Memoria

(Год назад) Расстояние до Улан-батора было 600 км, но навигатор обещал поездку не менее 10 часов с учетом разбитой дороги и пересечения границы. Утро выдалось особенно свежим, на луговых цветах каплями повисла роса. В воздухе стоял запах дерева, воды и травы. Горы вдали высились синими пиками, было холодно и влажно, но солнце уже показалось на небе, обещая жаркий день. Олег прогремел засовом и вошел внутрь часовни; внутри было теплее, чем на улице, но Сергей все равно свернулся под одеялом, поджав колени к груди. Олег, как обычно, принёс незамысловатую еду и оставил поднос возле двери. — Выезжаем через полчаса, — объявил он. Сергей приподнялся на локте на своем ложе и протер заспанные глаза. — Выбирай, как поедешь, в наручниках или на успокоительных? — спросил Олег. — В наручниках, — пробормотал Сергей. — Ответ неправильный, — Олег подошел к нему, наклонился, сжал щеки пальцами и вложил в рот таблетку, а потом поднес бутылку с водой. Сергей сглотнул. Олег заставил его раскрыть рот и высунуть язык. После этого застегнул на запястьях наручники и вышел, уже не запирая дверь. Времени перед отъездом хватило на то, чтобы заглянуть в душ и быстро затолкать в себя еду. Олег погрузил в джип чёрную сумку, в которой лежали их с Сергеем немногочисленные вещи и принадлежности. Разумовский, печальный и вялый, стоял, опираясь на дверцу машины в ожидании Волкова. Тот переговорил с кем-то из остающихся на базе людей и последний раз потрепал по холке собаку, которая сидела на цепи и недобро косилась в сторону Разумовского. Зарычал мотор, зашелестел гравий под колесами — автомобиль медленно покинул убежище и повернул на трассу. Разумовской устроился на переднем сидении, провожая сонным взглядом однообразные виды за окном. Дорога была неширокая, двухполосная, покрытая старым асфальтом с трещинами, но для этих мест пока приличная. Вокруг расстилалась степь, в отдалении можно было заметить группы деревьев, на горизонте стояли очертания гор с белыми ледниками на вершинах. По небу проплывали кудрявые облака, но день был ясный. Изредка, несколько раз в час, на трассе попадались встречные автомобили. Иногда встречались населённые пункты с бурятскими названиями — с низкими, старыми приземистыми домиками, возле которых табунами паслись лошади. Пограничный пункт выглядел потрепано и невзрачно. В очереди стояли три автомобиля. Нейтральная территория была узкой, за ней начинались какие-то убогие декоративные строения, напоминающее пагоды, а следом опять лежала дорога — бесконечная, серая, вьющаяся среди степных трав и далеких горных пиков. Ехали в основном молча, несколько раз останавливались на короткую стоянку, чтобы отдохнуть и перекусить. Сергей то проваливался в дремоту, то сидел неподвижно с полуприкрытыми веками и несчастным лицом. Этот вид, каким бы кротким и скорбным он ни казался, мог быть обманом или просто смениться в любой момент приступом безумия, напоминал себе Олег. Настроение у него тоже было невеселым, апатичным и задумчивым, и вид размазанного лекарствами Сергея оптимизма не прибавлял. Ближе к вечеру движение на трассе стало оживленным, дорога разделилась на 4 полосы. Стали часто попадаться поселки, небольшие базары, остановки общественного транспорта. Разумовский немного пришел в себя и с интересом разглядывал их. В пригороде Улан-Батора Олег остановился ненадолго и снова достал пачку успокоительных. — Это обязательно? — спросил Сергей, с тоской глядя на него. — Я так устал половину времени быть обдолбанным — в тюрьме, в дороге, в пещере Кутха… — Ты знаешь, когда я валялся в искусственной коме, мне это тоже не нравилось, — сказал Олег. — Но жаловаться было некому. Сергей опустил голову. — Мне это никакого удовольствия не доставляет, — продолжил Волков, — но если тебя опять накроет… — Да, Олег. Я понимаю. — Потерпи, — смягчился тот, — осядем в Мексике и что-нибудь придумаем. Он вытащил таблетку из пачки и протянул ее Разумовскому. Тот осторожно и деликатно взял ее губами, чуть прихватив край пальца Олега и глядя на него из-под полуприкрытых ресниц. Олег почувствовал прилив крови к щекам — и не только. Разумовский насухо сглотнул. Олег встряхнул головой, вложил в скованные руки бутылку воды и отвернулся. На него нахлынуло нелогичное, больное и детское желание прижать Сергея к груди. Вместо этого он завёл мотор. До аэропорта они добрались уже в сумерках. Комплекс располагался среди степи — аляповатый, похожий издали на большого жука. Вблизи он выглядел отставшим от времени, неухоженным и не очень чистым. Однако на контрасте с предыдущими бескрайними пустынными дорогами и убогими сёлами это была настоящая цивилизация. Бросив машину на стихийной стоянке возле территории, они вышли на улицу. Волков снял с Разумовского наручники, чтобы не привлекать внимания. — Учти, если ты решишь потеряться здесь или где-то ещё в промежуточной точке, я тебя искать не буду. Но если попытаешься на меня напасть — сломаю руки, — пригрозил он. Разумовский посмотрел на него мутными глазами, полными испуга. Олег сразу пожалел о своих словах, потому что этому Сергею угроз не требовалось, а на ту версию Разумовского, которую он опасался, никакие угрозы бы не подействовали. Пока они шли через зал аэропорта, на большом экране появились фотографии Разумовского и Мёрдока в красных рамках. Диктор на монгольском произнёс сложную фразу, из которой можно было различить на слух только фамилии и слово «террорист». Олег с Сергеем остановились посреди зала, глядя на экран. Диктор повторил объявление на английском — они были в розыске. Разумовский тревожно взглянул на Олега, тот пожал плечами и направился дальше. Они миновали стойки регистрации, а на информационном пункте Олег протянул какую-то бумагу. Дежурный совершил звонок и спустя минут 10 к ним вышел человек, на ломаном английском предлагая следовать за ним. Им выдали билеты и провели, минуя все проверки, через рамки и паспортный контроль. Волков сунул провожатому несколько купюр и уселся в кресло в зале ожидания. — Удивительно коррумпированная страна, — сказал он. — Хольт тоже активно использовал перевалочные базы в Монголии, чтобы переправлять оружие и ресурсы в Сибирь. Еще через этих ребят идут нелегальные поставки леса из Бурятии в Китай. Много темных дел. Разумовский кивнул, но из-за своего состояния он был плохим собеседником. Спустя ещё сутки и долгую пересадку в Гонконге самолёт приземлился в Мехико. Таблетки в очередной раз немного отпустили. Волков достал упаковку, покрутил её в руках, посмотрел на своего спутника, тяжело вздохнул и спрятал лекарства обратно. — Чему быть, того не миновать, — сказал он философски. — Пойдём, нас встретит связной. Международная симкарта исправно работала. Волков порылся в телефоне и махнул Разумовскому, приглашая его покинуть территорию аэропорта и идти в город. Среди группы встречающих обнаружился невысокий мексиканец, держащий плакат с его фальшивой фамилией. Мексиканец проводил их к большому тонированную лимузину и остался снаружи. В просторном салоне стоял приятный полумрак, горела подсветка и играла тихая музыка. Кроме водителя, внутри находился ещё один человек. — Ты?! — Олег изумленно уставился на Джессику Родригес. — А ты кого ждал, субкоманданте Маркоса? — фыркнула наемница. Волков схватился за пояс, забыв, что пистолета при нем нет. — Это что, ловушка?! — воскликнул он. — Спокойно! — Джессика закатила глаза. — Ты совсем дурной? Я больше не работаю на Хольта. — Из-за того, что ты дала мне рекомендации и я их кинул? — Много ты о себе воображаешь! — усмехнулась Родригес. — Ему насрать, он сейчас занят только спасением своей шкуры и… А этого ты нахрена сюда притащил?! — Она вытаращила глаза и бесцеремонно ткнула пальцем в Разумовского. — Вау, Олег. Серьезно? Сколько он тебе заплатил? — Не твое дело. — Говорят, в Италии он перебил половину своих и тебя в том числе! — не стесняясь присутствия Разумовского, продолжала Джесси. — Для большинства ты мёртв. Вы что, это специально инсценировали? — Да, — коротко сказал Олег. Сергей с тревогой посмотрел на него, затем перевел взгляд на Джессику. — Смотрю на него и удивляюсь, как он вообще мог кого-то грохнуть, — задумчиво сказала она. — Слушай, далеко еще ехать? — поинтересовался Олег. — Нет, дорогой, апарт-отель близко. А он куда направляется? — Пока со мной, — сухо ответил Олег. — Там конечно найдётся место на диване. Но спальня только одна. Зато кровать кингсайз. Тебе понравится. Ты же меня пригласишь пропустить стаканчик за встречу? — Не в этот раз, извини. — Эй, дорогой, неужели совсем не соскучился? — Он что, не говорил тебе, что обычно играет за другую команду? — мстительно влез Разумовский. Джесси выпучила глаза ещё больше, а потом расхохоталась. — Олег! Ну твою мать, как так-то… Нормально же общались! Ты не беспокойся, красавчик, он за обе команды хорошо играет, но я вас поняла. Диван вам не понадобится. — Напомни, почему я не напичкал тебя седативными, — пробурчал Олег по-русски, глядя на Разумовского с легкой досадой, но беззлобно. — Какая чудесная стоит погода, — по-английски сказал Сергей, откидываясь на спинку сиденья. Остаток пути прошел под эмоциональные восклицания и короткие рассказы Джесси. Среди прочего она упомянула, что бывший босс сдал властям «Детей Патрика» и обвинил «русского террориста, IT-гения и бывшего миллиардера» в том, что тот взломал его банковские счета. В действительности, пояснила она, Хольт сам перебросил гигантские суммы в оффшоры и на подставных лиц, на случай, если власти наложат арест на его имущество. Когда автомобиль остановился возле гостиницы, Джессика указала Волкову на неприметный темный чемодан с оружием и спецоборудованием. Вытащив бутылку шампанского из мини-бара внутри лимузина и послав Олегу воздушный поцелуй, Родригез укатила. Волков и Разумовский прошли через крутящуюся дверь. — Марк Беглов, — представился Олег на ресепшн своим новым именем. Разумовский вошел в номер с сумкой и первым делом плюхнулся на диван в гостиной, вытянув ноги. Волков пристроил чемодан в углу, пересек помещение и оказался в светлой спальне с панорамным окном и плотными портьерами. Он тотчас же задернул их, проигнорировав выразительный вид из окна — фасад старинного здания в окружении пальм и деревьев — и повалился спиной поверх гигантской кровати, оставив ноги на полу и раскинув руки. «Выносливость подводит», — пробормотал он; сутки почти без сна, а до того — долгие часы за рулем измотали его. Олег все же смог заставить себя подняться, подойти к двери и запереть её изнутри, прежде чем вернуться в кровать и с наслаждением провалиться в сон. Разумовский, который, наоборот, последнее время только и делал, что спал, остался предоставленным самому себе. Он побродил по номеру, постоял у окна и возле абстрактных картин, украшающих стены. Затем раскрыл сумку Волкова и извлёк из неё ноутбук. Подключившись к гостиничному интернету и настроив VPN, Сергей размял пальцы и надолго углубился в работу. Олег проснулся посреди ночи, ощущая все прелести джетлага. Он потянулся, протер глаза и бесшумно шагнул к двери спальни. Остановился ненадолго, прислушался, но не услышал за дверью никаких звуков. Он повернул замок, толкнул дверь и быстро окинул цепким взглядом помещение. Сергей лежал в темноте на диване с ноутбуком, синий прямоугольник экрана освещал его лицо. Олег вздохнул с некоторым облегчением, но потом нахмурился: — Кто разрешил брать ноут? Разумовский немного опасливо прижался ближе к спинке дивана, но, несмотря на усталость, попытался объяснить с долей энтузиазма. — Я всё думал про эти счета Хольта. Он говорит, что его подставили, а я ещё и ограбил. Сложно пройти мимо таких обвинений. Хочется соответствовать. Почти любой банк можно взломать за несколько дней, а чей-то аккаунт и быстрее. Я составил список этих подставных счетов и собираюсь опустошить их все. — На самом деле украсть деньги, про которые он говорит, что их украли? — на лице Олега отразились удивление и интерес. — Ну да, — увидев, что Олег смягчился, Сергей тоже расслабился. — Он же в этом меня и обвиняет, какова наглость. Остаток ночи и следующий день прошли спокойно. Еду заказали в номер. Сергей немного подремал на диване и снова вернулся к работе. Волков не стал отбирать у него ноутбук. Он все еще выглядел настороженным, но уже не предлагал своему спутнику наручники или таблетки. — Завтра я уезжаю, и неделю меня не будет, — объявил он. — Ты остаешься здесь. — Целую неделю? — Всего лишь неделю. Может, две. Постарайся сидеть тихо и никого не убить. Сергей помолчал, поджав губы. — Ты с этой дамочкой поедешь? — Нет, она просто связная. — А что у вас за история была? — не выдержал Разумовский. — Ревнуешь? — хмыкнул Волков. — Мы с тобой тогда уже не поддерживали отношения. А Джессика… Секс по работе. Она это дело любит и умеет. В тех условиях это было… как поесть, когда ты голоден. Разумовский явно загрустил. Волков посмотрел на него с легким вызовом. — Какие-то проблемы? — спросил он. — Нет, никаких. Но если тебе вдруг захочется… поесть, когда голоден… ты можешь прийти с этим не к Джессике, — сказал Разумовский и залился непривычный краской. — Если бы я мог тебе доверять, — сказал Олег. — Если бы ты сам мог себе доверять. Сергей опустил глаза. — Я не могу. Но я уверен, что больше никогда не причиню тебе вреда. — Хотел бы я верить. Но то, что произошло, выше моего понимания. И в Италии, и в Сибири. Тебе нужен хороший врач и правильные таблетки. Ты до сих пор не в порядке. — Я знаю. — Будет неплохо, если ты выяснишь этот вопрос на досуге между хакерскими атаками. — Надо покопаться в базе данных в больнице Рубинштейна, — пробормотал Сергей. — Это кто? — Мой лечащий врач, — скривился Разумовский. — Тот самый, который заставлял бороться с Птицей. Он постоянно пичкал меня таблетками. У меня остался большой их запас в Венеции. — Что-то не особо они тебе помогали, — заметил Волков. — Возможно, без них было бы ещё хуже. Даже странно, почему я так мало помню… То есть, как будто должен помнить больше, но что-то ускользает. — Попробуй повспоминать. Может быть, что-то полезное всплывет. И подбери себе лекарства. На случай, если я не вернусь — твои документы в столе. …Сопровождение русскоязычного влиятельного и не совсем легального лица в Мексике было довольно скучным занятием по меркам Олега. Влиятельных лиц было трое — русский, американец и мексиканец, почти как в анекдоте. Со стороны каждого приехала немногочисленная, но хорошо подготовленная группа вооруженных бойцов. Они мрачно разглядывали друг друга, готовые вступить в схватку между собой или с новой силой, если такая появится и попробует сорвать тайные переговоры в Тихуане. Но всё прошло относительно спокойно — не считая мелкой стычки с участием алкоголя и разбитой бутылки-розочки. Волков благополучно вернулся в Мехико спустя 10 дней. За это время он привык каждый миг быть начеку и открывать двери в помещения ногой, держа пистолет наперевес. Понадобилось усилие воли, чтобы не повторить этот трюк на рассвете при входе в гостиничный номер. Но интуиция говорила, что в этот раз неприятных сюрпризов не будет. Как он и ожидал, он нашел Разумовского спящим на огромной кровати в спальне в окружении пустых упаковок от десертов и газировки. Олег прислонился к дверному проему. Напряжение последних недель только сейчас придавило в полную силу; одновременно с этим сердце тронуло иррациональное чувство, что он, наконец, дома. Скользнув взглядом по голым коленкам, Олег прилег на кровать и она мягко прогнулась под ним. Сергей приоткрыл один глаз, придвинулся и уткнулся щекой в его макушку, положив руку на плечо. «Я становлюсь фаталистом» — пробормотал Олег и закрыл глаза. Солнце разбудило их, пробиваясь сквозь неплотно задернутые шторы и бросая полоску горячего яркого света на пол и на мятые простыни. Олег выполз из-под руки Серого. Заныла царапина повыше локтя — неглубокая, рядом с зажившим шрамом от пули, которая прошла навылет. Он стянул футболку, размотал бинт и отправился в душ. Гель, бритва, зубная щетка. Теплые упругие струи воды приятно массировали плечи. Волков прошелся ладонями по своему телу, сжал в руках член и остановился. Странно было сейчас заниматься этим, когда рядом Сережа. «Я уснул рядом с человеком, который чуть не убил меня. Значит, можно всё?..». Надев белый махровый халат с логотипом отеля, он вышел из душа. Сергей сидел на кровати, еще заспанный, и встретил его довольной улыбкой. — Со счетами Хольта всё получилось, — сообщил он первым делом. — Все его выведенные бабки теперь наши. Волков присвистнул. — Мы снова миллионеры, и тебе не надо брать новые задания, — радостно продолжил Разумовский. — Мы? — усмехнулся Олег. — Конечно. Ровно половина на твое имя. Хочешь всё? — Нет, — сказал Волков. — Пусть лежит. Но задание я закончу. У меня и так проблемы с репутацией, а этот заказ ещё относительно чистый. Сережа вздохнул, но выглядел по-прежнему довольным. — Как насчет таблеток и лечения, выяснил что-нибудь? — спросил Волков. — Не особо, — Разумовский немного помрачнел и отвел глаза. — Я вскрыл базу данных больницы и достал свою медкарту, но они там по старинке всё хранят в бумажных папках. В карте ничего нет, кроме медзаключения. — Ну что-то же про лечения ты должен помнить. Напрягись, это важно. — Я не хочу! — воскликнул Сергей неожиданно нервно. Он помотал головой, потёр руками лоб, ненадолго отвернулся. — Не хочу ничего этого вспоминать. Вернув взгляд в сторону Волкова, он вдруг встревоженно протянул руку. — У тебя кровь! — он указал на пятно, которое расплылось по белоснежному рукаву халата. Олег спустил халат с плеч и посмотрел на порез. — Это ерунда, — сказал он. — Надо заклеить. Разумовский не сводил глаз с его тела, разглядывая следы от пуль, затянутые кожей. Они были похожи на неровные резиновые заплатки: на руке, под ключицей, в районе живота… Зрачки Сергея расширились, а лицо медленно побледнело. Не выдержав, он закрыл лицо руками и судорожно вздохнул. Олег молча встал и отошёл к окну. — Прости меня, — донесся с кровати всхлип. Олег избавился от халата и натянул нижнее белье и футболку, чувствуя спиной чужой взгляд. Мышцы плавно двигались под кожей. Ткань облегала бедра. — Одевайся! — бросил он затихшему Разумовскому. Сначала они заглянули в ближайший магазин одежды, выбросив ту, что на них была, в мусорный бак у дверей. Затем Олег взмахнул рукой и поймал такси с характерной бело-розовой расцветкой — знакомство с городом началось. Центр мегаполиса был шумным, неряшливым и живописным, застроенным зданиями в испанском стиле. Центральные туристические улицы заполняли машины и люди, вдоль тротуаров громоздились прилавки с национальной едой, на площадях под палящим солнцем выступали музыканты в сомбреро, перекрикивая уличный шум. — Неприятный город, — заметил Олег. — Слишком много всего. Закончу с делами и переберемся в более приличное место. Сергей согласно кивнул. В уличной забегаловке под навесом они съели по порции тако, негласно соревнуясь, кто добавит в блюдо больше сальсы. Закончили вничью, но Олег при этом сохранил более спокойное выражение лица. Вечером наступило время знаменитого мексиканского единоборства луча либре — чего-то среднего между вольной борьбой и театром. Волков и Разумовский сошлись, что в реальной драке любого из этих спортсменов ждёт поражение, несмотря на зрелищные трюки, которые те проделывали перед взбудораженными зрителями. Борцы по традиции выступали в цветных ярких масках по типу балаклав, которые полностью закрывали лицо. — Мы попали на сходку мексиканских супергероев, — сказал Разумовский. — Из мексиканских сериалов, — добавил Волков. — Да, кстати, — продолжил он. — Я планирую арендовать спортзал. Будем вместе тренироваться. Надо поддерживать себя в форме. Сергей посмотрел на него скептически. — Не знаю, смогу ли… — Тебе точно надо, спорт ставит мозги на место. Вечер закончился далеко не спортивным ужином в местном ресторане: с горячими, острыми и жирными блюдами в сопровождении текилы. Сергей дегустировал коктейли, а Волков предпочел набор шотов с каймой из соли и ломтиками лайма. В номер они вернулись уже за полночь. Сергей тенью скользнул в душ. Олег включил ночник и встал возле кровати, аккуратно прибранной персоналом и застеленной свежим бельем. Одной кровати на двоих. Выпитый алкоголь приятно грел желудок и расслаблял голову. Шум воды за стеной затих. Сергей вышел в комнату с полотенцем, обмотанным вокруг бедер, и посмотрел ему в глаза с молчаливым вопросом. Даже алкоголь не вернул ему его прежний задор, — отметил Олег, — даже осанка немного другая, неуверенная. — Ложись здесь, — кивнул ему Волков. Сергей медленно проследовал к кровати, но задержался рядом с Олегом и провёл рукой по его груди. Капли воды еще блестели на его плечах. Потом плавно присел на корточки, поднял голову и потянулся руками к ремню. Олег тихо ахнул, когда руки Серого быстро избавили его от белья и коснулись кожи на внутренней стороне бедер, а губы обхватили член. Он взял сразу глубоко, до самого горла, Олег сделал шаг назад, но руки Сергея держали его колени, не позволяя отодвинуться. Полотенце сползло на пол, оставив Разумовского обнаженным. Тело Волкова сразу отозвалось, и Сергей с трудом удерживал член, достающий до горла, но не отстранился. Пытаясь взять еще глубже, он давился, и Олег чувствовал спазмы его глотки. «Серый, подожди, я еще не был…» — сделал он последнюю попытку. Разумовский положил ладони на его бедра и подтолкнул к кровати, уговаривая сесть. Уже на кровати он продолжил стаскивать его джинсы, обнажил колено и прижался к нему губами, потянул штанину ниже, освобождая ноги, отшвырнул брюки и поцеловал верхний свод стопы. Пальцы нежно прошлись по ступням и икрам, массируя их, очертили коленную чашечку. Олег растерялся — Сергей не давал ему передышки, чтобы осмыслить происходящее. Он снова прошелся губами снизу вверх по его ногам и нежно прихватил яйца. Потом забрался на Волкова, расставив колени по бокам, смочил слюной его член, плюнул себе на руку и завел ее за спину. — Серый, резинок нет… — Олег попытался ухватить его за локоть. — Я чист, в СИЗО всех проверяют, — зашептал Сергей. — А я… — Мне все равно, — он прижал палец к его губам. Осторожный и брезгливый, Олег никогда не позволял себе игнорировать презервативы. Исключения были редки и только с одним человеком. Сергей попытался насадиться, но отсутствие смазки доставляло проблемы, он ещё раз плюнул на свои пальцы и завел обе руки назад, раздвигая ягодицы, с усилием опустился вниз, и Волков почувствовал, что головка вошла. Лицо Сергея отразило боль и экстаз. Он схватил ртом воздух и всхлипнул, пытаясь опуститься ниже. — Что ты делаешь, — забормотал Олег, попытался выбраться из-под Сергея, но тот ухватил его за плечи. — Подожди, — шепнул Олег. — Я сейчас. Он перекатился на край кровати, дотянулся до своей сумки и извлек оттуда пантенол. — Давай, так будет легче, больше ничего нет. Сергей вырвал тюбик из его рук, выдавил на пальцы. Зажмурился, сжал зубы и наконец насадился. Олег, лежа на спине, выгнулся и прикусил губу. Разумовский стал сразу двигаться, не давая никому из них времени привыкнуть. Сначала равномерно, почти плавно. Потом заметался, прижал руки к своему лицу, прикусил костяшки пальцев. Ускорился, увеличивая амплитуду. Когда двигаться еще быстрее стало невозможно, он наклонился над Волковым, разжал мучительно искривленные губы и выдохнул в лицо: — Ударь меня. Сделай это, пожалуйста, мне сейчас очень надо. Ударь меня! Олегу успокаивающе протянул к нему руки: — Не надо, перестань. Не надо. Сергей с досадой зашипел и откинулся назад, вцепился ногтями в свою кожу, оставляя на шее и груди полосы, стараясь расцарапать, разорвать ее. Олег мягко схватил его за руки, не давая причинять себе вред. Сергей притянул его ладони к своей шее, положил на свое горло. — Тогда хотя бы так, — умоляюще сказал он, и Олег осторожно и плотно обхватил его шею. Сергей держал поверх его рук свои и давил на них, продолжая двигаться и одновременно прижиматься к твёрдым ладоням. Мышцы внутри сжались сильнее. Олег стал с силой подбрасывать вверх бёдра, приближая их обоих к финалу. Сергей подался вперёд, чтобы усилить давление на горло. Когда Олег излился, Сергей отпустил одну руку вниз и быстро задвигал ею по своему члену, а второй продолжил держать ладони Олега на своей шее. Волков, ослепленный оргазмом, ненадолго уступил и с силой сдавил его горло, заставив Разумовского выгнуться в пояснице и тоже кончить. Сергей рухнул на его мокрую грудь и обнял за плечи, пока Олег еще пульсировал внутри него, хватая губами воздух с хриплыми тяжелыми стонами. Он прижал Сергея крепче к себе, и тот вдруг затрясся в рыданиях. Олег обнимал его, а Разумовский, пытаясь бороться с истерикой, вцепился в свои волосы. — Серый, не надо, — прохрипел Олег. — Всё будет хорошо, всё хорошо. — Пожалуйста, прости меня, пожалуйста, — бормотал Сергей, гладя мокрыми от собственных слез ладонями его лицо, губы, щеки. — Я простил тебя, давно простил, — шептал в ответ Олег, — с самого начала.