Under Lock and Key

Пятница, 27 сентября 7:57 Нахуй чувства. Нахуй длинноногого рыжего верзилу Йена Галлагера. Микки ехал к себе на южную сторону в электричке после завтрака в западном кафетерии. Три пакета с едой, которые дал ему Йен, ехали рядом на сиденье. Коричневая линия начала заполняться народом к утру, и ему нужен был буфер между собой и людьми. Он не хотел сейчас впускать незнакомцев в свое личное пространство. Микки выглянул в окно и увидел огромный рекламный щит крекеров Лэнса. Девушка с косичками на рекламе ела сорт со сливочным сыром и шнитт-луком - Йенов любимый. Взгляд Микки метнулся к рядам сидений. Оранжевая обивка была того же оттенка, что и волосы Йена. В наклееной над окнами рекламе бросилась в глаза цитата от человека по имени Джефф - так же звали хуева бывшего Йена. Чувак напротив едва слышно подпевал дерьмовой рок-песне, первой в плейлисте Йена. Куда, блядь, теперь от него деться? Верно, никуда. Ни спрятаться, ни скрыться. Они шли через тот мажористый кафетерий, где с Микки поделились самым огромным и сытным в его жизни завтраком, и Йен задал вопрос. Он положил руку на его плечо и просто спросил: "Ты в порядке?" Только не прошло и двух минут, как Йен остановился, чтобы кивнуть и поздороваться с чуваком, которой не мог быть никем иным, кроме как Сайласом. Его хреновой новой зазнобой. У Микки не было выбора, кроме как сбежать. В порядке? В каком, блядь, порядке? Микки засунул кулак в рот, чтобы подавить разочарованный вопль. Каждый раз, когда Йен прикасался к его лицу или почти обнимал его, черная дыра внутри Микки зияла все шире. Она обернулась ненасытной бездной и Микки свалился в нее. Телепался теперь в темноте на самом дне, без намека на спасительный свет маяка, который выведет на поверхность... Нет, он совсем не в порядке. Когда они устроили сеанс дрочки прямо в офисе, Йен отреагировал слишком спокойно. Микки хотел увидеть хотя бы намек на неловкость, стыдливую улыбку, услышать спотыкающиеся слова - любой знак, что Йен нервничает, что ему не все равно. Он ничего не увидел, Йену было… комфортно. Разве он не должен быть счастлив, оттого что все прошло как по маслу? Почему бы не радоваться, что они могут славно отжигать, не чувствуя себя гребаными извращенцами? Разве не это он пытался вложить в Йенову рыжую башку весь семестр? Нахуй. Микки хотел, чтобы у Йена в животе порхали такие же бабочки, как у него. Он хотел, чтобы тот вел себя застенчиво и попытался завести робкий разговор о своих чувствах. Потому что сам-то Микки не сможет, хоть убей. Он так хотел, чтобы Йен смущался рядом с ним и не знал, как себя вести. Хоть какое-то доказательство, что его сердце стучит так же сильно, как и у Микки. Где в жизни справедливость? Что теперь делать? Вертолет нанимать, чтобы написать в небе "Ты мне нравишься, тупой обормот". Он мог бы поцеловать Йена, но фигли он так сдастся. По крайней мере, чувство собственного достоинства у него осталось. Поезд остановился на станции Армитидж. Визг тормозов эхом отразился от окружающих зданий. В двери вливался непрерывный поток пассажиров, несколько опоздунов пробежали по платформе и запрыгнули внутрь за мгновение до того, как двери закрылись. Сиденья быстро занимались. Сумки и пакеты проходящих мимо людей задевали колени Микки. Поезд дернулся и тронулся с места. Азиатка в темных очках, сидящих высоко на голове и элегантном костюме бросила взгляд на мешки Микки. Она наклонила голову и подняла брови. - Простите, можно мне...? Микки стиснул зубы. - Тронешь мое дерьмо, я тебе коленные чашечки выбью. Пока они на месте, так ведь? Вот и стой спокойно, тут море ебучих поручней. Он должен был перестать думать о Йене. Ситуация становилась абсурдной. Он отбросил все мысли и поставил перед собой новую цель. Он последует совету Йена и попросит у Шарлотты еще несколько рабочих часов. Может быть, это отвлечет его достаточно, чтобы он пережил эту неделю. Среда, 2 октября 15:30 Микки тащил свой ящик с инструментами в мужские душевые и туалет на восьмом этаже Келли-холла. Чертова штука и так весила сорок тонн даже в самый обычный день. А сегодня он напихал туда все, что только можно. В рабочей заявке, которую он получил, указывалось: "Все инструменты". Когда он вошел в дверь ванной, у него чуть глаза не выпали. С каждой замеченной им деталью внутри раскручивалось торнадо злобы. Все три зеркала с левой стены валялись на полу. Двери туалетных кабинок были сняты с петель. Обе занавески для душа, разорванные и скомканные, валялись на голубом кафеле. Вешалки для полотенец вырваны и погнуты. Диспенсеры для туалетной бумаги раскурочены. Писсуары треснули, как будто кто-то лупил их битой. Либо тут буйствовал пьяный спортсмен, либо - что более вероятно - какой-то любитель покуражиться. По крайней мере, уборщики уже выполнили свою часть работы. В комнате пахло отбеливателем. Поверхности сверкали. Пол не был завален бумажными полотенцами. Он мог только представить, как помещение выглядело до этого. Микки потер лицо, пытаясь сообразить, с чего начать. Ебанутые пиздюки из колледжа. Избалованные, изнеженные мудлоны, которым могло бы сойти с рук даже убийство. Выросли, считая, что домашняя фея приходит по ночам, машет палочкой и возвращает идеальный порядок? Никакого уважения ни к университету, ни к нему. Почему Микки проводит каждую свою минуту, решая проблемы других людей? Он глубоко вздохнул, чтобы не сорваться и позвонил Шарлотте, попутно осматривая комнату в поисках новых повреждений. - Привет, Микки. Голос Шарлотты звучал обреченно, как будто она уже все знала. - Ты видела это дерьмо? Он вынул табличку с надписью – "Осторожно: ремонт" и повесил на дверь . - Аркадия сказала, что там ужас. Неужели еще хуже? - Я ни за что не смогу все сделать до окончания смены. Эти студенты – орда ебучих варваров. В коридоре нарисовался тощий парень с полотенцем на шее и, ебать-Микки-душу, мочалкой на длинной ручке. Любопытный оглядел комнату, перегибаясь за предупреждающую табличку. Микки попытался отмахнуться от него рукой и решительно направился к двери. - Что, похоже на гребаный спа? Найди другое место для себя и своей жопочистки. Здесь лавочка прикрыта. Дрищ свалил до того, как Микки добрался до двери. Шарлотта рассмеялась в трубку. - Тебе нужен кто-то на подмогу? - Да, и вызови сюда сантехников. Тут из проклятого писсуара течет ржавая вода. Шарлотта тревожно присвистнула. - Там как будто бомбу взорвали. Микки пробудет в кампусе всего полчаса. Если он хотел поговорить с Шарлоттой, если он хотел попросить еще пару часов, он должен был встретиться с ней сейчас. - Эй, э-э, а ты сейчас на месте будешь? Заебушка Йен пытался подтолкнуть его к тому, что он достоин лучшего. Микки работал здесь уже более двух лет и никогда не чувствовал необходимости что-то менять. А потом возникло рыжее недоразумение и заставило его подумать, что, может быть… может быть, он заслуживает большего, чем пол-ставки. Микки не хотел рисковать своей стабильностью. Он едва удержался в универе. Если бы кто-то более строгий, чем Шарлотта, был его начальником, его бы уволили в первый же раз, когда он выстебал какого-то плаксивого маменькиного сынка, оторванного учебой от ее сиськи. Ответ Шарлотты звучал замученно. - Я ухожу через десять минут на встречу с бюджетным комитетом. Мне нужно убедить их, что мы не можем купить сто процентов необходимых нам писчебумажных товаров за двадцать пять процентов их стоимости. Посоветуешь что-нибудь? Микки умел давить. Он мог бы прямо сейчас попросить больше часов. Мог бы предложить Шарлотте свою помощь с рутинной текучкой, чтобы у нее было больше времени для решения глобальных проблем. Он разжал левый кулак. Его скрюченный мизинец насмехался над ним, напоминая ему о последствиях ненужных вопросов в неподходящее время. Он вздохнул. - Тогда я поймаю тебя в другой раз. Я закончу здесь до сантехников. Раздай там пиздюлей за нас. Ее голос прозвучал немного бодрее. - Как всегда, с радостью. Четверг, 3 октября 22:53 Микки прошелся по офису. Он уже провел пересменку. Нэт рассказала ему как идеально отстрелялась на стрельбище, а Аркадия попыталась втюхать какую-то накладную шнягу для ногтей, как она выразилась "для леди в его жизни". Микки едва понял, о чем они базарили. Йен должен быть с минуты на минуту. Микки не пил кофе с самого завтрака, но чувствовал, что по его венам течет чистый кофеин. Что теперь, блядь, делать, когда он придет? Сидеть за столом и вести себя так, как будто ничего не случилось на прошлой неделе? Сегодня Микки надел свою самую незамызганную рубашку. Причесался и завязал шнурки на ботинках. Он нервно провел пальцем по брови, расправляя волоски. Сегодня вечером он должен быть в лучшей форме. Из зажеванной в сотый раз губы чуть не пошла кровь. Дверь открылась за несколько минут до одиннадцати часов. Вошел Йен, и сердце Микки припустило вскачь. На нем был свитер с горизонтальными полосками, подчеркивающими широкие и сильные плечи. А зеленый цвет оттенял его глаза. И волосы все еще были влажными после душа. Микки чувствовал себя человеком-рентгеном. Теперь, после того, как он увидел Йена обнаженным, он мог представить его под всей этой одеждой. Он видел россыпь веснушек на груди, нелепую татуировку на спине. Он все еще чувствовал тяжесть члена Йена в своей руке, ощущал дрожь его коленей от своих прикосновений. Что это было? Его проклятие на весь семестр? Он никогда не сможет посмотреть на Йена, не желая сорвать с него все эти тряпки. Как тут, блядь, выжить? - Привет. Йен опустил на пол свой рюкзак. Вид у него был кроткий и послушный, как будто он ждал, что Микки задаст тон. Кофеин в венах Микки забурлил. Он схватил ключи со стола. - Я прогуляться. Со мной или нет, салага? Йен подошел к принтеру, выхватил лист бумаги и начал рыться в ящиках письменного стола. - Где у нас скотч? - Какого хрена ты делаешь, Галлагер? - Нужно оставить записку. Йен написал: "Вернемся через несколько минут. Позвоните по телефону 312-746-9846 в случае необходимости." Микки не мог смириться с тем, насколько здравой и естественной была записка. Он застонал и вышел из кабинета, подальше от добросовестности Йена. А то кто знает, вдруг это заразно? Йен вышел в коридор, закрыл дверь и приклеил записку скотчем на уровне глаз. - Куда мы идем? В этом-то, наверное, и вся проблема? Йен без колебаний следовал за Микки. Йен доверял ему. Йен улыбался ему. Йен никогда не просил Микки стать кем-то другим. Если бы только он мог убедить его влюбиться в него настоящего. Микки едва мог смотреть на Йена – сияющее рыжее солнце. -Где, бля, мои печеньки? - Я, честно, принес. В рюкзаке остались. Микки пренебрежительно махнул рукой. - Как вернемся, сразу заточу. Давай, не отставай. - Он повернулся спиной к Йену и зашагал куда глаза глядят. Они вышли из здания, покинули освещенную зону вокруг Мур-холла и пошли через лесок, потом пересекли небольшой мостик, перекинутый через ручей с системой ливневок. Каждое место, где Микки собирался остановиться, выглядело слишком романтичным. Лес мягко светился каждым листом в теплых лучах уличных фонарей. Мосток, казалось, вышел из сказки, и журчание ручья продолжало нашептывать тебе истории о чудесах. Тропинка огибала деревья, как Дорожка Влюбленных, уводящая в закат. Он посмотрел на мир глазами романтика Йена. Блядь, его надолго не хватит, если сердце не перестанет так щемить! Микки поднялся на холм, направляясь к главной части кампуса. Он подошел к заросшему травой участку рядом с инженерным корпусом. В тени высилась промышленная скульптура. Конструкция из двутавровых балок строительного класса, сваренных вместе под странными углами. Один из лучей указывал вверх, на второй этаж здания. Вся скульптура была выкрашена в желтый цвет. Микки ни хрена не смыслил в искусстве, но ему нравилась эту штука. Выглядело так, будто автор вдохновился траекторией жука, молниеносно прыгающего взад и вперед, а затем взлетающего в небо. - Это вообще-то скамейка, верно? Микки взобрался на скульптуру до самой высокой части. Он свесил ноги с края, сидя достаточно высоко для того, чтобы не достать до головы любого проходящего под ним человека. Йен последовал за ним, поднимаясь по тонким частям конструкции, как по гимнастическим бревнам. Спортивный засранец. Микки не заглядывал далеко в будущее. Ему нравилась темнота этого уголка кампуса. Ему нравилось чувствовать под собой прохладный металл. Ему нравилось быть вдали от офиса, вдали от ответственности. Йен прошелся по балке, пока стоя не навис над Микки. - Я мог бы пнуть тебя вниз прямо сейчас. - Тогда не придется с тобой делиться. Микки порылся в кармане и вытащил жестянку "Алтоидс", откинул крышку и вынул косяк и маленькую зажигалку. - Будешь? Йен кивнул в знак согласия. Он лег на желтый металлический луч и положил голову Микки на колени. Его длинные ноги свисали вниз вдоль угла скульптуры. Дернись влево или вправо, и ты на земле. Такой ебанутый щеночек. Микки хотелось почесывать ему животик и сюсюкать о хорошем мальчике. Вместо этого он зажег косяк и попытался не обращать внимания на тепло головы Йена, обжигающее его ноги. Он оценил насколько Йен деликатен, но в конце концов им придется поговорить. Микки медленно вдыхал, позволяя дыму снимать напряжение со всего тела. - Я не смог последовать твоему дурацкому совету. Йен потянулся за косяком. – Какому именно? - Я пытался попросить у Шарлотты больше часов. Не смог. Йен посмотрел на него с пониманием. Ни намека на жалость или разочарование. - Я тоже не смог последовать твоему дурацкому совету. Не получилось снять Сайласа на ночь. Я пару раз попытался, но так глупо себя чувствовал. Похоже, это не мое. Он сделал затяжку, а потом пристроил руку на животе, откинувшись на балку. - Думаю, мы оба облажались. Рука Микки зависла в сантиметре от головы Йена. Они вдвоем парили высоко над землей. Микки чувствовал себя храбрым и напуганным одновременно. Он опустил ладонь еще ниже. Кончики его пальцев зудели, как от электрического тока. Господи, он прикасался к гораздо более сексуальным частям тела Йена. Почему это так волнительно? С резким вдохом Микки положил руку на лоб Йена. Его большой палец задел медного цвета бровь. Йен мягко улыбнулся, зубы ярко блеснули в лунном свете. Микки запустил пальцы в его волосы. Черт его дери, если это не было более интимно, чем все, чем они занимались на прошлой неделе. От едва высохших прядей при каждом движении поднимались волны свежего запаха шампуня. Микки хотел остаться здесь навсегда. Если Йен был таким открытым, нежным и ласковым со своими друзьями, каким же он был любовником? Микки представил их сплетенные пальцы, впечатанные друг в друга бедра на сбитых простынях, их соединенные жадные губы. Он мягко провел большим пальцем по щеке Йена, а остальными глубже зарылся в рыжий затылок. Кажется, он сейчас расплавится как карамель. *** - Это скульптура качается, или я? - Йен помотал головой из стороны в сторону и протянул Микки почти добитый косяк. Микки хихикнул. - Тебя накурить, что раз плюнуть, клянусь, - он принял косяк левой рукой, не желая отпускать волнистые пряди, которые он теребил правой. - Микки? - прошептал Йен. - Я, кажется, сейчас реально упаду. Его нога соскользнула с края балки. Он с трудом принял сидячее положение, все время хихикая. Микки протянул руку, чтобы поддержать его. - Ты же знаешь, что в кампусе с десяток этих железных паршивцев. Сегодня вечером мы поднимемся на каждого! - Чего же мы ждем? - Йен нырнул вниз, повиснув на балке во весь рост. А потом отпустил ее и упал на траву, кувыркнувшись при приземлении. Микки покачал головой. - Мог бы просто спуститься тем же манером, как и поднимался, идиотина. - Прыгай, Микки. Я поймаю тебя! - Йен встал и высоко раскинул руки, столь же уверенно удерживая равновесие, как корова на льду. - Я тебя поймаю, это точно! Давай! Может ли быть зрелище лучше, чем Йен, ожидающий его с распростертыми объятиями? Микки глубоко вздохнул. Он скользнул вниз и повис так же, как его укуренный собрат по офису. Была не была... Он отпустил балку. На мгновение он почувствовал себя невесомым. Ночной воздух просвистел прохладой по его коже, желудок сжался. И он быстро приземлился, повалив Йена Галлагера на мать ее - сыру землю. Йен не удержал. Они совершили пару кульбитов по траве и остановились, уложив Микки на спину. От падения у него перехватило дыхание. Побаливал бок, который первым встретился с поверхностью приземления. В ноздри ударил запах газона, и травинки покалывали его затылок. Йен лежал рядом с ним, закинув ногу на Микки, опираясь локтем о его грудь и немного нелепо ухмылялся. Микки пнул его 100-килограммовую ногу, которая прижала его к земле. - Ты должен был поймать меня. Йен уложил вторую свободную руку на грудь Микки, скользнув пальцами к шее. Микки лежал почти парализованный. Что тут, блядь, происходит? Он сглотнул. И понадеялся, что Йен не почувствует, как он застыл от напряженного ожидания. Йен обхватил рукой его щеку, поглаживая ее большим пальцем. - Как жаль, что ты не хочешь бойфренда. Из тебя самого получился бы такой классный. Так вот как это случается? Так начинаются настоящие отношения? Это было чертовски страшно. Микки накрыло сокрушительной волной эмоций и ощущений. Он чувствовал жар там, где их ноги соприкасались. Каждое движение большого пальца Йена пронзало его мозг, сердце, легкие. Он не хотел моргать, боясь что, как только снова поднимет веки - эта картинка исчезнет. Микки заставил себя заговорить. - Кто тебе такую мысль внушил? - Ты, тупица. Ты не помнишь? "Нахуя мне вперся бойфренд. Он мне не нужен." - Звучит похоже на меня. Сказал ли это Микки? Существовало ли время до этого мгновения? Он понятия не имел. - Лучше расскажи о том, какой же я классный. Он положил свою руку на руку Йена, прочнее объединяя их в одно целое. Йен прекратил свое поглаживание, но не оторвал пальцы от щеки Микки. Он немного помолчал. Его нависшая над Микки фигура, заполняла все пространство, загораживая ему обзор остального мира. - Сайлас меня больше не интересует. - Йен на секунду отвел взгляд быстрым, застенчивым движением. - Есть кое-кто другой. Я думаю… ты бы его одобрил. - Господи, Галлагер, с тобой, как на войне. Кого мне разделать под орех из-за тебя на этой неделе? Йен уставился прямо на него. - Ты ведь сказал бы мне, да? - Сказал бы что? - Если бы тебе… кто-то… понравился. Микки чувствовал себя воздушным шаром, который мгновенно накачивают и тут же спускают из него воздух, грудная клетка угрожала лопнуть. Ему хотелось заорать от радостной возможности, сховаться где-нибудь и не отвечать. Как, блядь, составить слова в связное предложение, когда мозг взрывается? Было намного легче иметь дело с Йеном, когда ничего не было поставлено на карту, когда ничего их не связывало. Когда Йен не смотрел на него так, словно читал каждую его мысль. Все, что Микки мог сделать, это сглотнуть. Йен немножко наклонился, приблизив свое лицо. - Ты, бля, скажешь… мне... Когда начнешь писать для кого-то крутую незатасканную рок-песню… или захочешь пригласить его в боулинг… я хочу знать. Что есть какой-то сумасшедший тупица, который сподвигнет тебя на риск. Слова застряли в мозгу Микки, пытаясь пробиться к языку. Правильные слова… которые открыли бы Йену, что он чувствует. Он не знал, как вызволить их из плена своей сломанной системы, поэтому ляпнул умопомрачительную херню. - А что, если я втюрюсь в того же долбанутого тупицу, что и ты? Йен ухмыльнулся. -Мы же взрослые люди, разыграем его в камень-ножницы-бумага. Микки толчком вскинулся к груди Йена. - А что, если мне зайдет твоя конопатая задница? - О, это просто. Тебе нужно поцеловать меня, и я твой. Правда, тебя погребет под собой отчет за семестр, и времени на свидания не будет. Типа, такая безнадега. - Просто поцеловать и всего делов? Охуеть, как у тебя все легко, салажонок. Легко. Как будто реально, блядь, легко и просто. Ну, а что? Нахуй пари. Нахуй отчет. Микки так сильно хотел поцеловать Йена, что его мозг выбыл из игры. Он приподнял голову, полный решимости. Звонок сотового Йена прорезал воздух. Йен вздрогнул, отстранился и попытался ответить. - Э-э… м-мм, алло? Тело Микки жаждало возвращения близости к Йену. Он закрыл глаза и вдохнул, запоминая каждое прикосновение, каждую нотку запаха, каждый звук последних нескольких минут. Йен пнул Микки по ноге, привлекая его внимание. - Мы будем на месте как можно скорее. Я приношу извинения за причиненные неудобства. Он беззвучно прошептал Микки. - Нам пора. Они вскочили на ноги и рванули в офис. Назад к работе. Назад к реальности. Пятница, 4 октября 00:10 Парень, который прервал их тет-а-тет на воздухе, наконец-то вернул свой гребаный ключ. Его звали Дешон Андерсон, и он носил ебаный жилет поверх футболки с длинными рукавами. Выглядело, будто он дорвался до разговоров с людьми, страдая от дефицита общения в обычной жизни. Дешон задержался в кабинете, разглядывая стены так, словно они были самой охуенной вещью, которую он когда-либо видел. - Это здание было построено во времена сухого закона. - Он приподнял нижнюю часть вывешенного уведомления об офисных правилах, чтобы увидеть шлакоблок позади. - В этой комнате могли бы висеть фото из жизни контрабандистов. Это должен быть музей, а не офис… Сдриснет ли этот чудик когда-нибудь? Микки бурчал себе под нос за столом, у него ладони чесались встать, пересечь комнату, открыть дверь и вышвырнуть задрота вон. Он удовлетворился тем, что развернул кресло на колесиках к компьютеру и пролистал окна с отчетами о потерянных ключах. Дешон провел рукой по опорной колонне, как будто готовился стоять с ней в обнимку вечность. - Знаете, под одним из этих общежитий расположены туннели. Я бы не удивился, если бы узнал, что там случались кровавые перестрелки. Держу пари, там водятся призраки. Йен - сотрудник года и кумир задротов, вовсю потакал парню. - Ты был на пешеходной экскурсии "История Кимбалла", когда знакомили с универом на первом курсе? Они рассказывают обо всех зданиях и о том, когда они были построены. Это точно одно из самых старых. Дешон кивнул, однако не встречаясь взглядом с Йеном. Он продолжал с тоской смотреть на эти чертовы стены. - Я помог им написать гайд для этой экскурсии. Этот парень официально попал в список кандидатов на отстрел. Микки все равно ненавидел большинство студентов, но в последнее время они казались ему особенно раздражающими. Потому что каждый студент, который появлялся, отнимал у него время с Йеном. Каждый студент, которому понадобился ключ, был помехой, чтобы сделать решительный шаг. После еще двадцати минут самого скучного разговора, который Микки когда-либо выслушивал, Йен, наконец-то, закрыл дверь. И немного укуренно рассмеялся. Глаза все еще были покрасневшими. - Он ушел. Ты уже скучаешь? - Этот ботаник трепался больше, чем ты. Я не думал, что такое возможно. - Микки поразило молнией осознания. - Стой, ты тянул этот тягомотный пиздеж только для того, чтобы позлить меня? - А это сработало? Йен взял свой рюкзак и сел на обычное кресло. Повозился и развернулся напротив Микки за столом. - Давай, наверни свой охуенный перекус. Он выложил просто гигантское печенье с шоколадной крошкой поверх папки с описанием рабочих процессов, которую Микки никогда не открывал. Она так долго лежала на одном и том же месте на столе, что, должно быть, прилипла к нему намертво. - Спасиб. Микки откусил кусочек. Он чувствовал себя так близко к Йену на той лужайке. Еще бы минутка, и он поцеловал бы его, несмотря на пари, несмотря на загадочные слова Йена о новой симпатии. Теперь, в офисе, настрой было испорчен. Нет, не так. Прицел сбился напрочь. Потому что каждый новый момент с Йеном был лучше, чем предыдущий. Это было похоже на катание на американских горках, на которые мама взяла его на пятый день рождения. И сейчас он слышал постукивание цепей, поднимающих его все выше и выше. Он думал: "Вот оно. Это - лучший момент, чтобы поцеловать его." Но Йен бросал на него лукавый взгляд и…: "Нет, лучше сейчас". И снова здорово. Американские горки не могут же вечно подниматься? В какой-то момент Йен скорчит уродливую моську или ляпнет что-то тупее не придумать или, блядь, поведет себя как обычный среднестатистический мудак. Резинка больно ударила Микки по плечу и просвистела к поверхности стола. - Иисусе. Он потер место шлепка. Йен выглядел довольным собой. Он взял вторую резинку, готовый ударить снова. - Ты сегодня офигительно тихий. Микки устроил театральное шоу, умяв остаток печенья и не поделившись. Он подобрал первую резинку и направил ее на Йена. - Не начинай то, что не готов закончить. Я хороший стрелок, салага. Ты проиграешь эту битву, едва она начнется. Йен улыбнулся, веснушки собрались в рыжие лужицы вокруг его глаз. - Я не так уж плох. Попробуй и увидишь. - О, я видел точность твоего прицела, Галлагер. Микки сначала рассмеялся, но потом мысленно вернулся к прошлой неделе. В животе запорхали бабочки от воспоминаний о блаженстве на лице Йена, пока он ласкал его. А те сдавленные вздохи, когда он кончал. Микки сделал бы все, чтобы снова услышать эти звуки. Он глубоко вздохнул и опустил резинку. - Как ты с этим справляешься, чувак? - С чем? - Когда ты даже взглянуть на парня не можешь, не чувствуя, что вот-вот блеванешь. Глаза Йена расширились. - Правый боже, Микки. Тебе реально кто-то нравится! Йен выглядел так, словно только что выиграл в лотерею. Напряжение в голове Микки уменьшилось. Американские горки выровнялись, замедляясь перед следующим драматическим поворотом. Теперь, когда он начал говорить, стало полегче. Он мог бы это сделать. Мог бы признаться в своих чувствах… не напрямую, конечно, обиняками. Микки расслабленно сгорбился и кивнул в такт словам. - Да, не просто нравится… типа, аж слова в горле застревают, как нравится. Я изо всех сил стараюсь показать этому ублюдку, что я чувствую, а он этого не замечает. Ты, Йен… ты не замечаешь. - Мне нужно что-то с этим сделать, прежде чем пальцы себе до корней обглодаю. Йен уставился на него и наклонился вперед, как будто они были посвящены в какой-то общий страшный секрет. - Когда на него смотришь, все в глазах плывет? - Хочу сцапать его и держать при себе, чтобы смотрел только на меня, чтобы никто и близко к нему не подходил. Йен глубоко вздохнул. И серьезно задумался, как будто ему ни за что нельзя было ошибиться с ответом. Его лицо оставалось непроницаемым в течение минуты, а потом он расплылся в неуверенной улыбке. - Микки Милковичу нужна моя помощь, чтобы подцепить парнишку. Дай хоть минутку насладиться. Микки выстрелил в него резиновой лентой. - Похоже, ты умеешь начать мутки со своими крашами. Проблемки с удержанием, но на крючок ты их как-то цепляешь. Скажи мне, блядь, что делать. - А я его знаю? Стой, он точно реальный человек? - Да, охуеть, насколько реальный. Ты будешь мне помогать, или мне снова выстрелить? - И ты не собираешься сказать мне, кто он? Микки досадливо сморщился. - Вот уж дудки. - Это кто-то с твой работы, или...? Йен наклонил голову, упрямо надувшись и явно не собираясь отступать. Микки бросил на него убийственный взгляд. Йен поднял руки, сдаваясь. - Ладно, ладно. Ты с ним разговариваешь? Или страдаешь издалека? - Мы треплемся. - У тебя есть его номер телефона? Микки мог бы достать его, если бы захотел. Каждую неделю он испытывал искушение порыться в личных делах сотрудников отдела жилья и узнать номер Йена. Он изо всех сил добропорядочно терпел, сохраняя неприкосновенность его частной жизни. - Нет. - Ты должен начать с того, что попросишь его потусоваться с тобой. Где-нибудь, кроме места, где вы пересекаетесь. - Йен заговорил быстрее, его глаза открылись шире. - Потом возьми его номер телефона. Пиши ему, по крайней мере, раз пятьдесят раз в день, чтобы он точно понял, что ты заинтересован. - Ты как, бля, до койки их доводил? Изумленно рассмеялся Микки. - А потом купи ему офигенно гигантского плюшевого мишку. Нет! Не мишку, а такого кита с рогом на лбу, как единорог… нарвала! Найди большого, толстого, розового… нарвала, короче, и оставь на ступеньках его крыльца. С запиской: "Станешь ли ты моим?" - А-а, я понял. - Микки щелкнул Йена самой толстой резинкой, которую смог найти. - Ты мозги мне полируешь, чтобы я наебался и потом плакался твой хитромудрой заднице. Спасибо за вотум доверия, говнюк. Йен отдернул руку, потирая место удара. Он рассмеялся и откинулся на спинку стула. - Просто пригласи его на свидание. Это не должно быть так сложно. Серьезно, я знаю, что ты можешь это сделать. Я видел, как ты разруливал здесь проблемы и похуже. В словах Йена этой ночью неизменно прослеживалась доброта. Он свернул худшую из своих подъебок, как будто не хотел заходить слишком далеко. Как будто хотел быть уверенным, что Микки чувствует его солидарность. Поддержку, несмотря ни на что. - Микки? - Йен положил свою ладонь поверх его и потер большим пальцем мягкую кожу на тыльной стороне ладони Микки. - Он будет последним дураком, если тебе откажет. 3:08 Микки стоял посреди офиса с пустыми полистироловыми стаканчиками в каждой руке и изучал пирамиду, которую они с Йеном строили, безжалостно сокращая свободное пространство. Он указал на верхний ряд, ближайший к столу. - Этот вот-вот упадет. И разрушит всю нашу ебанину, если ты его не поймаешь. Неустойчивый белый стаканчик качался прямо над головой Микки. - Принято. Йен поправил конструкцию с противоположной стороны. Он стоял на кресле без колесиков, почти касаясь головой воздуховодов на потолке. За последние пару часов они достигли шаткого баланса. После разговора Микки почувствовал себя увереннее. Лучше подготовленным к тому, чтобы как-нибудь невзначай пригласить Йена на свидание… когда придет время. Йен держал его за руку и нежничал с ним, сказал ему, что только дурак откажет Микки. Этот момент крутился в его голове, укрепляя его решимость. Ему нужно пригласить Йена куда-нибудь помимо рабочего офиса, хотя у него нет ни денег, ни машины, да даже свободного от работы и хлопот о доме времени практически нет. Легкотня. Но сейчас они смогли отбросить все свои заморочки и дурачились, как обычно. Как пара парней, сходящих с ума взаперти подвала. - Боженькой клянусь, салага. Ты сейчас все собьешь своим тяжелым пыхтением. Микки выискивал, куда поставить два новых стаканчика. - Кстати, кто учил тебя строить? Не надо чередовать верх и низ. Широкий конец всегда идет снизу. Так надежнее. - Если ты хочешь, чтобы все выглядело однообразно и скучно, то может быть. Я тут пытаюсь добавить немного изысканности замку Галлагера. Йен взял стаканчики у Микки и добавил их наверх. Вспененный полистирол заскрипел, когда он установил импровизированные кирпичики на место. На время строительства Йен снял свитер и теперь был одет только в рубашку. - Хуй на, так называть. Это особняк Милковича. Йен ухмыльнулся. - Кто завершает стройку, тот и называет. - Так, блядь, нечестно. Дядя–достань-воробушка. Раздался звонок в дверь. Йен и Микки оба уставились на дверь. И одновременно выдохнули: - Блядь! Йен осторожно спустился со стула. - Я открою. Ты стоишь здесь и охраняешь замок. - Ты имеешь в виду особняк. - Места должно хватить, чтобы ничего не порушить. Йен обошел сооружение стороной и открыл дверь. За ней стоял Трей Канахеле. Микки захорошело при виде Трея. Кто бы не хотел попялиться на усладу для глаз, доставившую саму себя прямо к порогу посреди долгой ночи? Трей был одет в сетчатую рубашку и узкие кожаные штаны — конечно, не сравнить с полотенцем, в котором Микки видел его в последний раз, большой шаг назад. К длинным черным волосам прилипли блестки, как будто он тусил в клубе. Чего Микки не ожидал, так того, что глаза Йена загорятся при виде Трея. Йен подвел его к скамейке. - Могу я принести тебе воды? Кофе? Йен быстро встретился взглядом с Микки и восторженно приподнял брови. Какого хрена творил Галлагер? - Тебя зовут Трей, верно? И ты тут, в Муре, живешь? Напомни мне еще раз, в какой комнате? Йен обошел их особняк, прошел мимо Микки и сел за стол. - Шезть тр'инадцать. Трей со скукой осмотрел конструкцию из пенопласта. - А на чем ты специализируешься? - Гозтеприимство. - Из-за французского акцента буква "с" звучала как "з". - Знаешь, упр'авление отелями. - Тебе это нравится? Трудно учиться? А в какой-нибудь спортивной команде ты состоишь? Йен печатал отчет о потерянном ключе, но большая часть его внимания была прикована к Трею. Он выглядел самозабвенно взволнованным и готовым бежать, спотыкаясь, за их визитером. - В пор’ядке взе. - Трей широко раскинул руки вдоль спинки скамейки. – У моего дяди, знаешь, зеть кур’ор’тов? Я заканчиваю здезь, и отпр’авляюзь туда. Учеба. Р’абота. Пр’още пр’озтого. - Это так здорово. - Йен достал ключ Трея из хранилища. - Есть какие-нибудь увлечения? Может, играешь на чем-нибудь? Микки молча наблюдал за происходящим из центра комнаты, но терпение смотреть на этот цирк с конями закончилось. Он кашлянул. - Салажонок, можно тебя на секунду? - Он встретился глазами с Йеном и кивнул на входную дверь. - Давай выйдем. Йен замотал головой. Пренебрежительно махнул Микки и отдал Трею ключ. - Я уверен, ты знаешь процедуру. Верни его к четырем пятнадцати. И потуси с нами немного, когда вернешься. Нам нравится знакомиться со всеми студентами. Мог ли Йен быть большим придурком? Он выглядел таким охуенно довольным собой, широко улыбаясь и облизывая Трея взглядом... как будто у того и так не было эго, размером с земной шар. - Вернузь зкор’о. Трей обошел стаканчиковый особняк и вышел из офиса. Микки толкнул Йена в плечо. - Что, черт возьми, это было? Йен невинно всплеснул руками. - Я решил помочь. Чтобы ты познакомился с этим парнем немного получше. Может быть, и свидание вам организую как-нибудь. - Значит, для этого ты его глазами пожирал? Чтобы мне помочь? - Микки снова толкнул его. - Будешь трахать его взглядом, он подумает, что ты охотишься за ним. Вернется сюда и пригласит твою жопень на свидание. Этого ты добиваешься, обходительный болван? Йен в ответку ткнул его в живот. - Потом спасибо мне скажешь. Он задержится здесь, вот увидишь. Микки сжал руки в кулаки и стиснул зубы. - Если ты думаешь, что Трей - тот, кого я хочу, ты совершенно лишен наблюдательности. Йен вдруг встал прямо перед Микки и скрестил руки на груди. - Если это не он, тогда скажи мне – кто? Вот ублюдок. Он все рассчитал и разыграл как по нотам, чтобы подтолкнуть Микки, поставить его в неловкое положение и заставить заговорить. Он считал, что Йен упертая бестолочь, обхаживающая парня, который Микки не нужен, сказано же было! Нет, Йен оказался не бестолочью. Чересчур толковым. Он точно знал, куда нажать, чтобы заставить Микки признаться в своих чувствах. Разозлить его настолько, чтобы правда вырвалась наружу. Микки потянулся, чтобы снова толкнуть Йена, но его рука задела стену особняка. Стаканчики посыпались вниз с галопирующим звуком непрерывных глухих ударов. - Мой замок. - Йен упал на колени в притворном смятении, сгреб стаканчики в охапку и швырнул их в Микки. - Целый час строили, придурок. Он пнул Микки по голени, сбивая его с ног. Микки приземлился на пол в море белых стаканчиков. Они боролись, катаясь по скрипящему полю вспененного пластика. Белые крошки прилипли к волосам Йена. Их рубашки были покрыты кусочками стаканчиков. Они пихались, пинались и смеялись. Микки чувствовал под собой холодный бетон, хруст пластика под спиной. Йен лег на него, как чуть раньше на улице, придавив одной ногой. И его блуждающий взгляд только сильнее разжигал что-то дикое внутри Микки. Йен хлопнул его стаканчиком по лбу. - Ну, пусть будет особняк Милковича. Райончик превратился в гетто. 5:55 Впервые с тех пор, как он начал работать в Кимбалл, Микки нашел что-то полезное в сообщениях в рабочем чате. Он сидел в кресле на колесиках за компьютером, вводя в систему возвращенный ключ. Следовало просмотреть чат отдела жилья, он неделю туда не заглядывал. Йен тренировался прямо посреди комнаты. Иногда он так делал: раз – и серия приседаний, или упал на пол - и погнал прыгать берпи. Спортивный говнюк сделал по меньшей мере тридцать отжиманий и почти не вспотел. Только время от времени пыхтел или тяжело выдыхал. И стащил рубашку, демонстрируя свою скульптурную спину и плечи. Похоже, Йен имел верную привычку раздеваться к утру. Не то чтобы Микки возражал. Да, кстати. Работа. Микки свернул окошко "Потерянные ключи" и открыл КимбаллКомм - приложение для обмена сообщениями, новостями и официальными уведомлениями между сотрудниками отдела. Шарлотта прислала объявление об изменении расписания, которое никак его не касалось. Нат попросила всех посмотреть, нет ли где ее потерянного проездного. Последнее сообщение было от Тары Грегори, администратора главного офиса департамента жилья университета. Тема: Званый вечер в честь экватора семестра у меня дома Микки почувствовал, как его лицо вспыхнуло, когда он прочитал сообщение. Он украдкой взглянул на Йена, как будто замышлял что-то незаконное и не хотел выдать себя бегающими глазами. Микки перечитал пару раз. Вечеринка была запланирована на осенние каникулы, на следующей неделе. Вечер четверга, когда он обычно работал, но, поскольку студенты на каникулах, работа отменяется. Никаких упоминаний о том, чтобы принести еду или выпивку, значит, Тара сама накрывает поляну. Охуеть, как идеально. Микки закрыл приложение. Он может... Микки вышел из-за стола и сел на скамейку, рядом с которой тренировался Йен. Он сделал себе строгое внушение – не отвлекаться на растрепавшиеся вокруг лица рыжие прядки. Не позволять размеренным движениям Йена замыкать его мозг. Он должен был держать себя в руках. Микки прислонился к стене и, подобрав ноги, уложил их на спину Йена, закинув левую на правую. - Похоже, для тебя это слишком легко. Нужно увеличить нагрузку. Он чувствовал прилив энергии, дразня Йена. Ему нравилось организовывать их перепалки. Йен остался последовательным в своих отжиманиях. Он слегка приподнял голову и улыбнулся Микки. - Если это так просто, дуй сюда и покажи класс. - Нет, я предпочитаю насладиться шоу. - Микки взял себя в руки, стараясь говорить как можно ровнее. И провел большим пальцем по спинке носа. - Ты, э-э, видел сообщение о вечеринке Тары? - Да. Я был у нее в прошлом году. У нее потрясающий лофт в Принтерс-Роу. - Йен поставил руки вместе, переходя к отжиманию на трицепс. Вес ног Микки совсем его не смущал. - Ты хочешь пойти? Не горячись. Говори, как обычно. Не веди себя так, блядь, нервно. Трудно следовать своему же совету, когда чувствуешь, что желудок вот-вот вывернется наизнанку. - Я мог бы пойти. - Микки поднял левый ботинок и легонько пнул Йена в бок. - Если ты тоже пойдешь, то может, будет не так отстойно. Хочешь, типа, там потусоваться? Продолжай дышать. Сделай вид, что тебе похуй на ответ. Йен обдумывал запрос. Он прекратил отжиматься и быстро упал на пол, сбив весь баланс Микки на скамье. - Только если ты пообещаешь защитить меня от Тары. У нее шаловливые ручки, когда она навеселе. Микки знал Тару достаточно долго, чтобы понять, что его она терпеть не может. - Ей разве не тридцатка уже? - Да, но, я имею в виду, посмотри на меня. Кто-то может устоять? - Йен поводил рукой вверх и вниз по своему торсу, демонстрируя товар лицом. - О, умоляю… я что-то целый семестр противостою. - Наверное, я недостаточно стараюсь. Йен вызывающе прикусил нижнюю губу. Догадывался ли он, что этот призывный взгляд делает с Микки, какую власть он имеет над ним? Микки так отвлекся, уставившись на Йена, что почти забыл, о чем они говорили. - Так, стой, мы идем или как? - Да. - Йен уселся по-турецки, отдыхая прямо на полу. Он схватил свою рубашку, но не стал ее надевать. - И это свидание. Микки почувствовал, как американские горки снова набирают обороты. - Подожди, что? Он застыл неподвижно, выпрямив спину и сжав руки в кулаки. Его сердце бешено колотилось. Вена на лбу начала пульсировать. - Я не говорил, что это свидание. Йен подполз к нему поближе, устроился напротив скамейки, протиснувшись между коленями Микки. И уложил руки ему на бедра. - А ты бы хотел, чтобы это было оно? Тело Йена источало жар рядом с ним. Обнаженная кожа торса блестела от мелких капелек пота. Этот чертов блеск в глазах, это выражение удовлетворения, как будто он мог читать мысли Микки, и просто дожимал его по своему желанию. Этот парень был создан на его погибель. Микки отвернул голову и сжал губы. Ему нужно было придержать буйно рвущиеся наружу чувства. - Мы можем назвать это свиданием, птенчик. Только для того, чтобы избавить тебя от страданий. Расстроишься же, если это будет не так. Я бы не хотел ранить твои нежные чувства. Йен изобразил, как пишет ручкой на раскрытой ладони. - Дорогой Дневник, тот мальчик-хулиган из школы пригласил меня на свидание. Идти ли мне с ним на танцы? Он прижал ладони к вискам и приоткрыл округленные губы, изобразив глупый девичий восторг. - Ты ебанат. - Микки позволил себе улыбнуться. - Притухни лучше, а то пну под зад. Микки боялся осенних каникул, боялся двух недель, которые пройдут без Йена. А теперь у них будет свидание. У них будет чертово свидание. Пусть кругом толпятся тетки, обсуждающие проблемы отдела жилья и сплетничающие о повышениях. Все, что угодно - свидание, если человек - тот самый, верно? Йен остался в той же позе, между колен Микки. Он идеально вписался, как будто их тела точно подходили друг другу. Руки Микки действовали, не советуясь с разумом. Он запустил пальцы в волосы Йена, положив ладонь ему на затылок. Она всю ночь зудела от желания туда вернуться. Он скрестил лодыжки, поймав Йена в своеобразные объятия, чтобы тот не мог сбежать, надеть рубашку и вернуться к работе, готовясь к пересменке. Микки говорил своим телом то, что не мог выразить словами. Не уходи. Побудь рядом со мной еще немного. В дверь позвонили. Звук пронесся по офису, перекрывая шум обогревателя и капель воды в кофемашине. Уголок рта Йена приподнялся. - Кто-то пришел. А может, сработала пожарная сигнализация. Микки было все равно, хоть хренов торнадо. Его тело и его рука, уютно устроившаяся за спиной Йена, они были именно там, где и должны были быть, и он отказывался двигаться. - Ничего не слышу. В дверь снова позвонили. - Наверное, стоит открыть. Йен немного подвинулся. Он откинул голову назад, указывая на дверь, но не отрывая глаз от Микки. - Не хочу. Микки знал, что ведет себя как капризный нытик, но он устал терять. Йен ускользал от него на каждом шагу. От того, как он смотрел на него сегодня вечером, у Микки щемило в груди. Как будто в темноте его души показался проблеск света, который мог видеть только Йен. Может быть, его дерьмовая жизнь имеет смысл, раз наконец-то появилась причина с нетерпением ждать следующей недели. Может быть, Йен мог бы влюбиться в такого как он. Ебучий звонок. Гребаные студенты. Микки со вздохом расцепил ноги. Через неделю у них с Йеном свидание. Свидание, которое не прервать студентам. Свидание, на котором они будут вместе, вдали от офиса и университета. Микки цеплялся за эту мысль как за спасательный круг.