Дни без тебя

— Я должна вам сказать… — девушка говорила в пол голоса, немного съёжившись, то ли от сквозного ветра, то ли от поступающих эмоций, — я не только впустила этого мужчину, я ему ещё помогла, — горячая слеза тонкой линией скатилась по щеке, а голос непроизвольно стал дрожать. Мужчина замешкался. Таких признаний он не готов был услышать, а узнавать подробностей тем более. Он нервно поправил подол белоснежного халата и сглотнул ком, подступивший к горлу. — И каким образом вы ему помогли? — строгий взгляд мужчины заставил девушку вздрогнуть. Издав тихий всхлип, она проговорила: — Я усыпила Павлову и… — слезы стали бежать из выразительных глаз, а руки перемешались между собой, — в общем, сделала так, чтобы он смог ей нанести вред, — твердо, на одном дыхании проговорила она, — я уволюсь по собственному, только не по статье, прошу! — она глядела умоляющим глазами в самые зрачки его глаз, встряхивая его одежду. — Вы понимаете, что помогли уголовнику? — в одно мгновение он убрал руки со своего тела и продолжил, — а что, если бы… — Но с ней всё в порядке! — воскликнула она, мгновенно перебив мужчину, — Я всё понимаю, надеюсь, и вы поймёте меня… Я… он очень хороший и приличный человек, я и подумать не могла, что может что-то произойти. — девушка резко стала водить по своим щекам руками, вытирая многочисленный поток солёных слёз, от чего её щеки стали румянее, а водостойкая тушь оставила мутные разводы, — Надеюсь на понимание… Вместо каких-либо слов, мужчина со строгим взглядом и серьёзным лицом оставил девушку в недоумении и поспешил удалиться. Может, оно и к лучшему, ведь ничего цензурного он ей сказать всё равно бы не смог. *** Кривицкий нервно ходил из стороны в сторону. Встреча была назначена в сквере, неподалёку от Министерства. Разговор предстоял тяжёлый и довольно неприятный, размышления о нём с самого утра не покидали мысли ни на минуту. Конечно, хирург понимал: случись вдруг что, у Аленикова по-прежнему были хорошие связи в министерстве и не только, однако дело на полпути Геннадий Ильич бросать не собирался. Страх за Павлову за его Егорову был гораздо сильнее, он побуждал мстить и наказывать всех причастных и косвенно виноватых. Если бы не халатность врачей и младшего медперсонала… было бы всё иначе. Из раздумий его вывел силуэт, медленно приближающийся к нему. Узнать это пальто не составило никакого труда, так что гадать его обладателя долго не пришлось. Набрав в лёгкие побольше воздуха, Кривицкий уже хотел начать свою гневную тираду, как ещё не начавшуюся речь перебил собеседник. — У меня мало времени, если что-то по делу, говори быстрее, если нет, то скатертью дорожка, — поправляя воротник слегка мятой рубашки, уставшим, но серьёзным голосом начал Алеников. Он смерил собеседника строгим взглядом, держа руки в карманах. — Я думаю, мы недолго, — возникла секундная пауза. Воспользовавшись замешательством оппонента, Кривицкий, глядя прямо в глаза Анатолию, собрав всю волю в кулак, хорошенько ударил по челюсти, не рассчитывая силу удара, зато вымещая всю свою ненавесть к этому человеку. Ещё начиная со студенческих времён Алеников был причиной многих проблем Кривицкого. — Неплохо начали, — министр пошатнулся, но не упал, придерживая нижнюю губу, — думаешь, сможешь Ирочку свою защитить? Всё, что ты можешь — это вот, разбитое лицо. Ну, ничего, сам же и заштопаешь. На какое число у вас окошко для меня есть, Геннадий Ильич? — его лицо искривила усмешка, но Кривицкий просто так уходить не собирался. Следующий удар пришёлся чуть выше предыдущего, задевая нос. Он был намного сильнее предыдущего настолько, что Анатолий увидел искры в глазах. — Всё, меня это уже достало, — хрупкое психическое состояние Аленикова пошатнулось, настала его очередь мстить. Пока физически. Несколько секунд спустя хирург почувствовал металлический привкус крови во рту, но, вытирая лишь запачканный плащ, выдал: — Я же знаю, что это ты, — сердце не скажет спасибо за подобное времяпрепровождение, — медсестра про тебя рассказала. Ну, и чего ты добился? Чего ты добился? — встряхивая его за воротник, переходил на крик мужчина. Он был настолько зол, что готов был бесконечно бить лицо сопернику, но это было бы совсем неуместным. — Сейчас по твоей вине Ира лежит в реанимации, у неё была клиническая смерть, — глаза Кривицкого невольно покрылись лёгким блеском от поступающих слёз, он не выпускал из своей хватки Анатолия, крича ему в лицо вполне весомые аргументы, — там должен лежать ты, а не она, ты! Алеников не мог связать слов. Лепить бессмысленные фразы он почему-то перестал, хотя отрицание случившегося было вполне ожидаемо услышать с его уст. Он лишь беспрерывно глядел в самые зрачки глаз Кривицкого, в которых читалось сплошное волнение и ненавесть. Это было завораживающим. Под его напором он сдался. Убрав руки Геннадия прочь от своего воротника, он тяжело выдохнул и отошёл на несколько шагов назад. — Да, я это всё подстроил, — серьёзным тоном произнёс Анатолий, поправляя складки и изъяны на своём пальто, — она это заслужила, — между мужчинами повисла тишина, — она меня крупно подставила в министерстве, дура, — с раздражением в голосе произнёс он, и его лицо настигла серьёзная гримаса, — она навредила моей репутации, из-за неё меня чуть не сняли с должности, — он сорвался на крик, от чего его руки стали трястись. — Тебя давно пора вышвырнуть из министерства, — не менее раздражённо произнёс Кривицкий, — а за твои действия посадить, — эти слова, как ни странно, Анатолий слушал внимательно, хотя Геннадий был уверен, что сейчас снова начнётся словесная перепалка, — Толик, тебя посадят. Я сделаю всё, чтобы ты получил по заслугам. Такие гнилые люди, как ты, на свободе не ходят. Запомни мои слова. Мужчины беспрерывно держали зрительный контакт. Произнеся последние слова, Кривицкий покинул место встречи.