Имя на моëм запястье

      

***

      — Ты вернулся? — спросил отец откуда-то со стороны кухни, и Ëнджун до боли чëтко представил себе его сурово нахмуренные брови. Он прикрыл на пару мгновений глаза, в слепую стягивая с ног кроссовки, безжалостно сминая запятники. В его воображении, отец сидел, облокотившись локтями о столешницу. Рукава его рубашки были небрежно закатаны, чтобы обнажить предплечья. От его сурового профиля разило холодом. Ëнджун выдохнул и вздрогнул.        — Отвечай, когда я с тобой разговариваю! — Ëнджун вскидывает голову и встречается с отцом глазами. Поджимает губы, выпрямляется и расправляет плечи.        — А так не видно? — спрашивает он как можно более незаинтересованно, но отца не обмануть.        — От тебя воняет. — Ëнджун не отвечает, он всё так же упрямо смотрит господину Чхве в глаза, самому себе пытаясь что-то доказать, пальцы его дëргаются в мимолëтном желании сжать ладонь в кулак.        — Мне нужно учиться, — говорит Ëнджун, пытаясь проскользнуть мимо отца в комнату, но тот останавливает, в последний момент с силой хватая за запястье.        — Я не помню, чтобы разрешал тебе курить. Или будешь врать и дрожать от страха? — Ëнджун грубо вырывает руку из чужой хватки. Он не хочет, но тугая спираль из колкого холода скручивается внутри. Он выдыхает медленно, про себя перечисляя абсолютно все известные ему названия звëзд и созвездий, чтобы отвлечься.        — Я не нуждаюсь во лжи, —произносит он, наконец, вот только слова его звучат далеко не так уверенно, а голос далеко не так твëрдо, как ему хотелось бы. Сердце стучит в висках с такой силой, что всё сливается в сознании в один единственный шум.        — Мелкий паршивец! — слышит он как из-под толщи воды, а после хлопает за спиной дверь и Ëнджун оказывается у себя. Он неторопливо и потерянно, словно впервые, осматривает свою комнату и останавливается на миг на фотографии, небрежно валяющейся на столе. На ней Бомгю улыбается ярче тысячи солнц, а сам Ëнджун смеëтся. Чхве усмехается. Тот день он помнит настолько хорошо, насколько это вообще возможно. Он упирается лопатками в дверь, а после ноги его подгибаются, и он медленно сползает на пол.        Он откидывает голову назад, из-за чего затылок неприятно бьëтся о дверь, но Ëнджуну кажется, что он не чувствует. Где-то там, по коридору разносятся уверенные и громкие шаги отца. Ëнджун щурится, рассматривая фотографию из-под ресниц. И, пусть это глупо но... До боли хочет снова оказаться в том далëком солнечном дне.

***

       Полуденное солнце слепит глаза, и Ëнджун щурится от удовольствия, ощущая, как ласково лучи скользят по загорелой коже. Он небрежно стягивает школьный галстук, сворачивает вдвое и засовывает в карман брюк так, чтобы клетчатая удавка болталась в воздухе, но никак не могла вылететь из кармана и упасть на асфальт. Он останавливается посреди летнего парка, наполняя грудную клетку новой порцией горячего свежего воздуха. Ему нравится.        Он думает о том, что погода сегодня отличная, что скоро выйдет финальная глава Атаки титанов, что завтра выходные и никуда не нужно идти, что новый альбом BTS вышел особенно классным и осталось дождаться альбома Blackpink, хотя это и кажется чем то мучительным. Он думает о том, что клубничное мороженое лучше мятного, что шоколадное кажется самым терпким, а после вновь возвращается к музыке. Напевает Ko ko pab от EXO, улыбается загадочно самому себе, подставляет лицо редким и ленивым порывам ветра, которые вместо прохлады обдают жаром, перекатывается с пятки на носок. Он думает о том, что нужно не забыть перекинуть вчерашние фотографии на флешку, что было бы неплохо написать Йеджи вечером, что черничная добавка в жвачке кажется гораздо вкуснее чем в мороженном, и что Бомгю запаздывает.        Хотя признаться, это происходит с младшим достаточно часто, а потому Ëнджун ни удивлëн и не расстроен. Настроение в такой прекрасный день просто не может быть ниже чем: "десять из десяти", Ëнджун закидывает голову вверх. Солнце сегодня яркое, оно слепит глаза, и Ëнджун щурится, но не опускает взгляда. Он наблюдает за тем, как вальяжно, но при этом легко и естественно плывут по небу пушистые белые облака. Он улыбается.        Но вот проходит пять минут, десять, и где-то там, из-за спины начинают раздаваться торопливые шаги, кто-то бежит в его сторону, и Ëнджун даже смеет предположить, что знает, кто это. Он решает не оборачиваться сразу, а сделать это в последний момент, чтобы хорошенько напугать Бомгю, а потому губы его растягиваются в хитрой, чуть заговорщической усмешке. Он прислушивается, пытаясь уловить момент, но не успевает и чувствует, как Бомгю с разбегу запрыгивает ему на спину.        Чужие ноги обвивают талию, горячие руки хватаются за шею, а сам Бомгю прижимается грудью к спине настолько плотно, что старший может почувствовать то, как бешено колотиться у Бомгю сердце. А ещё ощутить насколько же сбитое у него дыхание.        От неожиданности и силы инерции Ëнджун чуть не падает, но сделав несколько невольных шагов вперëд, возвращает себе равновесие.        — Ну и что ты творишь, Придурок? — спрашивает он, однако же даже не пытаясь скрыть своей широкой улыбки. Точно уловив его настрой, Бомгю прижимается крепче и кладëт подбородок Ëнджуну на плечо.        — Приветствую любимого Хëна!        — Попыткой убийства что ли? — и они оба смеются. Ëнджуну тепло и спокойно. Он подхватывает Бомгю под бëдра, чтобы младшему было удобнее и он не сползал ненароком.        — Заботливый хëн... — довольно урчит Бомгю Ëнджуну на ухо. И Ëнджун чувствует, как по телу его разбегается с пол сотни мурашек. Он фыркает пренебрежительно, восклицая:        — Я тебя сейчас сброшу! — но Бомгю не соглашается        — Сможешь? — и вот это уже похоже на вызов. Ëнджун сияет глазами, предвкушая новое соревнование, он растягивает губы в ещё более широкой улыбке и несколько раз встряхивает голову, в попытках убрать отросшую чëлку с глаз. Бомгю помогает ему без лишних вопросов, и этот факт приятно греет сердце. Ëнджун шепчет самоуверенное:        — Ну держись! — но, вопреки своим же словам, сжимает бëрда Бомгю сильнее, прежде чем попытаться сбросить его с себя вниз. Всё заканчивается тем, что они носятся как угорелые по парку, пока к ним не подходит задержавшийся в магазине отца Субин. Именно он и сфотографировал их в тот раз. Растрëпанных, уставших и раскрасневшихся из-за жары. На фотографии Бомгю всё ещё сидит у Ëнджуна на спине, упиваясь очередной победой. А Ëнджун стоит, перебарывая усталость и дрожь в коленях, и улыбается со всей доступной для себя искренностью.

***

       Когда Ëнджун снова открывает глаза, в комнате уже почти темно. С улицы сквозь стекло проникает едкое жëлтое свечение фонарей. Из-за приоткрытой форточки до слуха доносятся звуки проезжающих мимо машин. Ëнджун устал. Смертельная, почти невыносимая усталость опускается на его плечи. Он ложится на пол, не в силах дойти до кровати и поднимает руку вверх, чтобы в тысячный раз перечитать аккуратное и бескомпромиссное: "Хван Йеджи".        Он вздыхает и закрывает глаза руками. Но стоит ему лишь на миг закрыть глаза, и воображение рисует безжалостные картины вчерашнего дня. Он вспоминает Бомгю стоящего на самом краю крыши. А ещё вспоминает ту мрачную решимость, что читалась вчера в его глазах.        — Чëрт... — шепчет он, переворачиваясь на бок и обнимая себя руками. Он не знает, что делать. Он облажался настолько сильно, что теперь не имеет абсолютно никакого представления о том, что ему делать. Картинки в голове разные. Но ранят одинаково. Со стороны двери раздаëтся шум. Ключ ворочается в скважине, а после каблуки матери начинают стучать по ламинату. Совсем недолго, буквально шаг. Два. Отец выходит встретить её, и Ëнджун, как наяву, представляет то, с каким формальным холодом он помогает ей снять кашемировое пальто. С каким безразличием они смотрят друг на друга, прежде чем обменяться не менее холодными приветствиями.        И Ëнджуну кажется, что он сходит с ума. Он чувствует губы Бомгю на своих губах. Он слышит:        — Ну чего же это ты! Нужно было в рот, скорее, откройте ему рот!        Ëнджуна тошнит.        Как же он ненавидит всё это...

***

       Бомгю, словно ураган. Он настигает Ëнджуна тогда, когда старший ожидает этого меньше всего. Просто хватает за руку посреди пустынного коридора и рывком прижимает к стене. Это ощущается странно. Ëнджун моргает растерянно, с трудом осознавая себя зажатым между холодным бетоном и не менее холодным взглядом Бомгю. Бомгю... Того самого, который ещё совсем недавно смотрел взглядом забитой собаки и скулил от боли и унижения на полу туалета. А сейчас смотрит прямо, уверенно. Ëнджун такой его взгляд помнит прекрасно. Так Бомгю смотрел на него в их первую встречу... В переводе на человеческий, этот взгляд означает: "Я не отступлюсь".        Ëнджун хочет вздохнуть устало, но вместо этого лишь с прищуром склоняет голову к правому плечу. Руки Бомгю преграждают ему пути к отступлению. Губы Бомгю плотно сжаты и линия челюсти напряжены. Весь его образ неуловимо будоражит. И что-то опасное, что-то горько-сладкое, что-то манящее, тëмное поднимает внутри Ëнджуна свою голову.        Они оба какое-то времена молчат, собираясь с силами. Ëнджун готовиться к этому бою как к кровопролитию. Бомгю... Совсем не выглядит как тот, кто находится на грани самоубийства. Нет, его аура давит на плечи, и, если бы Ëнджун был менее уверен в себе, он бы возможно даже отступил. К сожалению, в этой войне у Ëнджуна слишком много козырей. И он с лëгкостью может позволить себе дождаться от Бомгю первого шага. До конца урока ещё пятнадцать минут, а Ëнджун никогда не был заинтересован в математике настолько, чтобы торопиться.        — Ты избегаешь меня, — обвиняет Бомгю, Ëнджун усмехается.        — Слишком много чести для такого как ты, — Бомгю поджимает губы, но выдерживает, хотя руки его и начинают дрожать от напряжения и волнения. Они оба прекрасно понимают, что это чистая правда. Почти неделю Ëнджун бегал от него, шныряя как крыса по углам и пользуясь тем, что и сам Бомгю не всегда имел возможность передвигаться по этим коридорам свободно.        — Ты задолжал мне кое-что, — произносит Бомгю, переведя дыхание. А Ëнджун чувствует, как невольно теряет лицо, как всё в нëм трещит и рушится.        — Десятку? Быть может, влажную фантазию? — спрашивает он как можно более беззаботно, почти вызывающе, а после толкает язык за щëку. Взгляд Бомгю становится тяжелее, его глаза темнеют, и словно адское пламя полыхает внутри.        — Объяснения, — произносит он дрожащим голосом. Ëнджун невольно сжимает кулаки, делает незаметный глубокий вдох, как перед прыжком в воду, а после небрежно отталкивает Бомгю прочь.        — Я бы пожелал тебе свалить нахрен, но ты, кажется, там уже побывал, — Бомгю нахмурился, посмотрел сурово, но до дрожи уязвлëнно снизу вверх но промолчал. Ëнджун продолжил — Прости, то я тебе ничего не должен, — он разворачивается, чтобы уйти, но в последний момент Бомгю хватает его за рукав рубашки. Его пальцы ощутимо дрожат. Ладони у него тонкие, бледные, и сбитые костяшки выделяются на них яркими кляксами.        — Там, то, что произошло там, на крыше, ты... Ëнджун, пожалуйста, мне это нужно! — его голос срывается на последнем слове, а вместе с этим срываются и тормоза. Ëнджуна пронзает одновременно гневом и отчаянием. Он вырывает руку из ослабевших пальцев, суëт ладони в карманы брюк и продолжает идти, оставляя Бомгю позади.        Он слышит, как младший за его спиной дышит глубоко, быстро и поверхностно, как пытается заставить себя подобрать нужные слова, остановить. Не останавливается. Ëнджун убеждает себя, что это не его дело, что всё хорошо. Что ему совсем не больно наблюдать за тем, как Бомгю разрушается.

***

      Ëнджун уныло лежал на парте, незаинтересованно перекатывая бумажный шарик из заваленной контрольной по деревянной столешнице. Йеджи написала: "Привет, давно не виделись) встретимся? ". Ëнджун не знал, что ответить, в последнее время он всё меньше и меньше желал хоть кого-то видеть. Усталость стала его постоянным спутником. Близился звонок, голос Господина Сон был монотонным и тихим. Ëнджун вздохнул.        " Привет, милая, я всю неделю думал о тебе "        Набрал. Но не отправил. Стëр. Прикусил губу и заблокировал телефон. Отложил на время. С тех пор, как началась вся эта ситуация с Бомгю, Ëнджун чувствовал себя не в своей тарелке. Потому что переспал с лучшим другом? Или потому что трахнул какого-то пидора в зад? Потому что понравился вкус его губ? Понравился его запах? Его кожа? Потому что поцелуи с Йеджи никогда ещё не вызывали у него так много желания продолжить?        "Привет, буду рад встретиться"        Снова стëр. Чëрт с ним с этим Бомгю. Он в жизни Ëнджуна всегда был тем ещё паразитом, крови за года знакомства выпил немерено. Родители недавно снова поссорились. Отец бесится из-за работы. Мать из-за того, что отец бесится. Захотелось выйти в окно. Тоже проехали.        "Привет, у меня довольно много дел на этих выходных, столько всего навалилось(:"        Как же это глупо-то, господи!        Не передать словами. Ëнджун почти воет от бессилия. Отмазки кажутся мерзкими. Он вспоминает Йеджи. Они встретились в первых числах марта, мороз до сих пор ещё кусал щëки, снег шуршал под ногами. Йеджи стояла у выхода из кафе родителей Субина, в котором они с Ëнджуном договорились встретиться. Замок на её белой, дутой куртке зажелал подкладку и заел, отказываясь двигаться с места. Она воевала упорно, но безуспешно. Ëнджун врезался в неё случайно, и запястье вдруг пронзило болью, а тело сотней искр. Она была такая красивая...        "Мне кажется, я тебя не люблю"        Он подумал и стëр. Это же абсурд! Правда? Они соулмейты. Они любят друг друга уже по факту своего существования. Он просто не может не любить её. Йеджи весëлая, красивая, добрая и заботливая. Она собранная и умная. Она идеальная. Все об этом говорят, называют их прекрасной парой и улыбаются. Ещё бы, они с Йеджи типичные король и королева бала. Йеджи как главная героиня из дорамы: мягкая и нежная, но при этом слишком смелая, чтобы с чем то в своей жизни не справиться. Он типичный бэд бой: творит хуйню, но не настолько как другие, чтобы сохранить загадочную отстранëнность. Становится тошно.        "Я изменил тебе с университетским посмешищем"        Честно. Но тоже не то. Они ещё не заходили с ней дальше поцелуев, но Ëнджун всё равно чувствует себя полнейшим мудаком. Да что же делать то? Ëнджун закрывает голову руками и надеется, что все его проблемы решаться в тот же миг сами собой, но они не решаются. Вот же отстой.        "С нетерпением жду выходных"        Отправить.

***

      Бомгю пялился на него весь обеденный перерыв, не то, чтобы такого раньше никогда не происходило, но раньше Бомгю смотрел мечтательно и украдкой. Раньше он иногда улыбался самыми уголками губ в моменты особенной задумчивости. Сейчас он смотрел хмуро, не скрываясь. Его взгляд выжигал душу, переворачивал всё внутри и вызывал у Ëнджуна почти непреодолимое желание подойти к младшему и встряхнуть хорошенько. Разве не понимает этот придурок, как повлияет это на его и без того шаткое положение? Какой же идиот, господи!        Или сам Ëнджун идиот? Он в последнее время вообще ничего не понимает. Субин продолжает что-то говорить, кажется какие-то проблемы в кафе... Ëнджун чувствует себя отвратительным другом, но игнорирует. Слова смешиваются в бессвязный поток звуков, раскалывается голова, и время от времени Ëнджун правда пытается взять себя в руки, выцепляет обрывки фраз.        — Она устроила скандал...        — Но ведь неустойка выплачивается только при условии того, что...        — Отец говорит, что дело может дойти до суда        А взгляд Бомгю не отпускает. Ëнджун вспоминает их встречу на крыше, прокручивает в своей голове, как киноплëнку, каждый их шаг. Он помнит, как рубашка у Бомгю развевалась словно белый флаг, какими холодными были его руки, какими горячими были его прикосновения. Он скучает. По Бомгю. По разговорам до утра, по киномарафонам, по шутливым дракам и желанию быть во всëм лучше. По его смеху. По его губам. Это осознание настигает его внезапно. Он вздрагивает и вскакивает со стула, из-за чего ножки оглушающе скрипят по паркету. Субин прерывается, смотрит шокировано с немым вопросом. Ëнджун не может ничего ответить. Он уже больше не понимает себя. И тем более не понимает своих действий. Его словно мечет от случая к случаю.        Несколько ближайших столов оборачиваются к ним, Ëнджун оказывается вдруг в центре внимания, и оказывается к этому не готов. Ему кажется, что его сейчас стошнит. Чувство стыда пронзает насквозь и он сбегает так ничего и не объяснив.        К чëрту эти размышления. К чëрту, к чëрту, к чëрту...

***

      Ëнджун затягивается неспешно. На территории школы запрещено, но ему слишком без разницы, чтобы думать об этом. Родители в любом случае ненавидят его как главную свою ошибку так что, если это вдруг вскроется, никто не будет в нëм разочарован. Ëнджун усмехается. Никотин успокаивает его, приводя мысли в иллюзию порядка. И он впервые за полторы недели позволяет себе выдохнуть. Вместе с дымом из него постепенно выходит и напряжение.        Он прикрывает глаза, невольно вслушиваясь. Со спортплощадки разносятся воодушевлëнные крики, со школьного двора тихий гул голосов, а откуда-то сбоку птичье пение. Он кидает сигарету на асфальт и тушит подошвой кроссовки. Здесь, за школой, как правило спокойно, потому что мало кто рискует соваться сюда. Компашка Сохëка тусуется здесь слишком часто. Он облокачивается о стену, и холодный бетон приятно холодит плечо даже сквозь ткань пиджака. И Ëнджун улыбается поначалу, но почти сразу приходят воспоминания, и он морщится как от зубной боли. Да что ж такое-то...        Он достаëт из пачки вторую за пятнадцать минут сигарету, когда из-за угла начинают раздаваться шаги. Ëнджун хмурится, надеясь, что это не кто-то из учителей, но пачку не убирает, слишком лень. Он недовольно поворачивает на звук шагов, и когда видит человека, нарушившего его покой, морщится снова. Лучше бы учителя, вот честно.        — Сохëк, — он кивает в знак приветствия и уже собирается отвернуться, потому что в последнее время одноклассник вызывает у него слишком много раздражения, но не успевает.        — Дашь закурить? — спрашивает Сохëк с тем самым выражением лица, которое буквально кричит об абсолютной уверенности. Ëнджун молча протягивает ему пачку. Сохëк достаëт сразу несколько, одну поджигает, зажимает фильтр губами, остальные убирает в карман пиджака. Он постоянно так делает, буквально каждый в школе знает о том, что семью Сохëка сложно назвать благополучной, возможно поэтому учителя время от времени относятся к нему так добродушно. "Он украл эту булочку не со зла, дети мои, он просто голоден. В следующий раз Сохëк-а попросит достаточно вежливо". Ага, как же.        Ëнджун тихо фыркает себе под нос, Сохëк встаëт рядом и выдыхает Ëнджуну прямо в лицо сизый дым.        — Бляяять, какой же всë-таки кайф, всё утро мечтал об этом, — Ëнджун ему не ответил, Сохëк продолжил. — Видел новенькую из 3-Е? Джису, кажется, — Ëнджун промычал что-то утвердительное, этот разговор начинал ему надоедать. Сохëк, словно не замечая, продолжал. — Жопа у неё огонь, хочу трахнуть её, — Ëнджун чуть растерянно вскинул брови.        — Разве ты не с Ынджи встречаешься? — Сохëк рассмеялся, словно Ëнджун сказал что-то до ужаса смешное.        — Какая разница? Так даже интереснее, — Ëнджун нахмурился.        — И что ты будешь делать, если она узнает? — от этого вопроса Сохёк снова рассмеялся.        — А что она может сделать? Морду мне набить? Чувак, бабы слабые, разрыдается да убежит, — он пожал плечами, словно они говорили о чëм-то добром и простом, само собой разумеющимся. Ëнджун задумался над его словами, ведь если для Сохëка это была лишь гипотетическая ситуация, то для него вполне реальная. Что сделает Йеджи, если узнает, что Ëнджун переспал с Бомгю? Разрыдается и убежит? Нет, она не такая, она сильная. Тогда вмажет ему хорошенько? Нет, Йеджи не приемлет насилия.        Снова стало тошно.        — У самого-то как дела? — продолжил меж тем Сохëк. — Вы с Йеджи уже того? — он поиграл бровями, и тошнота Ëнджуна усилилась. Он посмотрел на собеседника хмуро, с ощутимой угрозой, и Сохëк усмехнувшись поднял руки в сдающемся жесте. — Понял-понял, не моë дело.        Замолчали.        Докурили.        Сохëк бросил сигарету на асфальт точно также, как и Ëнджун несколькими минутами ранее, вот только, когда это сделал кто-то другой, в сердце Ëнджуна отчего-то подняло голову искренне возмущение, но он сдержался, ссориться с кем-то вроде Сохëка совсем не хотелось.        — Ну бывай, Ëнджун, — сказал Сохëк напоследок, сделал несколько шагов вперёд, но у самого поворота остановился и обернулся. — А, и в следующий раз скрывай свою тягу к маленьким пидорам получше, окей? Всё-таки не все такие понимающие как я, правда же? — и ушëл.        А Ëнджун остался.        Стоял в одиночестве за зданием школы посреди четвëртого урока и чувствовал себя до основания разрушенным.

***

      Минуты тянулись медленно. Ëнджун лежал на полу, уставившись в потолок полным безразличия взглядом. Думать не хотелось, чувствовать тем более. Вечер четверга угнетал, разговор с Сохëком вымотал, стремительно приближались выходные. В висках пульсировало. Ëнджун закрыл глаза. В пустой квартире было слишком тихо. А тишина угнетала.        Валяющийся неподалёку телефон завибрировал, Ëнджун нащупал его не открывая глаз, и также не глядя ответил.        — Привет, — и от голоса этого всё внутри встревоженно перевернулось        — Дядя Чонсок?        Ëнджун встревоженно вскочил, широко распахивая глаза. Он вдруг почувствовал острую горечь на языке и желание сбежать куда-нибудь подальше. Воспоминания налетели на него подобно порывам шквалистого ветра и откинули на пару лет назад...        Был на редкость солнечный вечер, Ëнджун возвращался домой с неохотой. Серые стены подъезда вгоняли его в состояние тоски, но время было уже достаточно позднее, они загулялись с Бомгю сегодня сильнее обычного, а значит ещё немного, и мама начнëт волноваться, а Чхве не хотелось бы этого. Увидев дверь своей квартиры, Ëнджун уже скинул лямку портфеля с плеча, чтобы достать ключи из кармана, но вдруг кто-то окликнул его.        — Ëнджун! Подожди! — он оглянулся и нахмурился. Перед ним стоял неизвестный ему молодой человек лет двадцати пяти, может, тридцати. Ëнджун осмотрел его ещё раз, но так и не вспомнил, откуда они могли быть знакомы. Человек меж тем подбежал ближе и остановился напротив Ëнджуна.        — Привет, — сказал он и улыбнулся. Ëнджун нахмурился сильнее        — Чего вам?        — Твой отец дома? — спросил незнакомец. Может быть коллега? Подумал Ëнджун, но тут же отмëл эту идею. С недавних пор его отец работал в престижной компании, этот же мужчина не был похож на обеспеченного человека, он был одет в заношенные чëрные джинсы и фланелевую рубашку в какую-то странную фиолетово-жëлтую клетку. Для друга слишком молодой...        — Кто вы?        — О, я его брат, — от подобного заявления Ëнджун чуть не потерял дар речи.        — У отца нет ни братьев, ни сестëр, — но незнакомец не желал сдаваться и выглядел при этом крайне уверенно.        — Нет, есть, — но заметив, что Ëнджун не поверил ему, незнакомец вздохнул и словно бы сбавил обороты. — Слушай, Приятель, давай ты просто позовëшь своего отца, ладно? — Ëнджун с сомнением перевëл взгляд на дверь квартиры, потом снова на незнакомца, взвесил риски в своей голове и неуверенно открыл дверь.        Родители пили чай на кухне. Услышав рассказ о странном незнакомце, отец тут же вскочил из-за стола и выбежал в подъезд. Ëнджун проводил его встревоженным взглядом, помедлил немного и выглянул следом. Пожалел. Первое, что увидел он, открыв дверь, был кулак отца, бьющий незнакомца по носу.        — Я же говорил тебе никогда больше не появляться на моëм пороге, ничтожество! — закричал отец и его громкий, полный злобы голос отразился ото всех стен. Ëнджун испуганно отступил назад в коридор квартиры, он никогда ещё не видел своего отца настолько злым. И это напугало его. Сердце билось так быстро... Но Ëнджун всё не мог найти в себе сил на то, чтобы отвести глаза, а потому наблюдал за тем, как отец его избивает незнакомого человека на лестничной клетке.        Так продолжалось до тех пор, пока Ëнджун не почувствовал руку матери на своëм плече. Он посмотрел на неё, всё ещё ничего не понимая, всё для него было как в тумане. Мать улыбнулась ему неуверенно и потянула за руку на кухню.        — Нечего тебе видеть подобное, — сказала она по дороге и Ëнджун машинально кивнул в подтверждение.        — Кто он? — спросил Ëнджун тихо, уже сидя за столом с чашкой горячего чая в руках. Мать неопределённо пожала плечами.        — Младший брат твоего отца, но они, как видишь, не ладят, — Ëнджун поднял на мать глаза. Со стороны коридора всё ещё доносились редкие крики.        — Почему?        — Он не любит говорить об этом, но, насколько я поняла, его брат в возрасте восемнадцати лет сбежал из дома со взрослым мужчиной. Мерзкая история. Его соулмейтом оказался уголовник без средств и образования, родители твоего отца были в ужасе, просили Чонсока одуматься, но нет, — она снова пожала плечами, как будто история эта её вовсе не трогала, — а с тех пор, как твой отец получил повышение и дела наши пошли в гору, этот Чонсок звонит иногда, просит денег.        Ëнджун сглотнул ставшую вдруг слишком густой слюну.        — Но разве они не семья? — мать не успела ответить.        — Он — ничтожество, все эти пидоры просто больные и я не собираюсь давать его мужику денег на новую дозу, и уж тем более я никогда не признаю такого как он частью своей семьи, — Ëнджун вздрогнул как от пощëчины и со страхом посмотрел на отца.        — Но ведь, — начал он поспешно        — Я не собираюсь обсуждать это!        Ëнджун помотал головой, отгоняя ненужные воспоминания.        — Да, Ëнджун, это я, слушай, — Но Ëнджун сбрасывает.

***

       Ëнджун жалеет о своëм решении как только дверь за ним закрывается. Бомгю стоит перед ним в своей огромной белой рубашке, и ветер развивает её словно... Ëнджун мотает головой из стороны в сторону и суëт руки в карманы, размышляя о том, стоит ли ему уйти. На крыше он надеялся побыть в одиночестве, но, видимо, не судьба. Бомгю оборачивается медленно, и даже с такого расстояния Ëнджун прекрасно видит то, насколько напряжены его плечи. У Бомгю глаза красные, они блестят слезами.        Нет, уходить будет слишком глупо. Ëнджун осматривает Бомгю с головы до ног. Сегодня на нëм нет крови, но это не успокаивает, потому что Ëнджун прекрасно знает, насколько Бомгю на самом деле гордый, стерпеть боль для него проще, чем унижение. Вот и сейчас, завидев его, Бомгю расправляет плечи и поднимает голову, вот только напряжение его никуда не уходит, Ëнджун чувствует это. Чувствует, как что-то сгущается между ними. Словно тонкая красная нить скрепляет два абсолютно чужих друг для друга сердца, и теперь пульсирует от напряжения.        Их взгляды встречаются, и Ëнджун понимает, что сегодня ему не сбежать. Он пытается заглянуть внутрь себя, но не находит ответов. Не прерывая зрительного контакта, Бомгю делает к нему первый решительный шаг. И от шага этого у них обоих под ногами словно трескается тонкий лëд.        Ëнджун. Бомгю. Крыша.        И всё так похоже на тот самый день. Бомгю делает ещё один шаг. И что-то внутри Ëнджуна трескается. И ещё, и ещё, и ещё и... Всё сильнее с каждым шагом.        Буря чувств, словно цунами, накрывает с головой. Бомгю останавливается совсем близко. Настолько сильно, что Ëнджуну почти удаëтся почувствовать тепло его тела. Бомгю совсем рядом, весь в его власти, такой прекрасный... Ëнджун сжимает руки в кулаки, стараясь прогнать из головы весь этот бред. Ему всё равно. Он ничего не чувствует. И ничего не должен чувствовать. Абсолютно ничего. То, что с Бомгю сейчас происходит — не его, Ëнджуна, дело. То, что Бомгю хочет сказать — не должно достигнуть сердца. Они никто друг для друга. Прошлое. Пройденный этап, покорëнная высота.        Не выходит.        — Мне нужны ответы, — говорит Бомгю тихо, чуть хрипло, и Ëнджун окончательно убеждается в том, что младший совсем недавно плакал. И от этого ещё более странно то, что именно у Бомгю хватает сил на то, чтобы сделать первый шаг. Ëнджун поджимает губы.        — У меня их нет        — Это не правда, — снова этот тихий, уверенный голос. Ëнджуну хочется закричать, что это правда, ему хочется оттолкнуть Бомгю прочь. Сбежать, бросить всё, и плевать, что глупо. Ëнджун этого разговора не выдерживает. — Зачем ты спас меня, — продолжает Бомгю.        — Я не спасал, — отвечает Ëнджун почти машинально, даже не осознавая собственных слов сразу.        — Но ты пришëл! — восклицает Бомгю с особым отчаением, которое Ëнджуну оседает на душу пеплом. — Ко мне пришëл, Хëн! Ты тоже сделал шаг навстречу! Ты тоже..! — и вдруг замолкает обессилено. — Ты целовал меня, помнишь? — а как тут не помнить? Ëнджун сглатывает застрявший в горле ком.        — Это всего лишь секс, — говорит он, а самому тошно становится. Бомгю от него отшатывается, как от прокажëнного, глаза его вновь наполняются слезами, но Бомгю лишь поджимает губы, и говорит упрямо.        — Это ложь, — а Ëнджун чувствует, как тело его дрожит от волнения, как сбивается от напряжения дыхание.        — Это факты, — глаза Бомгю горят в свете дня ярче самых ярких звëзд. Ëнджун видит, что младший тоже дрожит. Истерия момента достигает апогея. Обнаженные нервы вопят, словно в агонии, от каждого взгляда. Бомгю борется с собой настолько очевидно, что эта борьба перебрасывается на Ëнджуна, словно пожар. Одна искра — и будет взрыв. Давление шумит в ушах, ветер кажется холодным и колким. Бомгю выдыхает задушено.        — Почему ты просто не можешь признать, что любишь меня?!        — Я не...        — Заткнись! — Бомгю толкает его в бессильной ярости, и Ëнджун с силой налетает спиной на дверную ручку. Это больно, и он хочет возмутиться, но Бомгю продолжает. — Замолчи, замолчи, чëрт возьми! Ты же это умеешь, — и в голосе его столько злой иронии, что Ëнджуну и самому теперь хочется исчезнуть. Он снова чувствует себя самым отвратительным человеком на земле, а это больно. — Ты обещал, что мы всегда будем вместе, что ты будешь защищать меня до конца! — его глаза горят праведным гневом, заражая Ëнджуна чем-то тëмным, жестоким. — Так почему ты просто не можешь признать, что тоже любишь меня?! — и что-то в голове у Ëнджуна с оглушающим щелчком ломается.        — Потому что я трус...