Нежный плен

Как бы ни пытался Сюэ Ян делать вид, что легко справился с болью, ему пришлось провести в Башне Кои несколько дней. Цзинь Гуанъяо не разрешал ему возвращаться к тренировкам и экспериментам, пока он не восстановит силы… …и Сяо Синчэнь был потрясен, когда понял, что всякий раз напрягается, когда Цзинь Гуанъяо держит Сюэ Яна за руку или поправляет ему волосы, когда зовет «А-Ян», а не «Чэнмэй», как обычно, когда они спорят и ехидно поддразнивают друг друга. Казалось бы, он должен был спокойно воспринять то, что такие люди тоже умеют дружить и беспокоиться о близких. Да, теперь он и правда понял, что в первый свой визит в Ланьлин относился к Цзинь Гуанъяо слишком предвзято, видел только лисью хитрость и умение в любом случае держать лицо, и только сейчас оценил способность этого человека защищать своих. Он принял новое знание. Но видеть, что Сюэ Ян с кем-то другим может быть таким же, как в те дни в загородном доме, отзывалось неожиданными уколами в сердце. «Да ты пьешь уксус, Сяо-гэ, заметил?»* - отозвался в мыслях язвительный голос, слишком похожий на голос Сюэ Яна. Сяо Синчэнь не хотел это признавать. Да, быть рядом с Сюэ Яном стало для него… привычно. Вместе есть, пить чай, медитировать, восстанавливать силы в источнике клана Цзинь. Засыпать с ним в одной постели. В рукописи Вэй Усяня, которую Сяо Синчэнь читал незадолго до дня ритуала, были записи о жизни на Луаньцзан, и среди них слова: «К тьме и к тому, что вызывает ужас, тоже привыкают. Это все равно, что учиться плавать: ребенка, который еще ничего не понимает и не умеет, страшит глубина. Когда же он погружается в воду раз за разом, осваивает движения, ныряет, он начинает спокойно прыгать в реку или озеро, не задумываясь». То же самое происходило и сейчас. Спустя несколько дней Сяо Синчэня навестил Цзинь Гуанъяо. Был как раз полдень. Сюэ Ян сидел у жаровни с углями, вырезая фигурку из дерева, а Сяо Синчэнь, устроившись рядом, внимательно, с любопытством, наблюдал за ним. Кто бы мог подумать, что у них окажется общее увлечение. Сяо Синчэнь поднялся, чтобы поприветствовать Верховного заклинателя, но Сюэ Ян даже не отвлекся от своего занятия, только привычно беззаботно сказал: - Ты соскучился без нас, Яо-мэй? Как там твой мелкий? - Уже намного лучше, и неплохо говорит, Цинь Су так радуется… - признался Цзинь Гуанъяо и опустился на свободное место рядом с ним. – Даочжан Сяо, не нужно церемоний, я и так многим вам обязан, и вновь пришел с просьбой. - Чем же я могу быть вам полезен, глава клана Цзинь? – Сяо Синчэнь чуть склонил голову набок, внимательно слушая. - Недавно в Башню Кои прибыли мои единокровные братья и сестры. Их тридцать человек, но лишь двое воспитывались в семьях заклинателей и могут получить в клане занятие по способностям и склонности. Остальные же – дети крестьянок, служанок, актрис и женщин из ивовых беседок. Они неграмотны и не развивали золотое ядро, но они мои родные, я не могу оставить их на произвол судьбы или позволить адептам над ними смеяться. Поэтому я прошу вас, даочжан Сяо, стать их наставником. Вы ведь говорили когда-то, что мечтаете обучать детей заклинаниям. Это, конечно, не свой орден, но… эти юноши, девушки и дети тоже нуждаются в заботе и внимании учителя. - Скажи проще, Яо-мэй, ты хочешь повесить всю эту ораву на чужую шею, - Сюэ Ян ухмыльнулся. - Ты не прав. Я ведь выделил им содержание и поселил в доме покойного десятого дядюшки, - Цзинь Гуанъяо нахмурился, похоже, его решение и так многим пришлось не по душе. - Прелестно. Жена двенадцатого советника позеленеет от злости, она давно поглядывала на этот особнячок. Признайся, Яо-мэй, ты решил убить двух птиц одной стрелой и отомстить старой жабе за то, как она вытирала об тебя ноги, когда тебя только-только приняли в семью? – перебил Сюэ Ян. Цзинь Гуанъяо опустил взгляд. - Благо братьев и сестер для меня важнее старых обид. Сяо Синчэнь задумался. В первый миг ему захотелось отказаться и сказать, что весной он покинет Ланьлин. Но если он так поступит, кто будет заботиться о детях, которых забрали из привычного окружения в чужие края, к чужим людям? Он уже успел увидеть, сколько никому не нужных сирот попадают в мастерские, где их могут искалечить непосильным трудом, в цветочные дома, просто попрошайничают на улице… одни гибнут, другие выживают, ожесточаются и становятся разбойниками, наемниками, последователями темного пути. А ведь сейчас ему предлагают возможность спасти не только этих детей, которые прибыли недавно, но, может, еще не одну жизнь. - Сюэ Ян, если я соглашусь, ты поможешь мне? – спросил он. – Если на стороне юных господ Цзинь будешь ты, никто не посмеет причинить им вред. - Ты правильно прочел имя моего меча, Сяо-гэ? – Сюэ Ян оскалился, показывая острые клычки. – Он все-таки Цзянцзай, а не Сянцзай.** И я не похож на няньку всяким соплякам. - Скорее похож на того, кто поможет другим не столкнуться с тем, что пережил сам, - мягко ответил Сяо Синчэнь. – Разве ты не сожалел, что тебе не встретились заботливые и порядочные люди, когда ты был ребенком? Сюэ Ян отвел взгляд, глядя на пылающие угольки. - Чтобы быть рядом с тобой, я на всё согласен, даочжан. - Это не значит, что я простил и забыл. Просто решил идти дальше, той дорогой, на которой я могу быть кому-то полезен. - Я рад, что мы пришли к взаимовыгодному решению, - вкрадчиво сказал Цзинь Гуанъяо, мило улыбаясь. - Тогда мы в ближайшем времени переедем в дом, который вы предназначили для братьев и сестер. И, разумеется, я заберу с собой А-Цин, - теперь Сяо Синчэнь говорил с уверенностью наставника и главы маленькой семьи. Он соглашался остаться еще и ради будущего А-Цин. Ей ведь было бы нелегко делить с ним тяготы странствий. А если он вновь лишится сил? А если погибнет на ночной охоте, что девочка будет делать одна? Здесь же будут люди, которые ей помогут. Она будет учиться вместе с ровесниками. - Госпожа Цинь будет вас навещать, она очень привыкла и привязалась к девочке. Сяо Синчэнь не решился спросить, сказал ли Цзинь Гуанъяо правду жене. Это было слишком личное и сокровенное. Лишь несколько дней спустя, став официальным наставником молодых господ Цзинь, он услышал, как адепты клана обсуждали новость: Верховный заклинатель намерен жениться во второй раз, с согласия и одобрения первой супруги. Здоровье госпожи Цинь не позволяет ей вновь стать матерью, но она понимает, что клану необходимы наследники… Вероятно, нелегкий разговор о прошлом состоялся. ____________________________________ *пить уксус – ревновать ** отсылка к двоякому чтению иероглифов названия меча. Цзянцзай – «приносить несчастья», «Сянцзай» - отводить беду.