Пион и кукла

      Сяо Чжань сидит на полу и смотрит на косые узоры, что рисуют лучи заходящего солнца, падающие сквозь окно. Он очерчивает пальцами пятна света. Пион уехал несколько часов назад. Вероятно. Потому что солнце было выше и не светило в эти окна. Еще сложно отмечать время, все это кажется… бессмысленным. Сяо Чжань поел, что ему оставили, выпил витаминную смесь и травяной чай из термокружки. Вообще, Сяо Чжань уже чувствует себя хорошо. Слабость прошла. И даже получилось сделать зарядку.       Входная дверь больше не заперта. Теперь замок на его шее. Сяо Чжань трогает ошейник, нажимает подушечками пальцев на тиснение.       Пион.       Клеймо.       Какой-то частью ему хочется выйти и проверить действие ошейника на полную мощность, но он этого не делает.       Сяо Чжань поднимается и осматривается. Он забыл спросить, сколько дней провел в бредовом полусне. По ощущениям очень много. На самом деле, наверное, не больше недели. А может и больше.       Как бы странно это ни звучало, но он привык к этому помещению. К цепям на потолке, зарешеченным окнам, узкой кровати. Привык, но ненавидит все это. И тем не менее испытывает какой-то извращенный и брезгливый интерес.       В коробках на полках шкафа не находится ничего интересного. Старые квитанции, пожелтевшие газеты, три пары разбитых очков. Ремень с потрескавшейся поверхностью, затертый, словно его носили десятилетиями. Коробка со сломанными детскими игрушками: металлические машинки погнутые и без колес, разломанные на несколько частей солдатики, которых пытались склеить и две фигурки напоминают монстров Франкенштейна, плюшевый кролик без глаз и со вспоротым брюхом. Еще в одной находится одинокий остов деревянного веера.       Сяо Чжань открывает одну из дверей — кладовка, где стоят пустые плетеные короба вдоль стены и два пластиковых бака. В центре пола люк. Сяо Чжань поднимает его. Наверное, здесь хранили овощи. Или еще что-нибудь. На дне углубления глубиной около трех чи лежит один игрушечный солдатик, целый и невредимый.       Через другую дверь Сяо Чжань попадает в узкий коридор, который заканчивается заложенным кирпичной кладкой проемом. По бокам две пустые комнаты: одна совсем маленькая, вторая побольше. Они абсолютно пусты, на стенах облупившаяся краска, решетки на окнах. И еще помещение — кухня. А вот она выглядит застывшей во времени. На плите стоит чайник и вок с едва не окаменевшими остатками еды, на столе чашки и миски, разбросаны палочки. Скомканное запыленное полотенце. Словно кто-то вышел и должен был вернуться. Но так и не вернулся. Сяо Чжань открывает навесные ящики, в которых стоит посуда, емкости для хранения продуктов. Ему становится не по себе, поэтому он быстро уходит. Он не хочет об этом думать.       Странная планировка, словно помещение, где был заперт Сяо Чжань, полностью переделали, но явно давно. Не под него. Был ли здесь еще кто-то? Кто-то, кто так же сидел на цепи. Что за тайны похоронил этот заброшенный дом?       Сяо Чжань продолжает осматриваться. Непривычно, что он может свободно передвигаться. Он снова подходит к складному столу, пьет воду из бутылки и берет яблоко. Вгрызается в него, сок течет по подбородку. Сяо Чжань чуть поднимает голову и утирает сок рукой. На стене висит выцветшая шелковая картина, изображающая цветущую ветвь с птицами на ней. Сяо Чжаню показалось, что нечто блеснуло, он присматривается к одной из птиц, ковыряет глаз. И не сразу понимает, что это глазок скрытой камеры. Он оборачивается — это как раз напротив кровати.       — Так ты наблюдал все это время.       Сяо Чжань не думает, что здесь пишется и звук, но теперь становится понятно, почему Пион появился так вовремя, а не после того, как здесь бы оказался труп. Верно, урок должен проходить под наблюдением.       Сяо Чжань догрызает яблоко и идет к раковине, моет руки и умывается. Смотрит на себя в полированный кусок металла. Он немного похудел, а взгляд… странный и непонятный. На подбородке чуть темнеет щетина. Пион его регулярно бреет все той же опасной бритвой. Сяо Чжань отворачивается. Интересно, есть ли здесь еще видеонаблюдение? Он садится на кровать и смотрит прямо в глазок камеры.       — Любишь представления?       Сяо Чжань все еще голый, из одежды только ошейник. Он ведет рукой по нему, по груди. Это тело нравится Пиону. Настолько, что он решил забрать его себе, разработать и приучить реагировать на ласки. Сяо Чжань теперь лишь кукла.       Что ж, куклы тоже хотят что-то чувствовать.       Сяо Чжань раньше не был таким похотливым. Он любил секс, конечно. Но сейчас… Пион с ним что-то сделал. Сяо Чжань смотрит прямо и начинает ласкать себя. Трет соски, сжимает их пальцами. Это приятно. Сладко тянет внутри.       Смотри, Пион. Тебе нравится то, что ты видишь?       Возможно, Сяо Чжань всегда был таким. И где-то глубоко внутри в нем жило похотливое животное, которое хотело, чтобы его разбудили, насильно вытащили наружу. Может его, как того солдатика, нужно было разбить, а потом собрать воедино, соединив разные части в одну. И получить это.       Сяо Чжань ведет ладонью вниз к паху, где член начинает подергиваться. Сяо Чжань раздвигает ноги. Анус пульсирует, ягодицы поджимаются. Пион хотел его трахнуть, но до сих пор этого не сделал. Как это будет ощущаться? Член Пиона огромный и весь он будет внутри. Сяо Чжань стонет и сует два пальца в рот, начинает их посасывать. Он прикрывает глаза и представляет пальцы Пиона. Пион везде и всюду. Во всех отверстиях. Заполз под кожу, влез в голову. Наблюдает. Возможно, он рядом.       Плевать, плевать, плевать.       Сяо Чжань второй рукой обхватывает полувозбужденный член.       Смотри, Пион.       Сяо Чжань переворачивается и становится на четвереньки, прогибается в пояснице, раздвигает ноги пошире и начинает ласкать свой анус пальцами, влажными от слюны. Боги, он хочет кончить. Он представляет, как Пион будет трахать его в этой позе. И он чертовски надеется, что Пион это видит.       Смотри, смотри, смотри.       Сяо Чжань запихивает пальцы внутрь, нутро жадно принимает. Он дрочит свой член, резко и рвано. Еще немного, еще… Сперма горячо брызгает на грудь, постель, пачкает пальцы. Сяо Чжань валится на бок, но пальцы не вынимает. Мышцы сокращаются, сжимают их. Вот ты кто теперь, Сяо Чжань — жадная дырка, пульсирующая, жаждущая.       Этого ты хотел, Пион?       Пион приезжает довольно быстро. Он резко входит и в несколько шагов достигает кровати. Сяо Чжань лежит на боку и смотрит.       — Чжань-гэ решил подразнить?       Он садится, кладет руку на задницу, вминает пальцы в ягодицу до боли.       — А ты любишь наблюдать? — Сяо Чжань лениво надрачивает член, держа его в твердом состоянии.       — Люблю. За тобой.       — У тебя стоит? — спрашивает Сяо Чжань и переворачивается на спину, раздвигает ноги. На животе высохшая сперма. Он заводит руки над головой, сплетает пальцы в замок, подтягивает колени к груди.       Взгляд Пиона тяжелеет. Сяо Чжань буквально чувствует его, как он давит на грудную клетку, как завязывает тугой узел внутри. Он дразнит зверя. Это будоражит.       — Чжань-гэ…       Пион резко поднимается и отходит, но тут же возвращается с тюбиком смазки. Забирается на кровать, становится между ног Сяо Чжаня. Сейчас на Пионе черные брюки и черная рубашка с закатанными рукавами, что открывает мышцы предплечий. Он отщелкивает крышку большим пальцем, выдавливает смазку и тут же размазывает между ягодиц.       — Ты уже подготовился, — говорит он хрипло и одной рукой быстро расстегивает ремень и ширинку.       Член тяжело покачивается и истекает смазкой. Пион буквально выдавливает из тюбика приличную порцию и размазывает по стволу. А потом пристраивается и надавливает головкой на анус. Сяо Чжань вскрикивает, когда член преодолевает сопротивление сфинктера и неумолимо движется дальше. Сяо Чжань часто дышит и раскрывается еще больше, толкается бедрами навстречу. Это больно. Боги, это больно. И это прекрасно.       Пион входит полностью и замирает. Он буквально ложится на Сяо Чжаня, сгибая его пополам.       — Я знал, что ты идеален для меня, — шепчет он прямо в губы. — Знал.       Он устраивается поудобнее. Сяо Чжань все еще напряжен. Его распирает изнутри. Член Пиона пульсирует и, кажется, увеличивается в размерах. Он чертовски возбужден.       Пион начинает двигаться, преодолевая сопротивление мышц.       — Я никогда не давал тебе афродизиаки, Чжань-гэ, — шепчет он и ускоряет движения. — Это всегда был только ты… только… о, Чжань-гэ… только твое тело. Ты всегда хотел меня, просто отказывался это признавать.       Сяо Чжань не отвечает. Пион опускает одну руку вниз и ощупывает пальцами растянутый анус Сяо Чжаня вокруг своего члена.       — Жадный Чжань-гэ, — усмехается он. Затем закидывает его ноги себе на плечи, и начинает трахать всерьез.       Кровать скрипит от такого напора, Сяо Чжань проезжается спиной по постели от каждой жесткой фрикции. Он пытается дотянуться до своего члена, потому что ему надо. Очень надо! Но Пион не дает, перехватывает руки, возвращает назад, за голову, как тисками сжимает пальцами предплечья.       — Смотри на меня, Чжань-гэ, — приказывает Пион, и Сяо Чжань понимает, что закрыл глаза, но тут же послушно распахивает. — Да, смотри… я внутри тебя, трахаю тебя. Мой член полностью в твоей дырке, Чжань-гэ. Я хочу… Мое имя Ибо. Назови его.       — Ибо, — шепчет Сяо Чжань.       Пион… Ибо так близко, лицо на расстоянии вздоха. Сяо Чжань ощущает дыхание на своих губах.       — Еще, Чжань-гэ… — движения бедер ускоряются. — Еще…       — Ибо, — послушно выдыхает он.       Ибо буквально вколачивается в Сяо Чжаня. Резко, быстро, глубоко. Он смотрит в глаза своим гипнотическим взглядом, Сяо Чжань не может ни отвернуться, ни зажмуриться. Этот взгляд не отпускает.       — Ибо…       — Да, мой хороший, да.       По лицу Ибо катятся крупные капли пота, падают на губы Сяо Чжаня, он тут же их слизывает. Солоно и горько. А внутри болезненно продирает удовольствие.       — Ибо… Ибо… Ибо… — бесконечно шепчет Сяо Чжань.       Агония в погоне за удовольствием длится и длится. Кажется, Ибо себя уже не контролирует. Похоть такая сука. Сжирает всех без остатка. Член Сяо Чжаня трется между их телами. Одежда, расстегнутый ремень — Ибо так и не разделся. И голый живот, что поджимается и поджимается.       Ибо все еще давит своим взглядом, будто его тела недостаточно. Или члена, которым пронзил будто насквозь. Его локти упираются в кровать у подмышек, зажимая, отгораживая ото всего, а пальцы так сильно впиваются в предплечья, что Сяо Чжань чувствует покалывание в ладонях от недостатка кровообращения. Или же вся кровь там, внизу? В растянутом до предела анусе и разбухшем члене.       Ибо выглядит одержимым — с растрепанными волосами, с бешеными глазами, мокрый от пота. Он кончает, с силой вбившись в нутро, вдавливается пахом и замирает. Его потряхивает. Как и Сяо Чжаня. Но он еще не кончил.       Член внутри не обмякает. Ибо снова начинает двигаться. Теперь это уже менее хаотичные движения, более прицельные.       — Ибо… давай же, трахни меня.       — Заткнись, Чжань-гэ.       — Разве ты не этого хотел? Выебать меня?       Ибо резко вытаскивает член, рывком переворачивает Сяо Чжаня на живот, коленями раздвигает ноги пошире и снова ныряет в растраханное нутро, истекающее смазкой и спермой. Член скользит легко и глубоко.       — Горячий и тесный, — шепчет Ибо в шею, навалившись всем телом. — Конечно, я хотел выебать тебя. Боги, из твоего прекрасного рта такая грубость… Я хотел бы иметь два члена, чтобы заполнить и твой зад и твой рот одновременно.       Теперь Ибо точно контролирует ситуацию, потому что теряться начинает Сяо Чжань. Он стонет и вскрикивает, когда Ибо резко загоняет член внутрь.       Оргазм накрывает быстро и ярко, до темноты перед глазами. Он кончает от трения пахом о постель, от растягивающего нутро объема, от тяжелого тела на нем, от жаркого дыхания. Сяо Чжань выжат досуха. Он пуст и легок.       Затем Ибо относит его в душ, подвешивает за руки, потому что ноги не держат, и моет. Моется сам. Сяо Чжань, вероятно, выпадает из этого мира в какой-то момент, потому что, когда открывает глаза, то понимает, что лежит в кровати. На полу невнятной кучей валяется грязное постельное белье и одежда.       — Спи, Чжань-гэ, — шепчет Ибо, прижавшись сзади. — Завтра поедем домой.       Сяо Чжань засыпает. Хотя, скорее, проваливается в черноту, что так манила в глазах Ибо.

***

      Когда утром Ибо приносит свежие маньтоу и горячий чай, Сяо Чжань даже не удивляется. Он с удовольствием их ест. Ибо одет в чистую одежду, снова брюки и рубашка. И куда подевался мальчишка в шортах? Сяо Чжаню он протягивает джинсы и футболку, пару кроссовок.       — Это моя одежда, — говорит Сяо Чжань. Именно это на нем было, когда он свернул не туда.       — Все постирали, не волнуйся.       Трусов и носков, вероятно, не полагается. Сяо Чжань натягивает джинсы и футболку. Замирает на миг от забытого ощущения одежды на теле. Обувается. И выходит за Ибо на улицу.       — Не бойся, пойдем, — говорит Ибо, когда Сяо Чжань останавливается и трогает ошейник. — Пока ты рядом со мной, все в порядке.       В стороне стоит машина. Не тот ржавый минивэн, а серебристый Volkswagen с тонированными стеклами. Сяо Чжань останавливается на полпути к нему и оборачивается.       — Я хочу, чтобы этот дом сгорел.       Ибо подходит вплотную и шепчет:       — Хочешь сделать это сам? В кладовке есть бензин.       Сяо Чжань идет к дому, Ибо следует за ним, словно на поводке. Сяо Чжань берет канистры. Поливает с особой тщательностью кровать и все вокруг. Ибо наблюдает, уперевшись плечом в дверной косяк. Сяо Чжань поглядывает на него и не может понять, что за эмоции скрываются за этим смазливым фасадом.       Когда он выходит, Ибо протягивает ему коробок спичек. Сяо Чжань вытаскивает одну, чиркает и поджигает все остальные, что тут же вспыхивают. И бросает в открытую дверь. Огонь жадно набрасывается на помещение. Кровать тонет в языках пламени. Какая-то часть Сяо Чжаня остается там и корчится, сгорая дотла.       Ибо оттаскивает Сяо Чжаня подальше, но жар такой сильный, что чувствуется даже поодаль. И это завораживает. Гипнотизирует. Сяо Чжань мотает головой и отводит взгляд, смотрит вдаль. Из-за треска огня, звука рушащихся перекрытий не слышно ничего: ни пения птиц, ни шороха трав. Только шум всепожирающей стихии. Сяо Чжань зажимает уши и снова смотрит на бушующий пожар. Ибо отводит его еще дальше.       — Почему ты никогда меня не целовал? — спрашивает Сяо Чжань, глядя неотрывно на огонь. Он опускает руки и полностью поворачивается к Ибо.       — Чжань-гэ этого хочет?       Сяо Чжань подходит вплотную. Притягивает Ибо к себе и впивается в его рот. Ибо тут же перехватывает инициативу и через миг вылизывает изнутри. Целует так же, как трахает — жестко и напористо.       — Садись в машину, — говорит Ибо, отстранившись. — Мне нужно сделать пару звонков.       Сяо Чжань так и делает. Он садится на пассажирское место. Ибо стоит в стороне и говорит по телефону. Он не расхаживает. Стоит, широко расставив ноги и сунув свободную руку в карман. Смотрит прямо на Сяо Чжаня.       — Вот и все, поехали, — Ибо садится за руль, вставляет ключ.       Он заводит машину и выезжает на поросшую травой дорогу. Сяо Чжань оборачивается. Дом пылает в огне. Он почти обрушился. Хорошо.       — Это и правда дом твоего отца?       — Правда, Чжань-гэ. Но теперь уже мой. Как и минивэн.       — Он жив?       — Нет. И поверь мне, ты не захотел бы с ним познакомиться.       Сяо Чжань смотрит в окно. Высокая трава лижет бока машины и стекло. Сяо Чжань понимает, что краски природы насыщенные и темные с вкраплением настигающей желтизны.       — Какое сегодня число?       — Двадцать шестое августа.       Когда Сяо Чжань шел по той чертовой заброшенной дороге, было семнадцатое мая. Три месяца… Целую жизнь назад.       — Почему здесь? — спрашивает Сяо Чжань. — Почему ты привез меня сюда?       — У тебя много вопросов, да? — Ибо улыбается и выруливает на шоссе. Две стоящие на обочине машины тут же пристраиваются сзади. — Это свои, Чжань-гэ.       Свои? А были ли эти «свои» поблизости, когда Сяо Чжань оставался один?       — Так ты ответишь?       — Уединенное место. Заброшенное. Удобно.       Это не весь ответ. Сяо Чжань понимает, что этот дом имеет какое-то особое значение для Ибо. Имел… Почему же позволил сжечь все?       — Я в эти края не случайно попал.       Даже не вопрос. Ибо не отвечает. Сяо Чжань осматривает салон. Бортовой компьютер показывает карту и местоположение машины. Линия проложенного маршрута уходит вверх за пределы экрана. Он открывает бардачок. Внутри какие-то бумаги, упаковка салфеток, мятные конфеты. И пистолет. Сяо Чжань как завороженный тянется к нему. Ибо молчит. Пистолет тяжелый и холодный. Сяо Чжань никогда не держал в руках оружия. Он даже в армии не служил. Смог бы он?.. Это только кажется просто. Сяо Чжань бросает пистолет обратно, захлопывает бардачок и вытирает вспотевшую ладонь о джинсы. Судя по спокойствию Ибо, пуль там все равно не было.       — Карта, — говорит Сяо Чжань, снова переводя взгляд на пейзаж, мелькающий за окном.       — М?       — Карта в моем телефоне глючила, когда я попал в эту местность.       — Мой человек взломал твой телефон. Ты шел туда, куда было нужно мне.       — Так просто, — хмыкает Сяо Чжань. — Отсутствие связи тоже ты?       Ибо только что разговаривал по телефону, а у Сяо Чжаня не было ни связи, ни Wi-Fi.       — Да.       Сяо Чжань откидывает голову на подголовник и прикрывает глаза.       — Зачем был нужен спектакль со старой машиной и… остальным?       — Кто сказал, что это спектакль? Я действительно время от времени сюда приезжал, садился за руль минивэна, присматривал за домом. Мне иногда нужно время подумать в уединении. Людям нужно помнить о своих корнях. Важно не забывать, Чжань-гэ. Мы все получаем уроки.       Сяо Чжань некоторое время думает над его словами. Важно помнить... Не забывать... Иногда это чертовски сложно.       — Но теперь дома нет.       — Зато у меня есть ты, Чжань-гэ, — Ибо чуть поворачивает голову и подмигивает. — Теперь у меня есть ты.       Звучит как приговор.       — Ты здесь прятался?       — Я никогда не прячусь.       Сяо Чжань подтягивает одну ногу под себя и разворачивается. Рассматривает Ибо. Забавно, как одежда и дорогая машина меняют впечатление. Ибо почти тот же, что в первую их встречу. Сверкают камни в ушах, чуть растрепаны волосы, тяжелый взгляд, расслабленные плечи. Руки уверенно лежат на руле.       — Мальчишка на раздолбанной машине… Кто же ты такой, Ибо?       — Ван Ибо.       — Как Бешеный Ван, — хмыкает Сяо Чжань.       — Я не очень люблю это прозвище, Чжань-гэ, — Ибо бросает выразительный взгляд, но тут же возвращает внимание дороге.       — О, — только и может сказать Сяо Чжань.       Его похитил не просто какой-то рядовой псих, а тот, кого боится даже полиция. Про Бешеного Вана слышал наверное каждый, кто живет в Китае. Он держит в руках весь наркооборот и торговлю оружием. Сяо Чжань не знает подробнее, но ему кое-что рассказывали. Возможно, стоило больше прислушиваться к сплетням. Все, что он знает: дурь, которую употребляли многие в его сфере, брали у людей Бешеного Вана.       — А ты правда перегрыз горло человеку, потому что тебе не понравилось, как он на тебя посмотрел?       — Нет, — Ибо чуть кривит губы и дергает плечом. — Он был мудаком.       Сяо Чжань тяжело сглатывает. У Ибо руки в крови. Он убивает без колебаний. И он хочет Сяо Чжаня.