Необратимый процесс

— Ворон, — говорит Ви, снова перечитав сообщение от Падре с заказом. Они сидят на парковке и лениво решают, что делать дальше. Рядом с Ви валяется банка от какого-то дешевого лимонада, в котором, как заявляет Джонни, содержится вся таблица Менделеева разом. Первое правило жизни в этом городе: никогда не сканировать еду. День в Найт-Сити выдается пиздецки жаркий, и в любое другое время Ви предпочла бы пошляться где-нибудь в солнечной Пасифике, не встревая в неприятности, но сейчас ей вовсе не хочется бездействовать. Близость смерти постоянно подгоняет ее и напоминает, как много еще не сделано. Ну, а фиксеры, конечно, не в курсе, что она скоро двинет кони, и исправно присылают новые заказы, из которых можно выбрать. Так вот, Ворон. — Какая-то хуйня, — делится своим ценным мнением Джонни, заглянув на экран, где светится фото мрачной готической девицы. Разумеется, он может смотреть глазами Ви, но предпочитает разыгрывать представление. — Готы были старьем даже во времена моей молодости! Да и имечко… Черные как смоль волосы девицы всклокочены… и правда напоминают вороньи перья, как Ви их представляет по картинкам и мимолетным воспоминаниям Сильверхенда. В таком случае кличка не слишком-то оригинальна. Хотя толика стиля у этой Ворон имеется… — Банальщина, — отрезает Джонни. — Сказал мужик с железным протезом, который выбрал себе имя Сильверхенд, — закатывает глаза Ви. Разумеется, странное прозвище — это не повод Ворон убивать, а вот то, что она наебала Падре — уже совсем другое дело. Старикан Ви нравится, хотя того иногда заносит в религиозные дебри; в любом случае, она не уверена, насколько все эти отрывки из Писания — не какой-то странный образ. Все в Найт-Сити так или иначе играют роли. Падре, вполне возможно, притворяется праведным священником. Ви изображает живую. — Думаю, Падре до сих пор думает, что я одержима, — посмеиваясь, говорит Ви. — Он позвонил в не самое подходящее время, — закатывает глаза Джонни. — Нам было плохо. Разумеется, я на него наорал! Ви только улыбается. Она все еще жива. И ради этого стоит двигаться дальше. Пока добирается на мотоцикле до Уэстбрука, Ви умудряется чуть не попасть в несколько не слишком серьезных ДТП. Обычная жизнь в Найт-Сити. Она ухмыляется, разгоняясь на дороге, что стала свободнее, уже не так опасаясь вписаться в кого-то: сегодня хороший день, без дрожи в руках и мигающего перед глазами мира. — Что-то ты притих, — замечает она. Обычно Джонни болтает без умолку — правда, Ви научилась во время поездок подрубать радио, когда поняла, что ее личный кошмар любит хороший рок. — Просто думаю… почему ты выбрала такое имя? — Ну, нужно было что-то короткое и броское, чтобы запоминалось на улицах, — разумно поясняет Ви. — Да и мало кто тут может разобрать мое настоящее имя, ага? — Валерия, значит, — шуршит голос, копающийся у нее в памяти. — Я могу звать тебя Лерой? — Ты можешь пойти нахуй и не изгаляться, — огрызается она, вдруг чем-то задетая. Нечто слишком личное, несмотря на то, что Джонни пробрался глубоко в ее память. «По имени меня зовут только те, кого я близко знаю», — сказала Ви той кукле в «Облаках», но почему-то сейчас она спотыкается. Может, проблема в том, что они с Джонни знают друг друга слишком близко. Что им нужны какие-то хлипкие перегородки, чтобы окончательно не смешаться. — Вякнешь еще насчет моего имени — буду называть тебя Робертом, — грозится Ви, когда они подъезжают к отмеченному месту. Какой-то очередной бар, но баров Найт-Сити столько же, сколько убийц. Иногда Ви приходилось видеть бары, которые располагались друг над другом на разных этажах. Бары в барах. Она ухмыляется, даже не считывает название, но просачивается внутрь — это не так-то сложно, потому что Ви выглядит как привычный контингент таких заведений. Одетая как наемница и помятая, словно ей срочно надо купить выпивки для опохмела. Тут, несмотря на день, на палящее солнце, все же прилично людей. Ви оглядывается… Пропустить Ворон не так-то просто: кто бы еще напялил на себя душные черные шмотки в такой яркий денек. На ней куча цепочек и цацок, которые, думается Ви, неплохо расположены, чтобы не мешать в бою. На шее у наемницы грубый ошейник с шипами, и Ви так и тянет свистнуть, как собачонке, но та вряд ли знает, как вообще подзывают собак — последних в Найт-Сити доели десятилетия назад. Макияж Ворон напоминает о молодости Джонни. — Будем действовать нагло или по-тихому? — спрашивает Джонни. Оглядывается на бармена, который внимательно следит за Ви, подсказывает: — Закажи что-нибудь. Он подозревает. — У меня почему-то чувство, что мне станет херово… — Не пей, просто возьми! Если что, угостим детку, — кивает на Ворон. Она и правда при ближайшем рассмотрении оказывается чертовски юной, ей едва ли шестнадцать, и об этом Падре благоразумно не написал — иначе хрена лысого Ви взялась бы за этот заказ. Детей она пока старается не убивать. Заказав какой-то простенький коктейль, Ви садится напротив Ворон. Та сразу же напрягается, но слишком поздно: нужно было следить за Ви еще раньше, как только она вошла в бар. Тогда еще был бы шанс вовремя сбежать. Девочка старается не выказывать страха. — Небольшой совет, малышка: не сиди в таких местах спиной к двери, — бросает Ви между делом, придвигает к девчонке бокал. — Я могла бы убить тебя десять раз. Поверь, даже если кто-то кинется на помощь, для тебя будет уже слишком поздно. Но, судя по тому, как ты мрачно сидишь в углу, друзей у тебя не так много. — Что… кто ты? — испуганно бормочет Ворон. — Не важно. Я хочу знать, что вы не поделили с Падре. Лицо Ворон немного проясняется. Она определенно понимает, в чем дело, хотя кажется такой же перепуганной. — Разве он тебе не сказал? — В его религиозных излияниях довольно трудно найти крупицу смысла, — отмахивается Ви. — Хочу услышать твою версию. Ворон сидит прямая, как будто палку проглотила. Выстрелить в Ви у нее смелости не хватает, да и она не слишком хороша, чтобы сделать это эффективно. Ворон смиряется, рассказывает про то, как должна была украсть для Падре какую-то неебаться важную и дорогую картину — Ви в живописи нихуя не понимает, но Джонни рассеянно кивает, соглашаясь. — Но на меня вышли люди того коллекционера, запугали, — жалко пожимает плечами Ворон. — Отняли картину. Спасибо, что не тронули, но идти к Падре с пустыми руками — это настоящее самоубийство. Я сбежала. Ви медленно кивает. Вполне возможно, старик хочет замести следы неудавшейся схемы и устранить всех. Ничего личного, просто бизнес. — Так что? — с вызовом спрашивает Ворон. — Ты будешь меня убивать? Ви думает, что грехов на девчонке не так много, чтобы заработать пулю в голову. Хотя не то чтобы это проблема в Найт-Сити, где само твое существование — уже повод тебя убить. — Нет, я не стану, — вдруг говорит Ви. Сегодня слишком хороший день. — Но это не значит, что не придут другие, менее милосердные. Мой тебе совет: вали из города как можно быстрее, детка. И сними все это стыдоебище, оно слишком приметное. Оставляя Ворон над все еще полным бокалом, который Ви перед ней поставила, она уходит. Просто выходит из бара и с легкой душой идет к мотоциклу. Думает, что сама когда-то такой была: юной, тупой и пытающейся как угодно обозначить свое место в мире — хотя бы вырядившись во что-то нелепое и растушевав тени в половину лица. — Ну, что скажешь? — спрашивает Ви, когда они уже подъезжают к дому. — И что ты хочешь от меня услышать? Что ты поступила хорошо? — раздраженно говорит Джонни. — Что ее не убьют другие? И как мы теперь будем решать вопросы с Падре, чтобы он не повесил следующий заказ на некую Ви… — Я не принимала заказ, — напоминает Ви. — Просто провела небольшую разведку. Сейчас напишу ему, что слишком занята. Она быстро входит в квартиру, уже чувствуя, что приступ начинает ее мучить. Пульс стучит в ушах, виски железно сдавливает, а на языке снова привкус крови. Ви кажется это несправедливым — она же сделала доброе дело! Но смерть неумолима. — Ви, соберись, сосредоточься на чем-нибудь! — бесится где-то рядом Джонни. Ви, кажется, уже на полу. — Ви, блядь, Валери, Лера, как бы тебя там, блядь, ни звали — держись за этот мир, слышишь? Нам еще рано умирать! Его голос помогает сосредоточиться, и Ви как-то выкарабкивается. Сидит на полу, спиной привалившись к кровати. Кровь из носа залила шею и ворот любимой футболки — Ви раздраженно шипит. Жалобно мяучащий кот прижимается к ней теплым кожаным боком, лезет вылизывать — то ли заботится, то ли упырьи хочет попробовать кровь. Ви неловко, но ласково сгоняет его. — Ну слава, блядь, всем богам, — вздыхает Джонни, садясь рядом с ней. — Я думал, тут и сдохнем. — Стоило догадаться, что такое прекрасное начало дня обернется пиздецом, — посмеивается Ви, чувствуя кровь на губах. На лице. Везде. — Спасибо. — Я же ничего не сделал. Когда тебе херово — я только и могу, что орать, — зло выдавливает Джонни. Ненавидит эту беспомощность. — Нет, нет, — вздыхает Ви. — Мне важно знать, что я не одна. Иначе бы не было, ради чего выживать. Ты неплохо об этом напоминаешь. Они сидят рядом — Ви нужно немного времени. — Можешь звать, как тебе нравится, — шепчет Ви. — Нет, я знаю, что тебе нравится называть меня «тупая пизда», но… — Мне нравится называть тебя живой, Ви. Вот и все, что имеет значение. Он делает небольшую паузу, закуривает. — А все же хорошо, что мы не убили ту девчонку, — говорит Джонни.