Многого не видим

От лица Соны Всё своё детство, можно сказать и жизнь, я провела рядом с Чонгуком. С этим оболтусом. Да, он немного дурачок, который меня безумно бесит, но за все эти одиннадцать лет знакомства я поняла, что он стал мне настоящим другом. Несмотря на все наши ссоры, Гук никогда не оставлял меня одну. Да, я психовала, бывало и уходила из своего же дома, но Чонгук всегда недовольно закатывал глаза и шёл за мной, несся с собой маленькую шоколадку или конфетку. Потом мы опять ругались, дрались, но в итоге мирились крепкими объятиями. Да, это было что-то вроде нашего обряда. Как сильно мы не поссорились бы, всегда конец один — самые лучшие и крепкие обнимашки. — Всё уже! Отпусти меня! — кричала я, когда почувствовала, как мои рёбра начинали ломаться. — Простила я тебя! Простила! — да я даже и не обижалась. Я уже привыкла, что Гук всегда называет меня «ошибкой природы» и смеётся над этим. — Я сейчас задохнусь! — попытки вырваться были тщетными: этот говнюк в разы сильнее меня. — Я этого и добивался, солнце, — мило промурлыкал Чонгук и ещё крепче прижал меня к себе. — Обещаю! Выберусь — ОТОРВУ ТВОИ КУЛЬТЯПКИ НАХРЕН! — Не бушуй, — и засмеялся, но отпускать, видимо, не собирался, только немного ослабил хватку. — Ну что, я прощён? — парень вопросительно заглянул мне в глаза. — Зачем делать то, за что потом приходится извиняться? — недовольно пробурчала и, переставая выбираться из объятий, посмотрела на его лицо. Я действительно не понимала и до сих пор не понимаю, зачем так делать? Можно же просто спокойно жить без всяких споров. Хотя, что я несу? Чаще всего эти самые ссоры устраиваю именно я. Но Чонгук сам виноват — первый нарывается. Никто не тянул его за язык обзывать меня бабкой Ёжкой, когда я продемонстрировала ему свои умения в макияже. Да, получилось «не очень», но можно было бы об этом сказать и полаконичнее. Но этому придурку такая идея не понравилась, поэтому он втихоря сфоткал меня и разослал фотографию всем студентам. Кто-то ржал, кто-то говорил, что для первого макияжа — это отличный результат, а кто-то был готов догнать Чонгука и убить его на месте. И этим «кем-то» была именно я. — Не думаешь ли ты, что я всё это делаю, чтобы пообниматься с тобой лишний раз? — эта шпала самодовольно хмыкнула и начала буравить меня взглядом. — Пока ты не сказал, я даже и не думала об этом, — это, кстати, чистая правда, но, благодаря Гуку, я начала задумываться. — Опять ночью спать не будешь? — я вопросительно посмотрела на него. — Теперь ты будешь думать, специально ли я с тобой ссорюсь, чтобы потом мириться вот так, объятьями, — закатив глаза, я выдернула одну руку и со всей силы ударила ею по лбу этого идиота. — Айщ! — Боже, ну в кого же ты такой глупенький-то, а? — Чонгук начал тереть ушибленное место, переставая держать меня также крепко, как раньше, чем я и воспользовалась, «вынырнув» из мужских лап. — Родители у тебя просто нереальные: умные, воспитанные, красивые… А ты… А ты в кого, балбесина? — Тоже самое могу сказать и про тебя! — Гук как-то по-детски надул губы и обиженно посмотрел на меня. Думаю, именно эту черту я обожаю в Чоне больше всего: умение быть мега крутой грозой района и одновременно милым маленьким мальчиком, которого я помню с самых малых лет. Я знаю, что такой он только со мной. Для других же Чонгук надевает маску безразличия и проходит мимо с высоко поднятой головой. Нельзя было назвать его тем самым «королём университета», как обычно пишут в книгах, но, поверьте, каждый относится к Чону с уважение и смотрят на него с нескрываемым восхищением. Чего греха таить-то? Я смотрю точно также. — Наши лучшие друзья опять ссорятся? — закидывая обе руки на наши с Гуком плечи, пропел Хосок и заглянул мне в глаза. А вот и ещё один человек в моей жизни, за которого я буду стоять горой, если у него случится какая-нибудь неприятность. А первые два человека, конечно же, мама и папа, которых я безумно люблю. Думали, я назову Чонгука? Пфф… Да я его первым со скалы скинула бы, если бы мне дали выбор между ним и ещё тремя незнакомыми мне людьми. Полетел бы как миленький. Клянусь, за все одиннадцать лет дружбы с Чоном, у меня поседела целая прядка волос. Кенгуру, блин, перекаченный. — Никто не ссорится, Хоби, — пролепетал с улыбкой Чонгук и протянул ладонь для рукопожатия нашему общему другу. — Ручонку свою убрать не хочешь? — и кивнул на конечность, которая покоилась на моём плече. — Гуки, мальчик мой, поверь, я трогал Сону даже там, где тебе и не снилось, дружище, — на лице Хосока появилась ехидная ухмылка, которая, по словам Чонгука, частенько его раздражает. Наверное, странно слышать такое от парня… Но Хоби сказал чистую правду. Нет, мы с ним не встречаемся и, не дай бог, не спим друг с другом без всяких обязательств, просто мы партнёры. Партнёры по танцу. Как-то давно, ещё в старшей школе, мы хотели создать свою команду, но судьба распорядилась так, что теперь у нас с Хосей дуэт. Просто шикарный дуэт! — Если вы опять заведёте шарманку про свои «бомбезные» танцульки, то я сваливаю, — недовольно сложив руки в замок, Чонгук отвернулся от нас и, как я заметила, начал следить за какой-то девушкой в красивой черненькой юбочке, которая еле прикрывала её заднюю точку. Я закатила глаза, понимая, что мужики — те ещё мужики… — Хося, не обращай внимания, он просто ревнует, — кинула я и, наклонив голову, стала рассматривать лицо своего раздраженного друга. — Ага… Хосока я и ревную. Хватит уже вечно лапать его, — пробурчал Гук и, переставая пялиться на ту девушку, быстренько перевёл взгляд на улыбающихся нас и начал скидывать руку Хосока с моего плеча. — Ладно, Сон~и, не будем травмировать психику Гука, — подмигнул, заставляя улыбку появиться на моё лице. — Сегодня в семь! Не забудь, пожалуйста! — как всегда опаздывая куда-то, крикнул Хосок, и его след простыл. — Во сколько тренировка? — переспросила я у Чона, который всё это время пялился на меня. — В восемь, — безэмоционально бросил он и, развернувшись на пятках, потопал к аудитории. — Вот же ж, говнюк мелкий! — Гуку прилетел очередной подзатыльник, после которого он сразу же начал мычать и ругаться. — Так и знала, что ты мне опять соврёшь! Тебе не надоело? — Нет! — и оба обиженных из-за какой-то ерунды дурака потопали в аудиторию. Было как-то такое… Чонгук сказал, что Хосок позвал меня на тренеровку в пять вечера. Оставалось ещё много времени, и Гук предложил прогуляться по парку, поесть мороженое, даже сказал, что оплатит аттракцион, если я выиграю у него в камень-ножницы-бумага. Что я, кстати, с лёгкостью и сделала. Странная тогда стратегия была у Чона: он всё время показывал один только камень. Раньше мне никогда не удавалось выиграть у него, а тогда чересчур фортило, даже немного пугало. Мы отлично провели время. Практически и не ссорились, кроме того случая, когда этот придурок психанул и у всех на глазах, в прямом смысле этого слова, выбросил меня в большой мусорный контейнер, в котором я ещё минут пять торчала вверх ногами. Потом психовать была моя очередь. Найдя в той самой мусорке что-то до жути неприятное, слизкое и по-любому просроченное, я кинула это в Чонгука. Вот так мы и пошли домой: грязные, вонючие и недовольные, но, вспомнив эту дурацкую ситуацию, мы начали очень долго и громко смеяться. Через несколько минут позвонил Хосок и с криками: «Сона, твою мать, сколько тебя можно ждать?! Где тебя вообще носит? Уже четыре часа, а ты должна была быть в зале ровно в три!», — бросил трубку. Тогда я и поняла, что этот говнюк Чонгук обманул меня и сказал неправильное время. Кинув собачью какашку в Гука, я побежала переодеваться, чтобы успеть хотя бы часик потанцевать. — Потеплее оденься, когда на тренеровку пойдёшь… Холодно сегодня. Мозги последние застудишь, — послышалось тихое бурчание Чонгука, когда мы подходили к кабинету. — Ладно, — в ответ пробурчала я, и мы оба зашли в аудиторию. На душе стало в разы легче, хотя я и не показывала этого. Это странное, но до жути милое беспокойство Гука всегда нравилось мне. Вроде и говорит поршивенько так, с сарказмом, но всё равно беспокоится и думает о том, чтобы я не замёрзла. Что бы я делала без этого дурака?