Мы - это мы

Ночь была ужасной, слишком молчаливой, такой тихой, полностью невыносимой. Жалюзи билось об стекло при сильном ветре — надоедало, но Вару не мог спуститься и закрыть окно. Пусть хоть это будет. Вару потянулся и, держась за изголовье кровати, посмотрел вниз, на кровать ниже, где Пик, лежавший слишком близко к краю, кажется, спал. Во всяком случае сейчас парня это не сильно беспокоило. — Эй, — шепнул Вару, тыкая его в плечо, — ты спишь? Получилось потянуться и достать пальцем до головы. Пик лежал неподвижно, пока Вару тыкал его с каждым разом сильнее. — Всё-таки спишь. — Вару убрал руку, но ее схватили и сжали до боли. Не спит. Пик потянул его на себя; Вару вздрогнул от неожиданности и свалился на пол. Пушистый ковер, видимо, смягчил падение, и Вару не почувствовал боли, лишь лёгкое жжение в ладонях. Пик залился безудержным смехом. Даже на душе полегчало. Вару едва заметно улыбнулся, но резко сменил радость недовольством и встал на колени. — Придурок, мне вообще-то больно, — сказал парень, смеясь, потирая голову. Врёт он, и Пик это знает. Но, продолжая смеяться, брюнет притянул Вару к себе за толстовку. Оказались слишком близко друг к другу, носы слегка соприкасались. — Реально придурок. — Заткнись, — шикнул Пик. Вару зажмурился, когда губы Пика слегка прикоснулись к его. Всё ещё непривычно. Пик углубил поцелуй и притянул парня ближе к себе, обняв за талию. Вару отстранился, переводя дыхание. Немного подождав, Пик взял его за подбородок и притянул к себе. Прикусил губу Вару и ввел язык внутрь, соприкоснувшись с чужим языком. Вару оттолкнул Пика. — Всё, отстань, — сказал Вару, отстранившись. Пик промолчал, кивнул и поцеловал куда-то в висок. Такое случалось и, наверное, будет случаться. Вару страшно, непривычно, и Пик не давит, понимает его, разделяет все эмоции и чувства. Вару положил голову на плечо парня, слабо обняв. Брюнет глубоко вздохнул, прижав его к себе. Ладно, переживут, справятся со всем. Всё будет хорошо.

***

Пять часов утра. Вдали отчётливо видны густые облака тумана. Воздух пропитан свежестью после ночного дождя и приятной сыростью. Нос покалывало от сильного холода. Вару успел пожалеть, что надел одну толстовку, которая никак не грела замёрзшее тело. Пик накинул на его плечи старую олимпийку, оставшись в одной футболке. А Эмма, шедшая впереди, нервно оглядывалась каждый раз, опасаясь появления драки или ссоры. Но пока что, наблюдая за ними, она добродушно улыбалась. Утром бар был открыт. Смешанное чувство создавалось, когда, подходя к нему, они видели толпы людей. Это не должно их беспокоить. Они — такие же люди, проводящие время подальше от общества, напиваясь до потери сознания. Не хотят слушать вечное недовольство и оскорбления в свой адрес, претензии и бесполезные советы, портящие жизнь. Когда окружающие поймут, что не нужно диктовать кому-то его же путь? Зачем жить за других? Заставляют забываться в алкоголе, дыме сигарет и белом порошке. Не нужно навязывать своё мнение другим, нужно держать при себе. Оскорблять кого-то, если он не такой как ты — зачем, какой в этом толк? Убивать других словами и действиями — вот новая эра. Зачем учить морали, когда люди совершают самоубийство по вине других? По вине общества. Тысяча грехов, которые люди совершают день изо дня — этого только и смог достичь мир. Люди умирают сотнями внутри или снаружи, их обвиняют в слабости, ничтожестве. Называют бесполезным мусором, но бесполезный мусор — гребанный люди, совершающие нападение на души других, на их тела и мысли. Один лезет в драку, страдает рядом стоящий, возможно, все. Оскорбляет один, убивает нескольких словами. Вот что называют разумным человеком, умнейшим созданием во всей Вселенной. Разве это так? По большей части просто издеваемся над друг другом, обливая грязью. — Нам троим по вишневому лимонаду, — обращаясь в бармену, произнесла Эмма, вглядываясь в шумную толпу. Парень коротко кивнул, разливая по стаканам напиток из банки. — Я надеюсь, что драки не будет. — Она свела брови к переносице, выставив указательный палец. Как будто мать ругает маленьких детей, подумали парни, кивнув. Забрав поднос со стаканами и всеми бесплатными батончиками, которые Вару благополучно стащил, пока бармен не видел, они двинулись к одному из пустых чистых столиков, где блевотиной не воняло так сильно. Утром атмосфера более умиротворенная, подростки, лениво двигающие телом в такт мелодии, сонные. Вару вновь ощущает себя как дома. — Я до сих пор не поняла, — привлекла к себе внимание Эмма, отпивая лимонад, — с чего началась та драка? — Я перепил, — ответил Вару. — Сама же знаешь: выпью пару литров, а потом целый день выблевываю органы в унитаз. Девушка кивнула и перевела взгляд на Пика, ожидая его ответа. — Я просто погорячился. — «Просто погорячился», — с издевкой повторила Эмма, меняя голос на противный писк. — Вы, блять, ебанутые настолько? Не пришла бы я раньше, вы убили бы друг друга. — Выждав паузу, она продолжила: — Вы мне деньги должны за моральный ущерб, по десять баксов с каждого. — Могу предложить выпивку за свой счёт в следующий раз, — предложил Вару. — Чтобы вы опять нахер разбили друг другу морды? — Эмма устало закатила глаза, цокнув языком. — Нет, лично тебе. — Идёт, — сказала девушка. — С Пика двадцать баксов. — Могу предложить Мальборо. — Я собираюсь пожить ещё как минимум до понедельника, поэтому придумай что-нибудь другое, — произнесла Эмма. — С тебя всё ещё двадцать баксов. Пик закатил глаза, вставляя пластиковую трубочку в отверстие. С танцпола люди выходили только чтобы вновь выпить и, держась на ватных ногах, вернуться к нему. Не более. Никто из троицы не были среди этих шумных, странно кривляющихся подростков. Были наблюдателями за глупыми представлениями нетрезвых людей. Там слишком много прилипал, которые так и мечтают совершить что-нибудь дебильное для того, чтобы привлечь внимание к своей доставучей натуре. К Вару как-то раз клеился парень, и Пик оставил ему несколько больших синяков на лице. Из всех троих, видимо, Вару казался наиболее миловидным. Но в этот раз к их столу подошла низкорослая девушка с ярко-розовыми волосами и сразу остановилась возле парня. Вару скучающе посмотрел на нее снизу-вверх, пока Пик, до боли стиснув зубы, испепелял ее взглядом. Всё было понятно. Взглядом указывала на танцпол, общаясь с Вару глазами. — Прости, у меня есть пара. Не думаю, что будет хорошо идти с другой танцевать, — отмахнулся парень. — Это он. — Эмма указала большим пальцем на Пика, сдерживая смех. Девушка какое-то время рассеянно глядела на троицу, переводя постоянно взгляд с одного на другого, но потом, извинившись, быстро ушла. Эмма, не выдержав, громко засмеялась, привлекая внимание рядом сидящих. Вару стукнул ее по плечу, упрашивая прекратить, а брюнет продолжал пить газировку, расслабившись. — Эй, Пик, слыхал? Мы теперь официально пара, — сказал с усмешкой Вару. — В следующий раз вальс будем танцевать. — Окей. Собираемся,. — Эмма встала из-за стола и поставила пустой стакан на поднос. — Делать здесь больше нечего. Но было офигенно, хоть и без выпивки. Возможно, когда-нибудь они дойдут до обрыва и встанут у самого края, смотря в низ, представляя, как долго будут падать и с какой болью разобьются об земле. Но до этого они ещё не дошли: какое-то время алкоголь и сигаретный дым, вперемешку с порошком будут преследовать, потом испарятся. До обрыва ещё далеко — жизнь тяжёлыми шагами двигается дальше, делая время от времени передышку, переводя дыхание. Скоро — ломка.