After it all, I'll start with you

— Я люблю тебя… Кэмпбелл открыл глаза, осознав, что он только что сказал. Он посмотрел на Джо, чье лицо уже покраснело. — Правда? В его глазах появился блеск. Кэмпбелл заметил этот блеск, но его разум питал сомнения в том, что он может нравиться Джо. — Как друга! Конечно, извини, — опустил он глаза. Выражение лица Джо перестало излучать надежду и обожание и выглядело теперь разочарованным, но он выдавил из себя фальшивую улыбку. — Конечно. Я идиот, если думал, что ты имел в виду… ну, понимаешь, — вздохнул он, после его встал и отправился в свою палату. Было слишком неловко продолжать этот разговор. Оставшись один, Кэмпбелл тихонько заплакал, прикусив язык и обняв колени: — Кэмпбелл, ты снова облажался… Джо сел на свою кровать. Значит, Кэмпбелл не имел в виду ничего такого. Это прекрасно: значит, Джо может скрыть свои чувства, и они останутся друзьями… Но, возможно, Кэмпбелл чувствует то же самое и просто боится признаться первым. Джо открыл блокнот и начал писать. Он хотел выплеснуть свои чувства, иначе они закружат его в бесконечном цикле, в котором они так и будут ходить вокруг да около, а несчастному Джо останется только тосковать по любви. Он вздохнул, закрыв глаза, и начал писать. Дорогой Кэмпбелл, Не знаю, правильно ли я истолковал твои слова, но ты тоже мне нравишься. Нет, даже не так — я думаю, что безнадежно влюблен в тебя, но как мне быть? Я никогда не знал любви, но я хочу проводить с тобой каждое мгновение, хочу просыпаться с тобой. Я хочу обнимать тебя и целовать, наслаждаться твоими прикосновениями и гладить твои волосы. Я так хочу быть с тобой. Джозеф. Джо посмотрел на свое признание и встал. Он вышел из своей палаты с колотящимся в груди сердцем, красным лицом и тяжелой головой. Джо постучал в дверь Кэмпбелла и слегка приоткрыл ее. — Кэмп? — Он мягко улыбнулся и, приоткрыв дверь, просунул голову внутрь. Его встретил тихий храп. Джо с облегчением вздохнул: он не увидит, как Кэмпбелл смеется над его признанием. Он положил записку на стол и посмотрел на спящего друга, свернувшегося калачиком, и с нежностью укрыл его одеялом.

***

Кэмпбелл открыл глаза и застонал, повернувшись на бок, как вдруг заметил на своей кровати листок бумаги. Должно быть, все было хуже, чем он думал, раз Джо оставил ему записку. Он взял ее в руки и прочел написанное. Его нос и кончики ушей мигом зарделись, на лице появилась глупая ухмылка, и он прикрыл глаза. — О, Джо, — прошептал он и перечитал еще раз, и еще. Он посмотрел на время — восемь вечера. Он подождет до радиоэфира, чтобы дать Джо ответ. Но сначала ему нужно выспаться.

***

Джо и Кэмпбелл не разговаривали за обедом или во время игры в «Монополию», и Джо не давал Кэмпу свою обычную ободряющую речь перед выступлением. Они избегали смотреть друг другу в глаза, а когда все же встречались взглядами, то краснели и отводили глаза. Кэмпбелл сделал три глубоких вдоха и поставил вступительную тему на радио. Когда мелодия закончилась, он заговорил: — Здравствуйте! Я Кэмпбелл Бейн, и добро пожаловать в «Золотое шоу»! Он вздохнул: пора. — Сегодня я хочу посвятить песню одному парню. Джо, я бы хотел просыпаться с тобой каждый день, целоваться, петь серенады в пабе, пока ты смеешься и просишь меня замолчать, или молча сидеть, прислонившись друг к другу, пока мы смотрим боевики. Я люблю тебя. — Улыбнувшись, он сделал паузу. — Встречайте песню "Love Grows" Edison Lighthouse! — воскликнул он и вскинул руки вверх. Тем временем Джо сидел в общей комнате, ужасно смущаясь, и прикрывал рот рукой. Вскочив, он бросился на станцию, где встал за стеклом и уставился на Кэмпа. Кэмпбелл увидел Джо и вышел к нему, обнял его и вздохнул. Джо улыбнулся и обнял его в ответ, они вместе начали медленно покачиваться в такт песне. — Я люблю тебя, Кэмпбелл, — прошептал он. Кэмпбелл положил руку на щеку Джо, который тут же прильнул к ней, и его глаза закрылись. — Я тоже люблю тебя, Джо.

Я везучий парень, И намерен сказать ему, Что мои чувства к нему бесконечны, Потому что любовь цветет там, где моя Розмари идет, И никто об этом не знает лучше меня <center>***

Это был Хэллоуин. Они встречались уже три недели, и все шло гладко. — Как я выгляжу? — спросил Кэмпбелл глубоким, хрипловатым голосом. Он был Бэтменом, а Джо — Джокером. Джо посмотрел на него и улыбнулся: — Просто отлично! — А я? — в свою очередь поинтересовался он и крутанулся на месте. — Ты выглядишь… совершенно очаровательно, — засмеялся он и притянул его к себе. — Кэмп! Ты мог бы соврать и сказать, что я хорошо постарался, чтобы выглядеть жутко. Он высунул язык. — Хорошо, Джоуи, ты выглядишь <i>ужасно. — С этими словами он взъерошил его зеленый парик. К ним в палату с мягкой улыбкой вошла Изабель и позвала с собой: — Давайте, голубчики, пора начинать ежегодный киномарафон. Пациенты уселись перед телевизором и весь вечер смотрели разные хорроры: «Фокус-покус», «Оно», «Крик», первую и вторую часть. Джо и Кэмпбелл сидя на полу вплотную друг к другу и делили упаковку попкорна на двоих. Они смеялись и иногда в страхе вскрикивали, но все время оставались рядом друг с другом. Они даже сыграли в «Поймай яблоко» (в итоге волосы Кэмпбелла совершенно промокли) и «Крокодила». Джо встал перед всеми, широко раскинул руки и зашагал на месте. — Это птица? — Это самолет? Джо захихикал и покачал головой. Он поднял ногу, задержался на мгновение, а затем снова зашагал на месте. — Э-э… канатоходец! — выкрикнула Франсин. Джо улыбнулся и кивнул. Он снова сел рядом с Кэмпбеллом, а Франсин встала. К часу ночи они уже были вместе в постели Джо. Джо положил голову на грудь Кэмпбелла, а тот погладил волосы парня и поцеловал его в макушку: — Спокойной ночи, Джоуи, — прошептал он. — Спокойной ночи, Кэмп.