Бессмертная доля

      У Доктора больше не было причин избегать Джека, когда он перестал чувствовать и видеть его яркость, но дело было уже не в этом. Он предал его. Снова. Он предал человека, который не так давно начал снова ему доверять. Его выворачивало от омерзения к себе.       Он так боялся одиночества. Настолько сильно, что пытался побороть себя ради единственного, кто может быть всегда рядом. Конечно, он понимал, что Джек может не остаться с ним, и он был не в праве удерживать его против воли, но он верил, что он любит его достаточно сильно, чтобы разделить с ним вечность. И ради этой возможности он был готов пойти на любой риск.       Всё стало совсем безнадёжно, когда он понял, что попал в ловушку собственного тела. Он не хотел причинять Джеку боль. Не хотел, чтобы он подчинялся. Раньше это было удобно, но теперь от этого выворачивало внутренности. Он не любил его так, как хотел Джек. Это была физическая зависимость. Может, даже психологическая. Нездоровая. Его спутник заслуживал лучшего. Заслуживал настоящей светлой любви, о которой грезили все люди. Он не мог ему такой дать.       Не стоило ему этого делать – так жестоко играть его чувствами из-за тупого страха остаться одному. Он слишком возвыстил себя в его глазах, ведь он был единственным, кто ему подходил, потому что все остальные не жили слишком долго. Правда была в том, что он был худшим кандидатом по любому критерию. Как же глупо Джек влюбился в него. Люди правы – любовь слепа.

***

— Вы долго будете прятаться друг от друга? – будничным тоном произнесла Марта. – Ты знаешь, что это бессмысленно... даже не стоит объяснять, почему.       Они только вернулись с очередного приключения, не настолько изнурительного, чтобы сразу разойтись по комнатам, поэтому Марта воспользовалась моментом. — Я должен его отпустить, – мертвенным голосом пробормотал Доктор. — Если он захочет уйти. А он не захочет! Это Джек. — Марта, – он поднял на неё тяжёлый взгляд, – ему плохо со мной. — Знаю, но не тебе одному решать, – её голос звучал грубо, но она была уверена, что таким он больше подействует на Доктора. – Или ты собираешься сбросить его на случайном спутнике..?       Она резко вскинула руки к потолку.  — ... извини меня, снова? Это сразу разрушит все возможные отношения между вами. Ты хочешь его отпустить, но готов ли ты его потерять?       Доктор не мог выдержать этого проникновенного взгляда. — Он нужен тебе, – она хлопнула по столу, – а ты от него отказываешься. Причём так просто, не поговорив нормально! — Даже если он останется, я не перестану чувствовать себя менее омерзительным существом! — Все имеют право на искупление, – она резко выпрямилась. – Даже ты. Как бы ни отрицал. Ты ведь не на пустом месте солгал ему, верно? — Лгал, – поправил её Доктор, нервно теребя плечи. — Прости? — Много раз. Много лгал.. — Ох, Доктор... – она плавно обогнула стол. – Почему?..       Он стыдливо прятал взгляд. Его губы задрожали. — Извини... я не могу повторить это ещё раз.. — Всё нормально, – она мягко положила ладонь ему на плечо. – Не нужно повторять. Но только не бросай его так, ладно? Тем более, если он не заслужил, но даже если так... не надо. — Он совсем не заслужил, – он тяжело опустил взгляд, мотая головой. – В этом и проблема... Я всегда виноват перед ним, а он слишком.. мягкосердечен. — Извини, Доктор, – скомканно начала Марта, – но мне кажется, что ты прячешь правду от самого себя.       Она со значением подняла взгляд, заглядывая в глубокие карие глаза. — Какую правду? – опасливо произнёс Доктор. — Ответ на вопрос: почему ты сделал это?

***

      Хотя они по-прежнему путешествовали вместе, находиться рядом друг с другом было тяжело. Доктор не мог его выгнать и не мог предложить уйти. Он вообще мало что мог ему сказать, поэтому они продолжали свой путь, чуть ли не как простые сожители. Это вгоняло уныние как в них, так и в общее настроение команды. И в конце концов Марта больше не могла выносить этого напряжения между друзьями.       Она пыталась поговорить с каждым из них и наедине, и вместе, но у Джека и Доктора были слишком сложные и запутанные отношения, с которыми они сами не могли разобраться. А она провела не так много времени с ними и многого не знала, а советчиков у неё не было, ровно как и психологов, специализирующихся на помощи бессмертным. Они никак не склонялись к решению проблемы.       Конечно они пытались и говорить друг с другом, и мало-помалу учились взаимодействовать без своей практически беспричинной неловкости, но им это давалось слишком тяжело. Марта видела, как они нервничают в присутвии друг друга и боятся даже сказать что-то лишнее, не то что сделать. Это казалось безнадёжным, но Марта понимала, что нельзя им позволить просто разойтись, поэтому предприняла единственный доступный ей вариант решения. Она ушла. Рассчитав, что возможно, им мешает в примирении третье лицо.       Она вернулась к своей семье в Лондон, дав им время пожить вдвоём, при условии, что они будут проводить время вместе, в Тардис, и не разойдутся до её возвращения. В конце концов, они не меньше неё хотели разобраться в том, что происходит между ними, поэтому приняли её условия молча.       Сначала всё было спокойно. Они  возились в Тардис, когда ей требовалась починка или доработка, устраивали чаепитие в библиотеке и сидели, уткнувшись в книги. Но всё это происходило исключительно в тишине и, казалось, не способствовало раскрепощению. По правде, это было не совсем так. Спустя неделю они перестали нервничать, когда находились слишком близко для возможного контакта. Когда с ними была Марта, они пытались делать вид, что всё в порядке, и вели себя неестественно. Теперь в этом не было нужды.       Тишина не давила – она придавала уверенности. Тихие вечера у камина делали их спокойнее. И эта лёгкая умиротворённость впоследствии заставила их думать, что теперь с ними всё в порядке, и длинных тяжёлых разговоров вовсе и не требовалось. Всё сразу стало проще. Для них обоих.       Они украдкой бросали друг другу улыбки, предлагали чай, говорили о книгах. Удивительно, что у них оказалось так много общих вкусов в литературе. Они читали вместе, обсуждали сюжет, делились впечатлениями. Всё было так мягко и уютно. Они могли просидеть в библиотеке до позней ночи, пока голова Доктора не падала на плечо спутника. Он не засыпал: просто расслаблялся, позволяя себе прижаться к нему. А Джек молча накрывал его тонким пледом, которое теперь всегда было где-то поблизости. Доктору не требовался источник тепла, но иногда он его успокаивал, и это было достаточной причиной, чтобы принести плед в библиотеку.       На третий день Доктор заснул в руках Джека, а тот даже не посмел шевельнуться или сместить быстро затёкшую руку и просидел так почти три с половиной часа, откинув голову на спинку дивана. Его усыпили необычные ощущения от контакта с тайм лордом. Он словно забирал его тепло, отдавая приятную прохладу, пробегающую мурашками по рукам. Это было очень трепетно. Джек бездумно гладил его спину и волосы, забываясь в ощущениях.       И проснулись они в тесных объятиях друг друга. Доктор лежал на Джеке, обхватив его шею, и сладко сопел. Угольки тлели в самодельном камине. Тонкие клубы дыма всасывались в выходные фильтры, не нарушая дыхания спящих. Сама Тардис решила, что пора вставать, и читальный зал наполнила лёгкая музыка.       Джек потянулся, прикрывая глаза рукой, чем заставил проснуться Доктора. Тот зашарил руками по его рубашке, спросонья пытаясь понять своё положение, пока глаза не открылись. Он сладко застонал и приподнялся на локтях, смутно разглядывая лицо Джека в слабом освещении. Его накрыл слепой страх. — Хэ-эй! Хэй! – Джек не позволил ему отстраниться и сбежать. – Постой...       На миг Доктор замер на месте. — Я.. я снова сделал.. это? — Нет. Нет, – капитан мягко помотал головой, следуя за другом, и накрыл его ладони. – Я помню весь вчерашний день. — Я больше не чувствую яркость... – резко выдохнул Доктор, делая частые рваные вдохи.       Они замерли в напряжённых позах, подогнув под себя ноги, и пытались удержаться друг за друга. — Яркость?.. — То, что я вижу, когда смотрю на тебя. Этого больше нет, – быстро пробормотал тайм лорд, остервенело мотая головой. — Это значит, что... – несмело начал Джек, – ты теперь в порядке? Мы в порядке?       Доктор слабо мотнул головой. — Но я не знаю, Джек... – он с трудом сглотнул, – что теперь... делать. Как мне жить со всем этим...       Он резко прикусил язык. Эгоистично. — Нет. Как нам жить. Прости меня... — Хэй, – Джек мягко взял лицо Доктора в свои ладони и твёрдо заглянул в глаза. – Док. Всё хорошо. Я не жду от тебя чего-то невозможного. Просто больше не скрывай от меня, что ты нуждаешься в чём-то. Особенно, когда я могу тебе это дать.       Доктор не мог в это поверить. — Ты останешься, – это даже не было вопросом, но для уверенности Джек ответил: — Конечно останусь. Конечно. — Я этого не понимаю, – необдуманно бросил Доктор. Джек поражённо опустил руки. — Чего не понимаешь?       Сердца подскочили к горлу, перекрывая путь для дыхания. Доктор сейчас физически не смог бы ничего сказать, но Джек давно научился ждать. Тем более каких-то жалких пять минут. — Тебя. Почему ты это делаешь? — А ты не знаешь? – в его голосе сквозила боль. Конечно он даже не заметил, Джек был уверен. Но также он понимал, что так даже лучше. Он хотел быть его другом и иметь возможность всегда быть рядом, даже если сердце так отчаянно хотело его любви. Он каждый раз убеждал себя, что Доктор любит его, но по-своему. Так, как любят повелители времени. Но это мало помогало – он слишком хорошо изучил его расу, известную своим хладнокровием. — Знаю, – сдался Доктор, поверженно опуская голову. Глотать было больно. – И это неправильно. Это плохо... для тебя. Я даже не знаю насколько, потому что я... плохой-плохой человек.       Джек грубо накрыл его плечи, практически не контролируя свои действия от его слов. — Посмотри на меня, – его голос дрогнул лишь на миг, обретая твёрдость. Доктор неуверенно поднял взгляд. – Ты ошибаешься.       Доктор не представлял что в этих словах было такого, чего не было во всех предыдущих, сказанных Джеком. Может, всё этот огонёк в глазах, за которым он готов был следовать куда угодно. Но всё внутри него перевернулось в одно мгновение. — Я буду лучше, – пламенно зашептал он, крепко смыкая пальцы на плечах Джека и не отрывая взгляда. – Я правда постараюсь. Я буду.       Джек только доверительно кивнул. Губы растянулись в несмелой улыбке. Он верил. Всегда верил ему, как никому другому.