В леденящих объятиях тьмы

      Вкус свежей победы окрасил жизнь Фроста в яркие, даже неоновые краски. Всполохи холодного, но не менее яркого огня, где-то в груди заставляли парня улыбаться чаще. Наконец-то он добился того о чем мог только мечтать на протяжении трёхсот лет. Стать хранителем, найти свое предназначение, наконец-то его видят. Он есть! Эта мысль кружила голову и появлялось ярое желание дышать глубже. Вдыхать обжигающе морозный воздух. Кружиться в едином танце с метелью глубокой ночью. Ещё более радостно и большим азартом морозить окна и лужи, устраивая подлые “подножки” прохожим, что так и норовили не удержать равновесие и громко ляпнуться о земь. Хоть уже и пришла долгожданная весна, начало новой жизни, глоток свежего воздуха, но новоиспеченному хранителю не мешало делать свои морозные шалости, хоть и получая нагоняй от Пасхального Зайца. От того только веселее. Так казалось Джеку. Но время неумолимо шло, и свежая весна сменилась знойным летом, а там способности парнишки были уже совсем не кстати. Потому он сновал туда-сюда по крепости Северянина, который стал временным обитель для морозного, до тех пор пока тот не найдет своего постоянного пристанища.       Часы тикали, тихо-тихо, отмеряя ход времени, а листочки на календаре в миг сменялись один за другим, подгоняя месяца и времена года. От вкуса победы над Тёмным и личных побед, осталось только слабое послевкусие, а вскоре и оно испарилось как лужа на горячем асфальте. Носящиеся туда-сюда мелкие эльфы уже не забавили, а порядком раздражали, йети вечно занятые изготовлением игрушек и подавно перестали быть объектом различных розыгрышей и подколов. И подросток начал откровенно тосковать. Радовало только одно, осень уже заканчивалась, близилась зима — его время. Время когда не жалея сил можно было заморозить воду в трубах, чужой аквариум, навалить побольше снега или завести сметающую с ног метель. Но реальность оказалась куда жёстче чем хотелось бы. Новая “должность” с большой буквы, большая ответственность. По первам Джеку ещё прощались его снежные выходки, как никак новичок, но сейчас ему ясно дали понять коллеги, что нельзя когда вздумается заметать города снегом и морозит улицы, потому как это мешало остальным. К примеру всегда сдержанная Зубная неоднократно жаловалась: —Зубные крохи как ни нагрянут в город после твоих фокусов, так возвращаются продрогшие! Джек! Ты уже не просто дух, ты хранитель! Это большая ответственность! Туф распиналась перед парнем, то и дело сжимая маленькие кулачки в гневе, пока её помощницы недовольно пищали вокруг нее, словно поддакивали. А Фросту только и оставалось оперевшись на свой посох в очередной раз выслушивать претензии. —Да в курсе кто я. Не надо так каждый раз заострять внимание. Парень попытался свести конфликт на нет, и это ему немного удавалось, хотя по большей части потому, что Зубная не умела долго злиться. В свою очередь же Северянин всегда выгораживал и защищал пацана, но это не могло продолжаться вечно, а потому в этом конфликте он выбрал сторону феи. —Джек, я понимаю, что для тебя это может быть сложно, мы все когда-то были на твоём месте. Но у нас обязанностей будет побольше твоих. Фросту и раньше прозрачно на это намекали, но тогда эти слова казались как маленькое предупреждением, а сейчас сказанное бородачом звучало как никогда обидно. Хоть и были горькой, но правдой. Зубная фея каждую ночь трудиться не покладая рук, собирая зубки со своими помощницами. Песочник дарит всем сновидения. Пасха отмечается практически везде, а Рождество с Новым годом и вовсе любимые праздники у детей всего мира. Куда уж ему морозному духу, способному только снегом да изморозью красивой радовать и то не долгосрочно, так сказать до первых лучей солнца. —Я ни в коем случае не хочу обесценивать твои труды, но ты должен понимать, что быть хранителем это не только ответственно выполнять свои обязанности, но ещё и считаться с другими, а порой и помогать. —Да-да-да, обязательно запишу это в свою книжку правил для хранителей, кстати никто тут не видел такой здоровый фолиант? Дальнейшие инструкции, напутствия или что-либо другое выслушивать дальше, у Фроста не было никакого желания, а потому единственный выход из этой ситуации у парня было только бегство. Собственно как он и поступил, взмыв вверх и скрывшись в холодном тумане поздней осени, что равномерно стелился по скалистым горам вокруг замка.       Юноша часто оставался тет-а-тет со своими мыслями и уже привык к этому состоянию, сидя на крыше очередного здания и бездумно всматриваясь в чужие окна. Но сейчас его настроение было огорченно словами Северянина. Как бы парню не хотелось в это верить, но так оно и было. Четверка хранителя тянули на себе большую ответственность, большие ожидания, от них буквально всё зависело. А Джек? Что зависит от него? Покроются ли провода электропередач инеем сегодня? Или красные носы прохожих которые они умело прятали в воротники курток и пальто, скрываясь от кусачего мороза. Его убеждали в том, что его предназначение нести радость в этот мир, но их слова доказывали обратное.       Вновь в блондинистой головушке начали закрадываться мысли о том что Луноликий, который сейчас мирно дремал за покровом туч, ошибся. Но было одно неоспоримое Но. О чем Джек изредка подумывал и злорадно посмеивался где-то в глубине своей души и даже не позволял себе об этом полноценно задуматься. А сейчас скромно сидя на самом краю крыши и подминая поочередно пальцами босых ног, молодой снег, решил разобрать эту мысль на составляющие и расставить все по полочкам. Он прекрасно понимал, не будь его в той тяжкой битве с Кромешником, его б собратья пали в поражении. И именно эта мысль скреблась в подкорке как кошка о деревянную дверь моля ее впустить. Он оказался идеальным оружием в сражении с Тёмным, он мог стоять на поле битвы на равных с ним. Сражаться не на смерть, а на жизнь. Он тот кто не боялся. И если он был оружием для хранителей, то отсутствие страха было его оружием. Парень мог храбро глядеть в жёлтые глаза и лишь крепче сжимать с холодных руках свой посох, готовым броситься в бой, отважно, а главное бесстрашно. От подобных мыслей замёрзшее сердце пропустило удар и с новой силой забилось словно в бешенном танце. Хотя лицо парня оставалось безмятежным. Может быть потому хранители и терпели все выходки Фроста, они боялись или бояться до сих пор, что Кромешник вернётся, держали его как отраву для крыс, на дальней полке в кладовой или как пугало в не сезона, в темном углу. Юноша задумчиво потер пальцами подбородок и словно пустыми, морозно-голубыми глазами, холодными как чистый лёд, уставился в кирпичную стену. Хоть он и выглядел совершенно спокойно таковым это не являлось. В его голове метались из угла в угол мысли, подобные разозленному пчелиному рою. Действительно ли он оружие на черный день? Какова доля правды в его догадках или это всего лишь бред? Если это правда признается ли в этом четверка? А если признается что же будет дальше? Как это изменит ситуацию?       По прошествию пары часов тяжёлые, словно грязный синтепон тучи, рассеялись и Луноликий предстал перед городом во всей красе, освещая широкие проспекты, маленькие и не очень улички, а также темные закоулки. Взор лазурных глаз устремился на белый, высоко висящий в небе, как ёлочная игрушка, диск луны. Может быть Луноликий так и задумывал? Пристроить Джека в ряды хранителей для того чтобы Тёмный не дошел в буквальном смысле, до кошмарного мирового господствания. Никому не известно, что знает Луноликий, вполне может быть возможно что ему открыто будущее. И такое развитие сценария как то задумывал Кромешник, было совсем не угодно Луноликому. Как бы то ни было, но уже такое положение дел совсем не радовало Фроста. Ранее он думал о том, что стань он хранителем, не просто духом, получи он такое завидное место о котором другие могут только мечтать. Он почувствует себя другим человеком, словно заново родится, будет тем, кем он должен быть по назначению. Действительно, по началу оно так и было, но спустя такой крохотный отрезок времени морозному казалось, что он ну никак не стал чем-то большем чем был, даже наоборот, стал чувствовать себя взаперти. Как маленькая фигурка в стеклянном шаре с россыпью искусственных снежинок, в окружении маслянистого глицерина, просто новогодней игрушкой, которые одна за другой штампуются в замке Северянина грозными йети. Подобные мысли нагоняли только больше мрака и тоски в и без того паршивое настроению юноши. Словно сбегая от них, Джек стремительно подорвался с места и направился вдоль крыши, к чёрным, висящим то тут, то там проводам, что обвивали весь город чёрной паутиной. Как только он ступил на один из них, он тут же порылся крохким и изящным, как драгоценный камень, инеем. Он ломался, крошился как кубики сахара, осыпаясь вниз, в то время как Фрост шагал по проводам как самый настоящий акробат с посохом наперевес, даже не глядя под ноги, он был уверен в своём вестибулярном аппарате, а даже свались он вниз, его тут же подхватит давний товарищ, что был с ним бок о бок все эти годы, ветер.       Улицы опустели, только одинокие жёлтые фонари светили бездомным кошкам да собакам, что, то и дело поднимали дыбом шерсть от пронизывающего до самых костей ветра. Близилась зима. Пора духа льдов и холода и это не могло его не радовать, хотя сама эта радость имела горьковатый привкус от недобрых мыслей. Мимо юноши шустро проскользнула лента из золотого песка, и продолжила свой путь дальше витиеватыми загогулинами. За ней последовали ещё несколько и уже спустя несколько минут город купался в этом, что ни на есть, настоящем волшебстве, творцом которого был Песочный человек. Кажется он единственный кто никогда не имел серьёзных претензий к парню, только пару раз неодобрительно махал ему пальцем в ответ на пакости. Песочник в прямом смысле был немного немногословен и эта мысль казалась Джеку действительно забавной, да настолько, что каждый раз вызывала у него улыбку, впрочем, как и сейчас. Холодному хотелось хоть как-то отвлечься от негативных мыслей, но увы, сейчас не его пора, разгуляться особо негде, оставалось только ждать. А потому было принято решение убраться во временные, но всё же, восвояси, крепость Северянина и дальше с тоскливым видом исхаживать его вдоль и поперёк, то и дело спотыкаясь о назойливых эльфов да находить новые коридоры, лазейки и ходы. И вот уже место, где стоял юноша пустовало, а на месте его остались лишь пара невзрачных снежинок, которые растают с рассветом.