Сфотографируй для меня небо

Примерно полтора года назад.

Осаму не был зависим от Суны, он был им одержим. Граница между этими понятиями такая же тонкая, как игла, которую он вводил себе в вену, впуская через нее отравляющую разум жидкость. Если наркотики были тем, без чего он не мог, то Суна был тем, кто полностью поглотил его. Приручил к себе, посадил на короткую цепь, обрек на болезненное привыкание. Осаму действительно пытался соблюдать границы между ним и всей той дрянью, что он потреблял, но постепенно они стирались. Теперь они были втроем, но образ их нового спутника казался призраком, без постоянной материальной оболочки, менял свою физическую форму, примерял на себе как старые, так и еще непривычные маски. Осаму, Ринтаро и ощущение потерянности в собственном теле. Осаму, Ринтаро и опустошение в голове. Осаму, Ринтаро и дрожь в пальцах. Осаму, Ринтаро и синяки на предплечьях. Осаму, Ринтаро и непосильное желание умереть. Осаму, Ринтаро и необратимо тлеющая молодость. Он лежал на полу, дрожа от пробирающего холода. Попытался перевернуться на бок, затекшие конечности, словно чужие, запоздало реагировали на посылаемые им импульсы. Осаму застонал, во рту было сухо, даже сглотнуть не мог. Он моргнул, оглядывая комнату. Светлая, просторная, необжитая. Прямо над ним - больших размеров окно, за которым - небо. Бесконечно черное холодное и неприветливое небо. Осаму постепенно приходил в себя. Сознание возвращалось к нему пьяными, неровными шагами. До ушей доносилась песня, мягкий, ласкающий мотив которой успокаивал бешено колотящееся сердце, утихомиривал вздымающуюся грудь.

You and me always forever We could stay alone together You and me always forever Say you'll stay, never be severed

Он приподнялся на локтях, разминая плечи и шею. Позвонки отозвались приятным хрустом. - Ты живой? - хриплый, еле слышный голос. Осаму повернул голову. Суна смотрел на него взглядом немигающих узких глаз. По-лисьи щурился, ухмылялся уголками губ. Осаму сипло посмеялся. - Как видишь. - С таким крепким организмом ты и меня переживешь. - Ни капли в этом не сомневаюсь, - он подался вперед, наклоняясь к Ринтаро. Тот приблизился, едва касаясь его губ своими и тут же отпрянул. - Тебе пора. Осаму обиженно отвернулся. - Не хочешь задерживаться со мной даже на пару секунд? Суна бесшумно приблизился со спины, мягкая обвивая шею Осаму холодными руками. - Боюсь, что если поцелую тебя, пары секунд мне не хватит. - Он легонько коснулся носом его затылка, вороша серые волосы. - Собирайся. Тебе нужно успеть забрать вещи до пяти. Осаму поискал взглядом часы, но комната была пуста. Никакой мебели. Только мусорное ведро, содержание которого вызывало у Осаму ноющую боль в руках, и небольшой магнитофон, неизвестно как оказавшийся здесь. - Мы исправим это, вот увидишь, - тихо проговорил Суна, проследив за взглядом Осаму. - Купим цветов, пару диванчиков и шкаф для книг, тебе я подарю фотоаппарат, чтобы заполнить стены снимками. Это место будет прекрасным, я тебе обещаю. Суна переместился вперед, усаживаясь между ног Осаму. Он притянул его за подбородок к себе, придерживая длинными пальцами. - Ты мне веришь, Саму? Осаму потянулся вперед, коснулся тонких губ и улыбнулся, наклоняя голову и заглядывая Суне в глаза. - Верю. _ _ _ _ Атсуму не сменил замок. Словно знал, что Осаму вернется, чтобы забрать свои вещи. Несмотря на то, что прошло уже три месяца. Несмотря на то, что Атсуму попросил его никогда не приходить. Но Осаму уже стоял в коридоре, теряясь в ощущениях. Прошел вперед, туда, где была кухня, пытаясь уловить запахи, но их не было. Исчезли вместе с его уходом. Выветрились со временем. Раньше здесь пахло теплым рисом, аромат которого переплетался с солоноватым привкусом морепродуктов. Осаму готовил онигири, и Атсуму это нравилось. Атсуму любил еду брата, и Осаму это нравилось. Раньше здесь было шумно. Атсуму неуместно шутил, находя свое чувство юмора бесспорно превосходным. Осаму ворчал, подбирая свои лучшие саркастические замечания, чтобы укольнуть самолюбие брата. Слегка задеть, но никогда не пошатнуть. Теперь здесь было тихо. Осаму оступился, зацепившись за стоявшую на проходе коробку, и слегка задел плечом стену. Послышался легкий шлепок. Он посмотрел под ноги. Фотография. Наклонился, чтобы подобрать ее. Он смотрел на самого себя, выпускника старшей школы, одной рукой сжимающего аттестат, другой - обнимающего за плечи Атсуму. Они оба широко улыбаются в камеру, не сдерживая переполнявшей их радости. Впереди был один на двоих университет, одна на двоих уютная квартирка. Одна на двоих громкая ссора. Одно на двоих желание быть единственным сыном. Он подобрал упавшую вслед за фотографией булавку и прикрепил снимок обратно к стене. К дюжине таких же, отображающих прежнюю жизнь близнецов, кадрам. Они в начальной школе на уроке кулинарии. Осаму плачет, выпячивая вперед обоженный палец, а Атсуму, серьезно хмурясь, старательно на него дует. Они на волейбольной площадке. Атсуму завороженно указывает Осаму на мяч, а тот вяло зевает, но глаза, блестящие, широкие, выдают интерес. Они на школьном балу. Снимок обрезанный, какие-то девочки, имена которых они уже не помнят, когда-то держали их под руки. В центре - Атсуму, показывающий знак мира за головой у Осаму, и хмурый взгляд самого Осаму, который поздно это заметил. Они на своей новой кухне. Атсуму, указывающий на что-то за окном, и Осаму, искренне улыбающийся своему счастью. - Насмотрелся? - резкий грубый голос заставил его обернуться. Атсуму не смотрел на него, хмуро прожигая дыру в стене. Взглядом испепеляя фотографии, пережитки прошлого, болезненное напоминание о том, что они упустили. - Я пришел за вещами, - сдержанно отозвался Осаму. - Коробка перед тобой, - Атсуму указал кивком головы на нее и сделал пару шагов прочь от двери. Подождал, пока Осаму возьмет в руки коробку. - Теперь убирайся прочь. Осаму прошел к порогу. Остановился. - Тсуму, я... - Убирайся, Осаму, - он делал ударение на каждом слове, все еще не поднимая глаз на брата. - Мне жаль, - слабо проговорил Осаму, протягивая руку, чтобы открыть дверь. Атсуму сипло засмеялся. - Тебе жаль? Что именно? А? Что ты похерил все наши планы? Что забыл, как держать в руках фотоаппарат? Что подсел, как последний наркоман, на ту дрянь, что тебе дает этот уебок? Или что ты, мудак, нахер выкинул меня из своей ебанной жалкой жизни?! Что тебе жаль, Осаму?! Осаму стоял, глотая предательски выступающие на глазах слезы, и слушал срывающиеся крики Атсуму. Он не обернулся, не смог заставить себя взглянуть на брата. Выдавил, - прости. - Ничтожное извинение, и скрылся за дверью. Это был последний раз, когда Осаму навестил брата. Это был последний раз, когда Атсуму видел его живым. _ _ _ _ Суна все так же лежал на полу, распластавшись на спине, держал во рту сигарету. Он не среагировал на шаги Осаму. Продолжал напевать мелодию.

You know you've got me in your pocket You don't just have to wait around You know I keep you in my locket Just come here and we can settle down

И Осаму верил, что Суна мог его успокоить, приютить его неспокойное сердце, согреть у себя в кармане. Суна не был виноват в том, что Осаму позволял своей жизни разрушаться. Он сам разбирал ее по кусочкам. Ринтаро лишь наблюдал. - Ты встретился с ним, да? Осаму кивнул. - И что он тебе сказал? - Убираться прочь. - И что ты сделал? Осаму вздохнул. - Убрался прочь. Суна обеспокоенно посмотрел на него. Осаму спрятал лицо в ладонях, дрожащие плечи выдавали его, пустые стены эхом разносили каждый всхлип. Суна оказался перед ним, убирая руки Осаму, заглядывая в его лицо. Он поцеловал по очереди блестящие от слез щеки, так же нежно коснулся прикрытых век. А затем дотронулся до губ. - Поплачь. Я рядом. Осаму скулил, цепляясь руками за волосы, срывался на крик, рыдал навзрыд. Легкие горели, он шумно глотал воздух, ощущая, как в висках отдается бешеное биение сердца. Часто-часто дышал, не в силах взять под контроль дрожащее тело. Он сжался, обхватив себя за ноги, и сдавленно закричал. Вместе с воплем его оставили силы. Продолжая отрывисто дышать, он опустился на пол. Суна мягко коснулся его спины. Погладил. Нежно, почти невесомо. Наклонился к Осаму и шепнул на ухо. - Все хорошо. Теперь тебе лучше, так ведь? - Да, - ответил Осаму, перехватывая руку Суны и притягивая ее к своим губам. - Собирайся, - проговорил Суна, вытирая слезы с щек Осаму. Тот непонимающе посмотрел на него. - Куда? - Я знаю одно хорошее место. Суна улыбнулся. И Осаму почувствовал, что по венам разлился самый настоящий наркотик.