Глава 24: Мотель
[радио включается]
[Эндрю: ]
Рене позвонила мне неделю назад.
«Статья почти готова», — сказала она. «Она почти готова, и тогда мы сможем отправить ее в печать. Но мне нужно еще немного времени, Эндрю. Мне нужно убедиться, что все проверено».
«Это прекрасно», — сказал я. И так оно и было. Я ждал так долго. Что такое еще один день, или неделя, или год?
«Мы затаимся», — сказал я ей. «Мы будем ждать».
[Нил:]
На три ночи мы ушли в отрыв. После этого между нами все изменилось.
Я не уверен, что именно произошло в том мотеле. Я не могу собрать воедино ни одной части. Я не знаю половину Эндрю, и я не понимаю свою.
[Эндрю:]
Но после мотеля мы стали другими.
Я не думаю, что остальная часть поездки была бы такой же, если бы не эти три ночи».
Абрам не умер.
Часть III.
Глава IV: Мотель.
[включается радио]
[Эндрю:]
Когда я родился, моя мать отдала меня.
Я понимаю, что эта фраза обычно является началом мемуаров о проблемах отказа от ребенка, но, учитывая, как сложились последние несколько лет, я бы сказал, что это клише недалеко от истины.
Моего брата-близнеца Аарона оставили. Как она выбирала? Я понятия не имею. Это то, чего я никогда не знал и никогда не узнаю. Но суть в том, что меня отдали, а он остался с матерью, которую я никогда не знал.
Я и о его существовании не знал, но это уже совсем другая история.
[радио выключается]
Каждая минута, которую они сидели на людях, увеличивала их шансы быть найденными. Нил знал многих членов Фокс Шиппинг, но не то чтобы он знал их всех. И оба они чувствовали, что не хотели бы рисковать, столкнувшись с новой формой Мясника, который мог выдавать себя за обычного человека. Так что спрятаться было лучшим вариантом. Они нашли старый мотель у шоссе, которое стало заброшенным после строительства близлежащей автострады. Выглядело все так, будто здесь не ступала нога человека по меньшей мере лет двадцать, поэтому они пригнали свой грузовик и распаковали вещи, приготовившись остаться на некоторое время. В ту ночь Эндрю увидел свет, исходящий из одной из комнат.[включается радио]
[Эндрю:]
Приемная семья — это дерьмовое место, где можно оказаться, понимаете?
Мне не хочется рассказывать о своем опыте пребывания там.
Это было просто… плохо.
Ну, все было плохо, пока я не встретил Касс.
[радио выключается]
Эндрю списал это на других сквоттеров. Хотя, в то же время, он не понимал, как свет мог работать в мотеле, где не было электричества и очень загрязненная вода. И все же он светил ему с другой стороны бассейна. Позже тем же вечером, когда он брал что-то из оставленного грузовика, он проходил мимо комнаты и увидел человека, склонившегося над балконом. Сигарета была зажата между губами, а сам он сидел, перегнувшись через решетку, словно пытаясь разглядеть небо из-за крыши. — Привет, — сказал Эндрю, и мужчина повернулся, чтобы посмотреть на него. Его шея выгнулась, как у совы. — Привет, — сказал он в ответ и помахал Эндрю рукой. Эндрю пошел.[радио включается]
[Эндрю:]
Касс была хорошей матерью.
Она была, фактически, первым настоящим человеком, который научил меня, какой может быть мать. Она заботилась о моих интересах, слушала, как я рассказываю о своем дне в школе, готовила мне еду и покупала одежду, водила меня в библиотеку, когда я хотел найти новые книги.
Касс была святой.
А вот ее сын — нет.
[радио выключается]
Это был мужчина средних лет с лицом, покрытым щетиной, но его одежда была чистой и ухоженной. — Сигарету? — спросил он, когда Эндрю забрался на балкон. — Конечно, — сказал Эндрю и взял незажженную сигарету, достал свою зажигалку и затянулся, чтобы зажечь ее. — Я Говард, — сказал мужчина. — Эндрю, — сказал Эндрю. — Что привело тебя сюда, Говард? Мужчина насмешливо пожал плечами и жестом указал на мотель. — Что приводит кого-либо в такое место? — сказал он. — Обстоятельства в моей жизни таковы, каковы они есть. Это место не так уж плохо, по правде говоря, но я бы хотел, чтобы обслуживание было немного лучше. Эндрю чуть не рассмеялся, хотя шутка была сказана слишком искренне, чтобы быть действительно смешной. — Такое ощущение, что уборщица не приходила несколько дней, — продолжал Говард. — Мне бы не помешало свежее полотенце, знаете? Эндрю начал думать, что, возможно, мужчина не шутит.[радио включается]
[тишина]
[Эндрю:]
Я избавлю вас от подробностей.
Единственное, что вам нужно знать, — это то, что я нашел своего брата после путаницы с тестом ДНК и облавы на наркотики, где по какой-то причине мое имя всплыло в системе, в то время как тестировали именно его.
Нет нужды говорить, что в ту ночь мой брат достиг очень глубокого дна.
Он написал мне. Я сбежал. Я бросился в тюрьму, чтобы спасти его, выбрался оттуда и оказался вместе с дорогой мамой, ее братом из Вестборо и его довольно интересным сыном Ники.
Все выглядело… терпимо. Аарон становился чистым, я дышал, Ники смирился с тем, что он в Германии, вдали от родительской опеки.
Но потом наша дорогая мама решила, что быть под кайфом в одиночку не очень весело, и попыталась затащить Аарона обратно на дно.
А когда он отказался, все стало жестоко.
[радио выключается]
Когда Эндрю вышел прогуляться, Нил остался в их кемпинге у грузовика. Они никак не могли зайти в одну из комнат, и, честно говоря, Нила пугал пейзаж. Он видел достаточно вещей в заброшенных местах, чтобы хватило на всю жизнь; сейчас он не собирался отправляться на поиски. Оставаться на месте означало оставаться в безопасности, а он не был заинтересован в том, чтобы рисковать. По крайней мере, он так считал, пока не заметил движение возле стойки регистрации. Наверное, это был опоссум, подумал он, или енот. Однако на мгновение ему показалось, что это был человек, кружащийся на месте. Но трудно было сказать, что он действительно видел. На протяжении всей жизни Нила Джостена у него было много близких случаев. Много раз, когда проверка интуиции была проблемой, но также много раз, когда не проверка тоже была проблемой. Он решил, что на этот раз он проверит. Он пробрался через разбитое окно и вошел в заброшенный вестибюль. Все было покрыто толстым слоем пыли. Весь вестибюль выглядел так, словно кто-то взял всю мебель и несколько раз подбросил ее в воздух. Время действительно разрушает все. В вестибюле никого не было. Это было какое-то животное или проделки ветра. По крайней мере, так Нил говорил себе, пока не услышал музыку.[радио включается]
[Эндрю:]
Видите ли, когда я узнал об Аароне, я пережил много эмоций.
Я ненавидел его, потом я был равнодушен к нему, потом мне было грустно, потом радостно, а потом мне стало плохо от мысли, что монстром в моей жизни может стать и Аарон.
Вот почему я отправил себя в тюрьму.
Я защищал — и все еще буду — своего брата ценой своей жизни. Даже если он никогда не поверит в это. Хотя он уже должен знать, что доказали мои действия.
Для меня не имеет значения, кто стоит на моем пути к его защите. Я вырос с монстрами, прячущимися в моем шкафу. Я не хочу, чтобы они прятались и в шкафу моего брата.
Даже если этот монстр — наша собственная мать.
[пауза]
Какой срок давности у убийства?
Есть ли срок давности по убийству?
[пауза]
А если это не убийство, а… случайный поворот машины вашей матери в дерево с вами на пассажирском сиденье?
Это считается?
[радио выключается]
— Это моя жена и я, — сказал Говард. — У нас обычные трудности, но мне показалось, что будет лучше, если я перееду сюда на время. Пока все не утихнет, понимаешь? Эндрю еще раз огляделся вокруг. Посмотрел на покосившиеся стены и залитые водой потолки. Говард продолжал. — Я скучаю по детям, — сказал он. — Я скучаю по ним. — Мне жаль это слышать, — сказал Эндрю. И в некотором смысле, так оно и было. — Не стоит сожалеть, — сказал Говард. — Просто так получилось, понимаешь? Он сделал паузу на мгновение, снова затянувшись сигаретой. — Приятно иметь соседей, — сказал он. — Здесь обычно так тихо. Я не знаю, как они остаются в бизнесе. Но скоро все изменится. Моя жена приведет детей, и я отведу их в бассейн. Я уже много лет не мог сводить их в бассейн. Я прошу прощения, если дети будут играть там, и в итоге получится шумно, вы же знаете, какими бывают дети, но я надеюсь, что вы подумаете о том, как я счастлив, и почувствуете прощение. Эндрю посмотрел на бассейн. Он был сухой, потрескавшийся, пустой и осыпающийся по краям. Никто не подходил к нему уже несколько десятилетий. — Не беспокойся об этом, — сказал он. Он начал вставать, собираясь лечь в постель и выяснить, не было ли все это каким-то странным сном. — Спокойной ночи. — Тебе тоже, — сказал Говард. — Не будь чужим. Говард затушил сигарету и выбросил ее за край балкона, вернулся в свою комнату и выключил свет, и она выглядела такой же заброшенной, как и в тот вечер. Эндрю не был уверен, что дым, который он все еще чувствовал, был его собственным.[радио включается]
[Эндрю:]
После нашего… несчастного случая… мы с Аароном остались без опекуна. Ники было всего шестнадцать, нам было тринадцать, мир был большим и страшным местом, которое, на данный момент, уже не сильно пугало меня.
Но Аарон был напуган, и это заставляло меня чувствовать себя по крайней мере немного плохо.
Лютер отказался взять нас к себе, и, знаете что? Это меня вполне устраивало. Думаю, в тот момент я бы предпочел оказаться в системе, чем жить с ним. Думаю, что и сейчас я бы так поступил.
Итак, мы с Аароном снова попали в руки правительства. Для меня это была знакомая территория, но Аарон был молод, напуган, зол, убит горем и находился под действием такого количества наркотиков, что едва мог соображать. За год мы прошли через пять домов. Дама, которая вела наше дело, сказала, что это какой-то рекорд. Хотя, возможно, так оно и было.
Мы были довольны тем, что провели время в системе, пока не вышли из нее в 18 лет. Мы были друг у друга, и это было все, что имело значение. Мы были друг у друга, и мы были в безопасности, пока прикрывали друг друга.
А потом мы встретили Би.
[радио выключается]
Это была сильная музыка; струнная музыка. Она звучала почти классически. Она доносилась из бассейна. Музыка глючила, искажалась и иногда зацикливалась, как пластинка, испорченная дождем. Нилу это не понравилось. На этот раз он решил не проверять.[включается радио]
[Эндрю:]
Би была терпелива.
Мы с Аароном были детьми катастрофы. Мы пережили травму и нашли способ выплеснуть ее наружу, обрушиваясь на всех, кто попадался нам на пути. Мы специально отталкивали людей, цеплялись друг за друга, и это было все; мы были против всего мира.
Би понимала, и она ждала.
Медленно, очень медленно, мы с Аароном начали впускать ее в дом. И вскоре мы уже были довольны, мы втроем, хотя я не переставал держать одну руку на спине пиджака Аарона, чтобы держать его на расстоянии вытянутой руки.
В конце концов, куртка слетела, и он ушел.
Взросление заключается в том, что ты никогда не чувствуешь, что сильно вырос. Вы не осознаете, что расстаетесь со своим прежним «я», потому что это происходит по мелочам.
Внезапно ваша любимая еда перестает быть любимой. Шоу, которые вы раньше смотрели, уже не так хороши, музыка, которую вы раньше слушали, уже не та.
Вы растете. Вы развиваетесь. Вы встречаете новых людей, путешествуете по новым местам и с каждым днем все больше расширяете свой кругозор.
И вскоре вы не замечаете, что люди вокруг вас уходят, пока они уже не уходят окончательно.
[радио выключается]
Следующий день прошел спокойно. Эндрю читал, а Нил сидел на одном из складных стульев на лужайке и смотрел на разбитое окно вестибюля. Эндрю подумал, что это немного странно, но не стал комментировать. Они не слишком много разговаривали, и он не собирался первым это нарушать. В тот вечер в комнате Говарда снова горел свет, и Эндрю мог видеть тусклый отблеск сигареты, освещавший уголки его лица. Эндрю поднялся по лестнице на второй этаж, и Говард кивнул в знак признательности, хмуро глядя на парковку. — Все в порядке, Говард? — спросил Эндрю. Говард раздавил сигарету между губами, сжимая их вместе. — Она должна была привезти детей, — сказал он. — Но она этого не сделала. Я в плохом положении, Эндрю, я с тобой согласен. — Ну, — начал Эндрю, хотя он не был точно уверен в том, что хотел сказать. — Ну… Я уверен, что в конце концов она это сделает. — Не знаю, — сказал Говард. Эндрю тоже не знал. — Видишь ли, она первая все испортила. В том-то и дело, что я был прав, понимаешь? Но я слишком много смаковал. Праведность — сильный наркотик. Бывает опасное привыкание к тому, чтобы быть оправданно сердитым в споре, понимаешь? — Да, — сказал Эндрю. — Может быть.[радио включается]
[Эндрю:]
Однажды я потерял Нила.
Он вырос в руках собственного монстра, как и мы с Аароном. Разница была лишь в том, что его мать забрала его и сбежала.
Она привезла его в Колумбию, чтобы он жил с дядей, надеясь, что благодаря тому, что Мясник из Балтимора сидит за решеткой, а половина британской мафии охраняет их, они будут защищены.
Но потом Натан вышел на свободу, Мэри испугалась, взяла сына и убежала во второй раз.
На этот раз монстры догнали ее.
Все могло бы быть хорошо, если бы она осталась со Стюартом. То, что Натана выпустили, еще не значит, что у него был арсенал, чтобы справиться с тысячей британских бандитов. И все же она чувствовала, что этого недостаточно, и делала то, что, по ее мнению, должно было обеспечить безопасность ее семьи.
К сожалению, именно это в конце концов и погубило ее.
[радио выключается]
В ту ночь Нил снова услышал музыку, и на этот раз он решил пойти и посмотреть, к чему она была привязана. Музыка раскачивалась и кружилась, пока он шел к бассейну. По мере приближения музыка становилась все громче, струны тошнотворно скользили вверх и вниз, и когда он подошел к ограде из цепей, отделявшей бассейн от остальной части мотеля, он увидел ее. Это была женщина в старом платье, крутившаяся на месте в такт музыке. Она держала руки над головой, как бы подражая балерине. Ее руки были длинными, невероятно длинными, а пальцы — кривыми и изогнутыми, словно сломанными. На мгновение она остановилась и сделала прыжок, расставив ноги, приземлилась на колени и, спотыкаясь, поднялась на ноги. Нил сделал тихий шаг назад, пытаясь уйти от нее, но его рукав зацепился за звено цепи, и ограда зазвенела, когда он повернулся. Женщина перестала двигаться в тот же момент, когда музыка прекратила играть. Она повернула голову к нему, как сова, глаза были широкими, впалыми и бездонными. Лицо выглядело затравленным, искаженным, пустым, маниакальным. Она повернула свое тело и опустилась на четвереньки, ее руки стали такими же длинными, как и ноги, и она начала ползти к Нилу по дну бассейна, карабкаясь по бортику, чтобы добраться до него. Нил повернулся и побежал, и не останавливался, пока не достиг грузовика. Когда он обернулся, он был один. Снова заиграла музыка.[радио включается]
[Эндрю:]
У всех нас есть монстры, которые преследуют нас всю жизнь.
У всех нас есть демоны, у всех есть истории, которые мы хотели бы оставить нерассказанными.
Мы выбираем, как уничтожить наших монстров. Мы выбираем, как противостоять им. У нас есть выбор, и какой бы путь мы ни выбрали, он изменит то, как будут рассказаны наши истории.
Иногда выбор, который мы делаем, оказывается правильным.
Иногда они ошибочны.
И иногда этот выбор влияет на окружающих нас людей, как бы мы ни старались оградить их от этого.
[радио выключается]
— Я закрыл ей доступ, — сказал Говард. — Я думал, что это ее накажет. Но это только усугубило ситуацию. Это я облажался. Он затянулся только что зажженной сигаретой. Он выглядел очень усталым. — Теперь мы оба в жопе, и ради чего? Не было ни победы, ни плюсов. Мы оба проиграли, и теперь я жду, когда она приведет детей, а она никогда их не приводит. — Ты должен пойти домой и попытаться поговорить с ней, — сказал Эндрю. Маленький голосок в глубине его сознания шептал: «Лицемер». — Или хотя бы поговори с детьми. Говард сделал паузу, казалось, размышляя. — Я должен это сделать, — сказал он, наконец. — Ты прав, Эндрю. Я должен. Он помолчал еще немного, а потом сказал: — Но это бесполезно. Она не собирается прощать меня, а я не собираюсь прощать ее. Он снова выбросил сигарету с балкона, и Эндрю понял, что разговор окончен. — Такое ощущение, что мы так и застряли, — сказал Говард. — Ни у кого из нас нет выхода. Он вздохнул, его дыхание было неровным от слез, которые он сдерживал. — Спокойной ночи, — сказал он. — Хотел бы я быть лучшей компанией. Он вошел в дом. Свет мгновенно погас.[радио включается]
[Эндрю:]
Может быть, Аарон не попал бы в руки моего монстра, если бы я не попал в колонию для несовершеннолетних. Может быть, я нашел бы способ сбежать, и, возможно, я смог бы спасти Аарона от его собственных демонов до того, как они пришли за ним так, как пришли.
Может быть, если бы я переехал к матери раньше, нашелся бы способ спасти его, не прибегая к убийству.
Может быть, если бы Мэри оставила своего сына в Колумбии, она была бы жива.
[пауза]
Может быть, если бы Нил поговорил со мной, а не убежал, мы бы не стояли по две стороны каньона, молча глядя друг на друга через пропасть.
[радио выключается]
Эндрю ждал Говарда, когда тот вышел из своей комнаты той ночью. — Привет, — тихо сказал он. Эндрю уже зажег для него сигарету. Он с благодарностью взял ее. — Как ты себя чувствуешь? — спросил Эндрю, и Говард пожал плечами. — Нормально, — сказал он. — Я просто должен быть более терпеливым. Она скоро привезет детей, а потом я отведу их в бассейн, и это будет прекрасный день, — он прислонился к перилам и посмотрел на Эндрю, мягко улыбаясь. — Может быть, вы и ваш муж могли бы присоединиться к нам? — Мы уезжаем завтра, — сказал Эндрю. Несмотря ни на что, ему было неловко оставлять Говарда позади. — Очень жаль, — сказал Говард. — Но я понимаю. В этом месте осталось не так много жизни. Я уверен, что у таких людей, как ты, есть дела поважнее, чем ждать в этом захолустье. В отличие от меня, — он засмеялся. — У меня вообще нет дел поважнее. — Было приятно иметь тебя в качестве соседа, Говард, — сказал Эндрю. — Черт. Приятно было иметь компанию, — сказал Говард. Он перегнулся через перила, еще больше вытянув шею, чтобы посмотреть на небо за крышей. — Будьте осторожны на этих дорогах, хорошо? Уверен, мне не нужно говорить вам, насколько они могут быть опасны. Эндрю задумался на мгновение, а затем спросил: — Ты знаешь о Пальметто? Говард рассмеялся. — Может быть, — сказал он. — Но это не та вещь, о которой можно говорить. Это больше похоже на то, что ты делаешь, понимаешь? Он повернулся, чтобы посмотреть на Эндрю, немного прищурил глаза, а затем мягко улыбнулся. — Может быть, ты не знаешь, тогда, — сказал он. — Но скоро узнаешь. Они долго молчали, и, наконец, Эндрю встал. — Ты будешь в порядке? — спросил он. Говард кивнул ему. — Я буду в порядке. Мои дети скоро появятся, в конце концов, — его ухмылка немного усилилась. — Приятного вечера. У двери Эндрю приостановился. — Эй, Говард? — Да, Эндрю? — Передавай привет своим детям от меня, хорошо? Говард улыбнулся. — Обязательно передам, — сказал он. Он вернулся в свою комнату. Его свет сразу же погас. Эндрю больше никогда его не увидит.[радио включается]
[Эндрю:]
Иногда, когда мы делаем выбор в своей жизни, чтобы защитить тех, кого мы любим, мы в конечном итоге причиняем им боль.
Я закрыл Аарона, когда мы впервые встретились. После того, как меня выпустили из колонии, я убил нашу мать. Аарон ненавидел ее, но у него была эмоциональная связь, которую я никогда не мог сформировать.
Я причинил ему боль, и я до сих пор искупаю свою вину.
Когда Мэри забрала Нила и сбежала во второй раз, это привело к ее смерти.
Так же, как смерть нашей матери причинила боль Аарону, смерть Мэри причинила боль Нилу.
Она пыталась защитить его. Я пытался защитить Аарона.
[пауза]
Когда Нил ушел, хотя это было невероятное заблуждение, он пытался помочь мне.
[радио выключается]
Когда Нил услышал музыку в тот вечер, он подошел к ограде бассейна, уже зная, что увидит. И там снова была женщина, в том же старом, порванном платье, кружащаяся, падающая и вертящаяся, пока музыка искажалась и скакала вокруг нее. На этот раз он не стал убегать. Он сделал глубокий вдох, открыл рот и сказал: — Привет. И снова женщина остановилась в тот же момент, что и музыка. Она посмотрела на него своим лицом, длинным и призрачным, полым и страшным, и опустилась на четвереньки, чтобы снова броситься на Нила. Но на этот раз Нил устоял на ногах. Нил на мгновение задумался, может ли призрак действительно причинить ему вред. Что бы он мог сделать? Он подозревал, что это будет не хуже того, что может сделать с тобой человек, а он пережил многое из этого. Поэтому он стоял на своем. Она летела по потрескавшемуся тротуару, остановившись, как только достигла ограды. От нее пахло, как от испорченной водой библиотеки. Она медленно поднялась, и Нил понял, что она выше его на несколько футов. Вблизи ее лицо было еще более впалым. Они уставились друг на друга, и в ее глазах Нил увидел слезы. Она дрожала и тряслась, а потом протянула руку. Нил взял ее. Ее рука была похожа на старую бумагу. — Спасибо, — сказала она. — Спасибо, что остался, пусть даже на мгновение. Ее голос звучал как ветер среди деревьев. Они долго стояли так, молча и глядя друг на друга. А потом она убрала руку и отступила назад, свернувшись калачиком на полу и скатившись с бортика бассейна. Нил не слышал, как она спустилась на землю, и не видел ее в бассейне. Он повернулся и молча пошел обратно к грузовику. Музыки он больше не слышал.[радио включается]
[Эндрю:]
То, что Нил решил уйти, причинило мне боль.
В этой истории он выбрал неправильный путь.
Мне было больно осознавать, что он не доверял мне настолько, чтобы взять меня с собой. Что он не думал, что я способен справиться с собой.
Но логически я понимаю, что это не обязательно так. Я знаю, что он ушел не потому, что думал, что я не справлюсь, а потому что знал, что я справлюсь.
Он знал, что я с головой окунусь в это, чтобы убедиться, что он в безопасности. Это поставило бы под угрозу мою жизнь, и он не хотел рисковать.
Нил всегда был мучеником.
[пауза]
Сейчас я думаю, что устал от молчания. Я думаю, что пришло время начать строить новый мост через пропасть, которая лежит между нами.
Я не готов простить его. Еще нет.
Но я думаю, что готов начать.
[радио выключается]
На следующее утро Эндрю направил их грузовик на восходящее солнце и начал свой путь к шоссе и тому, что будет дальше. Рядом с ним Нил протянул руку, положив ладонь на центральную консоль, не двигаясь. Приглашение. После долгого мгновения Эндрю протянул свою руку, переплел пальцы с пальцами Нила и позволил своей руке лежать там. Это не было прощением, но это было началом.