Глава 26: Это не оно.
[радио включается]
[Эндрю:]
Я не знаю, что сказать. Думаю, вот оно.
[Нил:]
Правда? Я имею в виду… Да. Да, это может быть оно.
[Эндрю:]
Рене опубликовала историю сегодня на новостном сайте своей матери. Она послала копии в LA Times, и они согласились опубликовать ее.
История, в которой рассказывается обо всем, обо всем, о Фокс Шиппинг и Мясниках, она вся там.
[Нил:]
Проведено обширное исследование. Связи и история, о существовании которых я даже не подозревал, а я работал в Фокс Шиппинг много лет.
[Эндрю:]
Информация, которую мы узнали, была вброшена в страну.
Это все?
[вздыхает]
Возможно, это оно.
Абрам не умер.
Часть III.
Глава VI: Это не оно.
В грузовике было тихо, пока Эндрю ехал, но он был наполнен гудящей энергией, которая заставляла их обоих почти вибрировать на своих местах от беспокойства. Эндрю не мог перестать думать о том, что это все. Вот и все. Все было закончено. Они смогут вернуться домой. Они начнут жить. Конечно, он не верил, что все решится в одночасье. Это не было волшебством; никто не собирался взмахнуть палочкой и заставить все исчезнуть. Но это было начало. Это была визуальная цель. Это был рывок на 100 метров к финишу. Это была тяжелая работа и жертвы, все это вело к триумфальному моменту, который находился на другом конце дорожки. И разве они не трудились? Разве они не пожертвовали собой? Нил потянулся, чтобы включить радио и услышать результаты того, что они сделали. Он несколько раз покрутил диск, выискивая новостную станцию, и сделал паузу, когда наконец нашел ее. Рынки выросли, сказал диктор. Или, может быть, упали. Эндрю не мог побеспокоиться об этом. — Почему они не говорят об этом? — спросил Нил, и Эндрю нахмурился. Нил снова повернул циферблат. Другая новостная станция. Что-то о выборах мэра в Филадельфии. Что происходит? Мир был расколот, но жизнь продолжалась, как будто ничего не произошло.[радио включается]
[Эндрю:]
После всего, через что я прошел в своей жизни, трудно впускать людей.
Это звучит как почти такое же клише, как мое сравнение «меня бросила мать», и все же мы здесь.
Мне трудно доверять людям, верить, что их намерения добрые. Что они действительно хотят помочь, что им не все равно, и что они не просто ищут кого-то, кого можно использовать в своих корыстных целях, прежде чем сбежать.
Конечно, есть исключения, но это только потому, что они заслужили мое доверие. Потому что они работали для этого и доказали мне, что они те, кому я могу доверить важные вещи в моей жизни.
Аарон, Ники, Би, Нил.
Робин.
[радио выключается]
Эндрю съехал с дороги на парковку закусочной. Ему нужно было увидеть, что это оказывает влияние на людей. Должно было. Они вошли внутрь, и улыбчивая женщина предложила им сесть где угодно. Нил вслепую направился к стойке закусочной, а Эндрю последовал за ним, не сводя глаз с телевизоров над кухней. Две кинозвезды собирались пожениться, и по телевизору показывали церемонию. По другому каналу президент направлялся в Феникс, чтобы обсудить количество рабочих мест. На третьем телевизоре улыбающееся лицо Ичиро Морияма смотрело на них, когда он отвечал на вопросы о том, что он думает о новейших реформах в Мэриленде. Ничего не было сказано о его соучастии в убийстве за убийством. О его работе рядом с одним из самых известных серийных убийц Балтимора. Эндрю застыл. — Привет, — сказал он мужчине за стойкой. Тот поднял на него раздраженный взгляд. — Да? — сказал он. — Что ты думаешь о материале, который вышел? — спросил Эндрю. — Правительство финансирует секретную программу? Серийные убийцы, живущие на военных базах? Причастность Морияма? Брови мужчины дрогнули, обеспокоенные. Он успокаивающе поднял руки. — Я не особо вдаюсь в политику, — сказал он. Эндрю не знал, что на это ответить.[радио включается]
[Эндрю:]
Если кто-то, кому я доверяю, доверяет кому-то другому, то иногда я буду доверять ему.
Например, жена Аарона.
Сначала она мне не понравилась. У Аарона был не самый… приятный послужной список женщин, с которыми он встречался. На самом деле, это было ужасно. Абсолютно ужасно.
А потом в его жизни появилась Кейтлин.
Они познакомились в медицинской школе, и она казалась… Нормальной. Но это не означало, что я ей доверял. Она не сделала ничего, чтобы доказать, что достойна этого.
Аарон, конечно, ненавидел это. Он ныл, что я все испорчу, если буду задавать слишком много вопросов, боялся, что я прогоню ее. Я сказал ему, что нет, я не собираюсь этого делать. Если она сбежит сама, то это его проблемы, а не мои.
Он не оценил эту шутку.
[радио выключилось]
Они вышли из ресторана. Нил спросил нескольких людей на улице, что они думают по этому поводу. Попросил их признать тот ужас, о котором говорилось в новостях. Никто из них не захотел. Они смотрели прямо. Они продолжали идти. Лишь позже, сидя в грузовике, молча от шока и неверия, Эндрю понял. Все везде уже знали. Не конкретные детали, конечно, но форму этого. А форму они знали уже давно. Можно знать что-то, а потом решить не знать. И все, все вместе они знали, а потом решили не знать. Поэтому, дав им информацию, они только подтвердили свое невежество. Он объяснил это Нилу, и они долго сидели в тишине. Что оставалось? Таков был их план. Запасного варианта не было; они не знали, что еще можно сделать. Месяцы колесили туда-сюда по стране, не имея четкого представления о том, что они вообще делают, и зачем они вообще сюда приехали. Это не был рывок на 100 метров к финишу. Это был бег по кругу на пустом стадионе, который продолжался, продолжался и продолжался, пока в один прекрасный день они просто не рухнули. Эндрю вспомнил лицо Ичиро на экране телевизора в закусочной. Он не волновался. Он никогда не волновался. Он знал, что они ничего не могут сделать.[радио включается]
[Эндрю:]
Кейтлин была частью Аарона, о которой он никогда не знал, что она ему нужна.
Я наблюдал в течение следующих нескольких лет, как она стала почти продолжением Аарона. Как она знала, чего он хочет, иногда даже раньше, чем он сам это понимал. Как она заботилась о нем. Как она боролась за него. Как она обращалась с ним лучше, чем любая другая женщина в его жизни, за исключением, может быть, Би.
Кейтлин потребовалось почти три с половиной года, чтобы заслужить мое доверие. Но она заслужила.
В конце концов, Аарон был лишь немного самодоволен.
[радио выключается]
Через месяц после этого Нил и Эндрю отправились в поход в пустыню возле Слэб-Сити, на землю коренных американцев недалеко от Палм-Спрингс. В нескольких милях от тропы в горах сидел мужчина. — Здесь очень красиво, — сказал мужчина, когда они проходили мимо. — Так и есть, — ответил Нил. — Они не могут отнять это у нас, не так ли? — спросил мужчина, смеясь при этом. Эндрю задумался о том, на чьей земле они находятся и как развивалась эта история. Но он просто кивнул, потому что что еще он мог сделать?[радио включается]
[Эндрю:]
Следующим был Жан.
Одноклассник Нила по колледжу, Жан был французским парнем, угрюмым, грустным, язвительным и умным.
В нем было много слов на букву «С». Нил любил его, как родного брата.
Я никогда не видел привлекательности Жана, правда. Не как первый. Он был язвительным, когда не молчал. Он был напуган, когда не был… стервозным.
Я прервал серию «С», но вы поняли суть.
Типаж распознает типаж.
У Жана были свои монстры, и никто не мог помочь ему победить их.
Нил решил, что все же попытается.
[радио выключается]
Два месяца спустя на Пасху в Северной Каролине они остановились пообедать на обочине дороги, наблюдая, как фермер с помощью огромной машины в одиночку вспахивает акры и акры поля. На голове у него были наушники. Эндрю поинтересовался, какой подкаст о настоящих преступлениях он слушает. Они начали говорить о том, что будет после. — Не после победы, — сказал Эндрю. — После капитуляции. Нил молча наблюдал за ним. Он продолжил. — Что, если мы сдадимся? Что если мы просто найдем какое-нибудь тихое место, чтобы прожить свою жизнь вдали от войны, которую мы никогда не сможем выиграть? Мы могли бы снова быть вдвоем, и жить как все. Мы могли бы жить, зная, но предпочитая не знать о той жестокости, которая осталась позади. Нил молчал, размышляя. А потом тихо сказал: — Сдавшись, можно обрести покой.[радио включается]
[Эндрю:]
Я сказал Нилу, что он должен просто сдаться.
«Ты должен был бороться со своими собственными демонами», — сказал я. «Мне пришлось бороться со своими. Это то, что они должны сделать сами».
«Не все такие, как мы, Эндрю», — сказал Нил. «Некоторым людям нужна помощь. На самом деле, я бы сказал, что мы тоже нуждались в помощи, но были слишком упрямы, чтобы по-настоящему принять ее».
«Мне никогда не нужна была помощь», — сказал я.
«А как насчет Би?» — сказал Нил.
«Заткнись», — сказал я.
И на этом разговор закончился.
[радио выключается]
Три месяца спустя они проезжали через Луисвилл, где ели эфиопскую еду в заведении в центре города с белыми пластиковыми столиками. Еду подавали в пенопластовой коробке на вынос, инджера складывалась поверх и под тушеным мясом. Повар вышел на перекур и вежливо кивнул им, пока они ели только что приготовленную им еду. — Очень вкусно, — сказал Нил. Он улыбнулся. — Семейные рецепты. Три поколения. Он кивнул на свой северный город и его южную одежду. — Пару десятилетий назад никто из них не стал бы это есть. А теперь они хотят убедиться, что оно достаточно аутентично. Он пожал плечами, а Нил и Эндрю продолжили есть.[радио включается]
[Эндрю:]
К тому времени, когда Нил и Жан закончили школу, они стали лучшими друзьями. Он постоянно бывал у нас в квартире, мы ходили ужинать, он ночевал у нас, если мы уходили пить слишком поздно.
Я ненавидел его.
Я бы доверил ему свою жизнь.
Нил, полная противоположность Аарону, был очень самодоволен по этому поводу.
[радио выключается]
Четыре месяца спустя в Чикаго они сидели на скамейке с видом на озеро Мичиган. Эндрю вырос при слове «озеро» и представлял себе те, в которых он плавал в лагере. Но озеро Мичиган было бескрайним. С того места, где они сидели на скамейке, они не могли видеть другой берег. Через час сидения на краю озера женщина сошла с беговой дорожки прямо на берег и бросилась в ледяную воду. — Ах! — крикнула она, и Нил встал от потрясения. — Вот дерьмо, — отозвался он. Женщина засмеялась. — Ощущения потрясающие, — сказала она. — Правда? — спросил Эндрю. Женщина пожала плечами. — Или ужас, — сказала она. — Но такой ужас, который потрясает. Она шлепнула по воде и снова закричала.[радио включается]
[Эндрю:]
Робин пришла последней.
Конечно, она была в другой ситуации. Вся эта ситуация — другая. Как можно сравнивать, когда шкала — это не прямая линия, а американские горки?
В любом случае, я доверяю ей.
Я нашел ее на обочине дороги и вместе с ней ограбил полицейский участок. Я помог ей выяснить, что случилось с ее матерью, а позже узнал, что она присоединилась к подпольной сети людей, которые работают над тем, чтобы разрушить Фокс Шиппинг изнутри.
Я доверяю Робин так же, как и всем остальным в моей жизни. И именно это сделало это решение таким легким.
[радио выключается]
Они поехали. И пока они ехали, Эндрю понял: они не одни. Все эти люди, все эти люди во всех этих местах, они ждали добра. Они ждали, что мир станет хорошим. Им нужен был путь вперед. Дело не в том, что они предпочитали не знать. Дело в том, что они не знали, что делать с тем, что они знали. Он думал, что это вопрос знаний, но это был вопрос организации. Это был вопрос Пальметто. Эндрю думал о женщине, хлопающей ладонями по озеру Мичиган, и о мужчине, готовящем еду из Эфиопии в городе Бурбон. Он думал о людях, которые пришли в пустыню в Калифорнии, потому что у них ничего не было, и о людях, которые пришли в пустыню, потому что у них было все. И о людях, которые приехали в пустыню, потому что там, за шоссе, можно было навлечь на себя любые неприятности. Он думал о людях, которые выращивали еду в Северной Каролине, копаясь руками в грязи, а потом садились есть, чувствуя запах земли на ладонях. Америка — страна, которую больше определяет расстояние, чем культура. Но это расстояние определяется людьми. Американцы придают контекст своим милям. Они — тонкие детали, из которых складывается тяжелая машина, несущая вперед глобальные события. Он думал о руках. Он думал о миллионах рук и о том, что они могут сделать, если все они потянутся в одном направлении и схватят друг друга. И тогда он понял. Это было ясно, как память, непоколебимо, как его собственное дыхание. Они собирались организоваться, начиная с него и Нила и двигаясь дальше. Это была страна, состоящая из множества людей, и их нельзя было изменить с помощью заголовков. Их нужно было организовать, одного за другим, одного за другим. Весь прошлый год они с Нилом ждали, что Пальметто спасет их. Но больше не надо. Они должны были сами стать Пальметто. Вот и все. Вот и все. Он остановился на следующей заправке и позвонил Робин.