Nosce te ipsum

Когда человеком владеет одна мысль, он находит её во всем. «Собор Парижской Богоматери», Виктор Гюго

      Сентябрь плавно сменился дождливым туманным октябрём. Солнечных дней стало совсем мало.       Профессор вовсе перестал заходить, все чаще они переговаривались по сквозному зеркалу, и Поттеру этого катастрофически не хватало. Зато Рюук как прописался на Гриммо, мелькая зачастую в человеческом облике, и лишь изредка исчезал, кружа возле Гарри по поводу и без.       Поиски крестражей приостановились по банальной причине отсутствия направления. Можно было сколько угодно тыкать пальцем в карту и проверять любые возможные координаты, но это казалось глупым и непродуктивным.       Пару раз Гарри побывал в голове Волан-де-Морта, но мог лишь наблюдать его глазами за собраниями. Это неплохо пополняло список его «жертв», но нисколько не приближало к истинной цели.       В общем, последние недели были мрачными и угнетающими. Хотелось напиться или сбежать.       Во вторую субботу октября Поттер зависал в гостиной вместе с друзьями. Гермиона безуспешно пыталась обучить Рона игре на фортепиано, но Уизли, казалось, только и мог, что смотреть на неё. Мелодия выходила прерывистой и нескладной, что в общем-то не портило расслабленной атмосферы. За окном стучал по стёклам дождь, в камине потрескивал огонь, и мягкие звуки клавиш убаюкивали волшебника.       Таких вечеров у них было мало. Все чаще они ссорились из-за бесплодных поисков и окружающей их войны. Гарри все больше отдалялся от них, тщательно пряча свои многочисленные секреты. Да и наговаривался он с Рюуком и Снейпом.       Когда друзья прощались и уходили наверх, Поттер любил присесть у фортепиано и бездумно нажимать на клавиши. Белая, белая, чёрная… и так до бесконечности. Что-то влекло его к инструменту. Может, хоть какая-то деятельность или же он просто любил эти звуки. Для него музыка всегда была чем-то сродни магии. И живая особенно.       Использование Тетради пока не давало результатов, кроме разве что значительного уменьшения армии противника. Ни один из предполагаемых Хранителей так и не принёс крестражи в обусловленное место, хоть записанные Пожиратели исправно умирали. Из непроверенных оставалась лишь Лестрейндж, и в отношении неё у Гарри уже имелся план. Правда, хотелось отложить месть на более поздний срок.       Ушло несколько недель, прежде чем Гарри все же решился на убийство Лестрейндж.

***

      За стрельчатыми окнами давно стемнело, и тьму в слишком большом кабинете разгоняли лишь свечи. Их жёлтый мягкий свет разгонял тени по каменным углам огромного замка, но тепла не давал совершенно.       Сидящий за массивным дубовым столом Снейп потянулся, разгибая ноющую спину. Работы и вправду было невпроворот и, в основном, бумажной. Директорство накладывало столько ответственности, что хотелось бросить все и запереться в лаборатории до конца своих дней.       Конечно, за сентябрь он успел сделать так много для установления дисциплины и порядка в Хогвартсе, что сейчас можно было бы немного расслабиться, если бы Северус был исключительно директором школы.       Мечты, мечты…       Облокотившись на спинку кресла, к которому он никак не мог привыкнуть, Снейп со вздохом прикрыл глаза. Погружаться в дрёму нельзя.       Помимо основной занятости, его ещё наградили и этим малопрогрессирующим расследованием. Северус уже перебрал выданные ему Темным Лордом списки Пожирателей, но потенциального предателя так и не нашёл. Его будто и не существовало. В отчётах колдомедиков и Аврората, ныне подчиняющегося новому режиму, найти хоть какие-то зацепки вообще казалось невозможным. Случаи смертей связывало лишь одно — невозможность их исполнения.       Например, первое известное убийство — Петтигрю. Как? Остановить сердце можно лишь Авадой, и все было бы понятно, заклинание не оставляет на убитом следов, а приход Петтигрю в Министерство можно было бы объяснить Империусом. Единственное существующее «но», толпа свидетелей, и ни один не видел характерной вспышки от третьего Непростительного.       Зелья могли бы решить этот вопрос, но никаких следов применяемых отваров не нашлось в крови Пожирателя. Одна сплошная загадка, черт бы побрал этого хитроумного убийцу.       Или вот Амбридж. Тут и впрямь мог присутствовать Империус. Так было бы проще всего, не будь инцидента с Петтигрю. И последующих.       Например, Крэбб, убитый в собственном скрытом от остальных особняке. Доступ туда имели лишь члены семьи. Даже Тёмный Лорд не знал его местоположение.       Тут Северус окончательно пришёл к выводу о работе кого-то действительно могущественного. Кого-то сильного и начитанного. У него должен быть доступ к древним артефактам. И другого объяснения разнообразию способов умертвить человека, при этом оставаясь в тени, Северус не видел.       Если бы Тёмный Лорд не нашёл подобные случаи в прошлом, вряд ли расследование вообще сдвинулось бы с мёртвой точки. Он бы так и думал, что это вообще кто-то со стороны, некая третья сила. Или же наоборот, один из Орденцев, по случайности заполучивший в руки тёмный артефакт.       Безрадостные мысли прервало нагревающиеся во внутреннем кармане зеркало. Конечно, расстёгивать каждый раз десяток пуговиц сюртука лишняя трата времени, но вместе с тем и надёжность. Кто додумается?       Зеркало уже привычно показало ему Гарри Поттера. Вид у него оставался уставшим вот уже несколько месяцев, под глазами залегли тени от недосыпа, и отросшие значительно волосы все больше приглаживались со временем.       Что ещё заметил Северус, так это изменившийся взгляд. Война делала своё чёрное дело, изгоняя из зелёных глаз Поттера присущую ему наивность. Его взгляд обрёл некую мрачность, а вот когда это произошло Снейп ответить не мог. И ему это по какой-то причине не нравилось. Но опять же, война всех меняет. Быстрее бы она закончилась… — О чём задумались? — отвлёк его от размышлений Поттер. — Да так, — отмахнулся Снейп. — Как у вас дела? Есть подвижки? — Никаких. А дела… Что ж, бывало и менее мрачно. Мы уже несколько недель топчемся на месте, а куда двигаться пока не ясно. Это раздражает. — Естественно, — кивнул зельевар. — У нас тут не лучше. На смену Кэрроу прислали новых профессоров, правда теперь из министерства. Все лучше, чем было. Хотя остальные коллеги так не считают.       Гарри кивнул, поправляя очки. — Их можно понять. В разгар войны тяжело вообще кому-либо доверять. Кстати, мы думаем уничтожить медальон.       Снейп фыркнул. — Кстати? Хотите опробовать меч? — Да, и это тоже.       Северус привычно вскинул бровь, недоумевая. Какие ещё причины в такой спешке? Крестраж надёжно спрятан на Гриммо, и необходимости спешить с его уничтожением нет. — Все дело в Роне, — признался Гарри. — Его действительно тяготит это бездействие. — Нет нужды объяснять, — прервал его Снейп, и так понимая глубину проблемы.       Уизли — настоящий гриффиндорец, с большой потребностью в движении. Если Грейнджер можно усадить за книги и исследования, то шестой ребёнок Уизли, должно быть, страдает от скуки и неизвестности.       Понять его позицию он мог, но не принять. — Жаль, за Норой ведётся наблюдение, — продолжил тем временем Поттер. — Рону было бы неплохо сменить на пару дней обстановку. — Да, жаль, — задумчиво протянул он.       И на то у него были причины гораздо прозаичнее, чем у самого Поттера.       Левое предплечье до того резко прошило болью, что Северус зашипел сквозь зубы. Тёмный Лорд был чем-то сильно разозлён. Да ещё и до такой степени, что стерпеть этот вызов с каждой секундой становилось все невыносимее. — Что случилось? — перепугано воскликнул Поттер, потирая шрам. — Ох…       Видимо, его шрам тоже отозвался на неконтролируемый гнев Волан-де-Морта. — Я должен идти. — Свяжись со мной после, пожалуйста.       Кивнув, Снейп дезактивировал артефакт и поспешил открыть окно. Времени бежать через весь замок нет, придётся лететь напрямик к границе антиапарационного барьера.       Северус прыгнул с подоконника директорской башни, только полы чёрной мантии взметнулись за спиной подобно крыльям.

***

      Гарри укрепил ментальные барьеры и смог наконец-то свободно вздохнуть. Ярость Тома так резко хлестнула его болью, что парень был уверен, он узнал про смерть Беллатрикс.       Мрачная торжественная усмешка скользнула по губам. А ведь прошла почти неделя. Долго её искали.       Сейчас, пока все Пожиратели вызваны на срочное собрание, можно спокойно сходить к тайнику и проверить его. Гарри специально выжидал, чтобы в суматохе без опаски забрать крестраж, если он, конечно, там.       Эх, до этого все подобные операции не принесли ему желанного результата.       Зеркало отобразило его исказившиеся черты, и Гарри быстро растерял окрыляющую его противоестественную радость.       Мерлин, во что он превращается?       Хорошо, что его в таком виде не застали друзья.       Накинув на плечи мантию-невидимку и заперев комнату заклинанием, Поттер тихо спустился вниз. Предосторожность оказалась не лишней, Рон с Гермионой что-то оживлённо обсуждали на кухне.       Окружив себя заглушающим заклинанием, он позвал Кричера. — Кричер, я ухожу. Рон и Гермиона об этом не знают, и если будут меня искать, скажи, что я уже заснул и просил не беспокоить. Хорошо?       Домовик кивнул. — Хорошо, хозяин Гарри.       Поттер вышел из дома и, сконцентрировавшись, аппарировал.       Спустя мгновение, за которое его со всех сторон сжало и словно протянуло через узкую трубку, парень оказался под сенью вековых деревьев.       Пытаясь протолкнуть в лёгкие воздух, он стоял под мантией и приходил в себя. Парная аппарация была ужасной, но перемещаться самостоятельно не лучше. Какой изверг вообще придумал этот вид транспорта, если есть порталы?       Впрочем, углубляться в размышления об истории и артефакторах времени нет. — Гоменум Ревелио! — шепнул Гарри, и заклинание не выявило ни одной живой души поблизости.       Уже без опаски Поттер двинулся к тайнику.       Когда волшебник планировал проверку Пожирателей на наличие у них крестражей, пришлось найти и такое место, где было бы мало людей. Лес показался ему хорошим выбором. Конечно, нужен был ещё ориентир в нем, чтобы не затерять тайник и координаты аппарации, для внесения их в Тетрадь Смерти вместе с условиями для каждого конкретного Пожирателя.       Пришлось тщательно продумать каждое слово, прежде чем записать имя Беллатрикс в Тетрадь так, чтобы все сработало. Как и остальных Пожирателей, кого он подозревал в хранении частей души Волан-де-Морта.       Сухие листья шелестели под его шагами, а свет Люмоса освещал лишь ближайшие деревья. Где-то вдали ухнула сова.       До нужного места оставалось ещё с десяток шагов, когда Гарри начал ощущать характерную магию крестража.       Значит, все было не зря.       Внутренне ликуя, он крепче сжал палочку в руке и немного ускорился.       Появившийся из ниоткуда Рюук засмеялся его перепуганному лицу. — Что ты тут делаешь? — прошипел Гарри, опуская палочку.       Он чуть не запустил в шинигами проклятие с перепугу. — Вернулся, а тебя нет в доме, — пожал плечами Рюук, перетекая в человеческую форму и идя за ним через лес. — Так зачем ты здесь? — А ты не чувствуешь?       Поттера действительно интересовало, почувствовал ли присутствие крестража Бог Смерти?       Рюук тем временем покрутил головой, безошибочно останавливаясь взглядом на ничем не примечательном разлогом дубе, в котором Гарри и устроил тайник. — А…       Добравшись до дерева, волшебник вскинул палочку и снял несколько защитных заклинаний. В корнях дерева проявилась ранее невидимая глазу расщелина. Небольшая, но достаточно вместительная. А на её дне поблёскивал в свете Люмоса золотой бок небольшой чаши с изображением барсука на нем. — Какая гадость, — брезгливо выдал Рюук, заводя руки за спину. — Ага, — поддакнул Гарри, впрочем, не особо разделяя его чувства.       Он слишком долго пробыл возле медальона и порой слушал его. Отвращение парень испытывал к Волан-де-Морту, что так бессердечно раскромсал свою душу на части, оставил их в темноте и одиночестве на долгие годы. А вот крестражи ему было жаль.       Бережно и вместе с тем осторожно он достал чашу из-под корней дерева и поместил в зачарованную шкатулку.       Теперь осталось найти ещё два.

***

      Когда они с Рюуком переступили порог дома, в коридоре стояла глухая тишина. Очевидно, Рон с Гермионой уже ушли спать. И к лучшему.       Предоставив шинигами целую корзину яблок, Поттер ушёл припрятать шкатулку с крестражем в свою комнату и переодеться. Он же якобы спать пошёл.       Так что, переодевшись в домашнюю комфортную одежду и приняв душ, Гарри вернулся к Рюуку на кухню.       Несмотря на удачный исход его прогулки, что-то беспокоило его все время. И пока трискелион под его ключицей не начал покалывать, Поттер не отдавал себе отчёта, что волнуется за Снейпа.       А ведь тот ушёл на собрание к разгневанному Волан-де-Морту.       Черт.       Тревога за считанные секунды заполнила его до краёв. — Что такое? — спросил его Рюук. — Не бери в голову, — отмахнулся Гарри. — Ага, конечно, — фыркнул шинигами, отводя его руку от татуировки. — Это тоже в голову не брать? — Ладно, Снейп ушёл к Тому, а тот как раз очень зол из-за того, что я убил Беллатрикс. — Он же не знает, что это ты. — Да какая разница! Знает, не знает… Снейпу не поздоровится. Хоть бы вообще выжил, у него и без того довольно шаткое положение. — А, так ты за профессора переживаешь.       И захрустел яблоком, как ни в чем не бывало. Ладно, это же Рюук и его невосприимчивость человеческих чувств. Порой Гарри задавался вопросом, испытывает ли шинигами хоть какие-то эмоции, кроме голода и любопытства.       Чтобы хоть как-то отвлечься от дурного предчувствия, Поттер заварил себе чаю и сел за очередную ветхую книгу из библиотеки Блэков.       Впрочем, надолго его не хватило. Гарри поймал себя на том, что бездумно скользит взглядом по строчкам, но никакого смысла в них не находит. Его мысли были слишком далеко от этой книги и этого дома. Шрам слегка покалывало, значит Волан-де-Морт уже немного успокоился. Или же спустил пар?       А вот трискелион пекло, пусть не сильно, но ощутимо.       Не в силах больше мерять шагами ограниченной кухонное пространство, Поттер покинул дом в неясной самому себе попытке сделать хоть что-то и чуть не споткнулся о лежащее на пороге тело.       Вскинув палочку, Гарри прошептал: — Люмос! Профессор Снейп…       Первыми из ночной тьмы показались черные тяжёлые волосы, закрывшие бледное лицо. Грудь поднималась в такт дыханию, и Поттер выдохнул сквозь зубы. Жив. Похоже, просто потерял сознание.       Чёрная профессорская мантия скрыла все, кроме головы и понять характер повреждений под тканью было невозможно. — Северус!       Но профессор лишь едва слышно дышал, не отвечая даже на его фамильярность. Крови нигде не наблюдалось, лишь у рта, кажется зельевар прокусил губу. И как только смог аппарировать в таком состоянии? Или же это попытка переместиться отняла последние силы?       Стиснув зубы в отчаянной попытке сдержать подступающую панику, Поттер беспомощно оглянулся. — Кричер!       Домовик тут же появился рядом с хозяином. — Перенеси его в мою комнату так аккуратно, как только возможно. И чтоб никто не услышал.       И сам уцепился в предплечье эльфа, не желая тратить время на подъем по лестнице.       Оказавшись в комнате, парень помог уложить бессознательного профессора на собственную кровать и даже вспомнил о целительском заклинании диагностики. Благо, Гермиона вычитала парочку для их личных нужд. Всякое могло случиться во время войны, и сейчас он был ей безумно благодарен.       Диагностика выявила лишь лёгкое истощение и некоторое напряжение в мышцах. Круцио, наверное. Ещё пару синяков и ссадин, но то было не страшно. Пройдёт.       Основное, профессору стоило отдохнуть и набраться сил, а жизни его ничего не угрожало.       Гарри со вздохом облегчения присел на краешек постели. Трискелион успокоился и перестал печь его кожу. Значило ли это постепенное нагревание, что Снейп в опасности?       Поттер ещё какое-то время просто сидел, задумчиво потирая татуировку и наблюдая за спящим. А потом все же почувствовал, что пора бы и самому лечь спать. Нервные потрясения этого дня навалились на волшебника разом, утягивая его во все большую сонливость.       Подумав минуту, где ж ему спать, Гарри решил, что уходить из собственной комнаты как минимум глупо и непрактично. Кинув на дверь дополнительную защиту и стянув со Снейпа ботинки, Поттер повалился на другую половину кровати даже не раздевшись. Глубокий сон мгновенно одолел его.