Зажги ночь

      Гарри почти опаздывает на свидание с Дэннисом, отчасти потому, что глаза не хотят открываться в восемь часов темным декабрьским утром, а отчасти потому, что он тратит несколько минут, объясняя Кену, почему оставляет его дома.       — Я не знаю, куда иду, — пытается он, но Кен скручивает хвост и смотрит на Гарри с открытым ртом, а потом сливается со спинкой кровати, явно не в восторге от его решения.       В конце концов Гарри оставляет ему спелый помидор, его любимый, и выходит в хмурое утро. Одетый в свои лучшие джинсы, новую старую полосатую рубашку и пальто, которое не пахнет черным порошком, он чувствует уверенность в том, что выглядит по крайней мере презентабельно, и до тех пор, пока не окажется, что Дэннис планирует утро высокой кухни или посещение Букингемского дворца, все должно быть в порядке. Он быстро идет против ветра, изо всех сил стараясь успокоить нервы.       В конце концов, это всего лишь мужчина. Он просто мужчина, а Дэннис — другой мужчина, и у них достаточно общего, чтобы оправдать встречу. Это просто встреча. У него их было предостаточно, особенно в первые дни работы, когда люди хотели, чтобы он продемонстрировал, на что способен, прежде чем нанять его, и это, как он полагает, во многом схоже. Входя в Дырявый, Гарри представляет, как Драко говорит ему выпрямиться, что он и делает, и когда высокий мужчина за стойкой машет ему, он машет в ответ.       — Гарри, — говорит он, протягивая руку и подавляя гримасу, когда другой мужчина сжимает его пальцы так, будто пытается оторвать их к мерлиновой матери.       — Дэннис. Идем?       Он улыбается, что Гарри воспринимает как хороший знак, а на его загорелом, довольно красивом лице не видно беспокойства. У него квадратное лицо, обрамленное волнистыми волосами песочного цвета и с намеком на щетину. Как и Гарри, он одет в пальто и джинсы, а в большой руке сжимает что-то картонное. Он поворачивает это, показывая узор из леденцов и маленьких квадратных окошек. Гарри улыбается, немного расслабляясь при виде адвент-календаря, обещания веселья и, возможно, шоколада.       — Немного дурацкий портключ, извини, — говорит Дэннис. — Просто купил в магазине первое попавшееся, чтобы превратить в портключ. Ты готов?       — Да, — решительно говорит Гарри, и как только он берется за картонный уголок, его тянет через пространство в неловкой спешке.       — Открой глаза, — предлагает Дэннис.       В его голосе слышится нотка веселья, но она теплая, в отличие от ветра, который сейчас свирепыми порывами кружит вокруг Гарри. Он открывает глаза и с удивлением обнаруживает, что находится посреди громадной открытой пустоши. Небо затянуто облаками, но он может на расстоянии различить скалистые очертания холмов. Вокруг его ног трясутся и шипят дикие травы, а с какого-то невидимого насеста кричит ворона, как будто бы в протест. Гарри не может сказать, что винит ее в этом. Его взгляд возвращается к Дэннису, который засовывает портключ адвент-календарь в рюкзак и вытаскивает большую сложенную карту.       — Не смотри так, я не собираюсь тебя убивать, — говорит он, и Гарри не понимает, что крепко сжимает в кулаке палочку, пока не начинает убирать ее.       — Именно это сказал бы тот, кто собирается меня убить, — указывает он, и Дэннис широко улыбается. Он выглядит как дома в этом продуваемом всеми ветрами месте, даже кажется взволнованным, когда передает Гарри карту и сложный компас.       — Может, двойной блеф? — предполагает Дэннис. — Я предположил, что тебе нравится гулять на природе, иначе нас бы не свели. Ты когда-нибудь раньше занимался спортивным ориентированием?       Гарри качает головой, про себя думая, что гулять и гулять на природе — это разные вещи. Тем не менее, он сейчас здесь, а он никогда не был тем, кто отказывается от вызова.       — Нет. Что нужно делать?       — Обычно я участвую на соревновательной основе, — объясняет Дэннис, — но тут подумал, что это может быть интересный способ узнать друг друга получше. Используем карту и компас, чтобы найти все контрольные точки на маршруте. Мы постараемся добраться до них как можно быстрее. Как тебе?       — Отлично, — врет Гарри, изучая свою карту и коллекцию незнакомых символов на ней. — С чего начнем?       — Первая контрольная точка прямо на запад, — говорит Дэннис, показывая ему лист, окутанный сеткой защитных заклинаний, и протягивая руку через плечо Гарри. — Давай пойдем в ту сторону. Смотри под ноги.       С этими словами он отправляется через пустошь в ужасающем темпе. Вскоре Гарри обнаруживает, что ему приходится бежать трусцой, чтобы не отставать, и, несмотря на то, что он смотрит под ноги так хорошо, как только может, за считанные минуты его стопы промокают в ледяных лужах, а сам он только чудом не подворачивает лодыжку, когда из-за неровной земли чуть не теряет равновесие. Ветер дует в лицо, загоняя ответы на веселые вопросы Дэнниса обратно в горло, так что Гарри в итоге выбирает тишину. К счастью, Дэннис так сосредоточен на карте и компасе, что не выглядит расстроенным, и Гарри просто топает за ним, удивляясь, почему кто-то решил устраивать такое для проведения досуга.       Это ужасно похоже на то время, которое они с Роном и Гермионой провели в бегах в последние месяцы войны, только без теплой палатки и постоянной угрозы Пожирателей Смерти. Тогда у него не было выбора, а теперь, когда выбор есть, ему нравится чувствовать себя комфортно, и он не боится признаться в этом.       — Веселишься? — кричит Дэннис, оглядываясь через плечо. — Кажется, флаг прямо за этими скалами!       — Да, все великолепно, — успевает сказать Гарри, прежде чем ветер снова бьет его по лицу. Он вздрагивает и показывает Дэннису большой палец.       — Самое замечательное в этой местности то, что можно гулять целыми днями и никогда не заскучать, — говорит Дэннис, когда они садятся на камень и пьют горячий суп из фляжки. — Я думаю, что скука — худшее, что может быть в мире.       Гарри вдыхает запах промерзшей земли и кладет подбородок на колени.       — Ну не знаю. Я не хочу скучать, но предпочел бы это, чем так скверно проводить время.       Дэннис морщит нос.       — Не совсем для тебя, да?       — Я не имел в виду… — Гарри вздыхает. — Я не то имел в виду, но да. Я больше люблю прогуляться по парку и выпить чашечку чая. Боже, я только что понял… Я действительно скучный.       Дэннис смеется.       — Я уверен, что это не так. Ты определенно не первый человек, с которым я пробовал это и которому не очень понравилось. Первый парень, которого я привел сюда, прошел лишь полмили и отказался идти дальше. Я не мог уговорить его перестать плакать.       — Я обещаю не плакать, — говорит Гарри.       — Хорошо, — говорит Дэннис, поднимаясь на ноги. — Нам нужно найти еще пять флагов.

**~*~**

      — Знаешь, я искренне думал, что никогда больше не согреюсь, — говорит Гарри, поднося чашку горячего шоколада Лорны к лицу и вдыхая пар.       Драко фыркает.       — Ты мог бы остаться сегодня дома. Никто бы не возражал.       Гарри смотрит на него, не зная, стоит ли ему обижаться.       — Я бы возражал.       — О?       — Пещера призраков, — указывает Гарри, обводя широким жестом сегодняшнее место. Он зевает. — Пещеру призраков нельзя пропустить.       — Было бы обидно.       Гарри глубокомысленно кивает. К тому времени, как Дэннис отпустил его, он был измотан и наполовину замерз, и последнее, чего ему действительно хотелось, это часами стоять в ледяной пещере, но это место особенное. Световое шоу здесь впечатляющее, несколько групп исполнителей собираются вместе, чтобы наполнить гигантскую пещеру цветами и искрами, и даже Селвин может расслабиться сегодня. Это место не посещают маглы уже много лет, потому что в нем водятся привидения, и, конечно же, так оно и есть. Пещера призраков, или Грот Духов, как называют ее местные жители, является домом для сотен призраков, все они раз в год выходят из своих укрытий, чтобы принять участие в фестивале. Это одна из самых красивых вещей, которые Гарри когда-либо видел, и она стоит ломоты в теле и страданий.       — Я принял ванну, — говорит он, поглаживая Кена и встречаясь с его вращающимися маленькими глазами. — Мы приняли ванну, по крайней мере, на секундочку, когда кое-кто упал.       — И как, ему понравилось?       — Он не фанат, — говорит Гарри, улыбаясь при воспоминании об отчаянной попытке Кена забраться обратно на край ванны и его последующем угрюмом настроении.       — Ты добавлял в нее зелья для расслабления мышц? — спрашивает Драко. — Так делает моя мама, когда у нее разыгрывается артрит.       Гарри пристально смотрит на него.       — Нет, Драко, потому что у меня нет артрита. Я просто немного окоченел, потому что сумасшедший весь день таскал меня по болоту.       — Не говори мне, что ты не понял, о чем я, — говорит Драко, в его голосе звучит беспокойство.       Гарри смеется. Кажется, он никогда не слышал, чтобы в ванну добавляли что-то подобное.       — Нет, я добавил в нее все обычное.       Драко поднимает бровь.       — Пузыри?       — Да, — говорит он, защищаясь.       Драко кивает.       — Умница.       Удивленный, Гарри некоторое время молчит. Он просто стоит и пьет горячий шоколад, наблюдая за приливами и отливами очередей за едой и напитками, Лорной и Джимом, смеющимися во время работы, за бешеным обсуждением группы волшебников, которые готовятся использовать волшебные палочки, чтобы осветить пещеру. Все вокруг — движение, болтовня и хаос, но только здесь, в этом месте рядом с Драко, Гарри чувствует себя спокойно. Он отрывает взгляд от приготовлений, лениво удивляясь, как этому мужчине удается выглядеть так элегантно, несмотря на громоздкий джемпер, засунутый под тяжелое пальто. Возможно, виновато хорошее воспитание, что бы это ни значило, или правильная осанка. Гарри пытается выпрямиться, и что-то неприятно щелкает у него в пояснице.       — В чем дело?       — Он заставлял меня бегать, — говорит Гарри. — Я был так близок к тому, чтобы просто завалиться лицом вниз. И знаешь, что самое худшее?       Драко выжидающе смотрит на него.       — Продолжай.       — Пока я был в ванне — в ванне, — появилась еще одна сова. Буквально проникла через окно ванной, — говорит Гарри, удивляясь, почему его мозг хочет, чтобы он добавил «защищенное столовым серебром».       — Они настроены решительно. Мне это нравится.       — Я рад, что тебе нравится, Драко, потому что это все твоя вина, — сердито говорит Гарри. — Теперь у меня завтра другое свидание, и другой парень снова выбрал место. Когда я смогу сделать выбор?       — Я, конечно, не думаю, что должен взваливать всю вину на себя, — говорит Драко, и у него хватает наглости улыбнуться.       — Ты заполнил анкету. Ты умчался к себе посреди ночи, чтобы достать сову.       — Значит, ты больше не увидишь горца? — говорит Драко, аккуратно меняя тему.       — Нет. Мы согласились, что, в общем-то, не очень совместимы. Полагаю, это было своего рода взаимное неприятие. Я не хочу, чтобы меня таскали повсюду в поисках флажков, а он не хочет сидеть дома и гладить моего хамелеона. — Гарри хмурится. — Или что-нибудь другое, что не звучит как странный фетиш.       Драко фыркает.       — Что делать, если ты не хочешь отказывать им лично?       — Можно сделать это через агентство, — говорит Гарри. — Они подумали обо всем, кроме того, как правильно сопоставлять двух людей с одинаковыми интересами.       — Не драматизируй. Прошло всего одно свидание. — Драко роется в кармане пальто в поисках монет. — Очередь рассосалась — хочешь цыпленка?       — Да, пожалуйста.       Драко отходит, а затем останавливается, оборачиваясь.       — Так, куда он тебя ведет?       — В кино. У нас утренний сеанс.       — Что может пойти не так?       — Пожалуйста, не говори так, — говорит Гарри, но Драко просто смеется и уходит, возвращаясь с палочками как раз к началу представления.       Пещера дрожит, когда звук струн поднимается и отдается эхом от поверхности скалы. Группа танцоров с волшебными ореолами принимает свою вступительную позу. Волшебники зажигают волшебные палочки сначала огоньком, а затем струящимися, пульсирующими цветными потоками, которые сталкиваются с возвышающимся потолком и разбиваются на сверкающие фракталы над толпой. Гарри перестает есть и ждет, затаив дыхание. Взгляд Драко прикован к противоположной стене пещеры. Все в этом месте, кажется, стоят совершенно неподвижно.       Когда музыка достигает своего крещендо, скала разгорается полупрозрачным великолепием. Призраки всех размеров и форм вливаются в пещеру, поднимаясь по спирали вверх и наружу, пока все пространство не становится живым и мертвым одновременно. Камень потрескивает льдом, сверкающий, матовый, неземной, и дыхание Гарри будто бы застывает в легких. Как раз в тот момент, когда он начинает чувствовать, что у него могут отвалиться кончики пальцев, море призраков расступается, и танцоры занимают позиции в воздухе. Гарри усиливает Согревающие чары Кена, не отрывая глаз от представления, завороженный идеально синхронизированными взмахами и покачиваниями. Свет от волшебных палочек просачивается сквозь призрачные фигуры, заливая пещеру океаном мягких пастельных тонов, а танцоры внизу повторяют движения своих призрачных партнеров так, будто это совершенно не требует усилий.       — Ты прав, — бормочет Драко, холодные костяшки пальцев касаются Гарри, от чего тот вздрагивает. — Никогда не пропускай Пещеру призраков.       Гарри кивает, пораженный и обрадованный, когда призрак в кавалерийском наряде пролетает так низко над его головой, что приходится пригнуться.       — Это просто невозможно, — величественно говорит призрак, держась за свою шляпу с перьями, когда по спирали возвращается к потолку пещеры.       Гарри наблюдает за ним, а затем возвращается к главному зрелищу. К тому времени, как заканчивается первое музыкальное произведение, его цыпленок становится холодным как камень, а спина, кажется, деревенеет. Он все равно ест цыпленка и гадает, где миссис Малфой добывает свои расслабляющие мышцы зелья. Струнный оркестр заводит веселую праздничную мелодию, и призраки кружатся в новом, веселом ритме.       — Никогда не чувствовал приближение Рождества, пока не видел сверкающего призрака, танцующего под «Adeste Fideles», — говорит Драко.       — Кажется, это что-то новенькое, — смеется Гарри.       Драко тоже смеется.       — Я стремлюсь быть оригинальным. — Он на мгновение хмурится, глядя на свою курицу, а затем вздыхает. — Послушай, не думай, что я не чувствую себя немного ответственным от всей этой болтовни о свиданиях. Завтра все будет в порядке?       Гарри пожимает плечами.       — Это всего лишь фильм. Как ты и сказал, что может пойти не так?