Дни без тебя

Совесть встала на первый план, что было несвойственным для Анатолия Борисовича. Шагая по просторной улочке центрального парка, он, сложа руки в карманы, серьёзно задумался о своём поступке. «Неужели я такой плохой человек?» — крутилось в его голове. Он шёл не спеша, уставившись в одну точку, даже не глядя под ноги. Вокруг было совсем одиноко, как и в его душе. Изредка мелькало несколько прохожих, но они совсем не были ключевыми. Остановившись, чиновник нервно выдохнул и задрал голову, глядя на небо. Яркие лучи солнца ослепили его глаза, он невольно зажмурился. Резко почувствовав сильные прикосновения на своём теле, он вернул голову в привычное положение и узрел пред собой трёх серьёзных типов, которые выражали злость на своих гримасах. — В чём дело, граждане? — озадаченно произнёс Алеников, пытаясь освободить себя от неприятной хватки самого серьёзного парня. — Нам надо побеседовать, — размеренным тоном произнёс один из мужчин, насильно волоча чиновника в самый неизведанный край сквера, где редко кто бывает. Как не сопротивлялся Алеников — ничего у него не получалось. Сказать, насколько он был изумлён — ничего не сказать. Не успел он оглянуться, как они всей компанией оказались в потаённом месте, где и вправду не было ни души. — Дядя, ты, наверно, забыл, но твой непогашенный долг всё ещё висит, — грозным тоном произнёс, вероятнее, главный мужик, сделав шаг навстречу чиновнику; самый серьёзный держал его за плечи, — не хорошо обманывать нашего Босса, — более грозно, прожигая угрожающим взглядом, продолжил тот, уже подойдя значительно ближе, настолько, что между мужчинами оставались считанные миллиметры. — Мужики, я всё верну, дайте мне несколько дней, — голос Анатолия стал дрожать, а глаза округлились, словно пять копеек. — Поздно, дядя, — парень явно обладал ловкостью рук; сам не понимая откуда, в его запястье оказался ножик небольшого размера, который в один миг, издавая звук щелчка, удлинился в два раза. Быстро среагировав, Анатолий Борисович пнул ногой самого серьёзного и двинулся назад. Казалось, побег удался, но, увы, он споткнулся о ветки, которые хаотично были разбросаны вокруг поляны. Алеников моментально упал на пол без единого движения. — Что с ним? — спросил третий, подходя к чиновнику, нащупывая пульс. — Чуваки, он того… — парень оглядел своих товарищей, на что те победно усмехнулись. — Оно и к лучшему, руки марать не пришлось, — заверил самый резвый, и компания покинула место проишествия. *** Кривицкий был одновременно и зол, и ранен. Ранен душой за свою Егорову. Как ему хочется, чтобы всё у них было хорошо. Ну, не может же быть вечно всё плохо. Начинало смеркаться. День пролетел чертовски быстро. Достав мобильный из кармана, Геннадий Ильич моментально набрал до боли знакомый номер, не спеша шагая по аллее, где они часто прогуливались вместе. — Да? — как только послышался женский голос на том конце провода, Кривицкого настигла милая улыбка. — Егорова, я тебя так люблю, — искренне произнёс он, заставив свою ненаглядную улыбнуться в ответ. — Не пугай меня, что-то случилось? Я тебя тоже, — уже не так резво отозвалась она, неровно дыша на словах признания. — Нет, все хорошо, как никогда, — усмехнулся мужчина, вспоминая свое обеденное времяпрепровождение. Разбитая в ответ губа все ещё неприятно ныла, боль в подбородке и скуле давала понять, что отёк и синяки станут верными спутниками Геннадия Ильича ещё недели на две, как минимум. — Ты заедешь ко мне? — эта фраза умоляющим и нежным голосом застала Кривицкого врасплох. С одной стороны, он не мог не навестить любимую женщину, с другой… он убрал телефон от уха и глянул в чёрный экран на свой внешний вид, оставляющий желать лучшего, после чего заговорил. — Ириш, смена была очень тяжёлая, я не смогу по пробкам доехать сейчас. Я завтра с утра перед сменой к тебе заеду, — пришлось дать самому себе ложную надежду на моментальное исцеление: мужчина понимал, что к утру ничего не изменится. — Я думала, мы ещё увидимся сегодня, — её тон и вся накопившаяся печаль в голосе выбивали из колеи — прямо сейчас хотелось сорваться к ней и примчать хоть на вертолете, но здравые мысли о нежелании испугать её оставались сильнее. — Родная, я обещаю, что скоро возьму выходной среди недели, и мы проведём его вместе, — попытался подбодрить женщину он. — Ты в порядке? — и как она могла чувствовать все, что происходит с ним, на расстоянии? — У меня все хорошо. Отдыхай, целую. — До завтра, — на выдохе произнесла Павлова и отключила телефон. *** «Люди сами портят себе настроение, потому что с утра смотрят на себя в зеркало», — Кривицкий был уверен, что именно эта фраза будет сопровождать его в ближайшем будущем. Припухшее лицо и свежие кровоподтёки не радовали от слова совсем, но пришлось найти в себе остаток сил и заниматься рутинными делами. Заниматься до тех пор, пока в 10 часов не затрезвонил мобильный, на дисплее которого отображался неизвестный номер. Не обратив на это никакого внимания, хирург отклонил звонок, но абонент не успокаивался, поэтому через считанные минуты разразился второй сигнал. Из всего того, что говорили в телефон, Геннадий Ильич понял только «убили Аленикова», «подозреваемый», «участок», «срочно приезжайте».