Последнее шоу

Я могу любовь тебе показать,

Сердцем моим жесткий диск стал...

      Дверь в гримерную с хлопком закрылась, отсекая шум студии и обволакивая коконом тишины. Света, что падал из окна, выходившего на вечерний Новый дом, не хватало, чтобы осветить помещение, и предметы здесь походили на причудливых монстров, притаившихся в тени.       Но невозможно бояться монстров, когда ты сам – монстр.       Хозяин гримерной протянул белесую ладонь и щелкнул выключателем. Комната преобразилась, а «монстры» превратились в совершенно обычные предметы: несколько неподвижных манекенов с пуговичными глазами стояли вряд, наряженные в разнообразные костюмы; на высокую спинку кресла с карминного цвета обивкой была накинута длинная белая горжетка, а на подушке сиденья лежали золотая корона и увенчанный крупным камнем скипетр. В углу рядом с гримерным столом были свалены несколько пар кислотно-розовых сапог на высоких каблуках. А вдоль противоположной креслу стены тянулся огромный гардероб, у двери приткнулось зеркало в человеческий рост.       Хозяин гримерки шагнул к нему, и в блестящей поверхности отразился образ человекоподобного робота с ярко-розовой грудной пластиной и в тон ей сияющим сердцем на серебристом торсе. По длинным черным наплечникам скользили блики. Протянув ладонь, хозяин гримерной коснулся скрытой кнопки в зеркале, и края вспыхнули пурпурным. «Меттатон» зажглось имя робота в правом верхнем углу зеркала. Глядя на свое отражение в полный рост, он лучезарно улыбнулся и проговорил:       — О да! Неотразим и прекрасен, как всегда! И какой же шикарный сегодня получился эфир!       Еще немного полюбовавшись на себя, Меттатон с мечтательным выражением на лице отошел от зеркала и сел за свой гримировальный стол, напротив зеркала меньшего размера. К левому краю были пришпилены квадратные снимки, на некоторых Меттатон был один, на других – с поклонниками. Букет золотых цветов, завернутый в красивую упаковочную бумагу, стоял тут же на краю стола, радуя глаз.       Меттатон взял мобильный телефон и сфотографировал себя, скорчив озорную рожицу. Потом вышел с устройства в АндерНет и опубликовал фото в своем статусе с подписью: «Ну что, красотули, смотрели сегодняшнее «Ток-шоу с Меттатоном»? Как вам? Кое-то был потрясающ, не правда ли?». Шоу действительно удалось на славу. А гостем был… Меттатон не помнил. Всю передачу он любовался исключительно самим собой, не особо задумываясь над вопросами для гостя и толком не слушая ответы на них.       А тем временем ответы на статус сыпались один за другим – «МТТ – форева :D», «Просто лучший!», «С нетерпением жду следующего выпуска?», «…да, очень классно…», «Горжусь тобой! ^.^», и Меттатон, читая отклики фанатов, довольно ухмылялся, стараясь не думать о вещи, которая его здорово огорчала вот уже довольно долгое время. Те монстры, которые следили за ним в сети и писали ему, что он лучший, были его преданными поклонниками, они же в основном своими просмотрами и делали рейтинги всех его передач. Но за последние несколько месяцев они довольно сильно просели.       Будучи единственной телезвездой в Подземелье, Меттатон вел все передачи, которые вообще там выходили – кулинарные, познавательные, спортивные. Утром и вечером он выходил в эфир с новостями (ему их присылали сами зрители со всего Подземелья), а на вечерние прайм-таймы ставил ток-шоу, музыкальные и танцевальные конкурсы и реалити.       А недавняя битва с Человеком просто взорвала Подземелье, а просмотры побили все мыслимые и немыслимые рекорды. Не веря своим глазам, точнее, глазу, Меттатон смотрел на эти невозможные цифры в десять тысяч зрителей и жалел только о том, что не смог продержаться дольше: сначала у него отвалились руки, не приспособленные к такой нагрузке и столь быстрым движениям, а позже Меттатон лишился и ног, которыми гордился больше всего. На миг его даже взбесило, что Альфис сделала тело таким хрупким, но, когда Человек вместо того, чтобы атаковать беспомощного робота, просто показал ему рейтинги, Меттатон забыл обо всем.       Танцевальная битва с Человеком привлекла внимание даже тех зрителей, кто в принципе не увлекался просмотром телепрограмм. Меттатон, разумеется, приписывал заслугу исключительно себе, ведь только он мог блистать, затмевая любую звезду.       Монстры потом выкладывали фото и видео этого шикарного танца, подписывая их «ДРАМА, КРОВЬ, ИНТРИГА!», «Кто сияет, тот и прав», «Меттатон рвет противника на танцполе!», «И руки можно потерять, когда в ногах такая стать!» (хотя в тот момент робот просто пытался сделать вид, что так и должно быть). Сам он, разумеется, пропустил всю эту волну, отключившись после выступления из-за разрядившихся батарей.       У Альфис тряслись лапы, когда она, стараясь сохранить на лице улыбку, показывала вернувшемуся к жизни Меттатону эти записи. От робота не укрылись выступившие из-за волнения и страха капельки испарины на лбу ученой. Она улыбалась, но в глазах плескался ужас, а сама улыбка походила больше на затравленный оскал.       Конечно, случись что, она могла бы собрать нового робота, только вот исчезнувшую ДУШУ именно Меттатона в это тело вернуть было бы уже никак нельзя. И прежде, чем он принял окончательное решение слиться с механическим телом, Альфис его предупредила: после этого он окончательно превратится в монстра, и, если что-то случится, его ДУША исчезнет навсегда. Меттатона, в те времена собиравшегося только лишь развлекать жителей Подземелья, а не сражаться за человеческую ДУШУ, это совершенно не напугало и не остановило.       Он вернулся из воспоминаний к мыслям о рейтингах. Робот отложил телефон, но ответы на его статус продолжали приходить, заставляя устройство позвякивать, а дисплей загораться.       После той танцевальной битвы с Человеком многие из монстров, кто раньше о Меттатоне знали только понаслышке, заинтересовались им по-настоящему. Фан-клуб стал больше, а рейтинги всех без исключения передач поднялись на несколько сотен пунктов как минимум. А потом внезапно упали даже ниже, чем были до битвы и продолжали неуклонно снижаться.       Что происходило, почему так получалось – для Меттатона это оставалось неясным. Он несколько раз задавал этот вопрос Альфис, но та была слишком сильно озабочена новым этапом отношений с Андайн, и Меттатон оставил подругу в покое.       Робот посмотрел зеркало, внезапно заметив, что из взгляда испарились радость и мечтательность, уступив место печали. Чего за эти месяцы Меттатон не делал, пытаясь вернуть все, как было! И менял программу передач, и придумывал все более изощренные сценарии шоу, но ничего не помогало. Иногда сознание начинала сверлить страшная мысль – а вдруг он просто надоел публике? Человек стал чем-то совершенно новым, необычным, ранее никем не виданным. А Меттатон в буквальном смысле с экранов не сходил. У робота даже возникла идея сделать Человека героем нескольких передач, но он понимал – Ториэль и Азгор не позволят ему. Человек сейчас жил вместе с ними во дворце, и королевская пара обучала будущего посла монстров в мире людей всем необходимым для этой важнейшей миссии навыкам.       Меттатон вытянул руку и, коснувшись кончиком пальца зеркала, обвел контур своего лица. Потом покачал головой, словно мог в прямом смысле вытряхнуть из нее грустные мысли. Определенно ему нужно развеяться. Как раз завтра у него выходной, и Альфис ждала его у себя, чтобы устроить просмотр ее любимого аниме про боевых роботов: традиция собираться вот так раз в месяц сложилась у них очень давно. Меттатон поднялся с места и, бросив последний взгляд на прекрасного себя, покинул гримерную. В студии было уже пусто и царил полумрак: помощники и зрители давно разошлись. А на ночь в эфир пускали повторы старых выпусков передач, чтобы те, кто не спит, могли скоротать за ними время.