Последнее шоу

      В конечном итоге Меттатон даже предположить не сумел, куда могла деться Альфис. Он перебрал все варианты, написал Сансу, рассказав об этих местах, но тот ответил, что ни ученой, ни Андайн нигде нет. Впрочем, по-настоящему все это Меттатона волновало мало, он больше переживал за свое турне.       Он старался не обращать внимания на то, что уровень воды в Водопаде поднялся как-то слишком уж высоко. Будучи сам из этого региона, Меттатон как свои пять пальцев знал каждый уголок этих пещер, помнил каждый эхо-цветок, который рос здесь. Кстати, наверняка эхо-цветы после его выступления будут бесконечно повторять строчки из исполненных им песен и самые остроумные фразы стендапа.       Внешне Меттатон никак не реагировал на то, что некогда твердая почва под ногами превратилась в болото, но внутренне каждый раз содрогался, думая о том, что такая влажность может негативно сказаться на его металлическом теле. В итоге планы пришлось скорректировать, выступить только с концертом и стендапом, при чем уложить все в один день. Самым сухим местом оказалась улиточная ферма семьи Блук, пришедшая в некоторое запустение после того, как все три брата покинули ее. Ферму наскоро привели в порядок, поставив там небольшую сцену, где и выступил Меттатон.       А вечером, когда он собирал все необходимое, чтобы двинуться дальше, к нему прилетел Напстаблук.       — Меттатон… я только что был на мусорных кучах… искал нашего кузена…       — Да, Блуки, и что же? — робот не смотрел на брата, торопливо собирая вещи. — Кузена там нет… но есть другое… точнее, ничего уже нет…       Подняв бровь, Меттатон все-таки повернулся к Напстаблуку.       — Что ты хочешь сказать?       — Только вода… Пещеры полностью заполнены водой…       — О. Хорошо, спасибо, Блуки. Не забудь, что мы отправляемся через час.       Когда кузен-призрак исчез, Меттатон несколько минут раздумывал, что же делать. В конце концов он взял телефон и написал Сансу сообщение: «Привет, дорогуша. Похоже, дела в Водопаде не важные – Блуки сказал, что мусорная пещера полностью заполнилась водой. Буду в Жаркоземье, зайду к Альфис в лабораторию. Вдруг она уже вернулась?»       Скелет отправил максимально короткий ответ – «ок». А Меттатон поспешил убраться из Водопада, пока ипохондрические мысли о вреде влаги не захватили его окончательно.       Дюны встретили его песком и толпой суровых шахтеров, которые оказались даже более горячими поклонниками, чем снежнеградцы. Видно, здесь жизнь была еще скучнее, чем в холодном регионе.       Однажды прогуливаясь по городку с его деревянными строениями в стиле Дикого Запада, Меттатон услышал беседу двух шахтеров. Они говорили о том, что из-за последнего подземного толчка обвалилась одна из крупнейших и важнейших для Дюн шахт. Робота взяло любопытство, и он решил своими глазами посмотреть на масштабы происшествия.       И они оказались поистине шокирующими. «Обвалившуюся шахту» можно было спутать с карьером, будь у склонов ровные края. А еще в земляной массе тут и там виднелись сломанные опоры и шахтерское оборудование. У робота складывалось впечатление, что чем ближе к Жаркоземью находился регион, тем хуже были последствия землетрясений. Но он успокоил себя тем, что не ученый и делать выводы попросту не может. Несколько комков земли скатились из-под ног Меттатона, и он предусмотрительно отступил от края обрыва, а потом развернулся и зашагал назад в городок.       Он написал об этом Сансу, но остаток этого дня и следующий даже не возвращался мыслями к подземным толчкам, все время тратя на свои выступления. К тому же счастливые жители не давали кумиру прохода, отлавливая его перед мероприятиями и пытаясь сфотографироваться или просто поговорить. Рейтинги Меттатона постоянно росли, и он был счастлив, как никогда.       В конце концов они прибыли в Жаркоземье, где дела обстояли на первый взгляд не так плохо. Однако все же Меттатон заметил – уровень лавы кое-где поднялся, прямо как вода в Водопаде. И в самих пещерах стало намного жарче, не верить датчикам причины не было.       За несколько часов до выступления в Отеле Меттатон все же позволил маленькой мысли, настойчиво сверлившей его сознание все это время, оформиться в сознании. Он отмахивался и закрывался от нее, но она все же просочилась сквозь выставленный против нее щит.       С Подземельем что-то происходило. И, если землетрясения продолжатся, то могут привести к серьезным последствиям. А серьезные последствия означают, что выступлениям, передачам, эфирам, популярности просто придет конец. Меттатона это совершенно не устраивало, и он, окончательно смирившись с тем, что, как бы он не старался, все равно не сможет остаться в стороне, отправился в лабораторию Альфис.       Двери перед ним распахнулись, и в этот раз робот ступил в залитое ярким светом помещение. А в прошлый раз здесь было темно… Он хотел было позвать хозяйку лаборатории, но она сама выбежала к нему.       — Меттатон! Ох, ты пришел!       Ее выкрик едва не оглушил. Робот прикрыл глаза, но через миг снова взглянул на ученую. Но лишь когда она подбежала к нему, он понял, что выглядит она как-то странно. Ее лапы тряслись, во взгляде застыла безумная паника. Альфис была увешана странными устройствами неясного назначения, и при каждом ее движении они раскачивались из стороны в сторону.       — Что происходит, Альфис? — без предисловий сразу спросил Меттатон. — Где ты была все это время? Санс искал тебя. Насчет этих землетрясений…       Альфис судорожно сглотнула, на лбу ее выступил пот.       — Идем, — хрипло сказала она и, схватив робота за руку, потащила его к своему рабочему месту.       На экране, куда когда-то выводилось изображение путешествующего по Подземелью Человека, сейчас мерцали разнообразные графики и формулы. Альфис ткнула в них когтем. — Вот! Смотри…       С несколько минут Меттатон смотрел на каракули, пытаясь разобраться в них, но потом сдался и перевел вопросительный взгляд на подругу.       — И что?       В ответ она схватилась за голову и завопила:       — Мы обречены! Подземелье погибнет!       Меттатон не произнес ни звука, а Альфис забилась в истерике. Наконец, осознав сказанное, робот присел рядом с ней на одно колено и схватил за плечи.       — Угомонись, Альфис! — строго проговорил он. — И объясни мне все, как есть!       Королевская ученая замерла, но ее продолжала бить крупная дрожь. Глубоко вдохнув, Альфис, всхлипывая и запинаясь, начала рассказ:       — Я… я еще давно обратила внимание на… на эти толчки. Они начались п-полтора месяца назад… Я отслеживала их, но тогда т-так и не обнаружила к-какой-то общей с-системы. А п-потом они с-становились все м-мощнее. Андайн т-тоже заметила. Она п-пришла ко мне, рассказала про у-уровень воды в Водопаде, та п-постоянно прибывала. В общем, мы с ней решили изучить р-регионы… И отправились в не-небольшое путешествие. Все нужно было сделать очень б-быстро и срочно. Исследования п-привели нас к Ядру… Но мы не смогли п-проникнуть в него.       — Ядро?!       — Д-да. Это оно… из-за него начались землетрясения. И я в-выяснила, что в конце концов оно… оно взорвется и у-уничтожит все Подземелье. И часть П-поверхности.       Меттатону показалось, что тело разом лишилось всей энергии, и он не может пошевелиться, при этом прекрасно осознавая происходящее. Как в дурном сне.       — Ч-что?       Альфис обреченно закивала.       — В-всему в-виной переделанная структура Ядра… П-помнишь, когда Человек добрался туда, ты ре-решил заманить его в… в ловушку? Так вот, это и с-сказалось… Нельзя было перекраивать Ядро. А еще мы, сами монстры… В п-последнее время все г-готовились к выходу на Поверхность, и мы уделяли Ядру мало в-внимания. Никто не исправлял сбои и о-ошибки в его работе. Оно стало нестабильным, и теперь энергия, вырывающаяся из него, вызывает зе-землетрясения.       — Альфис, нет… Этого не может быть!       — М-может, Меттатон. Это происходит прямо сейчас. Еще не-несколько толчков, и все рухнет. Зе-землетрясения будут становиться т-только си-сильнее, пока пе-пещеры не расколются, как ореховая с-скорлупка.       — Но ведь монстров можно вывести на поверхность! Прямо сейчас!       — Мы не успеем с-спасти всех! У нас совсем не о-осталось времени! Мы сможем э-эвакуировать только Новый дом и часть Жаркоземья. Остальные по-по-погибнут…       Меттатон отпустил ее и отпрянул. Выпрямившись, он попятился. Между ними повисла тишина, нарушаемая лишь глухим гулом.       — Азгор знает? — спросил робот мертвым голосом.       — Я послала Андайн сообщить ему. А п-потом мы договорились в-встретиться на Панораме Ядра. Там я смогу по-получить последние д-данные, и рассказать Азгору. Они уже готовят э-эвакуацию Нового дома…       Робот молчал, а Альфис внезапно разрыдалась.       — Я не знаю, что делать, Меттатон! — осев на пол, прокричала она. — В-возможно, ли-лишнюю эн-энергию Ядра можно как-то… как-то сбросить, но я не знаю, как! В Ядро нет д-доступа, сна… снаружи в него т-тоже не попасть! А всех мы… мы п-просто не спасем!       Глядя на заливающуюся слезами ученую, робот не предпринимал попыток ее успокоить. Он ее даже не видел, его взгляд был устремлен сквозь Альфис. Руки Меттатона безвольно висели вдоль тела. В душе как будто образовалась черная дыра, затягивая в себя все чувства и эмоции.       Наконец Меттатон сделал шаг назад, потом второй, третий.... Альфис смотрела на то, как он отдаляется от нее, потом и вовсе исчезает за дверью в лабораторию. А робот не помнил, как оказался в студии, откуда вел свои эфиры. Он заперся в гримерной и сел за стол перед зеркалом. В нем должно было отражаться его лицо, однако Меттатон вопреки обыкновениям видел не себя, а радостные лица своих поклонников. Их улыбки, их любовь и счастье… Никто из монстров, еще неделю назад танцующих и подпевающих роботу на концерте, не знал, что им совсем скоро суждено просто исчезнуть.       Больнее всего было осознавать, что виноват в этом не кто иной, как сам Меттатон. Он сжал ладони в кулаки, стиснул зубы и зажмурился. В голове звучали голоса зрителей, дозвонившихся в студию после схватки с Человеком. Они вторили друг другу, благодаря своего кумира за ту радость, что он им приносил. Скоро ничего этого уже не будет. А все его друзья? Блуки, Альфис, Санс и другие? Многие из них и вовсе не пожелают спасаться, когда есть те, кому еще нужна будет их помощь.       Механические глаза не умели плакать.       Меттатон не заметил, как в гримерную сквозь стену просочился Напстаблук.       — О, вот ты где… Я искал тебя… Скоро концерт, все уже почти готово… Меттатон? Что такое?       Робот не успел выпрямиться, да и не было в этом смысла: кузен знал его слишком хорошо. За обреченной улыбкой он бы не сумел скрыть от Напстаблука правду. И теперь не стал бы хотя бы потому, что не желал. Он рассказал призраку все, что услышал от Альфис.       — Знаешь, Блуки, — Меттатон отвел взгляд, продолжая улыбаться, — Альфис сказала, что, возможно, лишнюю энергию Ядра можно было бы сбросить, но никто не сможет этого сделать. Никто, кроме меня. Понимаешь?       — Но, Меттатон… Ты же… Ты же тогда…       — Возможно, милый. Но я не знаю наверняка, что меня там ждет. Я должен попробовать. Вдруг у меня получится?       Напстаблук ничего не ответил. Он никогда не пытался остановить кузена, если тот что-то решил – было просто бесполезно. А Меттатон поднял руку и до упора повернул переключатель на груди. Его лицо и фигура исчезли во вспышке яркого розового света.