Коктейль для киллера

      Когда Эйджиро позвали в одну из вип-комнат, он не особо удивился. Здесь так часто решались какие-то моменты, о которых никто посторонний знать не должен был. И пару раз ему уже доводилось участвовать в подобных совещаниях: какие были претензии к товару, сколько нужно продать, кому продавать нельзя ни в коем случае. Но на этот раз всё было иначе. За общим столом, помимо обычных членов группировки Чисаки, сидел парень, отправивший Мину в больницу. Помятый, с кровоподтеками на лице, он дрожал и боялся поднять взгляд. Ярость, которую Киришима испытал сначала, улетучилась, сменившись замешательством.        – Садись, – Чисаки небрежно кивнул на свободное место.       Внутри Эйджиро всё сжалось в противный ледяной ком, однако в руках удержать себя он всё-таки сумел. Аккуратно отодвинув стул, опустился на мягкое сиденье и позволил себе бросить на босса вопросительный взгляд. Тот его проигнорировал. Повисла долгая, угнетающая тишина.        – Можно? – несмелый голос Мины заставил Киришиму вздрогнуть.        Девушка непривычно тихо, очень робко вошла в комнату, аккуратно прикрыв за собой дверь. Судя по мигом побледневшему лицу, узнала избитого парня, но скандалить не стала. Просто села на место, указанное боссом – неподалеку от Киришимы, но, всё же, недостаточно близко, чтобы обмениваться шёпотом фразами.       – Мы все рады, что ты нашла время зайти к нам, Пинки, – ровным, равнодушным тоном произнес Чисаки.        Эйджиро чувствовал первые волны накрывающей тело дрожи – он знал, что Мину после случившегося отпустили из «Слияния». Позволили больше не работать в обмен на молчание. Зачем она здесь? Что за нелепое шоу?        – Я решил, ты захочешь сказать пару слов этому парню, – Кай брезгливо поморщился. – В конце концов, он доставил тебе немало проблем. И нам тоже.       – Я…       Голос Мины предательски срывался. Эйджиро не мог припомнить ни одного момента, когда видел подругу столь же напуганной. И самым паршивым было осознавать, что едва ли он способен хоть что-то сделать, чтобы помочь ей.        – Ты в растерянности, – холодно продолжал Чисаки. – Я понимаю это. Позволь тебе помочь.        Стул со скрипом отодвинулся. Один из подручных Кая встал, подошёл к избитому пленнику и громко, отчётливо приказал:        – Извинись.        Парень, дернувшись, поспешно забормотал.        – Громче, – последовало небрежное замечание Чисаки.        – ...я искренне сожалею. Я не подумал, я не должен был. Я ужасно поступил, и мне правда очень, очень жаль, я…       – Что именно ты хотел сделать?        – Я… думал, что от одной дозы ничего не будет! Хотел, чтобы она расслабилась немного, кайфанула.        – И?         Парень замешкался, но Эйджиро и не хотел слышать от него объяснений. И дураку понятно, что именно тот хотел от Мины, озвучивать незачем. Но тот ответил. Безвольно, покорно, скомкано. Если у него вообще были когда-то гордость и нахальство, то их выбили подчистую.        – Ты ведь девственница?        От удивления Мина не нашлась, что ответить на этот бестактный вопрос. Лишь кивнула подручному Кая, глядя на него широко распахнутыми в ужасе глазами.        – Ясно.        Эйджиро едва уловил следующее движение. Увидел лишь, как сверкнуло лезвие, а мгновением позже раздался пронзительный, отчаянный вой. Нож пригвоздил к столешнице правую кисть пленника, вошёл по самую гарду. По лакированной поверхности растеклась лужа крови, и Чисаки брезгливо отодвинул свой стул подальше, хотя и так сидел не рядом.        – Ты явился в мой клуб и осмелился покушаться на мою собственность, – взгляд Чисаки прибивал к месту не слабее ножа. – Ты же не думал, что я это стерплю?        Подручный Кая вытащил нож одним рывком, и, примерившись, занёс руку для ещё одного удара. Эйджиро не смотрел. И делал всё, чтобы не смотрела в ту сторону и Мина. Он удерживал её взгляд, мысленно умоляя потерпеть ещё немного, и видел, как в глазах напротив разливается удушающий животный страх, от которого у него самого внутри всё переворачивалось. Он уже понял, зачем это шоу. И представлял, что примерно последует дальше.       – Когда хочешь что-то получить от меня, не стоит пытаться взять это силой, – поучительно, с лёгкой ленцой в голосе сказал Кай. – Всегда нужно начинать с переговоров. Кстати, Пинки… – Чисаки повернулся к бывшей танцовщице и окинул её взглядом, в котором не было и намека на заинтересованность, – твой жених весьма благоразумен. Ты сделала хороший выбор.        – С-спасибо, – голос Мины дрожал.        – Вы можете идти, – Чисаки сделал рукой движение, которым обычно отгоняют прочь надоедливого домашнего питомца. Но и Мине, и Эйджиро на это было совершенно плевать. Они оба вскочили с мест практически синхронно, и, едва удержавшись от того, чтобы перейти на бег, вышли из вип-комнаты в залитый светом холодно-голубых ламп коридор.       – Ты как? – Эйджиро обеспокоенно подхватил пошатнувшуюся подругу под локоть. – Эй, Мина?        – Он меня не отпускал… – девушка вцепилась в его руку, словно коршун, больно вонзив ногти. Но этого Киришима даже не заметил. – Я его собственность, я так просто никуда не денусь. Он меня везде достанет…       Мину била истерика, и Эйджиро её прекрасно понимал. Поудобнее ухватив подругу за плечи, он спешно повёл её по коридору в сторону пустых в этот час гримёрок. Не хватало ещё, чтобы Мина начала рыдать и кричать прямо под дверью, за которой сидит босс и большая часть высших членов группировки. Хуже этого будет лишь если Кай надумает выйти и наткнется на неё лично.        – О чём он говорил с Денки? О чём они договорились?!        – Спросишь у него сама, ‒ осторожно ответил Эйджиро. ‒ Потом.        До гримёрок Киришима подругу всё-таки не довел. Уже у самых дверей ноги Мины подкосились, и она, упав на пол, согнулась в мучительных рвотных спазмах. Эйджиро шлепнулся рядом на колени, но не понимал, чем может помочь. Он лишь смотрел, пытался подобрать слова утешения, но знал, что всё это глупости. И что истерика Мины не напрасна. Скорее всего, её мнимая свобода дорого обошлась её новоявленному жениху. Непонятно, какой от парня со странной прической был Каю толк, но, очевидно, на что-то тот всё-таки мог сгодиться. И Мине чётко дали понять, где её место во всей этой истории.        – Ну чего ты? – ненавидя себя за отвратительное чувство беспомощности, тихо произнёс Киришима. – Мы справимся, слышишь? До этого же справлялись.       – Я не хочу втягивать его, – вытирая губы, слабым голосом ответила Мина. – Я думала, его это не затронет, поэтому так легко согласилась уйти. А теперь…       – Эй, Киришима! Собирайся.        Эйджиро обернулся, старательно контролируя выражение собственного лица, пряча жгучую ненависть. Подчинённые Чисаки и так знают, что тёплых чувств он к ним не испытывает. Незачем лишний раз это подчёркивать.        – Босс поехал в особняк. Будет ждать тебя там.        Эйджиро ощутил, как к горлу подкатывает тошнота. Кажется, ещё мгновение – и он составит достойную компанию едва закончившей блевать Мине. Этого допустить было нельзя.        – Иду, – откликнулся он преувеличенно бодро, вставая с колен. – Только переоденусь. Не идти же мне в таком виде!        Свободная майка с глубоким вырезом, открывавшая значительно большую часть тела, чем полагалось по правилам приличия, и в самом деле была не лучшим нарядом для официальной встречи с Чисаки. Посыльный Кая, судя по убийственному взгляду, считал точно также, и к числу фанатов сексуального бармена явно не принадлежал.        – И вот с этим сделай что-нибудь, – скривившись, мужчина грубо указал пальцем на лицо Бунтаря, находя неприемлемым, конечно, и его броский макияж.        – Эйджи…       – Всё нормально, – Киришима ободряюще положил руку подруге на плечо, посмотрел на неё с тёплой улыбкой. – Я уже всё решил. Я в игре, Мина.        Девушка смотрела на него, ещё не в силах осознать, что значат озвученные фразы. Вообще-то и сам Эйджиро пока слабо верил, что всё сложилось именно так.        – Я решил не сопротивляться и принять всё как есть, – тихо продолжил Киришима. – За прошлую неделю я продал товара больше, чем за весь прошлый месяц, и босс меня похвалил. Я сплю с Кеем, и он, похоже, мной вполне доволен. Я не знаю, сколько это продлится и чем в итоге я начну заниматься, но менять уже ничего не собираюсь. Но ты… Ты живи, как мечтала. Я постараюсь сделать так, чтобы тебя и Денки особо не трогали.        Мина попыталась сказать что-то, но он уже спокойно и уверенно прошел вперёд, к двери в гримёрку. За его спиной, явно довольный услышанным, одобрительно хмыкнул посыльный Чисаки. Эйджиро знал, что, как бы тяжело ни было, поступает правильно. Босс хотел донести своим небольшим представлением только одно – не дёргайся и делай, что велят. Он понял посыл абсолютно чётко.       На ватном диске оставались тёмные разводы и серебристые блёстки теней. Лицо без косметики казалось каким-то наивным, излишне честным, словно кто-то бесцеремонно стянул с Бунтаря маску. Киришима поёжился и постарался об этом не думать.       В шкафу висели несколько вполне нейтральных футболок ‒ их он всегда держал на замену, на всякий случай. Пожалуй, рубашка была бы лучше, но единственная, которую он нашел, оказалась с пятном.        С уложенными волосами сделать наспех уже ничего бы не получилось, так что пришлось оставлять тот тщательно продуманный беспорядок, который он создал себе перед выходом из дома. Впрочем, вид получался достаточно приличный. Едва ли босс рассчитывал увидеть нечто большее.        «Меня пригласил к себе Ч. Карьерный рост, как думаешь?»        Сообщение улетело Бакуго, но осталось непрочитанным. Эйджиро это ни капли не удивило – штатный киллер был не из тех, кого легко было застать на связи. По сути, ответа от Бакуго он не получал ещё ни разу, и в мессенджере у них была не переписка, а монолог. Но к этому Киришима стал относиться на удивление спокойно.       – Чего так долго?        Эйджиро не знал, как правильно ответить на этот вопрос, поэтому лишь пробурчал невнятные извинения и поспешно зашагал по коридору следом за провожатым. Мины там уже не было, как и следов её нервного срыва. Хотелось верить, что подруга всё правильно поняла и просто ушла, не делая глупостей.        В салоне новенькой «Тойоты» пахло кожей и лишь слегка табаком. Молчаливый водитель крутил руль, не смотря на своих пассажиров и будто бы не проявляя к ним ни малейшего интереса. Из колонок усыпляющим потоком звучали новости.        «… целься по стволу. С небольшого расстояния не промахнешься...»       Эйджиро вздрогнул, и сопровождающий перевёл на него вопросительный взгляд. Слова Бакуго, всплывшие в памяти, казались неуместными, но настойчиво кружились в мыслях, не давая покоя. Чушь – у Эйджиро даже не было с собой пистолета. А если бы и был, в особняке охрана наверняка как в императорском дворце. Не успеешь даже предохранителем щёлкнуть, а в тебе уже будет с десяток пуль.        – Приехали, – равнодушно констатировал водитель.        Эйджиро выбрался из машины и аккуратно закрыл за собой дверь. Сердце стучало так, что перекрывало все остальные звуки. Успокоиться не помогал даже очень мирный классический японский пейзаж внутреннего дворика, все эти аккуратно остриженные и вдумчиво рассаженные кусты вперемешку с каменными фонарями.        В самом особняке царило невыносимое безмолвие. Сухие деревянные доски поскрипывали от каждого шага, и звук этот казался оглушительно громким. Эйджиро вели куда-то вниз, в подвал, в середине своеобразной процессии, больше напоминающей конвой. Он чувствовал, как потихоньку его начинает тошнить от волнения, и, сглотнув, приказал себе успокоиться. Сколько ещё у него таких моментов в будущем, учитывая, что он твёрдо решил связать себя с якудза? Будет так переживать каждый раз – все нервы истреплет.         – Заходи.        Дверь за Киришимой захлопнулась неожиданно тяжело. Обернувшись, он увидел, что она лишь декорирована под сёдзи, а на деле представляет собой тяжёлый массив металла. Ощущение опасности кричало в полный голос.        – В последнее время ты проявляешь значительно больший интерес к нашим делам, чем раньше, – голос Чисаки звучал на удивление миролюбиво и спокойно, без обычных нот презрения. Но именно это и пугало.        – Стараюсь быть полезным, – Эйджиро осторожно улыбнулся.        – Это хорошо.        Из тени в глубине комнаты вышел незнакомый мужчина в белом халате. Эйджиро поразил его взгляд, холодный и равнодушный, лишённый привычных человеческих чувств.        – Ты задумывался, почему я просто нанял тебя в клуб? – прозвучал от Чисаки неожиданный вопрос. – Чтобы вернуть долг твоей семьи, тебя можно было бы использовать гораздо эффективнее.        Слова безжалостно вспороли рану, которая никогда толком и не заживала – да, Эйджиро задумывался. Когда-то он полагал, что, может, Чисаки лично положил на него глаз, и со временем непременно воспользуется своей властью. Потом, когда время шло, но никакой заинтересованности босс не выказывал, Киришима, видя свою популярность в баре, искренне не понимал, почему его до сих пор не запихали в какой-нибудь бордель, коих Кай держал бесчисленное множество. А дальше наступила растерянность и время лестных рассуждений о собственных уникальных качествах, не связанных с постелью. И где же истина?        – Всё дело в твоей причуде, – как нечто само собой разумеющееся, сказал Кай. – Ты обладаешь силой, которая делает тебя достаточно ценным.        Худший кошмар, казалось, стал явью. Эйджиро побледнел и невольно сделал шаг назад. Но там его ждала лишь запертая дверь, отрезавшая последние шансы на спасение.        – Вы что-то напутали, – Киришима постарался улыбнуться, но чувствовал, что получилось хреново. – Я вовсе не…       – Мне нужно твоё добровольное сотрудничество, – Чисаки, казалось, и не собирался слушать его жалкие оправдания. – Стадию экспериментов на одарённых мы уже прошли, теперь черёд финальных испытаний.       – Руку, – приказал мужчина в белом халате.        Приглядевшись, Эйджиро осознал, что тот держит шприц. Внутри переливалась чистыми оттенками зелёного жидкость, крайне похожая на ту, которую узнал бы каждый завсегдатай «Слияния», приходящий не только за танцами и выпивкой.       – Неужели это… «Грин»? – выдохнул Киришима.        – Последняя версия, – подтвердил мужчина, с любовью взглянув на препарат. А потом, нахмурившись, нетерпеливо повторил: – Руку!        ‒ Нам нужны точные данные, ‒ Чисаки говорил лениво, будто нехотя, не сводя с Эйджиро внимательного взгляда. ‒ Эффективная доза, продолжительность действия, допустимое число инъекций, побочные эффекты. Честно и без искажений.       Всё, наконец, слилось в одну картину, и в пазле больше не осталось пустот ‒ им нужен был послушный подопытный. Тот, кто согласится выполнить любой каприз, а потом бодро отрапортует, что из этого получилось. А если нет… Эйджиро сегодня показали, что будет. И специально приволокли на это шоу Мину.       – Я всё понял, – тон Киришимы был по-деловому сухим. – Я готов сотрудничать.        Сожаление о том, что не надел рубашку, пусть и с пятном, отдавало обречённостью. Как будто длинные рукава могли спасти! Эйджиро тщетно пытался убедить себя, что едва ли это опасно. Если это финальные испытания, то наверняка медики Чисаки, или кто там вообще всем этим занимается, уже обкололи достаточно людей и учли большую часть возможных последствий. Скорее всего, угрозы жизни нет. Но чего вообще ему ожидать после того, как эта изумрудно-зелёная субстанция потечёт по венам?        Киришима дёрнулся, когда мужчина дотронулся до его руки, примеряясь для инъекции. Пульс зашкалил, и дыхание на миг перехватило.        «Ну, вот и всё...» – закрывая глаза, подумал Бунтарь.        С тихим гулом стены здания начали вибрировать. Шурша и стуча об устланный деревянными досками пол, посыпалась с потолка бетонная крошка. Чисаки и мужчина в халате недоумённо переглянулись, и в тот же момент где-то наверху грохнул взрыв. Эйджиро дёрнулся от неожиданности, игла больно царапнула кожу, оставив вспухший красный след. На металлическом конце повисла, словно издеваясь, ярко-зелёная капля.       ‒ Ну что там ещё?! ‒ раздражённо рявкнул Чисаки, когда в дверь принялись барабанить, в несколько голосов взывая к нему.       Парень, влетевший в комнату сразу, едва лишь ему открыли, что-то поспешно негромко забормотал боссу, нервно жестикулируя.       – За мной, – процедил Кай сквозь зубы и увидев, что Эйджиро двинулся к выходу, раздражённо добавил: – А ты куда? Сиди и не отсвечивай!        Очевидно, не особо полагаясь на силу своих слов, уходя, босс подтвердил их и делом: замок в двери насмешливо лязгнул несколько раз, отрезая путь к побегу. Как будто Киришима решился бы на подобное!        – Твою мать!.. – выругался он, закрывая в отчаянии лицо руками и пытаясь совладать с рвущими его на части эмоциями.        Эта передышка была совсем некстати, что бы там у них наверху ни случилось. Лучше бы сразу вкололи этот обновлённый «Грин» и не тянули резину. Хотя бы понятно было, что к чему.       Грохот наверху повторился, но на этот раз с большей силой. Раздались непонятные шумы, топот, крики, треск. Разозлившись, Эйджиро едва не швырнул на пол бесполезный сотовый – здесь, в подвале, не было связи. Он, меряя шагами комнату, мог лишь вслушиваться и гадать, что там у них происходит. И строить безрадостные предположения на тему того, что же будет, когда всё это закончится.       Когда дверной замок вновь щёлкнул, Киришима от неожиданности чуть не подпрыгнул. Невольно он отступил к стене, принимая боевую стойку и мысленно собираясь, чтобы отразить любую атаку. Но нападать на него, кажется, не собирались – в комнату, предварительно оценив обстановку, поспешно вошёл Бакуго, направляясь прямо к нему.       – Руку!       Первым порывом было отстраниться и по-детски спрятать руки за спину. Это было обидно – то, что Бакуго будет вкалывать «Грин» вместо врача Чисаки. Эйджиро наивно хотелось верить, что Кацуки на его стороне и всё такое. В глубине души он видел в нём своего спасителя и лелеял надежду, что всё плохое кончится, как только он увидит, наконец, суровый, но такой желанный взгляд алых глаз.       Пальцы Бакуго железной хваткой сомкнулись на предплечье, и Эйджиро не удержал сдавленного болезненного стона.       – Отлично, не успели, – удовлетворённо констатировал Бакуго, и, вытянув из кобуры на поясе пистолет, сунул его обалдевшему Киришиме. – Помнишь, как пользоваться?       Эйджиро автоматически кивнул, всё ещё не понимая, что происходит. А Бакуго тем временем, прислушавшись к доносившимся из коридора звукам, продолжил:       ‒ Вперёд не лезть, просто так куда попало не палить. Будешь делать то, что я скажу. Сразу и без рассуждений. Услышал команду ‒ выполнил, ясно?       ‒ Да…       ‒ Хорошо. Пошли. Держись позади.       Вопрос, что же случилось, вертелся на языке и назойливо сверлил мозг. Эйджиро сдерживался из последних сил, усмиряя своё любопытство и понимая, что сейчас не время для пространных объяснений. Да и к чему вопросы? Как будто ответ изменит хоть что-то! Он всё равно пойдёт за Бакуго, у него и выбора-то иного нет.       ‒ Стой.       Эйджиро замер, словно статуя. За углом послышались тяжёлые шаги, и Бакуго быстро, но крайне осторожно выглянув, расчётливо отправил в ту сторону несколько пуль. Акустика оказалась сумасшедшей ‒ в подвальном помещении, где стены были лишь слегка декорированы под классический японский дом, грохот выстрелов показался оглушающе громким. Киришима раньше выстрелы вживую не слышал, и, к своему позору, в первое мгновение даже зажмурился. Впрочем, брать себя в руки пришлось быстро.       ‒ Идём.       Они с Бакуго вынырнули из-за угла и направились в сторону лестницы. Причём Эйджиро просто шагал, как на прогулке, а Кацуки двигался совсем иначе, тихо и плавно, постоянно держа наготове свой пистолет.       По деревянному полу растекалась кровь, впитываясь в тёмные сухие доски. Судя по тихим стонам и хрипам, эти люди были ещё живы, но добивать их Бакуго почему-то не стал. Эйджиро чувствовал себя так, будто попал в боевик ‒ то тут, то там, валялись россыпью стреляные гильзы вперемешку с упавшим оружием. В основном пистолеты, но был и один автомат. И совсем не хотелось представлять, что могло бы быть, если…       ‒ Они же… ‒ Эйджиро замолчал на полуслове и остановился, с ужасом смотря на валяющихся вокруг него. А потом перевёл на Бакуго испуганный, недоумевающий взгляд: ‒ Они же люди босса! Нас что, предали?       ‒ «Нас»? ‒ брови Бакуго на миг взлетели вверх, а следом лицо исказил насмешливый оскал: ‒ Быстро у тебя взгляды поменялись. И давно ты стал считать себя частью группировки?       «С тех пор, как стал спать с тобой!» ‒ едва не крикнул в ответ Эйджиро.       ‒ Что происходит? ‒ всё-таки задал он мучавший его вопрос, и тут же сам отыскал очевидный ответ: ‒ Ты пошёл против Чисаки?       ‒ Я с самого начала был против, идиот, ‒ Бакуго, выругавшись, сплюнул с презрением на пол. ‒ Мозги хоть иногда включай. Идём! Сейчас не время и не место.       То, что эти слова более чем справедливы, мгновенно доказал гул шагов. Целая армия, судя по топоту, спускалась прямо вниз, к ним. Одного взгляда на Бакуго хватило, чтобы понять, что это более чем серьёзно.       ‒ Сюда!       Кацуки толкнул его за угол и закрыл собой, вжимая в стену. Эйджиро почувствовал, что под слоями одежды у него, кажется, бронежилет ‒ жёсткий, обнадёживающе плотный. Но первые наивные ростки спокойствия были снесены ураганом выстрелов, от которого заложило уши. Стрекотали автоматы, свистели пули, врезаясь в деревянную обшивку стен и вырывая клочья из досок. Во всём этом хаосе Бакуго умудрялся скупо, сосредоточенно отвечать. А Киришима чувствовал, что помочь ему сейчас ничем не сможет, лишь помешает и подставит под удар. Он застыл в углу, прикрывшись от верной смерти телом одного из самых важных для него людей, и совершенно не в силах был что-то изменить. Так он считал несколько страшных, въевшихся в память подобно кислоте секунд. Но всё изменилось за один миг, разделивший жизнь на «до» и «после».       Путь позади них, тот, который вёл из лаборатории, должен был быть зачищен. По крайней мере, насколько Эйджиро помнил, там никого не оставалось, когда они уходили вперёд. Несколько человек появились словно из неоткуда, наставив на них с Бакуго оружие. И тогда Киришима понял, что сейчас всё зависит только от него. Все опасения пролетели в голове одной длинной полосой и были отброшены как вторичные. Ничего из этого неважно, если и его, и Бакуго сейчас уложат здесь, проделав в теле с десяток отверстий. И поэтому Киришима вывернулся, поменялся с Кацуки местами раньше, чем тот успел среагировать. Закрыв собой, дал волю силе, которую презирали и ненавидели все добропорядочные граждане.       Затрещала кожа, растрескиваясь и расходясь каменными пластинами. По телу, как обычно, пробежал противный зуд, словно в Эйджиро разом впилось несколько сотен насекомых. Хрустнули суставы, заскрежетали мышцы. В спину ударились пули, и, заискрив, отскочили прочь. К звукам выстрелов примешались крики и полные боли стоны.       ‒ Постой здесь, ‒ теперь был его черёд раздавать Бакуго указания.       В этой форме Киришима был выше. И голос становился грубее, ниже и неприятнее. Он больше всего боялся сейчас смотреть в глаза Кацуки. Больше даже, чем лезть под пули. Поэтому шагнул в сторону стрелявших гораздо охотнее и увереннее, чем ожидал от себя. Настоящий монстр, мешанина из ломаных каменных линий ‒ неудивительно, что все как один сосредоточили огонь на нём, с криками ужаса отступая назад. Его тяжёлая поступь отдавалась дрожью в полу, а искры рикошетящих пуль напоминали фейерверк.       Киришиме толком ничего не надо было даже делать. Огнестрельное оружие против него оказалось мало того, что бесполезно, но и причиняло вред самим стрелявшим. В отличие от деревянных стен коридора, камень не принимал пули, а рассеивал их в самых разных направлениях, отправляя по непредсказуемой траектории. Многие из стрелявших попадали на пол раньше, чем Эйджиро успел даже к ним подойти. Остальным хватило нескольких отточенных боксёрских приёмов, силу которых Бунтарь постарался уменьшить, но всё равно не рассчитал. Судя по отдаче и звуку, парочка сломанных челюстей была гарантирована, и это ещё в лучшем случае.       Странно, но Эйджиро не чувствовал азарта боя. Толком даже не чувствовал злости на тех, кто пытался его убить. Он впервые использовал свою причуду открыто, и поразился тому, насколько всё это оказалось просто. Коридор был зачищен практически мгновенно, без особых усилий. Воцарившуюся тишину, после грохота выстрелов казавшуюся оглушительной, то и дело нарушали тихие стоны. В воздухе удушливо пахло кровью и пороховыми газами, дымка от которых медленно рассеивалась, поднимаясь к потолку.       Эйджиро осмотрелся по сторонам и, убедившись, что никого из противников вокруг нет, вернулся в свой обычный вид. И лишь затем нашёл в себе силы посмотреть на Бакуго, заранее мысленно подготовившись к чему угодно.       ‒ Ты в следующий раз, блядь, предупреждай, ‒ Кацуки с лязгом вытащил магазин, и, дозарядив до полного, вставил обратно. ‒ Я думал, ты тигр какой-нибудь, или медведь. А не вот это вот.       Киришима стоял, бессильно опустив руки. Смысл сказанного до него доходить не желал, застревая где-то в самом начале. Но постепенно шок отпускал, мысли начинали потихоньку шевелиться.       ‒ Ты знал?.. ‒ тихо спросил он неожиданно слабым голосом.       ‒ Догадывался, ‒ хмыкнул Бакуго. ‒ Когда понял, что Чисаки не интересует твоя задница, вариантов оставалось не то чтобы дохуя. А потом, когда ты раковину располосовал, всё уже было вполне однозначно.       Эйджиро почувствовал, что краснеет ‒ о пострадавшей раковине вспоминать было стыдно до сих пор. А потом до него вдруг дошло, что только что между ним и Бакуго состоялся, вероятно, самый важный диалог за всю короткую историю их недоотношений. Тот признался, что знал об одарённости Бунтаря. И ни капли при этом не брезговал с ним связываться.       ‒ Ты… ‒ Киришима всё никак не мог подобрать слова. ‒ Тебе не противно?       Брови Бакуго взлетели вверх, лицо на миг исказилось в удивлённой гримасе. Но уже через мгновение губы его кривила привычная снисходительная усмешка, а алые глаза лучились нахальством.       ‒ Добро пожаловать в клуб, ‒ дерзко произнёс он, выставляя перед собой руку. На ладони, потрескивая, лопались сверкающие огненные искры. ‒ И поверь ‒ на сегодня веселье только начинается.