Потерянные слёзы

У Царицы Снежной нет слабостей. Её люди кричат об этом перед тем, как броситься в бой, её лейтенанты уверяют в этом других дипломатов, её Предвестники понимают, что это правда. Увы, она солгала им всем. У Царицы есть огромная, зияющая слабость, которую нельзя было залатать, скрыть или даже игнорировать, она гноилась в её сердцевине в течение пятисот лет. Она пятьсот лет провела, выжидая, собирая союзников с намерениями, которые, как она знает, не чисты, проектируя планы, которые, как она знает, он не одобрил бы. Она говорит себе, что сейчас слишком глубоко увязла, чтобы выбраться, когда идёт по тёмному коридору в Заполярном Дворце, о котором знает только один человек. Однако Пьеро в Фонтейне, так что Царица одна. Она останавливается перед двумя большими тёмными дверьми, собираясь с духом в слабом свете двух догорающих факелов на стенах. Каждое мерцание пламени слабее предыдущего, как будто сердцебиение медленно замирает. Царица открывает двери и входит в маленькую комнату. Она похожа на пещеру, с каменными стенами и высокими потолками, единственным источником света является большое витражное окно, его изображение идентично другому в коридоре, замеченному любопытным Чайлдом, которого коснулась та же бездна, в которой утонул Каэнри’ах. Солнце пробирается сквозь окно, освещая дневным светом прозрачный гроб посреди комнаты. Царица поднимается по маленьким ступенькам на каменную площадку, где покоится гроб, и кланяется ему, как всегда. — Я издала приказ, — начинает она и кладёт два предмета на крышку гроба. Один — ярко-золотой, инертный, как янтарь, а другой — бирюзовый, удерживающий в себе бурные ветра. Она выстраивает их в ряд с третьим Сердцем Бога, украшенным лазурными снежинками. — Синьора забрала их до того, как её убили. Скарамучча скоро принесёт Электро Сердце Бога. Вы скоро проснётесь, — она продолжает и на мгновение замолкает, словно ожидая ответа. Тело в гробу ничего ей не отвечает. Царица вздыхает, затем придвигается ближе, вглядываясь в лицо цвета сепии, прикрытое копной распущенных тёмно-синих волос. Его глаза всё ещё закрыты, на лице застыла тень улыбки. Тело такое же, как и тогда, когда она нашла его в развалинах разрушенного Каэнри’ах, теперь очищенное и одетое в свободную одежду. Царица не может не чувствовать, как разочарование скручивается у неё в животе. Перед ней были три из семи Сердец Бога. Древние мудрецы Снежной клялись, что Сердца Бога — это ключ. Но труп оставался мёртвым, безжизненным и тусклым и так непохожим на ту жизнь, которой он был полон, в те времена, когда Царица знала его. Она жаждет открыть гроб и взять его холодную руку, прижать её к своей щеке и притвориться, что та тёплая, как тогда, когда он в последний раз гладил её кожу. — Вы должны подождать ещё немного. Но я не дрогну, я не остановлюсь. Я позабочусь о том, чтобы вы вновь увидели, как на нашу землю падает снег. За тысячи миль отсюда Сегунат находящийся под властью Эи, которая возится со способностями своей марионетки. Она протягивает руку за каким-то инструментом, и пришелец, поймавший ветер, вкладывает его ей в руку, зависая рядом на случай, если ей понадобится дополнительная помощь. С ними стоят ещё трое. — Приятно видеть, что Эи доверяет Итэру, чтобы он помог ей с управлением Сегуната, — говорит Лиза как ни в чём не бывало, как будто то, что она сказала, не заставило бы ни у кого из охранников Теншукаку закружиться голова. Эмбер с энтузиазмом кивает, наблюдая, как Эи улыбается чему-то сказанному Итэром. — Кто знал, что Архонты могут делать из себя марионеток? Интересно, делали ли это когда-нибудь другие? Кэйя пожимает плечами, в его глазах появляется странный блеск. — Кто может сказать, в самом деле? — его мысли переносятся к женщине из Снежной, которая сейчас наблюдает за снегопадом через витражное окно, склонившись над гробом. Царица возится с Крио Сердце Бога, прежде чем повернуться и посмотреть на труп. — Тарталья говорит, что видел вас с тем Путешественником, о котором все говорят, и некоторыми мондштадтцами. Он сказал, что сражался с вами. Но вы здесь, со мной. Поэтому, конечно, он ошибается, — труп не отвечает, но Царица продолжает спрашивать, паника растёт в её груди. — Он совершил ошибку, верно? Вы не… вы не могли… В её сознании всплыло воспоминание пятидесятилетней давности, когда Дотторе вошёл в её тронный зал и представил ей кого-то, кого нашёл интересным. Человек был невысокого роста и худощав, с длинными темными волосами и лицом более нежным и светлым, чем у самой красивой из смертных. Смутно ей вспомнился кагемуша Баал, и стало очевидно, что он был её марионеткой. Марионетка, созданная по воле Архонта. Скарамучча был лишь частичкой сознания Вельзевул, поэтому он оставался неизменным все эти годы. Но марионетка, в которой заключён весь дух Архонта, сохранила силы и память о Боге. Царица снова смотрит на труп, затем позволяет себе заплакать. Она плакала до тех пор, пока не выходит из этого темного коридора, не захлопывает огромные двери и не опускается на пол. Царица не плачет, просто обхватывает голову руками и сидит неподвижно. В конце концов кто-нибудь её найдёт. — Ми… миледи?! — новый маг, возможно, впервые исследующий Заполярный Дворец. В настоящее время Царица не может заставить себя наказать девушку за то, что она ступила туда, куда ей не положено. Богиня смотрит на нее широко раскрытыми глазами, полными непролитых слёз, и маг склоняет голову, ожидая приказов, как её учили. Царица встаёт и возвращается к холодному, бесчувственному правителю, которым она себя приучила быть. Её сердце снова заперто, но голос в голове говорит ей, что это ненадолго. — Пошлите за Тартальей, и пусть он найдёт этого путающегося под ногами Путешественника. Доставьте Путешественника и его команду в Снежную. У него есть то, что мне нужно.