Пэйринг и персонажи
Метки
Описание
В годовщину смерти Драко Малфоя его мать приходит к Гарри Поттеру, чтобы отдать ему дневник сына
Примечания
Каждый уважающий себя фикрайтер, найдя новое ОТП, обязан прочитать по нему хоть один печальный фанфик. Ну или написать. Первую часть плана я уже выполнила, приступаем ко второй.
Небольшой ворнинг.
Первое - не все жанры проставлены. Это сделано для того, чтобы сохранить, Мерлин ее задери, интригу.
Второе - для тех, кому это может быть важно - главы будут разные по размеру. Просто мне хочется выделить в отдельные части страницы дневника, а они не будут длинными.
__________________________
Добро пожаловать в группу
https://vk.com/club175376933
Арты, музыка, комментарии к работам, приятная атмосфера.
Буду очень рада!
Запись пятая. Любовь
16 апреля 2022, 10:11
Однажды моя мать сказала мне слова, смысл которых я, к своему стыду, понял далеко не сразу: «Запомни, Драко, человек рождается дважды: первый раз — когда приходит в этот мир беспомощным младенцем, а второй — когда в его сердце расцветает любовь».
В девять лет я влюбился.
Тем летом мы гостили у троюродной сестры моей матери в Провансе: в нашем французском имении отчего-то засбоила охранная магия, и пока отец с эльфами пытался всё наладить, мадам Тьери на правах родственницы пригласила нас пожить в её доме. Там я и встретил Жозефину.
На тот момент ей было восемнадцать. Некрасивая, как и все француженки: остроносенькая, с высокими, по-мужски выступающими скулами, короткими чёрными кудряшками, излишне худыми руками и ногами, без тех очаровательных, присущих женщинам округлостей в нужных местах и накрашенным ярко-красной помадой большим ртом. Она сидела на какой-то диете, поэтому постоянно грызла то морковь, то салатные листья, чем невероятно раздражала окружающих. Но Жозефина, впитавшая в себя отравленный феминизмом и свободой воздух Соединённых Штатов, куда её отправили учиться родители, ни на кого не обращала внимания: она громко смеялась, фривольно одевалась и грязно ругалась на языке проклятых янки. У меня не было ни единого шанса устоять перед её обаянием! Я был сражён ровно в тот момент, когда в ответ на мой отточенный по всем правилам этикета поклон она звонко чмокнула меня в щёку, оставив на ней липкий след, и сказала, весело подмигнув:
— Не будь таким букой, Дрейк.
Я таскался за Жозефиной по всему поместью, смотря на неё полными обожания глазами. Она разрешала мне тихо сидеть на диване рядом с собой, когда к ней приходили в гости такие же безбашенные подружки («Мальчик должен послушать что-то кроме пропахшего пылью кодекса чести»), дала хлебнуть взрослый алкоголь и один раз затянуться тонкой, пахнущей шоколадом и вишней сигарилой («В этой жизни нужно попробовать всё, Дрейк»), ерошила мне волосы и сдёргивала с шеи галстук («Ты слишком зажат, малыш, расслабься»). Я был готов отказаться от семьи и бежать за ней на край света просвещать закостеневших англичан, ходить всю жизнь в расклешённых, украшенных яркими вышивками брюках, жить в передвижном домике на колёсах и грызть ненавистную морковь.
Однако всему этому не суждено было сбыться: моё сердце оказалось жестоко разбито, когда я увидел, как Жозефина целуется с другим.
На моё счастье, в тот же день мы уехали. Остаток лета я провёл в горестных раздумьях о женском непостоянстве и поклялся себе больше никогда не влюбляться. Но детские клятвы так же недолговечны, как последний весенний снег. И однажды в моей жизни наступил день, когда я родился второй раз — в месте, которое уже видело моё первое появление на свет.
Малфой мэнор, Уилтшир, Великобритания