Feel it

      Каждый раз это заканчивалось одинаково.       Шинсо нежно исцеловывал шею, постепенно спускался к плечу, отодвигая воротник футболки, иногда даже давал волю слегка прикусить и оттянуть кожу, вдоволь наслаждаясь глухими постанываниями Мидории. Целовал он очень напористо и с большой любовью, одной рукой всегда держась за руку Изуку, крепко переплетая пальцы вместе, а второй так и норовил вцепиться в бок. А чем Мидория хуже? Он тоже ласково водил пальцами по чужой мускулистой спине, ощущая, как хорошо Шинсо накачал её за последние пару месяцев. Мидория под лёгким свитером спустил свои касания ниже: гладил нежную кожу парня в районе талии, затем и бедра, а после вынырнул рукой, переходя к волосам — пуская пальцы к самой макушке, делая некий расслабляющий массаж, продолжая разогревать воздух своими тёплыми выдохами наслаждения. Пальцы в один момент сжались и потянулись вверх, дёргая пойманные волосы Хитоши. Тот обратил внимание на этот жест, отрываясь от поцелуев плеч и слегка охнул от характерного ощущения, когда струной стягивает волосы.       — Что такое? Тебе так не нравится? — взволнованно поинтересовался он.       У Шинсо глаза такие красивые — глубокий фиолетовый, и каждый раз засматриваясь в них долго, Мидория так и думал, что сейчас рассмотрит имеющиеся там созвездия. Хитоши вздёрнул брови домиком, оттого почему-то выглядел, как любопытный котик. Мидория демонстративно медленно прошёлся языком по нижней губе, а затем внезапно разорвал замок из их рук и схватился за талию Хитоши, с нотками грубости вжимая его в свой пах, приятно вздрагивая, когда тело Хитоши полностью вжалось.       — Хитоши… — хотел начать уговаривать Изуку.       — Я должен кое в чём тебе признаться, Изуку… — однажды начал этот разговор Шинсо.       В самом деле, Мидория был готов услышать, что угодно: и про огромный сексуальный опыт и про странные, безумные предпочтения. Про желаемые позы или вообще просто обговорить, как случится их первый раз. Разговор получился спустя пару месяцев отношений, когда Мидория уже стал проявлять к Шинсо весьма неоднозначные намёки. Им обоим было семнадцать лет, и Мидория уж очень сильно был влюблён в него, желая вывести отношения на новый, более крепкий, что ли, уровень. Поэтому для него стало полной неожиданностью услышать странное:       — Кажется, я асексуален. Мне не интересен секс. Ну вообще никак. Я думаю, ты заметил, что когда мы с тобой долго лежим в обнимку, и я чувствую как в меня упирается твой стояк, то даже не проявляю никакого желания начать тебе подыгрывать. Прости, Изуку, если разочаровал. Проблема ни в коем случае не в тебе! Я люблю тебя очень сильно, я готов быть с тобой хоть до конца дней, мне очень уютно и приятно, когда ты рядом. Даже твоё… вечное желание совсем не отталкивает меня, но не оттолкну ли теперь тебя я?..       — Чего?.. — Мидория был в нокауте. — Но ты…       — Нет, не пробовал и не было, и мне не хочется, в этом всё дело. Мне… ну просто не хочется. Прости.       Шинсо пришёл, шокировал новостью и ушёл обратно в свою комнату, оставляя Изуку наедине с размышлениями о том, что ему теперь выбирать? Да и какой выбор, если человек создан, в первую очередь, для любви? Мидория подумал, что и без интимной близости очень даже справится.       — Прости… Ну… Не могу я. Не могу и всё… — Шинсо смущённо предпринял попытку слезть и устроиться рядом, но Изуку не пустил его.       — Тогда опять сиди, — Мидория выпустил лишь затем, чтобы избавиться от домашних штанов, чтобы лучше прочувстовать.       Пока складывал их, поймал обеспокоенный, даже испуганный, взгляд Хитоши.       — Почему так?.. — грустно вздохнул Мидория.       — Понятия не имею, просто, сам видишь, встаёт очень редко, а если и… То неприятно.       — А как ты к этому пришёл вообще? — однажды задумался Изуку.       — Да не знаю я. В средней школе, когда наступает период полового созревания в школьной раздевалке мальчики только и болтали, что о дрочке. Я уже тогда подумал, что со мной что-то не так, потому что осознал, что пробовал всего пару раз, и каждый из них не приносил какого-то сильного удовольствия…       — И оргазм? — Мидория подвинулся к парню как можно ближе. — Испытывал?       — Да. Ни-че-го, — Шинсо был подавлен разговорами об этом и всё ещё не мог перестать испытывать вину перед Мидорией, что ему очень «повезло» иметь рядом с собой такого парня, как он, ведь прекрасно понимал, какое у будущего героя номер один, должно быть, дикое либидо, он ощущал это всякий раз подолгу и страстно целуясь, но Изуку чаще всего просто терпел, пережидая процесс возбуждения, так ничего и не делая.       Он делал это из уважения к своему асексуальному парню, но всё-таки иногда… Уговаривал его кое-как помочь себе.       — Как может быть неприятно?       — Слишком чувствительно, — Хитоши устроился на коленях Мидории, когда тот приманил к себе.       У Изуку стоял колом, Шинсо даже сквозь одежду чувствовал, как он пульсировал. У самого же, в очередной раз всё глухо как в танке. Мидория крепко вцепился в бока Шинсо под чужим свитером, начав сдавленно постанывать и трясти корпусом Шинсо, как ему удобно, подёргивая при этом и своими бёдрами. Мидория застонал усиленнее, когда Хитоши просунул свои руки под чужую футболку, поглаживая грудь, и пальцами слегка сдавливая соски. От этого Изуку жмурился, кусая свои губы, водя чужое тело по своему паху более плотно. Перегрелся и вспотел, кусал губы от дикого переизбытка чувств и смотрел на безучастного Шинсо, который ёрзал согласно чужим инструкциям, словно какая-то секс-кукла. Мидория прижал его тело к себе как можно ближе, с головой ныряя под свитер, страстно целуя бледную грудь, засасывая кожу как можно на дольше, заставляя Хитоши смутиться и представить, что в раздевалке ЮЭЙ опять все будут пялиться и обсуждать их парочку. Там разогрел всё своими вздохами донельзя, что Шинсо стало слишком душно, до помутнения в глазах и он, с разрешения Изуку, стянул эту вещь с себя, давая Мидории подышать свежим воздухом.       Изуку двигал своими бёдрами агрессивнее, целовал его грудь ещё напористее, а про раскрасневшиеся и болезненно-саднящие бока Хитоши, которыми Изуку контролировал весь этот процесс, и говорить не стоит. Изуку стонал более глуше, а значит, каждый толчок был выточенным, и всё больше подводил к кульминации. Шинсо опёрся руками в переднюю стену, тоже сдавленно простонал, потому что этими долгими стимуляциями и поцелуями в свою чувствительно грудь, в конце концов, тоже завёлся. Мидория почувствовал, как затвердело в штанах Хитоши, ехидно посмотрел на его раскрасневшиеся щёки, услышав первый стон.       — Давай быстрее, — сквозь зубы процедил Шинсо.       — Ну и что, у нас прям никогда не получится?.. — Изуку всё ещё пытался заводить разговоры на эту тематику, спустя год отношений.       — Я, конечно, могу иногда мастурбировать тебе, но… я не думаю, что сам буду сильно заводиться от этого, потому что это случается крайне редко, а если и случается, то я больше испытываю неприятные ощущения, нежели приятные. Ты так сильно хочешь попробовать? — Шинсо тяжело вздохнул, сверяя взглядом два огромных любимых глаза, мерцающих и переливающихся блеском от счастья.       Конечно же он хочет. Мидория не такой эгоист, как может показаться сначала, он больше хотел этого чисто чтобы убедиться, и попробовать поменять мнение Шинсо. Мидория знает, что оргазм — это великолепно, и искренне не понимает акт отказа своего парня от такого счастья. Быть может, он делал это как-то неправильно? Изуку был наслышан, что уроки полового воспитания в школе Шинсо были из ряда вон плохими, что самому пришлось лезть в интернет и растолковывать некоторые моменты, и для себя узнавая что-то новое. Боже, храни интернет.       Мидория сильнее прижался к чужой разогретой груди, убирая руки с талии и подхватывая его своим объятием, стал жёстко двигать его корпус вниз, вперёд, в сторону, наслаждаясь громкими, явно подавляемыми стонами Шинсо где-то над ухом. Парень не может контролировать свою боль от возбуждения и беспомощно роняет руки со стены на плечи Мидории, яростно впиваясь в эти крепкие мышцы, чтобы показать, как ему сейчас неприятно. Мидория сотрясается, когда его настигнет желанный оргазм, изрядно расходится в недолгом мычании, начав приводить дыхание в порядок. Шинсо сразу же падает рядом, совершенно без аппетита продолжить. Стыдливо отворачивает голову, пытаясь освободить сознание от дурных пошлых мыслей и сбить накатившее возбуждение, но Изуку, всё ещё ощущая ватную потрёпанность между ног, потянулся в его сторону, с явным намерением помочь, то бишь сделать приятно, на что Шинсо, ощутив чужую наглую кисть на своём бедре, уже быстро ныряющую под штанину, резко отшатнулся, присаживаясь на край кровати.       — Изуку… прошу, не нужно, мне и так хорошо, что я смог сделать тебе приятно, — Шинсо буркнул весьма угрюмо, но всё-таки выдал трогательную улыбку.       У него на лбу прилипло несколько прядок волос, его голова прикрыла обзор на закатное солнце в окне, лучи расходились во все стороны от него. Изуку долго и мечтательно засмотрелся на него, совершенно забыв, что пора бы уже пойти поменять бельё на новое и стереть под трусами все следы спермы.       — Я так хочу, чтобы ты тоже испытал нечто приятное, — чистосердечно заявил Мидория.       — Для меня большое счастье уже то, что я имею возможность сделать так, — Шинсо нежно потёр подбородок Изуку, который стал качать головой в стороны, имитируя поведение котиков.       — Я так люблю тебя, — нежно пролепетал Изуку, чмокая Шинсо в губы, перед тем, как тот покинет комнату.       — А я люблю тебя.       Оставшись наедине с собой, Изуку, как и всегда, заволокло ощущение виноватости. Он думал, что же он за парень такой, что не способен доставить своему парню сексуального удовольствия? Шинсо не раз говорил «Не в тебе дело, ты просто невероятный!», но как поверить, когда каждый раз расклад один?       Они встречаются уже второй год, а дальше дрочки и петтинга дело так и не доходило, и то крайне редко, Изуку даже удивлён, что сегодня Шинсо согласился. Видимо, так сильно обрадовался своему попаданию в тройку лучших начинающих героев месяца, по мнению академии.       Не в терпении дело, а просто в обычном любопытстве. Изуку собирается на выходных заглянуть в аптеку и прикупить что-нибудь для обострения мужского желания. Невтерпёж узнать, что же будет, если не дать Шинсо возможности сбить своё возбуждение. Изуку смотрел на ситуацию очень однобоко, он не игнорировал своё неуважение к партнёру, принимая такое решение, он считал, что пытается сделать лучше, показать и доказать. Мидория, ох как не знал, цену последствий этого фарса, обречённого на явное поражение в свою пользу.