Описание
Яростный крик Теодоры звенел в пустоте, сливаясь с воем тысяч покойников, измученных собственными демонами. И в одном голосе — едва различимом, хрипящем, грубом голосе — на мгновение ей послышалось что-то знакомое.
Примечания
Продолжение трилогии:
«Любимый немец» – https://ficbook.net/readfic/12418955
«Метафора любви» – https://ficbook.net/readfic/0189b67b-8724-7ca9-8907-77b6ea2a465b
«Терновая кровь» – https://ficbook.net/readfic/018b15b7-878b-715d-b9dd-2afe7283aa07
Эта работа – прямое продолжение «Любимого немца», сразу после финального выстрела.
Посвящение
Всем, кто сподвиг меня на просмотр «17 мгновений весны» и поддерживал мою гиперфиксацию
мгновение пятнадцатое
15 марта 2024, 06:04
Удушливый запах бензина забивался в ноздри вместо желанного воздуха, но Теодора не задерживала дыхание: она уже давно перестала дышать. Руки, скользкие, дурно пахнущие, обхватывали охлажденные горючим плечи, дрожали на груди, размазывая черную тягучую жидкость по окровавленной коже.
— Стой.
Его отрывистый приказ пробивался сквозь гул крови, и она стояла, едва удерживая равновесие. Здесь, перед ним, она была полностью уязвима — поломанная игрушка без ноги, которая отчего-то не падала. Кукла, которой можно оборвать волосы и сломать пальцы — с которой можно делать все, что захочется: из раза в раз, до бесконечности.
Теодора могла притворяться сильной, пока была жива, но, когда ее душа разбилась на тысячу осколков, она сдалась. Нойманн вышел победителем из этой схватки. Именно он стоял на вершине пищевой цепочки. Его хищные серые глаза наблюдали за жертвой, вытравливая из нее всю блажь, всю любовь, всю ненависть. Выпивая ее до дна и продолжая играть с пустой оболочкой — лишь потому что мог.
Колени, устав держать ослабевшее тело, подкосились, и девушка рухнула на землю. Песчинки обжигающе царапали голени, забиваясь под кожу, заставляя корчиться от боли и хрипеть — без остановки, без передышки.
— Я приказывал стоять. Поднимись.
Слова мучительно вворачивались в ее сознание, но тело больше не повиновалось. Голос, сорвавшийся еще в концлагере, не желал слушаться. Страх, собакой вцепившийся в горло, не давал поднять голову и взглянуть Альберту в глаза.
— Теперь я вынужден тебя наказать, meine Liebe.
Над ней что-то щелкнуло — Теодора успела лишь почувствовать горечь на языке. Пламя мгновенно объяло ее тонкую дрожащую фигурку, разрывая и без того изъеденную ранами кожу. Горячий воздух вперемешку с дымом забивался в легкие, заполняя их удушливым газом.
Пытаясь выбраться из обжигающей ловушки, девушка запрокинула голову — тут же застыла, пригвожденная взглядом Альберта. Огонь завораживающе плясал в прозрачных зрачках, а на губах играла довольная усмешка.
— Не возражаешь? Wie auch immer… *
В его пальцах появилась сигара. Отставив руку в сторону, ближе к огню, мужчина несколько раз играючи ее провернул. Мелкие хлопья пепла опали на лицо Теодоры, а в нос ударил крепкий запах табака, разъедая слезящиеся глаза.