Последний год

На небе только и разговоров, что о море и о закате…

© к/ф «Достучаться до небес»

Ночной вокзал дышал прохладой; воздух словно стал твёрдым от мороза, пара и скрежета колёс по рельсам. Люди сновали кто куда по платформе, таща за собой чемоданы и котомки. В основном это были командировочники, волей судьбы занесённые в сибирскую глушь, да люди, спешившие эту самую глушь покинуть. Неразборчивое эхо, раздававшееся из громкоговорителей, металось меж составов и платформ. Возле столба на платформе стояли трое: Эдик с Мариной с умилением наблюдали за Артёмом, от нетерпения не способным заточковаться на одном месте. — Туристам привет! — Костя с рюкзаком наперевес задорно подскочил к троице. За ним подоспели Женя и Саша. — Всё взяли? — спросила Марина. — Если чё-то и забыли, об этом мы узнаем, когда приедем, — хмыкнул Женя. — Мы едем на море, мы едем на море, — начала пританцовывать Саша, видимо, переняв энтузиазм Артёма. — Что ж, в первую очередь вы едете не на море, а на конференцию, — услышали подростки голос позади и все разом обернулись. Эммануил Васильевич с хитрым прищуром разглядывал их; рядом стояли Капитан и Хадиза Игоревна. — Здравствуйте, — хором выпалили школьники, осаждённые упрёком историка. — Загружайтесь давайте, — цокнул Леонид Константинович и мотнул головой в сторону поезда. В натопленном вагоне было тепло, даже жарко. Подростки с весёлым щебетом шли по узкому коридору вдоль дверей в поисках своих купе, в которых им предстояло провести около суток. Следующим пунктом назначения был аэропорт Нижнего Новгорода, а оттуда какие-то два часа на самолёте, и встречай, Сочи. — Я наверху! — Костя закинул сумку на верхнюю полку и с видом победителя уселся за маленький столик у окна. — Тогда я тебя сюда не пущу, будешь на весу жрать, — Женя с недовольной миной кинул в него своим рюкзаком. Как бы парням не хотелось посидеть и поболтать, смеясь в голосину, Артём заставил всех первым делом сменить верхнюю одежду и застелить койки. Эдик и Костя заняли верхние полки, Женя с Артёмом остались на нижних. Как только все метаморфозы в обустраивании временного поездового уюта были закончены, состав дрогнул и медленно пополз по рельсам, постепенно набирая скорость. В окне замелькали огни ночного города, а перестук колёс становился всё громче и громче. Дверь купе вдруг с грохотом раскрылась, и Саша вихрем влетела внутрь. — А если мы тут голые ходим? — изломив бровь, сказал Женя. — Тогда бы у нас возникла пара вопросов, — ответила вошедшая следом Марина. С прибавлением ещё двух человек в купе сразу стало тесно; ребята кое-как умастились на нижних полках. — Ну, не сидите, угостите дам чем-нибудь, — потирая ладони от нетерпения, сказала Саша, и её глаза азартно блеснули. — Да у тебя у самой целый баул хавки, — фыркнул Костя. — Это про запас, на потом! — запричитала Саша. — Ты хочешь сказать, ты даже ещё ничего не съела? — недоверчиво спросил Женя. — Я держусь из последних сил, — Саша страдальчески взметнула глаза вверх. — Она попросила меня не давать ей есть всё сразу, — улыбнулась Марина. — А, ну тогда еда в безопасности, — многозначительно кивнул Костя. — Не надо воспринимать всё так буквально! — Саша, теряя надежду, обратилась к Марине. — Может, я чутка погорячилась… Марина только с улыбкой покачала головой. Саша обречённо уронила голову на грудь. — У кого какие предложения по поводу поездки? — встрепенулся Артём, всё ещё не в силах умерить пыл. — Может, музеи какие, или достопримечательности… — Музей пива там есть? — с абсолютно серьёзным лицом спросил Костя. Артём растерялся и замолчал, отчего Спиваков разразился смехом. — Что за балаган тут? — дверь снова откатилась в сторону, и на пороге вырос Капитан и окинул шайку скептичным взглядом. — Вы время видели? А ну быстро все по койкам. Эдик вскочил так резко, что ударился головой о низкую верхнюю полку; Саша с Костей сразу подобрались и посерьёзнели, только Марина осталась спокойной. Капитан бросил ей многозначительный взгляд, смысл которого был понятен, видимо, только им двоим, после чего молча развернулся и ретировался вдаль по коридору. Саша в полном разочаровании поплелась следом за Мариной, попутно только бросив Косте недовольный взгляд. Ажиотаж от поездки начал потихоньку спадать — всё-таки до конечной точки ещё не близко, и после недолгой беседы парни потихоньку уснули. В темноте Эдик услышал шубуршание под собой и свесился с верхней полки: Артём ворочался в темноте, и мелькающий из-под плотной шторки свет озарял на редкие секунды его обеспокоенное лицо. — Артём, — шёпотом позвал Эдик. — А? — Ты чё не спишь? — Я не могу, — вздохнул Артём. — Слишком волнуюсь. — Нам ещё почти двое суток трястись, ты все это время собрался не спать? — улыбнулся в темноту Эдик. — Нет, конечно. Просто… Море… Оно всё ближе, — Артём мечтательно прикрыл веки. Эдик усмехнулся и перевернулся на спину. Пока все бодрствовали, болтали и смеялись, ему удавалось отвлечься, но сейчас, в темноте и тишине, навязчивые мысли снова подкрались со всех сторон, и сердце неприятно защемило. Утро в купе началось довольно поздно, все окончательно проснулись только часам к двум. Саше всё-таки удалось развести Костю и Женю на пару упаковок доширака, и весёлая трескотня наполнила небольшое помещение: пока Брусченко расправлялась с незамысловатым обедом, Женя, Костя и Эдик играли в карты, а Марина взяла на себя роль благодарного слушателя Артёмовых ожиданий и размышлений. Вагон заметно оживился: по коридору засновали люди, пейзажи в окне сменяли друг друга; впрочем, перемены были не слишком заметны — зима на то и зима, что в Сибири везде одинаковая. «А вот в Сочи всё по-другому, точно!», восклицал Артём. Он ещё никогда не был так далеко от дома и так близко к своей мечте. Внутри до боли приятно щемило; такую же восхищённую тревогу вперемешку с предвкушением он ощущал, наверное, только когда собирался признаться Ане. Больше всего ему было жаль того, что она не смогла отправиться в поездку вместе с ним. «Это было бы слишком хорошо для одного раза», уверял себя юноша. Когда за окнами поезда стемнело, подростки зажгли в купе свет и, притащив из тамбура несколько кружек кипятка, уселись чаёвничать. О сне не могло быть и речи — слишком уж все были перевозбуждены и заинтригованы. К тому же, от первой половины пути оставалось каких-то несколько часов. Артём засел за книгу, дабы скоротать время, но всё время отвлекался, каждый раз вбрасывая в разговор очередной факт про морскую фауну или законы земных недр. — Артём, мы могли никуда и не ехать, ты и так нам сам всё расскажешь, — усмехнулся Костя и отхлебнул горячий чай. — Не обижать Артёма! — вдруг недовольно цыкнула на друзей Саша и потрепала Алиева по светловолосой макушке. — Сами-то кубыть ни до чего дельного не допетрили. — Ну, может на этой конференции чё-нибудь интересное и будет, — пожал плечами Женя, — если они, конечно, не начнут какую-нибудь околонаучную хрень гнать. — Эма будет в восторге от нашего настроя, — саркастически усмехнулся Эдик. — А я вам говорила, что по приезде надо будет отчётную работу написать? — не отрывая взгляда от телефона, вдруг спросила Марина. Остальные пятеро смолкли и разом обернулись на неё. — Чего? — после недолгой паузы переспросил Костя, в чьих глазах застыло абсолютно ошалелое выражение. Марина взглянула на одноклассников, которые все как один вытаращились на неё в ожидании её слов о том, что это просто шутка. — Забыла, значит, — спокойно сказала девушка. — Надо будет написать работу, типа проекта, о конференции. Что, мол, вы не просто так туда ездили. Женя прикрыл глаза и со вздохом сполз по стене вниз, Саша от недоумения забыла дожевать кусок бутерброда, а Эдик обречённо упёрся головой Артёму в висок. — Вовремя ты, подруга, — нервно усмехнулся Костя. — Интересно, чё мы там понапишем. — По ходу разберёмся, — пробубнил Женя откуда снизу из-за спины Спивакова. — Давайте хотя бы доедем дотуда сначала. — Эй, гоп-компания! — дверь купе распахнулась, и на пороге, сверкая глазами поверх очков, предстала Хадиза Игоревна. — Манатки собрали? Через час Нижний! — Сейчас будем собираться, — ответил Артём. — Супер, — улыбнулась химичка. — Кстати, — она заговорщицки склонилась в проход между полками, призывая подростков внимать её словам, — не попадайтесь на глаза Капитану лишний раз, он что-то не в настроении. Хотя вы, наверно, уже привыкли. Ну, чао! — и она резво вылетела обратно в коридор и захлопнула дверь. Было уже около восьми вечера, когда вся братия сошла с поезда на вокзале Нижнего Новгорода. Пока никаких отличий — всё тот же снег, низкое тёмное небо да холод собачий. Только звуки города казались громче, и света было куда больше. В самом Новгороде они задерживаться не собирались — уже через несколько часов долгожданный вылет до Сочи. В аэропорту, следующей точке пути, народу было совсем ничего. Да и само Стригино оказалось не одним из тех больших аэропортов с кучей эскалаторов, дьюти фри и забегаловок. Средних размеров зал, правда, с довольно высокими потолками и окнами во всю стену, выходящими на заснеженную взлётную полосу. Подросткам же, однако, и этого было достаточно: не стараясь скрыть детский интерес и восторг, они оглядывались по сторонам, пока шли от пропускного пункта до зоны ожидания. — Нам тут ещё полтора часа куковать, — разместившись на сиденье, сказал Эдик. — Надо было покемарить часика два, пока в поезде были, а то чувствую, щас усну, — подавляя зевок, проговорил Женя. Небо уже давно приобрело фирменный зимний иссиня-чёрный оттенок, и яркий свет внутри аэропорта давил на глаза, ровно как и усталость — на мозг. Всю энергию ребята истратили ещё в поезде, и теперь сил на разговоры не осталось никаких. Спустя час бездельного ожидания Саша, изнемогая от голода, потащила Марину разведать, чего можно добыть съестного. — Сними ты этот шарф, упаришься же, — нажимая кнопки на автомате с едой, сказала она. — Да мне не жарко, — ответила Марина и тихонько уткнулась носом в красный шёлк. — Это этот самый, который Эдик подарил? — хитро улыбнулась Саша. Марина не смогла сохранить серьёзное выражение лица и едва заметно смущённо улыбнулась, тут же скрыв губы под шарфом. — Шо он, до сих пор в молчанку играет? — Ага, — Марина совсем стихла и отвела глаза. — Не серчай, — Саша утешительно огладила её ладонью по плечу, — эта скотиняка ещё за тобой побегает. Марина благодарно взглянула на неё и слабо улыбнулась. Когда девушки вернулись, они застали совершенно странную картину: Женя слегка сполз на сиденье и спал, низко склонив голову, а у него на коленях лежала голова Эдика, который распластался на три сиденья в длину и сладко посапывал. — Ой-ё… — Саша хотела было засмеяться, но Костя вдруг зажал ей рот рукой. — Цыц! — сам еле сдерживая смех, шепнул он. Парень достал телефон и, открыв камеру, быстро щёлкнул эту сюрреалистичную сцену, после чего беззвучно подплыл к одноклассникам и высоким голоском пропел на ухо Жене: — Евгеша-а, просыпайся, а то солнечные зайчики без тебя играть будут. Женя и Эдик одновременно медленно разлепили глаза и встретились взглядами, от чего сразу же единогласно подорвались с места под громкий одобрительный хохот. — Чур я у окна! — Костя пролез между узкими рядами сидений в самолёте и плюхнулся возле иллюминатора. Стальная машина гудела, и с крыльев поднимался лёгкий пар. Пассажиры рассаживались, готовясь к взлёту. Самолёт был небольшого размера, в ряду было лишь по пять кресел: по три справа, где расположились Костя, Женя и Саша, и по два слева — здесь устроились Марина с Артёмом. Эдик сидел на ряду позади возле иллюминатора и наблюдал за весело щебетавшими одноклассниками, когда на него вдруг снова накатила какая-то светлая грусть. В голову снова полезли мерзкие гадюки сомнений и осознания собственного идиотизма, от чего злость внутри начинала подниматься плотной, беспросветной стеной. Злость на кого? На самого себя? А на кого же ещё, кусок идиота ты этакий? Некому было отвлечь Эдика разговорами, а потому полёт обещал пройти в болоте самокопания и раздумий над собственными решениями. Лучшим вариантом в таком случае будет, конечно, уснуть, да побыстрее. Загудели двигатели, самолёт пришёл в движение и, набрав скорость, оторвался от земли, разрезав кромешную ночь красными датчиками на концах крыльев. В салоне погас свет, погрузив всех пассажиров во мрак. Отсчёт до прибытия пошёл. Эдик не понял, сколько прошло времени с того момента, как он заснул беспокойным сном в неудобном кресле, когда в реальность его вернул голос пилота: «Дамы и господа, мы прибываем в международный аэропорт Сочи. Температура за бортом…» Остальные, видимо, тоже спавшие, стали потихоньку шевелиться и готовиться к выходу. «Наконец-то…», доносились до Эдика обрывки восторженных фраз Артёма. Пока самолёт медленно тащился по посадочной полосе, подростки успели собрать вещи и завернуться в куртки. Машина наконец остановилась, о чём пассажиров возвестили из динамиков в салоне. Выйдя в крытый переход от самолёта до ворот аэропорта, школьники сразу же почувствовали что-то непривычное. Как будто ничего не изменилось после того, как они покинули воздушное судно. Лишь мельком окинув взглядом внушительных размеров здание аэропорта изнутри, которое разительно отличалось от нижегородского, компания вышла наружу, прямо в южную ночь. В лицо ударил свежий воздух, но совсем не холодный, а мягкий, приятный и влажный. — Подождите, — Костя повертелся на месте в явном недоумении. Он вдруг понял: снега совсем нет. — А сколько градусов на дворе? — Пять, — взглянув на экран телефона, ответил Женя. — Минус пять?! — ошарашено переспросил Спиваков. — Плюс пять, — хмыкнул Эдик. И действительно, погода в Сочи вдруг оказалась совсем непривычной для прибывших подростков. После трескучих сибирских морозов и белых пейзажей, уже замыливших глаза, полное отсутствие снега и тёплый воздух казались каким-то феноменом. Утеплённые куртки с подкладами и зимние тяжёлые ботинки сразу стали как-то не к месту, а сами путешественники смотрелись довольно комично среди относительно легко разодетых людей. — Это ночью-то? Охе… Кошмар, — запнулся Костя, поймав испытывающий взгляд Капитана. — Так, сейчас едем в гостиницу, заселяемся, и без кипиша сразу все по углам разбежитесь, чтобы до утра я вас не видел и не слышал, — раздал команду Леонид Константинович перед тем, как вся делегация загрузилась в автобус, который уже специально подогнали, пока ждали прибывших. — В этой гостинице все приглашённые на конференцию с разных регионов, а мы, похоже, последние приехали, поэтому не перебудите там всех. В автобусе на школьников снова накатила сонливость. Ночь близилась к четырём часам, но город, казалось, совсем не спал. За окном мерцали огни, машин на дорогах было достаточно, а улицы были куда шире, чем в родном городке. «И правда пальмы на улицах», думал Артём, пока удивлённо рассматривал городские пейзажи. Он оставался самым бодрым из компании — его голову всё никак не могла покинуть мысль о том, что до моря уже совсем близко, только руку протяни. Оно же прямо здесь, буквально под боком. Как же теперь вытерпеть несколько часов до утра? Гостиница оказалась небольшой, но выглядела очень чистенькой и приличной. Подростки смутно помнили, как протащились через фойе, получили ключи на ресепшене и поплелись на второй этаж, в свои комнаты. Работница гостиницы, милая черноволосая девушка, которая встретила их на ресепшене, то и дело бросала удивлённые взгляды на чужаков: уставшие, молчаливые и закутанные по самое не хочу под стать только сибирским морозам, они выглядели, как актёрский состав какого-нибудь фильма про выживание, случайно забредший не на ту съёмочную площадку. Как только подростки разобрали вещи и расположились в номерах, все остатки сил, ещё остававшиеся после перелёта, окончательно иссякли, и школьники заснули беспробудным, как им казалось, сном. Однако через какие-то несколько часов оказалось, что есть нечто посильнее, чем дикая усталость после долгого пути. — Маринка! Маринка! Марина сквозь сон почувствовала, как её со всей дури тормошат за плечо. Глаза с трудом и болью разлепились, и взору представилось обеспокоенное лицо Саши. — Маринка, вставай! — Что… — просипела Марина и зажмурилась. — Сколько времени? — Марина, я сейчас кони двину, если не съем шо-нибудь, а единственный вариант пока — это ты! — затараторила Саша, попутно сдёрнув с Акимовой одеяло. — Девять утра? — щурясь в экран телефона, проговорила Марина. — Саша, иди спать. — Как раз завтрак уже начался, айда быстрей! — Саша не собиралась униматься. Она настойчиво потянула Марину за руку, и той ничего не оставалось, кроме как продрать глаза и медленно сесть на кровати. — Счас ещё парней поднимем, давай-давай, — продолжала настаивать Саша. Марина нехотя собиралась, пока подруга подгоняла её. Вскоре они выскользнули в пустой коридор, и Саша чуть ли не вприпрыжку понеслась к двери номера, где ночевали парни. — Неверно, не стоит так врываться, — сказала Марина. — Переживут, — ответила Саша и решительно распахнула дверь. — Рота, подъём! В комнате стояло четыре одноместных кровати, на каждой из которых развалилось по одному сонному телу. В ответ на Сашин возглас из дальнего угла послышалось недовольное бормотание. — Слышь ты, нет, вставай, говорю! — Саша подошла к кровати, на которой свернулся Костя, и решительно огрела его по спине ладонью. — Картошка, имей совесть, иди спи, — невнятно пробубнил тот и попытался скрыться от Саши в недрах подушки. Но Саша уже перешла в режим танка, а против танка, как известно, не попрёшь. Она схватила нижний угол Костиного одеяла и подобно фокуснику, который сдёргивает скатерть со стола, молниеносным движением взметнула его в сторону, оставив парня без укрытия. — Ну всё, щас в окно полетишь, — Костя в негодовании вскочил с места, но Саши уже и след простыл. Теперь она перебросила все силы на Женю. — Убейте меня, — простонал юноша в подушку, пока Саша пыталась его растормошить. Артём, потревоженный шумом, высунул нос из-под одеяла и сразу же порывисто сел на кровати. — Ребят, вставайте! — вдруг совершенно бодрым голосом произнёс он. — Нам надо на море! — И ты, Брут, — недовольно зыркнул на него Костя. — Ну, раз такая пьянка, — Эдик, лохматый после сна, сел в своей кровати, — пошлите. Спустя десять минут подростки шумной стайкой спустились на первый этаж и прошли в обеденную зону — подобие кафетерия. Здесь они увидели и остальных обитателей гостиницы — куча школьников, таких же, как они, расположились группками и весело переговаривались. Конечно, приехали раньше, поэтому и не хотели спать, как проклятущие. Саша наконец дорвалась до еды и в блаженстве приступила к трапезе. Правда теперь всех начал подгонять уже Артём, у которого и трёх граммов терпения не осталось. Расправившись с завтраком, на выходе из столовой они встретили Хадизу Игоревну и сообщили о походе к морю. Химичка только улыбнулась и сказала что-то вроде «Вернитесь в полном составе». У дверей гостиницы подросткам наконец открылся вид утреннего Сочи. Солнце стояло высоко, но ещё не в зените, озаряя улицы ярким светом. Чуть левее, поодаль, виднелось красивое белое здание с колоннами и часовой башней — железнодорожный вокзал, а вокруг всюду росли пальмы и другие диковинные пышные растения, доселе ребятам неизвестные. Не скрывая полных интереса взглядов, они прошли к подземному переходу и по нему перешли дорогу, после чего свернули влево и оказались на широком проспекте. Вдоль него расположились ряды магазинчиков и кафе; всё вокруг завлекало и захватывало воображение. Вдалеке, в синей дымке завиднелись очертания гор. У Артёма было ощущение, что они в одночасье совсем в другой мир попали — так всё было непривычно и интересно. Подростки почти забыли, что на дворе январь — воздух стал совсем тёплый даже по сравнению с ночью. — У нас такая погода в мае, — распахивая куртку, сказал Женя. — Пятнадцать градусов, — констатировал Эдик. — Да в такую жару купаться можно! — воскликнула Саша. — Вот и нахера я подштанники брал? — недовольно процедил Костя. Артём все время сверялся в навигатором и вёл группу за собой. Преодолев проспект, они вышли на небольшую улочку, на которой, однако, было довольно людно, а количество магазинов будто наоборот увеличилось. Вокруг стояли красивые, новые здания, словно всем видом показывая лучшие стороны города. Впереди компания увидела высокий шпиль. — Морской порт, — с придыханием сказал Артём и ускорил шаг. Они перешли дорогу и оказались перед широким красивым зданием. На них вдруг дыхнуло свежестью откуда-то спереди, и сердце у Артёма бешено забилось. Он почти перешёл на бег и преодолел оставшееся расстояние. Вот оно, совсем близко. Улица вдруг кончилась, и подросткам открылся вид на большую гавань, заполненную несметным количеством яхт и других суден и судёнышек. Артём, не в силах больше терпеть, оторвался от группы и свернул влево. Он побежал вдоль по набережной, не выпуская телефон из рук. Вот сейчас, он поднимет голову, а там… Юноша сбежал вниз; под ногами мягко зашуршал гравий. Артём остановился. В нос ударил щекотливый бриз. Парень наконец поднял взгляд и так и остался стоять на месте. Море. Бескрайнее море, уходящее далеко за линию горизонта, безмятежное, спокойное, величественное. Шёпот воды раздавался прямо внутри головы, а солоноватый тёплый ветер ласково колыхал светлые волосы. Мягкие волны перекатывались возле берега, набегая друг на друга и в ту же секунду тая без следа. Серо-синяя вода переливалась на солнце белыми яркими бликами, а над ней кружили, перекликаясь, белобрюхие чайки. Артём вдохнул морской воздух полной грудью, не отрывая взгляда от широкой водной простыни. Он боялся даже моргнуть: ему казалось, что он точно что-то упустит, что-нибудь ускользнёт от его пытливого взгляда. Море приковало его к себе основательно; юноше показалось, что прошли долгие годы, пока друзья нагнали его. — Нормально ты рванул, — пытаясь отдышаться, сказал Женя. — Нихера себе, — произнёс Костя, окидывая взглядом открывшуюся картину. — Да, красиво, — тихо сказал Эдик. Он взглянул на Артёма: тот так и не произнёс ни слова, стоя у самой воды. Его взгляд не был удивлённым, восторженным или ликующим; нет, глаза юноши были полны отчаянной надежды и одновременно непоколебимого спокойствия. Он не выглядел как человек, чья заветная мечта наконец сбылась — напротив, он словно вернулся домой, туда, где роднее и спокойнее всего, и теперь его душа наконец была на месте. — Море, — тихо выдохнул Артём и едва запрокинул голову. Ничего больше — другие слова были излишни. Прошло порядка трёх часов, когда подростки вернулись в гостиницу. Этот день запомнился им надолго — столько всего нового и необычного им удалось повидать: и густые заросли пальм, и захватывающие дух пейзажи гор, и поразительные в своей красоте южные улицы, и, конечно, Чёрное море, навсегда врезавшееся им в память. Стало вечереть, когда одноклассники собрались в номере парней. Все порядком устали от долгого, насыщенного событиями дня, а на следующее утро их ждала конференция. Артём окончательно успокоился: он лежал на кровати и безмятежно улыбался собственным мыслям. Эдик сидел в соцсетях, а Женя и Костя изредка переговаривались. Саша недовольно оглядела подростков и вдруг сказала: — Может нам музыку послушать? Эдик, ты у нас диджей, давай врубай. — Только чё-нибудь нормальное, чтоб всем нравилось, — бросил Женя. Эдик взглянул на него: — Что-нибудь нормальное? Ну, давай. Он покопался в плейлисте и нажал кнопку «плей». Комнату вдруг наполнило энергичное гитарное соло. — О-о, баско! — задорно воскликнула Саша и вскочила с кровати. Она с высоты оглядела лениво разлёгшихся одноклассников и вдруг, подскочив к Марине, выхватила из её рук телефон. — Эй! — воскликнула та. В песне начался куплет. — People everywhere, — вдруг начала подпевать Саша, ускользая от подруги, — a sense of expectation hanging in the air, — она пела с забавным акцентом, почти не стараясь над произношением, — giving out a spark, — девушка вдруг стрельнула Косте глазами, — across the room your eyes are glowing in the dark… Костя ответил ей интригующим взглядом и тут же принял её идею. — And here we go again, we know the start, we know the end, — он тоже подорвался с места и вдруг вскочил с ногами на кровать и забрал из рук Жени телефон, — masters of the scene! — он ловко перескочил с кровати Кирсанова на кровать Артёма и повторил трюк с его гаджетом. — We've done it all before, and now we're back to get some more, — продолжал петь Костя, перескакивая с одной кровати на другую, стараясь на наступить ни на кого из одноклассников, — you know what I mean! Они с Сашей оказались на противоположных кроватях и, одновременно взглянув друг на друга, заголосили хором: — Voulez-vous! — A-ha! — тряхнула головой Саша. — Take it now or leave it! — A-ha! — Now is all we get! — A-ha! — Nothing promised, no regrets! — протянули подростки, с вызовом взглянув на остальных. Те смотрели за их перформансом с диковатыми улыбками. Музыка так и звала подпевать и танцевать, а задорное настроение Саши и Кости только больше на это подбивало. — Voulez-vous, a-ha! — продолжали друзья. — Ain't no big decision! — A-ha! — подпел вдруг Эдик. — You know what to do! — A-ha! — повторили Марина с Артёмом. — La question c'est voulez-vous, — по-французски допел Женя, похлопывая себя по ноге в ритм. — Voulez-vous! — пропели Саша с Костей и разразились смехом. Спиваков, немного запыхавшись, вдруг подсел на кровать к Артёму и Эдику и приобнял их за плечи: — I know what you think, — снова запел он, призывая парней делать то же самое. — The girl means business, so I'll offer her a drink, — покачивая головой в такт, подпел Эдик, и Артём вторил ему. Костя с видом гордой матери взглянул на Сашу, которая сидела напротив бок о бок с Мариной. Девушки приняли вызов. — Looking mighty proud, — хором пропели они, улыбаясь, — I see you leave your table, pushing through the crowd! — I'm really glad you came, you know the rules, you know the game, — Саша поднялась и в два пряжка оказался посередине комнаты. — Master of the scene! — пропели хором парни. — We've done it all before and now we're back to get some more, — теперь все находившиеся в комнате пели в полный голос. — You know what I mean! — Костя и Саша азартно улыбнулись, указав друг на друга пальцами. — Voulez-vous! — Саша крутанулась и схватила Марину за руку, вытаскивая её в центр комнаты. — A-ha! — Take it now or leave it! — парни тоже приподнялись с мест. — A-ha! — Now is all we get! — Марина уже не могла сдержать смех и вовсю подпевала Саше. — A-ha! — Nothing promised, no regrets! — Костя снова вскочил на кровать и обвёл всех указательным пальцем, как фронтмен рок-группы на концерте. — Voulez-vous, a-ha! — подпевали ему Артём с Эдиком, задорно улыбаясь друг другу. — Ain't no big decision! — A-ha! — Женя тряхнул головой. — You know what to do! — A-ha! — Марина с Сашей сделали выпад, как в танцах. — La question c'est voulez-vous! — Voulez-vous! — хором проголосили подростки все вместе и расхохотались так громко, что заглушили музыку. Снова повторили припев и, окончательно разгорячившись и прочувствовав музыку, чуть ли не устроили танцевальный баттл и одновременно вокальный конкурс. Саша с Женей мастерски исполняли движения, похожие на какое-то смешение фокстрота и твиста. На проигрыше все, запыхавшиеся, уселись на кровати, не переставая при этом переглядываться и хохотать. Перед началом последнего припева Костя вдруг присел возле Саши и, подхватив её под ноги, резко встал во весь рост, так что теперь девушка оказалась сидящей у него на плечах. Брусченко хохотнула и вцепилась ему в шею, чтобы не упасть. — Ну давай, кто ещё? — с вызовом крикнул Костя, придерживая Сашу за ноги. Эдик помедлил пару секунд, а затем подорвался с места и повторил Костин трюк с Мариной. Девушка от неожиданности не успела ничего возразить, когда вдруг оказалась на одном уровне с Сашей. — Voulez-vous! — Эдик с Костей с диковатыми улыбками сверлили друг друга взглядами, как быки на арене корриды. — A-ha! — Саша вдруг подцепила с кровати подушку. — Take it now or leave it! — Марина, почувствовав неладное, сделала то же самое. — A-ha! — Now is all we get! — Костя, скооперировавшись с Сашей вдруг сделал выпад. — A-ha! — Nothing promised, no regrets! — Саша замахнулась подушкой и обрушила удар на Марину. Однако Эдик успел уловить Костин манёвр и отступил назад, а потому атака не достигла девушки. — Voulez-vous, a-ha! — Марина не собиралась сдаваться. Она замахнулась подушкой и огрела Сашу сбоку. — Ain't no big decision! — Брусченко, смеясь и чуть отклонившись в сторону, вернула удар подруге. — A-ha! — You know what to do! — новая партия подушечных ударов. — A-ha! — La question c'est voulez-vous! — девушки уже размахивали подушками, не разбираясь, и хохотали в голос. Волосы их растрепались, и щёки стали пунцовыми. — Voulez-vous! — Саша отбросила подушку сторону и, разведя руки, откинулась назад. Она устремилась вниз, соскальзывая с плечей Кости, когда её под руки подхватил Женя. Двоица не удержала равновесие и с шумом грохнулась на кровать. — Что здесь происходит? — услышали вдруг подростки. Все разом обернулись на дверь. В проёме стояли все трое учителей: Капитан изучал открывшуюся ему сцену пронзительным взглядом, а Эммануил Васильевич и Хадиза Игоревна стояли за его спиной и не скрывали заинтересованных улыбок. Действительно, было на что посмотреть: шестеро лохматых, запыхавшихся, раскрасневшихся подростков застыли в тех же позах, что и были, как щенята, пойманные на воровстве колбасы. Они молча глядели на Капитана и ждали вердикта. — Вы так орёте, что по всему этажу слышно, — бросил классрук. — Идите спать, оголтелые, — с этими словами он захлопнул дверь. Когда подростки успокоились после высосавших всю энергию танцев, они уселись на кроватях друг напротив друга, тихо переговариваясь и хихикая. Эдик задумчиво поправил длинные волосы и, помолчав с минуту, вдруг сказал: — Жень. Кирсанов вопросительно взглянул на него. — Пойдём поговорим, — Эдик мотнул головой в сторону небольшого балкона, дверь которого была скрыта шторами. Женя нахмурился и нехотя поднялся. Остальные смолкли и молча проводили их взглядами. — Что? — спросил Кирсанов, когда парни вышли в прохладу южной ночи. Эдик упёрся локтями в перила и не ответил. Женя молча ждал. — Помнишь день, когда ты провожал Марину? — наконец спросил Эдик. Женя злобно взглянул на него и произнёс: — Опять предъявлять мне будешь? Слушай, я просто её проводил. Не надо додумывать того, чего не было, ладно? Я не собираюсь лезть ни в чьи отношения. Эдик молча взглянул на него. В глазах у него не было ни гнева, ни злости. Только какая-то грусть. — Ну что? — раздражённо бросил Женя в ответ на его взгляд. Эдик отвёл глаза. — Если ты хоть раз посмеешь её обидеть, — медленно проговорил он, — я тебе этого не прощу. Кирсанов переварил смысл сказанного и в недоумении нахмурился. — Ты… о чём вообще? Эдик снова молча взглянул на него. Оставшиеся в комнате тихо переговаривались, когда дверь с балкона распахнулась, и в комнату быстро прошёл Женя. Он злобно потёр тыльную сторону ладони и вышел вон из номера, хлопнув дверью. Вслед за ним проследовал Эдик. Он шёл, приложив ладонь к левому глазу. — Я в душ, — коротко бросил он и скрылся за дверью ванной. Костя, Марина, Саша и Артём в недоумении переглянулись. Акимова обеспокоено переводила взгляд то на одну дверь, то на другую. Костя переглянулся с Сашей и, пока Марина не видела, мотнул головой в сторону коридора. — Ну, ладно, мы пойдём, пожалуй, на боковую, — поняв намёк друга, сказала Саша. — Все устали, а завтра ни свет ни заря вставать, да, Маринка? — Да, — задумчиво ответила та. — Да, пойдём. Когда девушки пришли в свою комнату, Марина вдруг спросила: — Что у них там случилось, как думаешь? — Да кто их разберёт? — отмахнулась Саша. — Опять какую-нибудь шишню не поделили, ты ж их знаешь. Марина рассеянно кивнула и наткнулась взглядом на тумбочку. На ней, аккуратно свёрнутый, лежал красный шёлковый шарф.