Сфотографируй для меня небо

Осаму наблюдал за тем, как смеялся Суна, скользя по полу и еле удерживая равновесие. Он цеплялся за углы стола, отталкивался и словно пролетал в другой конец комнаты. Свет мягко заливался через широкие окна, отражаясь о поверхности ваз с цветами, о рамки фотографий, развешанных на стене. Суна неслышно приблизился к Осаму, который сидел, оперевшись о стену, нежась в умиротворяющей неге. По телу разливалось тепло, дыхание было ровным. Спокойствие волнами проходило через его тело, заставляло глаза закрываться, утягивало в сон. - Осаму Мия, - прошептал Ринтаро, словно пробуждая его, протягивая ему раскрытую ладонь. - Позволите пригласить вас на танец? Осаму улыбнулся, заглядывая в глаза Суне. Они были иными. Совсем ясные, светлые, практически прозрачные, в них недоставало привычной бессознательной мутности. Но это не пугало. Это успокаивало. - У нас нет музыки. - У нас никогда ее не было, - проговорил Суна. - Неужели тебе недостаточно меня? Осаму тихо посмеялся, вкладывая ладонь в протянутую руку Суны. Тот помог ему подняться, придерживая за спину. Обвил руки вокруг талии, прижал Осаму к себе, позволил тому положить голову себе на плечо. Осаму вдыхал запах Суны. Сладкий, пряный, со слабой горечью. Он почувствовал, как Суна сделал шаг в сторону, и повторил за ним. Медленные, осторожные движения. Руки Суны на талии, блуждающие по спине пальцы, тихий неразборчивый шепот над ухом, горячее дыхание. Осаму наслаждался этим, подсознательно терзая себя вопросом "Почему раньше все было иначе?". Он глубоко вздохнул, уткнувшись носом в шею Суны. "Это неважно. Теперь мы будем счастливы". Суна слегка отстранился, убрал руки с талии Осаму, коснулся ладонями его лица. Улыбнулся. И нежно поцеловал. Осаму было хорошо, но внутри все рвалось. Грудь жгло, желудок стягивался в узел, дыхание обрывалось. "Почему?" Ноги дрожали, все тело слабело, он ощутил, как усилилась хватка Суны, пытающегося удержать его на весу. "Почему мне так грустно?" Суна обеспокоенно смотрел на него, старался перехватить блуждающий взгляд, вытирал пальцами горячие слезы. "Я ведь так счастлив". - Осаму? Что случилось? - Ринтаро был рядом, обнимал его, прижимал к себе так сильно, что грудная клетка готова была треснуть. Осаму цеплялся за Суну, дрожащие руки беспорядочно хватались за его одежду. - Я... Я так боюсь, - прохрипел он, чувствуя, как немеют губы. - Я боюсь отпускать тебя. Я... Как будто потерял что-то, но не могу вспомнить что. Нечто дорогое мне. И теперь у меня есть только ты. Ты... - он закашлялся, к горлу подступила тошнота, он сглотнул горечь. - Ты ведь не оставишь меня, Ринтаро? - Не смогу, Осаму, - мягко прошептал Суна ему на ухо. - Мы ведь вместе, как и хотели. Посмотри, - он заставил Осаму поднять голову. - Оглянись. Это - наш дом. Обставленный, живой, наполненный воспоминаниями. И мы создадим новые. Будем делать фотографии, купим магнитофон, сможем танцевать каждый вечер, слушая музыку. Мы... Мы будем так счастливы, что ты даже не вспомнишь того, что было раньше. Осаму во все глаза смотрел на Суну. - Ты обещаешь? - Конечно, - Ринтаро легко коснулся его губ и улыбнулся. - У нас еще вся жизнь впереди. _ _ _ _ Осаму устало разомкнул глаза. Темно, тихо, грязно. Он бессознательно лежал на полу, ощущая холод. Голова болезненно гудела, в ушах - непрекращающийся стук. Во рту сухо. Перед глазами - мутные черные пятна. Он моргнул, пытаясь согнать видение. Пустая комната без мебели. Голые стены без фотографий. Грязные маленькие окна. Осаму услышал шаги, дверь медленно открылась. Он поднял глаза. - Тсуму? Брат стоял над ним, не произнося ни звука. Он лишь смотрел. Обеспокоенно, грустно, разочарованно. - Атсуму, я... - язык заплетался, западал в глотку, губы онемели. Он попытался протянуть руку, но она тут же упала на пол, словно не принадлежала его телу. - Почему? Атсуму наклонился к нему, сел на колени. Он провел рукой по голове Осаму, обведя скулы, коснувшись век. Осаму поежился. Рука Атсуму была холодной. - Мне жаль, - тихо проговорил Осаму. - Помнишь, когда нам исполнилось семнадцать? - Осаму дрожал. Атсуму успокаивающе его гладил, продолжая говорить. - Ты тогда ушел с вечеринки, и мне пришлось тебя искать. Ты был в своей спальне и плакал. Помнишь, Саму? Осаму молча кивнул. Он помнил, как прятался за шкафом, затыкая рот ладонью, пытаясь сдержать вырывающиеся рыдания. Помнил, как Атсуму мягко прижимал его к себе, шепча успокоения, пока тот не пришел в себя. - Мне тогда было так больно видеть тебя... таким сломанным. Ты рассказал, как тебе было плохо. Как ты хотел сбежать. От всех тех людей, из города. Но не хотел оставлять меня. И в тот день я кое-что пообещал тебе. Голова Осаму лежала на коленях у Атсуму. Он шмыгал носом, отрывисто дышал и сопел, глотая слезы. Атсуму по-прежнему медленными движениями гладил его, путаясь пальцами в отросших волосах. - Я пообещал тебе, что если ничего не изменится, в наш двадцать первый день рождения, мы оставим этот город. Мы убежим. Вдвоем. Помнишь? Осаму кивнул, цепляясь пальцами за край одежды Атсуму, но ткань, словно песок, проходила мимо. Осаму не мог дотронуться до Атсуму. - Я обещал тебе, что если кто-то из нас уйдет, то второй последует за ним. Осаму чувствовал, какими легкими становятся движения рук Атсуму. Практически невесомыми. Под головой снова ощущался холодный твердый пол. - И я собираюсь сдержать свое обещание, Саму, - совсем тихо проговорил он, наклоняясь к Осаму. Он ощутил эфирное прикосновение чужих губ ко лбу. - Ты ведь уже оставил меня. Атсуму медленно встал, повернулся к нему спиной и направился к двери. Осаму протянул руку вперед, стараясь ухватиться за него. Но он был слишком далеко. - Прости меня, - сдавленно проговорил Осаму, закрывая рот ладонью. По телу болезненными волнами пробегала дрожь, заставляя его непроизвольно дергаться и выгибаться. Внутри все сжималось, сворачивалось и расширялось, словно намереваясь вырваться наружу, разорвав мягкие ткани, разломав кости. Дыхание становилось настолько частым, что он отчаянно открывал рот, пытаясь вобрать воздух, но тот исчезал, отталкивался от Осаму. Панический страх липкими руками прижимал его к полу, не позволяя двигаться. Заставляя смотреть на то, как уходит Атсуму. Дверь захлопнулась. Резкий всплеск боли пронесся по всему телу. Осаму закричал, цепляясь пальцами в волосы. Голова разрывалась, словно на глубине, на уши давило, грудь сжималась, воздуха не было. Он не мог дышать. Осаму резко согнулся, когда внутри что-то оборвалось. Боль отступила. И он наконец смог уснуть. _ _ _ _ Суна открыл глаза. Холодный осенний ветер проникал через приоткрытое маленькое окно. Он поежился, вытянул руки, размял спину. Привычная ноющая боль напомнила ему о том, что он все еще был жив. Осаму лежал рядом. Суна обвел взглядом его сжавшуюся фигуру, устало улыбнулся и встал, чтобы отыскать воды. Ледяная жидкость из старого шумного холодильника пробудила его окончательно. Затекшие конечности служили неприятным напоминанием того, что он так и не купил мягкий диван для них с Осаму, и каждый раз им приходилось засыпать на полу. Суна тешил себя мыслью, что еще успеет. Ведь у них вся жизнь впереди. - Осаму, ты живой? - подал голос Суна, возвращаясь в комнату. - Вставай уже. Я хотел навестить кое-кого. Осаму не отзывался. - Я ведь знаю, что ты уже отошел, - Суна нервно потирал пальцами запястья. - Вставай. Осаму не отвечал. - Ты обиделся на меня? - Ринтаро приблизился к Осаму, сел на колени за его спиной. - Это из-за того, что мы не обставили комнату? Хочешь, прямо сейчас поедем в магазин? Я куплю все, что ты пожелаешь. Поднимайся уже. Осаму не реагировал. - Почему ты не встаешь? - Суна протянул нервно трясущуюся руку к Осаму. Коснулся плеча, слегка толкнул его. - Давай же, Осаму. Ты меня пугаешь. - он хрипло засмеялся, прикусывая нижнюю губу. Осаму не шевелился. Суна глубоко вздохнул и, положив обе руки на Осаму, осторожно потянул его на себя, переворачивая. Воздух выбило из груди. Он замер, отпрянув назад и ударившись спиной о пол. К горлу подступила горечь и его тут же стошнило. Взгляд невольно метнулся к Осаму. Тот пустыми глазами смотрел на Суну. На губах - засохшая струйка пена. На лице - мертвенная бледность. На шее виднелись темные буро-красные следы, словно Осаму душил себя пальцами. - Осаму? - Суна пятился назад, падая на локти, шаркая ногами по голому полу. - Ты... Нет... Осознание душило его, вытесняло мысли из головы. Он не отводил взгляда от Осаму, нащупывая в джинсах телефон. Живот сводило, во рту - вкус рвоты, дрожащие пальцы лихорадочно искали номер. Послышались гудки. Они громким эхом разошлись по квартире. А затем ее заполнил встревоженный тихий голос Атсуму. - Что с ним? Суна не вымолвил ни слова. Ответом на вопрос Атсуму стал душераздирающий вопль. _ _ _ _ Атсуму стоял перед дверью. Чувствовал лбом холод металла, слышал рыдания, разносящиеся по квартире, и не мог заставить себя войти. Он знал, что увидит там. Он уже это видел. В кошмарах, не отпускающих его по ночам с тех пор, как Осаму отдалился от него. Но от кошмара он мог пробудиться. От действительности он сбежать был не в силах. Атсуму толкнул дверь. - Оса-а-аму, - Суна выворачивался на полу, цепляясь в волосы, выдирая их клочьями, хватался за живот, раздирал в кровь руки. Перед Ринтаро лежал он. Осаму был мертв. Атсуму не нужно было щупать его пульс, звать его по имени, пытаться разбудить, биться в истерике. Он неподвижно стоял, не отводя взгляд от пустых глаз Осаму. Он был спокоен, но внутри все вопило. Выворачивалось, бурлило, разрывалось, рвалось наружу. Кровоточило. Отмирало. Хотелось кричать. Тело двинулось само. Шаг. Еще один. И в следующее мгновение он ощутил, как ломается от его удара чужая кость. Суна завопил, схватившись за нос. Атсуму ощутил на руках горячую вязкую жидкость. Перед глазами - непроглядная тьма. В ушах - непрекращающийся звон. В голове - оглушающая тишина. Он наклонился над Суной, прижимая его телом к полу, и замахнулся рукой. Вбивал его в землю. Смутно слушал, как хлюпала под руками кровь, как вырывалось из груди Суны хрипение. Тот уже не защищался. Атсуму продолжал наносить удары, пока горло не свело от слез, и голова не закружилась из-за переставшего поступать кислорода. Он не дышал все это время. Атсуму сполз с Суны, устало распластавшись по полу. Он отрывисто дышал. Осаму лежал совсем рядом. Атсуму протянул к нему руку, провел ладонью по холодному лицу. Мягко коснулся пальцами век и закрыл их. Стер с губы засохшую пену. Осаму снова стал красивым. Спокойное, умиротворенное выражение лица. Закрытые глаза. Он словно дремал. Словно видел сон, в котором был счастлив, свободен и чист. - Спокойной ночи, Саму, - хрипло проговорил Атсуму, глотая слезы. Он задрожал, подвигаясь ближе к брату. Прижался к нему, свернувшись всем телом, уткнулся лицом в его грудь. Мягкая толстовка приятно ощущалась на коже. Вдохнул. И зарыдал. Сначала тихо, сдавленно, затем все громче, не сдерживаясь, позволяя воплю выходить наружу. Осаму ничем не пах. Его словно не существовало. Он оставил Атсуму. И Атсуму захлебывался в вязком осязании одиночества.