Последний год

Начало дня выдалось тёплым: раннее солнце слегка припекало щёки, а о шапках и шарфах можно было смело забыть. На набережной в утренний час народу было совсем ничего; море мягко облизывало тёмный гравий белыми пенистыми языками волн. — Мы бы успели прогуляться и вечером, когда попрохладней, — блуждая задумчивым взглядом по кромке горизонта, сказал Эмиль. — Ты знаешь, одно дело, когда у тебя сроки горят, но ты же на юге, а всё равно батрачишь безвылазно, — пробубнил Леонид, идя рядом. Морской бриз мягко развевал его чёрные волосы. — Нет, чтобы прогуляться в кой-то веки, надо же за компом целые сутки торчать. — Если бы я не знал тебя, удивился бы, что ты, оказывается, такой романтик, — улыбнулся Эмиль. Леонид фыркнул: — Да при чём тут романтик, просто когда я тебя ещё куда вытащу? — Обычно это мне приходится везде тебя таскать. Леонид взглянул исподлобья. — Зануда. — Сухарь. Капитан мягко боднул плечом Эмиля, на что тот лишь тихо усмехнулся. — А знаешь, мне здесь нравится, — продолжал Старцев. — Как будто новый мир, о котором мы ничего не знаем. Может, я бы даже остался жить тут. Когда рядом море, всё как будто по-другому ощущается, как считаешь? — Как-то не думал об этом, — ответил Леонид. — Я уже больно старый для влажных мечт о морях и параллельных мирах. Но, ты сам знаешь, я за тобой куда угодно. Эмиль прикрыл глаза и улыбнулся. Он посмотрел вдаль и вдруг произнёс: — А вот кому ещё не надоело мечтать. Леонид взглянул туда, куда смотрел Эмиль. Вдалеке он увидел двоих: Артём, держа за руку Марину, спустился с набережной и побежал наперерез пляжа прямо к кромке воды, утягивая девушку за собой. Марина что-то сказала, но издалека слов было не разобрать. Подростки присели у края воды, опуская руки в плёнку волн; послышался звонкий смех. Мужчин они не увидели. — Совсем уже здоровые вымахали, — сказал Капитан. — Помню, двадцать лет мне было, когда мне её мелкую на руки вручили. Вот, мол, полюбуйся на родственницу. Они втроём во дворе как будто только вчера гоняли. А сейчас уже выпускаются. — Чужие дети так быстро растут, — задумчиво произнёс Эмиль. Леонид усмехнулся и молча упёрся лбом в плечо мужчины. Начало конференции было запланировано на одиннадцать часов утра. В главном зале научного центра толпами передвигались подростки вместе со своими преподавателями, а работники стояли тут и там, объясняя заблудившимся участникам, куда идти. Мерный шум раздавался со всех сторон. Постепенно толпа успокоилась, и на сцене, освещённой множеством прожекторов из-под высокого потолка, начали сменяться выступающие. Говорили о поддержке молодёжи в науке, искусстве и освоении технологий. Представители организаций презентовали свои программы обучения и «чё-то каких-то интерирригационных методов», как выразился Костя. Они с Сашей сидели рядом и периодически подталкивали друг друга, чтобы не уснуть; Марина внимательно слушала и, казалось, действительно была заинтересована; Артём записывал всё, что успевал, в блокнот; Эдик расположился поодаль и делал вид, что его вообще здесь нет; Женя сидел, насупившись, и не отрываясь смотрел на сцену. Если бы кто-то из выступающих поймал вдруг этот абсолютно убийственный взгляд из седьмого ряда, мгновенно стушевался бы и наверняка смолк. Женя не проронил ни слова за предыдущий вечер, а с утра лишь перебросился парой фраз с друзьями. Настроение у него словно с каждой минутой становилось всё хуже. Эдик же как будто впал в прострацию. Он не сказал ни слова со вчерашнего дня, да и в целом всё время держался подальше ото всех. Ребята пытались расспросить Женю о том, что же всё-таки за разговор произошёл между ними в тот вечер, но тот только скалился и раздражённо отмахивался. Саша периодически замечала, как Кирсанов бросает пустые взгляды в сторону Артёма и Марины, но интерпретировать их не могла. Они с Костей все головы сломали, строя всяческие догадки, но так ни к чему и не пришли. Костя задумчиво глядел на сцену, когда сквозь беспорядочные мысли услышал: — …считаем поддержку лучного спорта среди молодёжи недостаточной, а поэтому… — Вон чё-то про стрельбу говорят, — он ткнул Сашу с бок и ухмыльнулся. — Твоя тема. Саша встрепенулась и прислушалась. — Ой, да прям, думаешь, я там кому-то нужна? — Шур, хватит, — сказал Костя, — ты их там всех положишь на раз-два. Саша вдруг посерьёзнела и спросила: — Думаешь? — Сто процентов, — улыбнулся Костя. — Попробуешь, поспрашиваешь там у них, может, залезешь в соревнования какие-нибудь. Саша призадумалась на пару минут, а затем азартно ухмыльнулась. — Ну, один же раз живём, да? Костя одобрительно кивнул. Спустя полчаса, когда конференция закончилась, школьникам оставили время разузнать об интересующих направлениях, организациях и программах. Тут и там в широком холле стояли красочные стенды с представителями, дававшими всю необходимую информацию интересующимся. Саша решительно направилась вдоль по коридору, а на вопросительные взгляды одноклассников только улыбнулась и махнула рукой. Костя с довольством разъяснил: — Я её сблатовал пойти узнать насчёт стрельбы из лука. Гасилась, главное, а щас вон как понеслась. И действительно, в Саше в один момент проснулся какой-то непривычный энтузиазм, и она более чем серьёзно восприняла предложение Кости. Окидывая взглядом ряды людей, Саша приблизилась к большому стенду с надписью «Юношеская организация «Ростовский федеральный клуб стрельбы из лука и конного спорта». Брусченко вперила взгляд в буквы и остановилась, словно не решаясь подойти ближе. — Девушка, вы хотели спросить? — услышала она. Миловидная молодая женщина, стоявшая с краю стенда, приветливо улыбалась ей. — А… да, — произнесла Саша, — хотела узнать, шо у вас… Она тут же замялась и смолкла, поняв, что опять забыла контролировать речь. Просторечный говор, наследие деревенской жизни, она считала своим бичом. В детстве она не видела в нём ничего такого, но поход в первый класс изменил всё. Маленькая Саша недоумевала, почему другие первоклассники прячут улыбки и едва заметно посмеиваются, разговаривая с ней. Однако думала Саша недолго — интуиция подсказала, что всему виной её речь, которой она так сильно отличалась от других. С этого момента девочка заметно замкнулась в себе и общалась со сверстниками отрывисто и коротко, односложно отвечая на вопросы. Всё изменил один разговор. — Эй, — услышала Саша и подняла темноволосую голову. Над ней возвышалась девочка, чьи щёки и нос были усыпаны веснушками. Саша вспомнила — её звали Ира. — Долго отмалчиваться будешь? — Ш… Что? — тихо переспросила Саша. — Не мямли, — бросила Ира. — Ты всё время сидишь тут и молчишь в тряпочку. Просто интересно, ты, может, немая? — Нет, — ответила Саша. — Просто… Она запнулась. — Что? — испытывающе произнесла Ира. — Я слышала, как ты разговариваешь. Саша виновато подняла глаза, словно извиняясь. — Я понять не могу, чего ты тушуешься? — продолжала Ира. — Это из-за параллельного класса, которые ржут со всего, чего не увидят? Саша потупила взгляд и не ответила. — Слышь, — сказала Ира, — какая тебе вообще нахрен разница, что они там изрыгают? Если уж говоришь, как пенсия, так хотя бы делай это с гордостью. Саша недоумевающе взглянула на неё. Ира не смеялась над ней, не улыбалась, а говорила, в общем-то, серьёзно. По крайней мере, ничто не выдавало в ней подвоха. — Ты стесняешься своего говора, это и тупому понятно, — сказала девочка. — Но, знаешь, если прогибаться под каждого встречного идиота, можно и забыть, кто ты вообще такая. — Прости, я не… — начала было Саша. — Говори громко! — вдруг крикнула Ира. — Говори так, чтоб все слышали твой хренов говор, каким бы стрёмным он не был! И хватит извиняться. С этими словами она развернулась и направилась прочь. Саша проводила её взглядом, переваривая услышанное. Ей в самом деле надоело сидеть вдалеке ото всех и просто молчать, а ведь так хочется познакомиться с ребятами и посмеяться вместе с ними. Может быть, пора побороть себя и взглянуть страхам в лицо. Саша решительно встала и уцепилась взглядом за третью парту, за которой сидел худощавый мальчишка. Она мгновенно подлетела к нему и разом выпалила: — Здаров! Меня Саша зовут! Мальчуган взглянул на неё и широко улыбнулся. — А меня Костя, — ответил он. — Так что вы хотели? — вернул в реальность Сашу голос девушки. Она тряхнула головой и заявила: — Хотела узнать, шо у вас за программа такая. По стрельбе. — Интересуетесь лучным спортом? — вдруг услышала она из-за спины. К ней подошёл презентабельного вида мужчина в костюме и с интересом оглянул с ног до головы. — Да, интересуюсь, — кивнула Саша. — Навыком владеете? — продолжал расспросы мужчина. — С батиного лука с десяти лет шмаляю, — важно заявила Саша. Мужчина взглянул на неё. «Так странно разговаривает. Деревенщина что ли?» — подумал он. — Традиционный или спортивный? — Спортивный. А верхом лет с семи рассекаю. — Даже так? — с интересом произнёс мужчина. — Надо же, увлечение конной стрельбой среди молодёжи — большая редкость. С конями хорошо ладите? — Шибко хорошо! — воскликнула Саша. — Я с этими животинами считай всю жизнь живу. — Прекрасно, — мужчина просиял. — Не хотите поучаствовать в нашей программе? Хотя, я вижу, Вы за этим и пришли. У нас таких представителей этой дисциплины уж слишком мало, а Вы, как я понимаю, более чем осведомлены. Саша задумалась, а затем кивнула: — А давайте. — Я оставлю Вам контактный телефон и ссылки на наши соцсети, — мужчина достал из кармана картонную визитку и протянул Саше. — Подумайте и свяжитесь с нами в случае чего, Вам всё расскажут. Наш центр базируется в Ростове-на-Дону, подготовка к участию в соревнованиях, в том числе международных, присутствует. — Ага, — разглядывая визитку, ответила Саша. — Я подумаю. Спасибо, уважаемый! На этой ноте она лихо развернулась и почти вприпрыжку направилась к одноклассникам, которые ждали её в стороне. — Вот ведь народ странный бывает, — тихо сказал мужчина девушке-ассистентке. В глазах у девушки играл азартный огонёк, и она всю дорогу делилась с друзьями мыслями по поводу клуба. Костя одобрительно кивал и всё время напоминал, чья это была идея. — И что, теперь в спорт пойдёшь? — спросил Артём, когда компания уже возвращалась в гостиницу. — Кто ж его знает, — пожала плечами Саша. — Может, шо-нибудь и выгорит. Настало время собирать вещи — последний день в Сочи подходил к концу. Ребятам не хотелось верить, что это маленькое приключение скоро закончится. Но вот на часах пробило четыре вечера, и они уже стояли на пороге гостиницы в полном обмундировании и полными рюкзаками. Впереди ждал путь домой. Обратная дорога была не такой увлекательной: вот они уселись в автобус, прибыли в аэропорт и расположились в зоне ожидания. Через три часа объявили посадку, и все как один заняли свои места в самолёте. В этот раз полёт проходил не в ночи, а потому ребятам удалось полюбоваться видом Сочи, тающего внизу под крылом самолёта. Моря было уже не видно, и подростки с лёгкой горечью понимали, что они ещё не скоро сюда вернутся. За сотни километров лежали родные снежные поля и тёмные леса. «Родина ждёт блудных сыновей», — с печальной улыбкой сказал Костя. В Нижний Новгород они прибыли, когда уже стемнело. Школьники уже успели отвыкнуть от мороза, а потому порывистый ветер заставил натянуть обратно шапки и посовать носы в воротники. Через сорок минут после прилёта они добрались до железнодорожного вокзала. — Отдохнули, теперь трудиться? — улыбнулась им Хадиза Игоревна, когда они всей толпой сидели в здании вокзала, уплетая булочки с маком вместо перекуса, которые Саша благоразумно захватила с собой перед вылетом. Женя вздохнул. — Так и не сбежали в горы. — Тебя Марк ждёт, — хохотнул Костя. — Я ж на полном серьёзе ему сувениров насобирал, — и он вытащил из бокового кармана несколько маленьких белых ракушек и продемонстрировал остальным. — Пойду руки помою, — сказал Артём и направился вдоль стены к двери туалета. Дверь за ним захлопнулась. Парень подошёл к раковине и ополоснул руки; ледяная вода кольнула ладони. В уборной было пусто; одна из двух электрических лампочек мигала холодным светом. На кафельном полу были разводы мокрой грязи. Артём достал телефон и проверил соцсети: по прилёте он отправил Ане несколько фотографий, но она не ответила. «Наверно, уже спит», — подумал Артём. За спиной вдруг оглушительно громыхнула дверь. Послышались шаги. Артём слегка вздрогнул, и, ещё раз перезагрузив ленту, убрал телефон в карман. Он хотел было пойти обратно, как вдруг почувствовал сильный толчок в спину. От неожиданности он подался вперёд, ухватившись за раковину для равновесия. В недоумении он хотел обернуться, когда совсем рядом услышал: — Не дёргайся. В один момент кто-то припёр его всем телом к раковине. Голос прозвучал угрожающе и низко, и Артёма пронзило плохое предчувствие. Сердце глухо ударилось в груди. — Что Вы… — тихо произнёс он. — Спокойно, — прозвучало прямо над ухом. В нос ударил смрадной запах сигарет и какой-то гнили. Шумное дыхание обдало ухо; Артём дёрнулся. — Не понял? — прохрипело за спиной. — Не дёргайся, целее будешь. Вдруг Артём почувствовал что-то сбоку: противная толстая ладонь проскользнула между его рукой и торсом и поползла наверх, подминая одежду. Тело мгновенно пробила дрожь, и Артём почувствовал, как на висках выступает пот. — Пожалуйста… по… прекратите, — еле слышно пролепетал он. — Закрой рот. Грузное тело прижалось к спине; Артём дёрнул плечом и зажмурил глаза. Это неправда, это только кажется, почему… — У тебя милое личико, — снова раздался мерзкий хрип, — волосы бы подлиннее, и вылитая баба. Страшные руки словно рвали тело на куски. К горлу подступила тошнота, а сквозь крепко сомкнутые веки просочились слёзы. В груди сдавило до боли; Артём упёрся ладонями в раковину, ища хоть какую-то опору. Хотелось закричать, завопить так, чтобы лампочки повыбивало, но юношу словно держали за горло, и он не мог выдавить ни одного звука. Кошмарный звон внутри головы не прекращался, ножи впивались в спину и прокручивались внутри плоти, разрывая мышцы и дробя кости на куски. Кислород вдруг кончился, и Артём уже не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть. Обморок, смерть, что угодно, лишь бы это больше не продлилось ни секунды. Неясно, сколько прошло времени, когда давление на спину пропало. Раздался грохот двери. Артём пошатнулся и упал на колени, прямо на кафельный грязный пол, пытаясь вдохнуть. Воздух стал ядовитым; лицо горело от холодного пота и слёз. Вакуум внутри грудной клетки стал подобен чёрной дыре, всасывающей в себя всё живое. Артём низко склонил голову и уронил трясущиеся руки на колени. В вагоне поезда уже погасили свет. Новые пассажиры сновали в коридоре в поисках своего купе. Артём сидел на нижней полке у окна и глядел пустым взглядом в темноту ночи. — Пойду девчонок проведаю, и на боковую, — сказал Костя, — да, Артём? Он хлопнул Алиева по плечу. Тот тут же вздрогнул и дёрнулся, но Костя этого не заметил, уже покинув купе. Зато заметил Женя, сидевший на койке напротив. Он недоверчиво взглянул на Артёма: тот выглядел совсем осунувшимся и потерянным, совсем не как человек, вернувшийся из долгожданной поездки. — Артём, — сказал Женя, — что-то случилось? Артём, будто вырванный из другого мира, ошарашено взглянул на него и потупил взгляд. — Нет. — Точно? — приподнял бровь Женя. Артём снова взглянул на него. Кирсанов смотрел обеспокоенно и изучающе. Алиев помолчал с минуту, а затем вдруг сказал: — Вообще-то… — Эй! В купе залетел Костя. — Женёк, подсоби, там у девок проблема какая-то с койками. Женя серьёзно взглянул на смолкшего Артёма, медленно поднялся и проследовал за другом. Когда купе опустело, Артём вдруг подорвался с места и почти выбежал в коридор к туалету. Захлопнув дверь, он включил воду и подставил под неё руки по самые локти. Затем окатил лицо целой пригоршней воды; плечи и воротник свитшота мгновенно намокли. Артём упёр ладони в тумбочку, тяжело дыша. Он поднял взгляд в зеркало и увидел себя, отрешённого, испуганного и отчаявшегося. Губы задрожали, а внутри век начало щипать. Артём закрыл лицо ладонями и сполз спиной по стенке. Из груди вырвался всхлип, а затем горький, истошный, но беззвучный плач.