Какого цвета солнечный свет?

Всю ночь шел дождь. Ритмичный стук капель о крыши, завывание ветра и шелест листьев окутали город, заполонив собой улицы. Тучи были такими плотными, а лунный свет таким слабым, что лишь под утро, когда буря стихла, стало видно — дождь все смыл, все вчерашнее, уставшее и старое ушло вместе с дождем. Наступает рассвет. Не спеша просыпаются люди, спустя пару минут после рассвета можно различить на улицах движущиеся машины, пешеходов, деревья и блестящие капли на их ветвях. Сегодня дедушка Моо проснулся с рассветом. Разменявший уже седьмой десяток хозяин старой книжной лавки. Хоть и в летах, он не потерял хватку продавать людям то, о чем они еще минут десять назад даже не знали. Ходил он в клетчатой кофте, с барсеткой на животе и очками на носу толщиной в пять миллиметров, с прической ни пышной, ни лысой. Бывает остановится — задумался о чем-то. В такие моменты до него можно не сразу докричаться. А спросишь о чем думает. — Как думаешь, Александр Дюма был Пушкиным? Или что-то в таком роде. И заверит, что о его здоровье нечего беспокоиться, возраст берет свое. Дедушка живет в пристроенном к своей лавке втором этаже. Спальня, кухня и туалет с ванной — вся его квартира. На чердаке дома живет внук, парнишка лет шестнадцати, с карими, но юными и умными глазами. Волосы каштанового цвета, телосложение тощие, можно подумать, что он недоедает, но это не так. Дедушка Моо его хорошо кормит. Встал сегодня он тоже рано, быстро умылся и оделся — дедушка его уже ждет на кухне, оттуда доносится приятный запах завтрака. Яйца вкрутую и немного мяса с хлебом и солью. Это вся их еда до середины дня, поэтому нужно было наесться. Миша торопился чтобы ничего не остыло. -Доброе утро, внучок! — встретил внука Деда Моо. Небольшая круговая лестница вела с чердака, закрывал ее старый, плотный и большой, но все еще целый кусок ткани, из-за него и виднелся сонный Миша — завтрак был все такой же вкусный, как обычно. — Доброе утро, Деда! — Садись за стол, стынет все. — Твоя еда самая вкусная! — Ха-ха, мою стряпню хвалили много раз, но твоей похвалы я рад как в первый, спасибо и приятного нам. Они прочитали молитву и принялись за еду, ели молча, это правило дедушки. А правилам дедушки Миша следовал всегда. После завтрака и некоторых домашних дел пора было идти наводить порядок на первом этаже — готовиться к открытию. Подмести, разобрать коробки, протереть пыль и промыть окна — утренние заботы паренька Миши, как первого и единственного помощника дедушки Моо, хозяина Лавки. На первом этаже стоял прилавок со старым кассовым аппаратом, наклейки на нем были не только как подарок от благодарных покупателей, или для красоты — они скрывали помятости и царапины, оставленные временем. Купить новый не было ни денег, ни возможности. Стоял он на большом деревянном столе, закрывающим собой проход на второй этаж. В проходе так же, как на втором этаже, висел кусок ткани. Справа у входа, на стене, было три крючка, фартука висело два — черный и синий, один поменьше другого — для дедушки и его внука. Третий крючок для фартука давно ушедшей бывшей второй хозяйки лавки, бабушки, жены Моо. Дальше от прилавка стояли рядами книжные полки. Денег для стеклянных створок у лавки не было, и заменять их было бы дорого, поэтому полки прикрывались тканевыми занавесками, Миша каждое утро проходил и открывал каждую полку. Сегодня он сделал так же. В дальнем углу комнаты стоят столы, за ними покупатели могут почитать понравившуюся книгу с чашкой кофе и булочкой — еду можно купить в соседней лавке. Миша подготовил все к приходу покупателей, значит теперь можно открываться. Он прошел к входной двери. В ней были вставлены цветные стекла, тоже самое сделано с окнами. Утренний свет преломлялся через них и становился разноцветными лучами. Бабушка любила сидеть утром и смотреть на окна с чашкой чая. Казалось она смотрит куда-то далеко, туда, куда Миша никогдане заглянет, где солнечный свет преломляется так же, как в этих окнах и уходит дальше, показывая всем куда нужно идти. — Мы открылись! — кричит табличка на двери. — Миша, спасибо тебе, не знаю, что бы я без тебя делал. — похлопав по голове сказал дедушка Моо, улыбнулся и посмотрел внуку в глаза, ища там что-то — Запомни, я люблю тебя, внучок. — А я тебя, дедущшка! — и улыбнулся. Миша побежал дальше в лавку, нужно еще раскладывать книги. — Надеюсь это не последний наш с тобой день, я все еще столько не рассказал тебе, сегодня… внучок. Да, шанса может больше и не представиться. Солнце клонилось к полудню, покупателей было мало и за прилавком дедушка Моо справлялся сам. — Внучок, закрывай лавочку, сделаем перерыв на обед. — Хорошо, дедушка! Обедали они на кухне второго этажа, там деда Моо приготовил яичницу с поджаренным мясом, похоже на завтрак, но из продуктов были только яйца и мясо, поэтому выбирать не приходилось. — Внучок — он посмотрел на него глубоким, задумчивым взглядом, я рассказывал тебе что мы с бабушкой часто путешествовали, помнишь? — Миша кивнул — много гостинцев осталось с тех времен. Честно говоря, я тебе рассказывал не всю правду, и вряд ли тебе расскажет ее кто-то, кроме меня… Со временем ты все сам поймешь, обещаю, скоро мы с тобой отправимся в путешествие, вместе, я научу тебя всему, что знаю сам. Миша, будь готов открывать для себя новое, ты удивишься, но в книжках не рассказывается та правда, которую ты увидишь — он отвел глаза, в них взрослый человек прочитал бы тяжесть и тоску. Дедушка уже знал, что внук будет действовать сам, но сказать ему этого он не смог — Я люблю тебя, внучок запомни это. — Хорошо, дедушка! Я буду стараться! — Вот и молодец, а пока что иди в лавку и разнеси заказы, их накпилось много, можешь взять велосипед, но будь аккуратным — дороги сегодня опасные, непредсказуемые. — Хорошо, дедушка, я скоро вернусь, не начинай ужинать без меня! — Миша уже спускался вниз, захватив свою курточку. Посылок было немного, вопреки сказанному дедушкой, заказывали одну-две книги, поэтому все поместилось на велосипеде, и получатели были недалеко, так что спустя час оставалась только один сверток. Миша определил направление движения и начал быстро набирать скорость — близилось время ужина, а он все еще не вернулся, не хотелось бы огорчать дедушку. Через минут пятнадцать он уже возвращался, солнце пряталось за деревья, в такие моменты цветные стекла лавки горят по-особенному, меняя свой оттенок. Миша заметил дым над городом, лавка была за поворотом, чем ближе он был к дому, тем сильнее несло гарью. — Он в лавке, он ее не оставит. Единственное, что Миша хотел — спасти дедушку — Если соседи вызвали помощь. Миша повернул к лавке. Действительно, горит его дом. Первый этаж цел, стекла, двери на своих местах, видно, что огонь не добрался до первого этажа, но это было временно. Второй этаж охвачен огнем, чердак тоже пострадал немало, непонятно где произошло возгорание, ясно одно — все выше первого этажа восстановлению уже не подлежит, основные опоры уже начали гореть. Что-то взорвалось, окна на втором этаже выбило, огонь рванул наружу, это напугало Мишу и заставило очнуться от шока. Рывок до двери, ручка раскаленная, взяться голыми руками нельзя. Миша защитился курточкой, он пробежал мимо цветных окон, стеллажей с книгами, прилавка со старым кассовым аппаратом, мимо крючков, на которых всели фартуки, там все еще висел фартук бабушки. Со второго этажа несло сильным жаром, он уже почти не мог смотреть вперед и дышать, появился кашель. Он отодвинул штору на второй этаж, там, где-то на полпути к на первому этажу, где искры огня опалили брови и его жар не давал дышать, лежал дедушка. Моо был без сознания, видимо, его организм не выдержал пожара еще раньше. — Дедушка… — в голове внука мелькал страх за него, ожоги на руках, опаленное лицо, постоянный кашель и невыносимый жар — все это постепенно убивало парнишку Мишу. — Дедушка! — он рванул вверх по лестнице, пол второго этажа догорал, с грохотом обваливаясь на первый этаж — на улицу уже не выбраться прежним путем, скорее всего через минут пятнадцать от лавки ничего не останется, с улицы доносились звуки сирен. Помощь приехала, но было уже поздно, они оба легли без сознания на лестнице с первого на второй этаж. Стекла с треском лопнули во всей лавке, огонь ринулся из них. Теперь задача спасателей не допустить распространение пожара на соседние дома, спасти уже никого не получится. — Сынок, вот и пришел конец, расплата равноценная грехам, сожигающий дома с семьями сам сгорит в своем доме со своей семьей… Дедушка встал, казалось, будто огонь от него отступил, а жар начал сторониться, дым перестал замечать. — Внучек, прости, что впутываю тебя в это, но твоя кровь не позволила бы тебе жить спокойно, они все равно придут за тобой, так ты будешь подготовлен. Судьба не оставляет своих любимчиков, а наша семья всегда была с нею в хороших отношениях. Дедушка Моо спустился к внуку, сил в них обоих почти не оставалось. — Внучек, если ты меня все еще слышишь. Миша потерял сознание от удушья. — Не бойся ночи, тьма открывает путь к свету. Дедушка погладил внука по голове, он его любит по-настоящему. — Спасибо, что позволил мне побыть твоим дедушкой, хоть и не на долгий срок. Прости, что не смог подготовить тебя. Но я верю, ты справишься, мы всегда справлялись. Дом начал рушиться, крышу уже почти ничего не держит, пол на чердаке обрушился, первый этаж пылал. Вход на лестницу завалило. Дым начал скапливаться. Видеть уже было невозможно что-либо. — Внучок, я не дам тебе здесь погибнуть! Он замахнулся на внука кинжалом. — Живи как тебе захочется! Моо опустил свои руки, лезвие поразило сердце, куда Моо и метил. Огонь захватил и дедушку и внука, вихри пламени не щадили ничего в этом доме. Книжные полки, цветное стекло, кассовый аппарат, фартуки, цветы, столики на первом этаже. Все сгорело. Догорало само основание дома. Столб дыма застилал городу небо, пепел ложился на очищенную дождем дорогу, машины, людей. Ветви деревьев уже не блестели, листья были черными. Сгорело что-то большее, чем просто лавка с книгами, но город проглотит эту новость. Никто не вспомнит о Мише, возможно, пару клиентов пожилого возраста поставят свечку за дедушку Моо, который доставлял им книжки на дом. В старости уже было невозможно самим приходить за ними. Паренек Миша и его дедушка ушли из этого мира в страшном пожаре. Который горожане скоро забудут. Спасатели закончили тушить к утру. Тел никто не нашел. Было установлено, что дедушка погиб, о его внуке никто не вспомнил. Просто нигде не было записей о нем, будто такого человека никогда не существовало.