The Boys of Summer

У каждого ученика, от самого младшего до самого старшего, весь год есть одно желание, — закончить учебу. Самого Ремуса школа не слишком беспокоит, но он солгал бы, если бы сказал, что не хочет, чтобы это прекратилось. Однако то, о чем все, кажется, легко забывают перед наступлением каникул, так это о полной, отупляющей, мучительной скуке, которая их сопровождает. Ты просто не знаешь, что делать большую часть времени. Кажется, что оно замедляется, будто десять минут длятся вечность, будто дни движутся медленнее, чем улитка. Ремус сейчас является жертвой этой самой скуки, сидя на своем табурете в книжном магазине, наблюдая за надоедливой мухой, делающей круги над его головой, и сопящей Офелией, тихонько двигающей хвостом. Но даже эта скука лучше, чем кое-что другое, — ходить на пляж и снова сталкиваться с этим цирком. К счастью, новоприбывшие незнакомцы вчера не обратили на него внимания и позволили ему спокойно поспать, будучи слишком занятыми интересом поклонников. Ремус как раз был близок к глубокому сну, когда общий крик изумленных оооох и аааах разбудил его. Судя по тому, что парень мог собрать в своей затуманенной сном голове, Сириус и Джеймс встали, чтобы поплавать. Ремус вспомнил, что при этом у Сириуса обнаружилась где-то на спине татуировка с изображением волка. Это было особенно удивительно для всех вокруг, потому что татуировки здесь большая редкость, они считались чем-то глупым и указывающим на буйный характер. Ни у кого в Феннелтауне их нет, а до ближайшего тату-салона много миль. Если раньше Сириус и Джеймс просто интриговали, то в тот момент они стали абсолютно увлекательными. Вот почему Ремус решил не ступать на этот пляж до конца лета. Конечно, он ничего не имеет против Сириуса и Джеймса, просто потому что он их не знает. Он считает, что их самомнение и эгоцентричное поведение совершенно безобидно и вполне естественно, учитывая обстоятельства. Однако это не побуждает Ремуса пытаться познакомиться с ними, особенно когда каждый второй подросток в Феннелтауне борется за их внимание. К тому же, так его гордость не пострадает, когда они полностью проигнорируют его, как это обычно делают все остальные. Вот так он проводит в книжном магазине еще один день. Парень надеялся на какое-то благословенное спокойствие, но даже это ему не даровано, потому что Питер находится в продуктовом магазине своих родителей по соседству; его мать заставила его работать кассиром, пока их другой сотрудник сортирует поступившие новые продукты. Питер отчаянно хотел пойти на пляж, чтобы снова встретиться с Сириусом и Джеймсом, и каждую свободную минуту, когда в магазине нет покупателя, он идет в книжный жаловаться на свою судьбу Ремусу, ноя о том, что «они полностью забыли, кто я такой» и «не могу поверить, что ты здесь, когда мог бы быть на пляже прямо сейчас, пока я застрял тут, Ремус, жизнь так несправедлива». Ремус пытался как можно вежливее донести до Питера, что он предпочел бы наблюдать за тем, как муха летает по кругу, чем слушать его, но парень не понимал намеков, и поэтому у него нет другого выбора, кроме как притворяться, что внимательно слушает его тирады с многострадальным выражением лица, которое Питер либо совершенно не замечает, либо предпочитает игнорировать. Лайалл и Алекс сначала интересовались новостью о вчерашнем прибытии и задавали Питеру вопросы о двух парнях, на которые он был очень рад ответить, но теперь, очевидно, они от него устали, и на их лицах тоже можно было заметить раздражение. Блаженные полчаса Петтигрю не заходил в их магазин, и настроение у всех улучшилось, но в этот момент колокольчик над дверью звенит снова, и Ремус едва сдерживает стон. — Блять, Ремус! Я больше не могу! — стонет Питер. Не могу и я, но тебя, кажется, это не особо волнует, не так ли? — Я знаю, Питер, — все, что он произносит сквозь стиснутые зубы. Ремус очень терпеливый человек, но это начинает выходить за все рамки. — Боже! Новые посылки прибывают каждый раз, когда я думаю, что мы наконец закончили! Я спросил маму, и она сказала, что это может продлиться до полудня! — его голос доходит почти до крика, пока пальцы дергают волосы. Лайалл сейчас открыто смотрит на парня, в то время как Алекс, похоже, находится в прострации. Питер, конечно, продолжает ныть. — Кажется, мама заказала продукты на весь месяц, и, конечно же, это должно быть в тот день, когда я планировал завести новых друзей. Я хотел произвести впечатление сегодня, потому что вчера все были вокруг них. Это уже слишком для Ремуса, который решает как можно вежливее сказать Питеру, чтобы он отъебался и оставил его в покое. Он делает вдох для того, чтобы сделать это, когда замечает то, что его прерывает. Через вывеску книжного магазина он видит проходящих мимо Джеймса и Сириуса, оживленно болтающих о чем-то, пока последний страстно размахивает руками. Они останавливаются перед продуктовым магазином и заходят в него. Питер, стоя спиной к двери, ничего из этого не видел. — Э… Питер… ты только не волнуйся, но… — начинает Ремус. — Что? — хмурится Питер. — Эм… Джеймс и Сириус только что зашли в твой магазин. Глаза Питера расширяются за долю секунды. — ЧТО? — кричит он, от чего Ремус вздрагивает. Он оборачивается в сторону улицы и бежит к двери. — О, блять, о, черт, я вижу их, Ремус, что мне блять делать? — он отчаянно бормочет, вертя головой влево и вправо. Лайалл посмеивается над его истерикой, но Питер слишком напуган, чтобы заметить это. — Ну, может, прийти в магазин и помочь им? — указывает Ремус. — Черт, нет, я не смогу сделать это один, я слишком нервничаю, пожалуйста, Ремус, ты должен пойти со мной! Ремус чувствует, как внутри поднимается страх. — Пит, это правда необходимо? Я не думаю… — Да, Ремус, пожалуйста, я проебусь, и тогда они вечно будут надо мной смеяться, пожалуйста, пойдем со мной! Ремус тяжело вздыхает. — Хорошо, боже, успокойся, я пойду с тобой. Питер с благодарностью смотрит на него и хватает его за запястье, поднимая со стула. — Спасибо, Ремус, я твой должник, давай быстрее. — Ладно, Питер, теперь ты можешь отпустить мое запястье. Питер отпускает его и извиняется, выбегая из магазина. Ремус идет за ним гораздо медленнее, его сердце бьется быстрее при мысли о встрече с двумя людьми его возраста, о которых он не знает. Это не обычное дело. Все в Феннелтауне знают друг друга много лет. Они входят в продуктовый магазин Петтигрю. Суматошность Питера улетучилась, уступив место нервозности. — Нет, Джеймс, ты не будешь пытаться готовить, пока мы здесь, я не хочу слышать крики Вальбурги, когда она узнает, что дом сгорел! — было слышно из двух проходов. — Но мы не сможем выжить три месяца на замороженной еде и ​​закусках! Мы растолстеем и умрем! — Не будь таким драматичным, Поттер, мы не умрем! И вообще, мы могли бы подружиться с кем-нибудь, кто умеет готовить, и попросить их научить нас! — Ооо, мне нравится твоя идея, я бы хотел, чтобы эта прекрасная девчушка Кристина готовила для меня. Послышался слабый звук удара. — Не будь сексистской свиньей, Джеймс, женщины не рабыни! Ремус в равной степени доволен и удивлен ответом Сириуса. — Ай! Тебе не нужно было бить меня по голове, я и так это знаю! Я просто говорю, что если бы она предложила… — Можем ли мы сосредоточиться на покупках? — перебил его Сириус. — Ага, хорошо. Два парня перестают разговаривать. Ремус кивает Питеру в сторону, откуда доносились голоса, но последний отрицательно качает головой с испуганным выражением лица. Ремус закатывает глаза и тянет его за запястье, пока тот хнычет. Сириус и Джеймс решают осмотреться. Они стоят перед холодильником с замороженными продуктами, спиной к ним. Сириус двумя пальцами поднимает пакет с горошком, как будто это что-то отвратительное, и кладет его обратно. Они одеты небрежно, в шорты-бермуды и обычные футболки, которые выглядят просто, но при этом дорого. Волосы Сириуса собраны в пучок. Ремус прочищает горло, и от этого парни резко поворачиваются. На их лицах на секунду появляется удивление, которое тут же сменяется недоумением. Они явно не узнают ни одного из них. Взглянув на Питера парень понимает, что тот не сможет говорить в ближайшее время, поэтому Ремус решает взять дело в свои руки. Он встает перед Джеймсом и Сириусом и протягивает руку. — Привет. У меня не было возможности представиться вчера. Меня зовут Ремус, а это Питер. Его родители владеют этим магазином. Два парня неуверенно улыбаются. Сириус первым пожимает ему руку. — Приятно познакомиться, я Сириус, а это Джеймс. С такого близкого расстояния Ремус может рассмотреть, что у Сириуса серые глаза, а глаза Джеймса — темно-карие. — Мы хотели поприветствовать вас в Феннелтауне, хотя уверены, что мы не первые, кто это сделал. Если вам нужна помощь или у вас есть вопросы, не стесняйтесь спрашивать, — Ремус понимает, что он звучит как администратор отеля, и его накрывает волна стыда. Парни достаточно любезны, чтобы не показывать того, что они заметили довольно формальную манеру речи Ремуса, и поблагодарили его за предложение с кроткими улыбками. После этого наступает неловкая пауза. Ремус пытается подобрать темы для разговора. — Итак, чем вы закупаетесь? — в этот момент Ремус думает, что он смог бы выиграть олимпийское золото за самую неловкую светскую беседу в истории, но он старается вести себя непринужденно. Питер все еще не в себе, уставившись на них так, что это может показаться беспокойным. — Ну, — отвечает Джеймс, — в основном закуски и замороженные продукты, которые мы можем просто разогреть. Мы не лучшие повара. Ремус уже понял это из подслушанного разговора. — Что ж, если вы захотите домашней еды, то мама Пита отлично готовит и с удовольствием накормит вас. Впервые Сириус и Джеймс улыбаются искренне, услышав то, к чему, как он понял, они стремились. — Мы будем очень рады, если Питер, конечно, не против. К счастью, именно это выводит Питера из ступора. — Ох, да! Конечно! В любое время, когда захотите, ребята! Моя мама любит принимать гостей! — Спасибо, мы очень ценим это, приятель! — они любезно отвечают Питеру, и после этого предложения они пересматривают к нему свое отношение. — Итак, поскольку это место принадлежит твоей семье, не мог бы ты помочь нам найти то, что нам надо? Питер, кажется, готов лопнуть от счастья. — Конечно, парни, что вы ищете? Когда Джеймс и Сириус начинают объяснять Питеру, чего они хотят, Ремус понимает, что это его шанс уйти. Парни, кажется, полностью забыли о нем, включая Питера, который слишком занят поклонением своим новым героям. Он пытается подавить боль разочарования по поводу такого поворота событий, потому что не похоже, будто он ожидал чего-то другого. Как только они втроем поворачивают за угол, и Ремус собирается уйти, Сириус оборачивается. — Ремус? Ты идешь? Ремус думает, что видит жалость в его глазах, и его накрывает волна раздражения, ведь меньше всего ему нужно, чтобы люди терпели его из-за сострадания, но тем не менее он кивает и присоединяется к ним. Они бродят по магазину, пока Питер предлагает продукты и проводит их по разным отделам, возбужденно болтая с парнями, теперь, когда его первоначальный шок прошел. Ремус просто неловко плетется поблизости, отчаянно пытаясь найти выход и присоединиться к разговору, но к тому времени, когда он придумывает, что ответить, парни уже переходят к новым темам. Примерно через десять минут руки Сириуса и Джеймса наполняются всевозможными вредными продуктами. Ремус немного беспокоится об их здоровье, если их питание будет состоять только из этого в течение трех месяцев. Питер идет за кассу, подсчитывает и начинает складывать все в пакеты. — О! Ребята! Я совсем забыл вам сказать! В первую субботнюю ночь каникул все ученики Феннелтауна собираются на Айви Бэй, это пляж, который находится немного дальше от деревни. Мы разжигаем костер и играем в игры и тому подобное. Это сегодня вечером, если захотите прийти. Это традиция началась много лет назад, и каждый школьник в Феннелтауне собирается там каждый год. Даже Ремус не пропустил ни одной встречи. Он знает, что в этом году Питеру удалось добыть приличное количество алкоголя в продуктовом магазине, а Адам, чья семья владеет винным магазином, взял все виды дешевых спиртных напитков, которые его отец был готов ему дать. На самом деле алкоголь и игры — это повод дать парам, которые вертятся около друг друга весь год, прекрасную возможность сойтись. Это предложение кажется привлекательным для двух парней, которые соглашаются, что встретятся со всеми на площади Феннелтаун в десять, чтобы присоединиться к ним. Они прощаются, хлопают Питера по спине и благодарят его за помощь — как будто это он был тем, кто помог, — думает Люпин, сдерживая горечь. Они кротко кивают Ремусу и выходят из магазина, неся несколько тяжелых пакетов с легкостью, что указывает на их занятия спортом. После этого Ремус чувствует себя слишком уставшим для того, чтобы вернуться в книжный, поэтому он прощается с радостным Питером и идет домой. Он съедает пирог, приготовленный мамой и идет в свою комнату. Он закрывает жалюзи и шторы и занимается самым лучшим летним делом — дневным сном. Когда он просыпается, он сонный и потерянный, а в его комнате темно. Он спускается в гостиную, и его отец сообщает ему, что сейчас семь часов вечера. Итак, я проспал пять часов. Ремус очень поражен собой. Он делает кофе, чтобы попытаться проснуться. Хоуп возвращается из книжного магазина в восемь вечера, и все трое садятся ужинать, его отец рассказывает ей о помешательстве Питера и двух новых парнях. Он спрашивает Ремуса, что было в продуктовом магазине, и тот отвечает короткими предложениями, не желая признавать, что парни в основном игнорировали его. Час спустя он идет по едва освещенным переулкам Феннелтауна, направляясь к месту встречи. Дует приятный летний ветерок, и Ремус на мгновение закрывает глаза, позволяя тому щекотать кожу. Он приходит вовремя. Единственный, кто уже здесь, — это Сэм. Он и Ремус начинают говорить о книжном магазине, пока в это время приходят все больше и больше людей. Фрэнк и Алиса идут, держась за руки. Марлин, Кристина и другая их подруга Джорджия прибывают все вместе в мини-юбках из полиэстера и с макияжем. «Они приложили дополнительные усилия сегодня», размышляет Ремус, сильно подозревая, что это связано с прибытием определенного дуэта. Хотя Джорджия, невысокая, до смешного худая девушка с модной одеждой, прямыми каштановыми волосами и очками, флиртовала с Адамом на протяжении последнего месяца. Они стоят друг друга, — размышляет Ремус. Они оба тщеславны и все выставляют напоказ. Затем приходят Адам и Майк. Последний — высокий, худой, невероятно подтянутый, но в основном непривлекательный парень с каштановыми волосами и голубыми глазами из класса Ремуса. Майк единственный, кто когда-либо приставал к Люпину. Он быстро понял, что это не принесет ему очков популярности, потому что на самом деле никто не недолюбливает Ремуса, и прекратил это делать, но до сих пор всегда старается говорить с ним насмешливым, снисходительным тоном и иронично пожимает ему руку. За несколько дней до окончания учебного года Майк решил выделиться. И выделился тем, что трахнул свою девушку в школьной лаборатории на перемене, пока его друзья сторожили дверь. Все восхищенно говорили об этом. Ремус еще никогда не хотел никого убить так сильно. Адам и остальные держат пакеты с алкоголем, вызывая этим у всех радостное настроение. Когда Питер приходит чуть позже, запыхавшись и с большим количеством сумок, никто почти не обращает на него внимания. Затем приходит Люси, девушка со светлыми волосами, большими голубыми глазами и фарфоровой кожей. Она добрая и дружелюбная, и каждый парень безуспешно пытался покорить ее. Ремус подозревает, что на данный момент это просто превратилось в соревнование. Питер подходит к ней. — Привет, Люси, Айрин придет сегодня? — Айрин — лучшая подруга Люси, милая шатенка, лучшая ученица в классе после Ремуса. Она дружит со всеми, общается с популярными парнями с такой же теплотой, как и с Питером. Питер, конечно же, ошибочно принял это за то, что он нравится ей. Ремус понимает, что это, очевидно, не так, но он не видит вреда в том, что Питер уделяет внимание одной девушке, которая, без сомнения, мягко отошьет его, вместо того, чтобы выставлять себя дураком, пытаясь приударить за такими, как Кристина или Джорджия. Вот почему он ничего ему не говорит. Все больше людей других возрастов, с которыми Ремус никогда не говорил, прибывают небольшими группами. К тому времени, когда приходит Шэрон, девушка со светлыми волосами и зелеными глазами из класса Ремуса, их уже около двадцати. — Это все, да? — спрашивает Адам, быстро оглянувшись. — Теперь мы можем идти. — Вообще-то, — вмешивается Питер, — мы еще ждем Джеймса и Сириуса, тех новых ребят. Все поднимают головы. Девочки взволнованны, некоторые парни раздражены. Ремус не может их винить. Он не сомневается, что эти двое украдут все шоу. — Ну, уже пятнадцать минут одиннадцатого, — жалуется Майк. — Мы не можем ждать их вечно. Хоть Ремус и не испытывает особой привязанности к Джеймсу и Сириусу, он все же разочарован тем, что они явно не придут. Было бы забавно видеть, как Майк раздражается, а девушки выставляют себя дурочками. Кроме того, из их короткого общения этим утром у Ремуса сложилось впечатление, что эти двое друзей хорошие люди. — Ох, заткнись, Майк. Не то чтобы ты пришел вовремя, — парирует Марлин. — Это правда, но я здесь. А эти парни нет. Они не должны опаздывать. Пойдем. — ПОДОЖДИТЕ! — откуда-то из темноты доносится голос. Через некоторое время появляются Джеймс и Сириус, слегка запыхавшись. У первого за спиной что-то вроде гитарного футляра. — Парни, дамы, нам очень жаль, что мы опоздали, но кое-кто, — Сириус бросает на Джеймса насмешливый взгляд, — не мог найти свои очки. — Ну, это только потому, что кое-кто решил их спрятать и не смог вспомнить где, — сердито смотрит Джеймс. — Неважно! — восклицает Сириус. — Мы готовы идти? — все утвердительно мычат, и Майк направляется к заливу Айви. Остальные следуют за ним. Питер подходит и здоровается с Джеймсом и Сириусом, которые добродушно похлопывают его по спине. Ремус идет сзади, один. После десятиминутной прогулки, проходящей мимо особняка, они доходят до пляжа. Он очень похож на «Золотой берег», только огромные скалы стоят с каждой стороны, кроме той, что встречается с морем. Чтобы пройти туда, нужно залезть в воду по колено и обойти скалу, которая выходит к морю. Каждый парень, у которого есть девушка, носит ее туда на руках. Сириус подходит к Марлин. — Миледи? — он как принц протягивает ей руку. — Могу я вам помочь? Марлин ухмыляется, как кошка, поймавшая канарейку. — Ты можешь помочь мне в чем угодно. Сириус улыбается намеку. Он подхватывает ее под завистливые кислые взгляды подруг, и они обходят скалу. Ремус закатывает глаза, кажется, уже в сотый раз. Питер пережил достаточно отказов от своих услуг, чтобы больше не предлагать то же самое ни одной девушке. После того, как остальные проходят, Ремус и Сэм идут следом. Люди уже начали собираться в круг, пока Адам и Майк набирают камни и складывают дрова для костра. Ремус сидит между Люси и Сэмом, а Питер садится напротив него, между Джеймсом и Сириусом. Кристина сидит справа от Джеймса, а Марлин удобно устраивается справа от Сириуса. Начинаются небольшие разговоры, и после нескольких неудачных попыток в середине круга загорается огонь приличных размеров. Питер и Сэм передают пластиковые стаканчики и бутылки со спиртным, которых так много, что более половины ребят держат по одной к тому моменту, когда их раздают. Ремус обнаруживает, что держит бутылку качественного виски. Он планирует выпить только один стакан, чтобы не показаться снобом. К счастью, из магазина Петтигрю есть еще чипсы, попкорн, арахис и другие закуски. — Итак, ребята! — Адам хлопает в ладоши, и все замолкают. — Добро пожаловать на ежегодную летнюю феерию Феннелтауна! — все аплодируют. — Большинство из вас уже бывали здесь раньше, но мы рады поприветствовать Джеймса и Сириуса. И на этот раз громкие аплодисменты девочек чрезмерно компенсируют безразличную реакцию некоторых парней. — Нашей первой игрой, как всегда, будет знаменитая «Выдыхай и всасывай»! Все разражаются глупым смехом, пока Адам ухмыляется. Он достает карточку из кармана и показывает ее. — Как видите, у меня тут туз. Правила очень просты: вы прикладываете эту карту к губам и всасываете ее. — Адам многозначительно играет бровями и девочки хихикают. — Затем, используя свой рот, вы передаете ее человеку рядом с вами. Тот, кто роняет карту, должен выпить. Джорджия, поможешь мне продемонстрировать? Джорджия, сидящая по другую сторону круга, очень рада этому. Она встает и подпрыгивает к Адаму. Он прикладывает карту к губам и передает ей. Она без проблем высасывает ее из его рта. Все хлопают. — Вы можете поменяться местами и быть рядом с кем хотите, — советует Адам. Ремус знает, что это значит, что каждый должен сидеть в последовательности мальчик-девочка. В конце концов, передача карты — это практически поцелуй через бумажку. В итоге слева от Ремуса оказывается Люси, а справа Шэрон. Каждая пара и пары-в-процессе сидят рядом. Сириус сейчас прямо напротив Ремуса. — Хорошо, ребята! Налейте себе напитки! — командует Адам, и все это выполняют. Ремус наливает виски на четыре пальца, потому что опыт показал ему, что он не очень хорош в этой игре. — Я начну! — Майк идет волонтером, и Адам дает ему карту. Он прижимает ее ко рту и передает без проблем. Карта проходит через всех, но когда она попадает к Ремусу, тот ее роняет. Он вздыхает и делает небольшой глоток своего напитка. — Ох, да ладно? — запротестовал Сириус. — Ты называешь это глотком? Да ты едва намочил губы! — Ремус всегда так пьет, когда обязан, и никто никогда не требовал, чтобы он выпил еще, потому что всем плевать. Но, видимо, Сириус Блэк хочет усложнить ему жизнь. Он снова подносит стакан к губам и на этот раз делает приличный глоток, стараясь не сморщиться. Сириус думает, что тому достаточно для слабака. — Доволен? — спрашивает он с явным раздражением в голосе. — Вполне, — саркастично отвечает Сириус. — Ну, передавай карту теперь. Ремус выполняет, его настроение уже испортилось из-за грубости Сириуса, и игра продолжается. Питер — второй, кто роняет карту. Он пожимает плечами и пьет. После того, как карта совершает полный круг, они начинают делать это против часовой стрелки. Когда она достигает Сириуса, он отнимает ее рукой от рта и кладет. — Простите, я просто хочу выпить, — он усмехается и выпивает весь стакан. Ремус приподнимает брови, пока Сириус вытирает рот и самодовольно ухмыляется. Некоторые издают восхищенные возгласы. Сириус снова наполняет стакан. В таком темпе он не сможет потом ходить. Питер, конечно же, снова роняет карту, будучи в этой игре не лучше Ремуса. Ремус отважно пытается забрать карту у Шэрон, но снова терпит неудачу. Он слышит фырканье со стороны Сириуса. На этот раз он сразу делает большой глоток. Сириус одобрительно кивает, и Ремус чувствует прилив неуместной гордости. Посмотрим, насколько я буду горд, когда моя голова будет раскалываться завтра. После еще одного раунда, в течение которого Алиса, Питер и Ремус проигрывают (и Сириус, несмотря на то, что не проигрывает, допивает свой второй стакан и наливает еще один), Адам снова встает. — Итак, ладно! Все ли хорошо проводят время? Раздаются хлопки. Ремус одобрительно хмыкает. Он наливает еще в свой стакан. — Пришло время для классической, легендарной игры «Правда или действие»! — еще одни хлопки. Ремус раздраженно вздыхает. В «Правда или действие» в Феннелтауне играют на каждой вечеринке и она стала скучной и предсказуемой. Ремус не в настроении видеть нижнее белье Питера или быть свидетелем того, как Майк целовался с кем-то в сотый раз. Однако, похоже, никто не разделяет его мнение. — Хорошо, тогда налейте себе еще, — приказывает Адам, и все подчиняются. Сириус делает крепкий глоток и снова наполняет стакан до краев. Ремус действительно начинает волноваться. — Обычно мы просто вращаем бутылку. Тот, кто струсит выполнять действие, не ответит правду или сделает что-то неправильно, должен будет выпить. Адам первым раскручивает бутылку, и она указывает на Джорджию. — Джорджия будет спрашивать первой! — Хорошо, Алиса, правда или действие? — спрашивает она без колебаний. Действия Джорджии всегда отвратительны, поэтому та выбирает правду. — Ты все еще девственница? — она поднимает брови. Алиса краснеет, как помидор. — Эммм, ну, пока… да, — говорит она после неловкой паузы. — Жаль, — театрально вздыхает Джорджия. Алиса хмурится и крутит бутылку. — Майк спрашивает сейчас. — Кристина, правда или действие? — Действие, — отвечает она без колебаний. — Сними футболку и покажись нам. Все вдруг стали выглядеть более заинтересованными, чем раньше. Некоторые парни свистят. Джеймс и Питер выглядят вполне удовлетворенными такой перспективой, в то время как Сириус бесстрастно поворачивается к Кристине, потягивая свой напиток. Ремус чувствует полное отвращение. — Кто я такая, чтобы говорить нет? — Кристина медленно снимает футболку. Под ней красный купальник. Все глаза прикованы к девушке. Она кладет руки на свой топ и тянет его вниз и вверх так быстро, что почти ничего не видно. Большинство парней все равно кричат ​​и аплодируют. Два действия спустя Адам говорит Марлин и Шэрон поцеловаться. Они нежно целуются около пяти секунд, и каждый парень заворожен. Ремус не может понять, что они находят таким очаровательным. Что за кучка первобытных идиотов, — все, что он думает. — В чем привлекательность этого явно неловкого зрелища? После того, как все вышли из транса (а некоторые поменялись местами), бутылка указывает на Адама, который задает Джорджии поцеловать любого, кого она захочет. Дешевый ход, чтобы заставить ее поцеловать его, что, конечно, работает. Она забирается к нему на колени, и, по скромному мнению Ремуса, они начинают сосаться самым отвратительным образом. Я должен как-то пережить это дерьмо. Он заканчивает свой напиток и наливает себе вино, которое тоже начинает пить. Он уже навеселе, — ощущение, которое, как ему кажется, он не испытывал раньше. Его конечности немного онемели, и, несмотря на это, он чувствует себя хорошо. Все еще целуя Джорджию, Адам нащупывает бутылку и раскручивает ее, при этом объявляя, что они выбывают из игры. Бутылка указывает на Люси. — Эээ, Джеймс, правда или действие? — Я начну с правды, — он сверкает улыбкой, показывающей, что он более чем наполовину пьян. — Ссыкло, — бормочет Сириус, шатаясь наливая свой (третий? четвертый?) стакан, и Джеймс бьет его по голове. — Эй! Придурок! Я мог бы все пролить! — возражает Сириус, но Джеймс не обращает на него внимания. Он обращает его на Люси. — Что ж, тебе сейчас кто-нибудь нравится? — спрашивает она. Сириус издает очень забавный и почти нечеловеческий стон, и на этот раз Джеймс бьет его сильнее. — Итак, если ты хочешь знать, в настоящее время я увлечен очень красивой дамой, которую зовут Лили Эванс, — Сириус продолжает стонать. — Она учится в моем классе в нашей школе в Лондоне, и она самая красивая девушка на свете. Она лучшая в классе, поет как ангел, играет в музыкальном театре или что-то такое. Она великолепна в нем. — О, так вы вместе? — спрашивает Люси. — Как будто, — бормочет Сириус. — К сожалению, пока нет, но скоро она станет моей! Я могу сказать, что она уже начинает поддаваться моим чарам. Ах… Если бы только она была сейчас здесь со мной, а не с этим сальным мерзавцем Снейпом в Лондоне… — лицо Джеймса становится жестче. — Когда я вернусь, я повешу его за нижнее белье на дереве. Этот мудак увидит, что… — ДОСТАТОЧНО! — кричит Сириус, пугая всех, даже Адама и Джорджию. — Ты уже раскрутишь эту ебаную бутылку? — Ладно, успокойся, не завидуй так мне и Лили! Сириус закатывает глаза и делает еще один глоток. — Да, все что скажешь, просто крути чертову бутылку. На этот раз парень подчиняется, и бутылка указывает на Сириуса, который, к удивлению Ремуса, самодовольно ему улыбается. О нет. — Ремус! Правда или действие! — должно быть, алкоголь, или, может быть, тот факт, что никто раньше не спрашивал Ремуса в этой игре, заставляют его выбрать действие. — Да ты смельчак внутри, не так ли? — подмигивает ему Сириус, и Ремусу немного смешно. Должно быть, из-за всего этого алкоголя, который я выпил. — Итак, тогда я задаю тебе поцеловать самую подходящую здесь девушку, — Ремус вздохнул с облегчением. Он ожидал гораздо худшего. Он считает, что для него безопаснее всего поцеловать Люси. Все остальные либо заняты, либо он их плохо знает. Раньше он целовал только одного человека, девушку, которая приехала в Феннелтаун на каникулы в прошлом году. Она была милой и, казалось, искренне любила его, поэтому он чувствовал себя обязанным дать ей то, что она хотела. Это было… приятно, но он думает, что, возможно, сделал что-то не так, потому что это его не особо впечатляло. Не может быть, чтобы все его сверстники сходили с ума от чего-то столь же неинтересного. Он поворачивается к Люси. Он одаривает ее полуулыбкой и извиняющимся взглядом, но она только улыбается и кивает. Она понимает, — осознает Ремус и больше не нервничает, наклоняясь к ней. Его поцелуй с Люси мягкий, невинный и длится ровно столько, чтобы на этот раз Сириус не начал жаловаться на полуискусные попытки. Когда они прекращают, он поворачивается, чтобы посмотреть на парня, и обнаруживает, что у того скептическое, хмурое выражение лица. Ремус не может понять причину. Он раскручивает бутылку, лишь наполовину осознавая, что делает, и та указывает на Питера, который задает кому-то залезть в воду. Ремус не обращает внимания. На что он обращает внимание, так это на Сириуса, который теперь рассеянно потягивает из своего стакана и смотрит на камни за головой Ремуса, лунный свет мягко освещает его лицо. Глядя на него, парень может понять, что привело Марлин и других девушек в безумство. Кажется, он почти принадлежит к другому миру, с его длинными черными волосами, спадающими ему на плечам, угловатым лицом и мечтательным взглядом. Он превосходит всех девушек, — размышляет Ремус, а затем хмурится, глядя на свой напиток. — Воу, о чем я вообще думаю? Лучше мне никогда больше не пить столько. Его вырывают из мыслей, когда Сэм спрашивает у Адама, занятого немного другими вещами, разрешено ли задавать действия одновременно двум людям. Тот показывает палец вверх и продолжает посасывать шею Джорджии. — Что ж, тогда я задаю Сириусу и Джеймсу забраться на эту скалу! — он указывает на ту, что у него за спиной, высотой около двадцати метров. Ремус в ужасе. — О чем ты говоришь? Они пьяны! Они могут упасть и умереть! — Оууу, ты беспокоишься о нас, Реми? — Сириус подносит ко рту бутылку виски, делает два глотка, встает и взъерошивает волосы Ремуса на пути к скале, едва стоя на ногах. — Не волнуйся, я и Джейми отличные скалолазы. Ты идешь, Джейми? — зовет он своего друга, который тоже встает. — Конечно! Мы без проблем залезем на эту стену! — Эт скала, Джейми. — Неважно. Сердце Ремуса бьется быстрее, когда они достигают подножия скалы. — О боже, я не могу смотреть на это. Сам Сэм, кажется, пересматривает свое задание. — Ребята, может, Ремус и прав, может, это плохая идея! — Ремус не может говорить, что мне делать! — Сириус возражает и начинает подниматься. Джеймс следует за ним. Все смотрят на них с трепетом и ужасом. Даже Адам перестал вылизывать лицо Джорджии, чтобы увидеть это. Как ни странно, до середины они добрались без проблем. Они продолжают подниматься медленно, но уверенно. — Самый лучший отпуск на свете, верно, Джейми? — кричит Сириус, поднимая руку выше. Она соскальзывает, и Ремус почти теряет сознание, но он быстро хватается обратно. В итоге, они оба достигают вершины скалы, и все восторженно кричат. Сириус довольно кланяется им, и с Джеймсом начинает шатаясь спускаться вниз. Каким-то чудом они достигают земли целыми и невредимыми, совершив один последний прыжок, и все хлопают в ладоши. Сириус подходит к ним, улыбаясь, открывает рот, чтобы что-то сказать… …и блюет. Все с отвращением вскакивают и пятятся. Ремус был слишком близко, так что немного попало на его обувь. — Ох, боже, мне кажется, я поднялся слишком быстро, — скулит Сириус дрожащим голосом, согнувшись пополам. Джеймс с тревогой подходит к нему. — Мне кажется, мы должны расходиться, ребята! — предлагает Адам с встревоженным выражением лица, беря Джорджию за руку. — Уже час ночи! Все устало соглашаются и один за другим уходят тем же путем, которым и пришли. Люси, Сэм и Шэрон собирают мусор и тушат огонь, в то время как Ремус взволнованно смотрит на Сириуса, который стал мертвенно-бледным. — Боже. Мне что-то нехорошо, — устало бормочет парень. Он морщится и снова блюет, вытирая рот рукой. — Да, интересно, почему. Ты только что выпил целую бутылку виски, а потом забрался на скалу, — мягко говорит Джеймс, успокаивающе водя рукой по его спине, полностью игнорируя беспорядок, который устроил Сириус, или ужасный запах, исходящий от него. — Черт возьми, да, — Сириус одаривает его легкой улыбкой, и Джеймс смеется. — Но сейчас я хочу спать, — он кладет голову ему на плечо. Ремус не может не умилиться их близости. — Как думаешь, ты сможешь дойти до дома? — Неааа, у меня кружится голова. Не смогу. Понеси меня. Джеймс устало вздыхает. — Да ладно тебе, Сириус, я сам не в лучшей форме. Я не смогу нести тебя всю дорогу. Сириус дуется. — Я мог бы, — нерешительно перебивает их Ремус. Джеймс вопросительно смотрит на него. — Я имею в виду, отнести его домой. Джеймс еще больше сбит с толку. — Но… на нем его блевотина. И он воняет. И его может снова стошнить на тебя. — Ничего страшного, переживу. Он явно не может сделать это сам. — Вау, что я могу сказать, Ремус… Спасибо тебе большое, — Джеймс смотрит на него с благодарностью и небольшим чувством вины, вероятно, из-за того, что они до сих пор его игнорировали. Ремус, который к этому моменту полностью протрезвел, подходит к Сириусу и поднимает его с земли. Тот обнимает его за шею и прижимается к груди парня своим измазанным рвотой ртом. Ремус подавляет дрожь отвращения и направляется в сторону Феннелтауна. Джеймс берет свою гитару и следует за ними. На этот раз Ремус не стал снимать обувь, чтобы выйти с пляжа, и погружает их в воду. Сириус начинает бормотать себе под нос: — Я антихрист… я анархист. — Разве сейчас подходящее время, чтобы петь Sex Pistols? — комментирует Джеймс, и Сириус без энтузиазма показывает ему язык. — Зткнсь. Я пою серенаду своему спасителю, — Ремус пытается подавить улыбку, его ботинки скрипят, пока он идет по дороге в деревню. После, кажется, вечности, в течение которой Сириус, видимо, клевал носом на его руках, они достигают Особняка. Джеймс вынимает ключи из футляра от гитары, отпирает входную дверь и входит, еще раз говоря парню «спасибо». Ремус мягко шепчет Сириусу, чтобы тот проснулся, и ставит его на ноги. Сначала он потерян, но потом понимает, где находится, и направляется к двери. Ремус чувствует себя ужасно. Его ботинки мокрые и в грязи, на рубашке рвота, он сонный, у него усиливается головная боль. Он желает ему доброй ночи и поворачивается, чтобы пойти домой. Рука Сириуса, держащая его рубашку, останавливает его. Он оборачивается. — Ты не так уж и плох, Лупи, — бормочет он и улыбается легкой искренней улыбкой, его глаза сонные. Он машет на прощание и закрывает дверь. Ремус больше не чувствует себя так ужасно.