски невинное лицо Серёженьки, словно тот не умеет быть шлюхой, а Игорь лучше всех знает, какая та сучка порой. Гром не сдерживает себя больше, ведь быстро вбивается, смотря в глаза Серёжи и по глазам Игоря можно прочесть «доигрался?». Мужчина продолжает кусаться под охуительно сладкие, словно взбитые сливки, стоны мальчишки, а также двигаться в быстром темпе и вбивать Серёжу в кровать. Разумовский жмурится, чувствует, как горит его тело, чувствует, как быстро бьётся сердце и как под ними меняет положение кровать, точно сдвинувшись на пару сантиметров из-за этого ужасного, жестокого темпа. Грудь мальчишки всё чаще и чаще выдаёт шлюшьи, такие громкие и умоляющие стоны, что Игорю просто башню срывает. И это очень хорошо отражается на Серёже, который уже чувствует, что готов кончить. В этот раз их накрывает намного быстрее, чем обычно, ведь прелюдии были слишком долгими как для них и просто охуительными. Гром уткнулся в чужую шею, тяжело дыша туда после конца, пока сливки валяются рядом где-то на кровати, ведь Серёжа так и не вернулся к ним за весь процесс — не хватило сил.